Спор. Колючка для мажора

Глава 3

Рита

После пар прощаюсь с Артемием и шагаю к остановке. Жуя жвачку, задумчиво разглядываю причудливые формы проплывающих в небе облаков и не сразу замечаю, что наравне со мной едет уже знакомая мне ярко–оранжевая BMW.

Лопнув розоватый пузырь, кидаю недоумений взгляд на Соколовского. Высунув локоть в окно, он сияет своей Голливудской улыбкой, но на меня не смотрит – я вижу лишь его профиль: чёткие скулы, ямочку на щеках и волевой подбородок. Не разделяя его настроения, я недоуменно выгибаю бровь и склоняю голову на бок.

– Что надо?

– А я думал, ты меня специально игноришь, – он все–таки поворачивается ко мне.

– Теперь специально, – заявляю я и отворачиваюсь. – Отвали.

Придерживая лямку рюкзака на плече, ускоряю шаг. Но этот засранец не отстает – с легкостью нагоняет меня и снова едет наравне. Я кожей чувствую его взгляд и совершенно не понимаю, чего он от меня хочет.

– Я был не прав утром, извини, – слышу бархатистый голос и недоверчиво усмехаюсь, – хочу загладить свою вину.

– Правда? – изумляюсь я, взглянув на него.

– Ну да, – подтверждает Соколовский. И снова улыбается. – Пойдешь со мной на ужин, Рыжик?

– Нет, меня и дома вкусно кормят, – отзываюсь я.

– Вау, может и меня там накормят? – не отстает этот жук. – Пригласишь на примирительный чай?

– Ты на солнце перегрелся, мажорик? – качаю головой я. – Отстань. Едь по своим делам и зависни в каком–нибудь пафосном клубе. Или где вы там обычно тусуетесь?

– Ты всегда такая вредная? – уточняет Захар.

– Зависит от того, с кем разговариваю, – отвечаю я.

– Значит, только со мной? – догадывается он.

Его не задевает ни одно мое слово. Что за человек такой? Я бы, к примеру, давно саму себя послала бы, плюнула и уехала в закат.

– Значит, только с тобой, – вздыхаю я. И развожу руками: – отстанешь или нет?

– Нет, – нахально отвечает Соколовский. – Мое предложение все еще в силе, колючка. С радостью поужинаю с тобой.

– Не понимаешь слов, да? – хмыкаю я. В моем дворе с детства учат сначала разговаривать, а потом делать. И так нежно меня не растили, как этих золотых мальчиков. Поэтому я наклоняюсь, подбираю камень с земли и подкидываю его в руке. – Фара или зеркало?

– Эй, ты чего? – брови Захара ползут вверх.

– Отвечай, или выберу сама, – улыбаюсь я, щурясь на солнце. – А лучше езжай, пока тачка цела.

– Больная, – качает головой Соколовский. – Ты этого не сделаешь.

Я пожимаю плечами и принимаюсь разгибать пальцы.

– Три…

– Да ладно, ты же не на столько поехавшая, – недоверчиво усмехается Захар.

– Два…

– Да ты гонишь, рыжуля, – расслабленно смеется он. – Хорош тебе.

Я замахиваюсь, чтобы припугнуть его, но Соколовский реагирует быстро – BMW тотчас срывается с места и отъезжает. Довольно хмыкнув, я откидываю камень в сторону и захожу в остановку. Наконец–то тишина и никто не пристает.

Встав недалеко от бабулек и пары школьников, жующих сухарики, я наблюдаю за движением на дороге, бегаю взглядом по проносящимся мимо машинам и от нечего делать продолжаю надувать пузыри из жвачки.

Вскоре подъезжает мой автобус. Пропустив вперед бабулек и школьников, я подхожу к дверям, но слышу громкий сигнал и мои глаза округляются до немыслимых размеров, потому что Соколовский никуда не уехал! Он перегородил своей машиной дорогу автобусу и уезжать, похоже, никуда не собирается.

– Что это такое творится? – недоумевает одна из бабулек.

Люди в автобусе переглядываются, водитель матерится.

– РЫЖАЯ ДЕВУШКА В ФУТБОЛКЕ СО ШРЕКОМ, СЯДЬТЕ В МАШИНУ, – громко звучит голос Соколовского, усиленный микрофоном. Я изумлённо смотрю на этого придурка, вижу его наглую усмешку и у меня едва пар из ушей не идет от злости. – ПОВТОРЯЮ: РЫЖАЯ ДЕВУШКА В ФУТБОЛКЕ СО ШРЕКОМ, СЯДЬТЕ В МАШИНУ.

– Что еще за фокусы? – недовольно слышится из автобуса. – Что происходит?

Я ловлю на себе кучу удивленных взглядов и мечтаю провалиться сквозь землю. Чего они все пялятся на меня? Мало что ли вокруг рыжих девушек в футболках со Шреком?

