вЖвЖ или жизнь сознания хомяка

Нет, и это не идиотизм.

-  Он всё такой же?

-  Нет, Алексей Олегович, ведёт  он себя иначе.

-  Иначе, говоришь? А ну давай посмотрим, как он себя ведёт.

-  Давайте посмотрим.

-  Ты, кстати, записываешь изменения в поведении?

- Разумеется. – Василий, работник биотехнической лаборатории, нахмурился.

Нужно заметить, он превосходный работник: исполнительный, пунктуальный, не работник - подарок судьбы, только таджик, но это не страшно. И ещё у него есть один талант - полное отсутствие талантов, что для настоящего рабочего - талант. Он всегда абсолютно точно выполняет поручения, так, как будто это я делаю сам, но идеи-то мои - не его. Я долго подбирал такого человека, неспешного, основательного, и самое главное, без всяких отклонений в виде гениальности. Не нужны при мне гении, не нужны.

-  Молодец, Вася, пойдем смотреть.

Мы обошли установку реактора и зашли в отсек, отведенный для животных. Обстановка соответствующая запаху, по которому звери друг друга опознают. Мыши пахнут сильнее, чем кошки. Ну а главная вонь, конечно, от хрюна Вована, который сегодня особенно сильно воняет. Так воняет, что всем противно, кажется, даже ему, вон как ссутулился.

- Что, Вован, жрать хочешь? – хрюшка навострил ушки, услышав знакомое словечко, и давай пускать слюни. - Господи, сколько же жрёт эта ненасытная тварь?  Вась, ты, по-моему, часа два назад его кормил?

- Да, Алексей Олегович, кормил, но он, кажется, опять голодный.

- Он кастрированный, он не может быть голодным. – Сострил я, вспомнив курс психоанализа, и теорию Фрейда, которую поверхностно вдалбливали в институте.

- Он намного больше стал жрать, чем раньше. Вчера интервалы между кормлением составляли три часа, сегодня уже два. Простите, полтора.

- Куда в него помещается?

- А я откуда знаю?

- Ладно, Вася, какие ещё отклонения заметил?

- Он стал намного тупее.

- Тупее?

- Да, раньше он отзывался на кличку, а теперь, да вы сами посмотрите, Вован, Вован. Видите, не реагирует.

- Что ж, это положительный результат – мышам мы имён не даём.

- Не даём, а что, надо?

- Бесполезно. Они не реагируют, их слишком много, слишком.

- Да чего там, всего пятнадцать штук.

- Хорошо, давай их посмотрим.

Мы подошли к вольеру с мышами, которые тут же приблизились к решетке, в надежде, что их будут подкармливать.

- А где тот, с поврежденным хвостом, который был в паре с Вованом?

- Так с утра помер, вы как раз на совещании были.

- А почему раньше об этом не сообщил?

- Не успел. – Василий изобразил грусть-тоску, смешанную с осознаваемой виной за смерть мышки. Если бы раньше, до этой ночи мышка сдохла, то и на здоровье ей. Значит, так захотел её мышиный бог, а сейчас, после пересадки осознания, не в воле мышиного бога было забирать её душу, а может и Вована. Да кто это поймет, чью душу изъял из обращения мышиный бог?

- Да, дела. А скажи-ка мне, Вася, ты отмечал её предсмертное поведение?

- А как же, отмечал.

- И что?

- Всё время стояла около клетки, пялясь в ненасытного Вована, а потом брякнулась и  представилась.

- Царство ей небесное. Ты тушку препарировал?

- Не успел.

- Давай вскроем, узнаем, отчего эта тварь земная покинула бренный мир.

Василий и я пошли к столу, над которым висела огромная лампа, дающая столько света, что хватило бы на освещение средней школы. На столе лежал трупик мышки, и по навсегда увековеченному выражению удивления на мордочке можно было понять, что никаких органических повреждений в нём нет, скорее всего смерть была связана с другим, скорее всего, с жадностью. Я, конечно, был не уверен, но когда скальпель вскрыл тушку, то оказалось, что все органы в целости и сохранности, никаких отклонений и патологий. Можно сказать, абсолютно здоровый мышь…, был.

- Всё ясно, Вася, опыт удался. Этот мышь скончался от жадности. 

- От жадности?

- Да, от жадности. Подумай сам. Если ты, живущий в собственном изолированном отстойничке с регулярным кормлением, и без всяких конкурентов на еду, попал в клетку где кроме тебя сидит ещё четырнадцать голодных оглоедов, которые сжирают всё что мы даём, со световой скоростью, и посмотрел вниз на этого нахального хрюна, которому сыпят и сыпят жратвы, ты бы тоже двинулся.

- Но он же издох.

- А ты бы двинулся.

- Как скажете, Алексей Олегович, – на лице Василия изобразилось смирение с гипотезой Алексея Олеговича, ну, двинусь - значит, двинусь - такова моя участь.

- Так, мы можем констатировать факт свершения пересадки осознания без каких-либо пересадок органов. Что ж, для подтверждения данного успеха надо повторно провести исследование на кошках.

- Опять мышь будем брать?

- Конечно, мышь, не тебя же, мы пока не умеем делать чудес и большее осознание пересаживать в меньшие ёмкости. Но все впереди, будем учиться, экспериментировать, наблюдать.

- Разумеется, Алексей Олегович.

Мы снова подошли к Вовану, который теперь был вовсе и не Вованом, и как мне показалось, оскалил передние зубы, в знак того, что он есть мышь. Теперь я в этом был уверен - полностью уверен.

- А что же с их душами происходит? – спросил Василий.

- А я откуда знаю, что там у них творится. Будем считать, что души пересаживаются вместе с осознанием себя, как целостного организма.

-  Вы уверены?

- Нет. Придёт Игорь, у него поспрашивай насчет душ. Он, кажется, в буддистах состоит, да? Они должны знать все эти штучки с переходом души из одного организма в другой. А мы с тобой, Вася, простые техники, и ничего более. Мораль и вся прочая психология нам совершенно ни к чему.

5.

- Чтобы преодолеть карму, надо поменять тело. Понятие кармы заменили понятием системы, в которую интегрирован человек, и получается, что поменять тело есть возможность сменить среду обитания. А это значит, что устраняются все специфические реакции, которые были даны нам от наших предков. Устраняется  система, и само понимание кармы.

- А вы сами бывали в пересадке, профессор?

- Разумеется, и даже дважды. Очень интересные ощущения.

- Ощущения превосходные. Я побывал в теле гиены.

- Самки или самца?

- Самца, разумеется.

- Напрасно, рекомендую побывать в теле самки енота. Незабываемые ощущения, незабываемые…