Я обреченно вздыхаю – мало. Вернее, только я.

– Ты же рыжая? – обращается ко мне один из школьников. – Не тупи, садись в тачку.

– Это твой парень что ли? – подхватывает второй, снимая на телефон машину Соколовского. – А он нас может покатать?

Я пропускаю их вопросы мимо ушей и хочу зайти в автобус, но снова слышу голос Захара:

– РЫЖУЛЯ, ПОКА НЕ СЯДЕШЬ В ТАЧКУ, АВТОБУС НИКУДА НЕ УЕДЕТ!

– Урод, – шепчу, растерянно хлопая ресницами.

– Девушка, – рычит водитель, – у меня расписание вообще–то. Идите уже к своему другу, пока я ему рожу не начистил.

– Я вам могу помочь, – вырывается у меня. Двое школьников хихикают, зато остальные пассажиры настроены не так весело, как они.

Плюнув, отхожу от автобуса и шагаю к BMW. Открыв дверь со стороны пассажирского сидения, гневно смотрю на Захара с микрофоном в руках.

– Ты что творишь?!

– Судьбу, – расплывается в улыбке он. – Запрыгивай, хотя бы до дома довезу.

– Иди ты знаешь куда? – сощурив глаза, шиплю я.

Соколовский с невозмутимым видом подносит микрофон к губам и говорит:

– ПОКА ДЕВУШКА НЕ СЯДЕТ КО МНЕ В МАШИНУ, АВТОБУС НЕ УЕДЕТ.

Приоткрыв рот от такой наглости, я перевожу ошарашенный взгляд на покрасневшего от злости водителя и выглядывающих из приоткрытой двери пассажиров.

– Водитель автобуса мечтает тебе рожу начистить, – сообщаю Соколовскому.

– А я мечтаю о тебе, – на губах этого засранца расцветает обаятельная улыбка.

– Ты ненормальный! – возмущаюсь я.

– Да садись уже, рыжик, – смеется Захар. – Иначе нам обоим скоро не поздоровится.

Проклиная его, я все–таки сажусь в салон и как только закрываю дверь, BMW плавно срывается с места и выезжает на главную дорогу. А я сама не верю, что прямо сейчас сижу в машине Соколовского. Какого черта он ко мне пристал?

– Прикольная штука, да? – Соколовский вертит в руке розовый микрофон и кидает его на заднее сидение. – Сестренка оставила.

– Тебе чего надо? – пронзая его своим взглядом, грозно спрашиваю я. – Что прицепился?!

– Понравилась ты мне, – заявляет мажор и я присвистываю. – А ты все отталкиваешь, да посылаешь.

– И ты думаешь я тебе поверю? Это даже звучит бредово! – скрещиваю руки на груди я. – Твои родители в курсе, что ты наркоман?

– Я не наркоман, – тут же отзывается Захар.

– Но ты явно что–то куришь! – продолжаю я.

– Почему? – смеется он. – Ты очень красивая.

Я? Красивая? Я, конечно, не считаю себя страшной, но и красивой – тоже. Да и прекрасно знаю, что мажоры из нашего универа подкатывают только к избранным: это обязательно девушки модельной внешности, в брендовых шмотках и с губами на пол лица. У меня нет ничего из перечисленного. Более того – я их полная противоположность и вообще далека от золотой тусовки.

– Ты мое имя хоть знаешь? – деловито спрашиваю я, когда немного отхожу от шока.

– Знаю, – уверенная улыбка так и играет на губах мажора, – Рита Крапивина, первый курс, восемнадцать лет. Необычный вкус в одежде.

На последней фразе слышу смешок и снова злюсь.

– Это вообще–то ты постарался! – припоминаю ему.

– И я уже извинился, – беззаботно напоминает мне он. А потом смотрит прямо в мои глаза и я почему–то теряюсь. – Адрес назовешь или его мне тоже узнать у твоих одногруппников?

– Я не скажу тебе свой адрес, – бурчу я и, заметив здоровенный торговый центр неподалеку, велю: – высади меня вон там, возле «Ашана».

– О’кей, сейчас напишу вашей старосте и узнаю, – кивает мажор и тянется к своему телефону.

– Ты меня раздражаешь, – сообщаю ему я, наблюдая, как он одной рукой печатает сообщение. – Не представляешь, до какой степени.

– Очень скоро я буду тебе нравиться ровно до этой же степени, – заявляет Соколовский и, вскинув брови, машет перед моим лицом Айфоном с новым уведомлением на заблокированном экране: – а вот и адрес, колючка. Довезу до дома в целости и сохранности.

Пообещав себе завтра прибить старосту, я отворачиваюсь к окну и тяжело вздыхаю. Мне придется ехать с этим придурком еще добрые минут десять и постараться не сойти с ума.