Энерста

Глава 4

Время близилось к обеду. Я расхаживала по гостиной и грызла ногти в ожидании детективов. Плюхнувшись на светлый диван, я обняла кремовую подушку и задумалась. Конечно, мыслей в моей голове было много, даже слишком, но я старалась отфильтровывать плохие и оставлять только хорошие. Хотя, как тут не думать о плохом? Меня кто-то собирается у***ь, возможно, тот псих с черными глазами. Да еще и незнакомец из света опять вчера со мною говорил. Или мне снова это показалось? Хотя, столько совпадений… Я слышала его голос, и он мне сказал: «Не за что». Так, стоп. До этого я подходила к окну и поблагодарила своего спасителя, затем легла спать. Боже. Это, оказывается, был ответ. Ответ мне. Черт, черт, черт! Неужели, я схожу с ума, или уже действительно продолжаю слышать голос незнакомца?

Психушка мне обеспечена.

Я отложила подушку и потопала в ванную. Зайдя в нее, включила холодную воду и, отвернувшись от умывальника, начала искать полотенце с салфетками, которых, почему-то, не оказалось на месте. Неожиданно в спину ударила волна пара. Резко выпрямившись, я нахмурилась, поймав свое отражение в запотевшем зеркале над раковиной, затем медленно опустила взгляд и увидела, что из крана вместо холодной воды льется кипяток. Воу. Я что-то не поняла…

Вдохнув раскаленный пар, который обжег мое горло, я потянулась и выключила воду. Опершись руками по краям раковины, я низко опустила голову и почувствовала, что мои ноги стали дрожать. Я не включала горячую воду! Что за мистика? Ну, или кран сошел с ума… вместе со мной.

Я медленно подняла голову и выпрямилась, собираясь протереть зеркало. Мои глаза расширились в неописуемом ужасе, когда я заметила на нем кривую надпись:

«Не говори правду»

Вскрикнув, я отпрыгнула назад и наткнулась на ванную. Вовремя затормозив, я громко сглотнула и приложила правую ладонь к груди. Под пальцами отчетливо и неутомимо колотилось сердце. Бешеное волнение в виде оглушающего звона в ушах и озноба обрушилось на меня.

Что за черт?! Кто это написал? Ведь я одна в доме, и ванную никто не мог зайти. Я бы это заметила.

Надпись медленно растворялась, и в зеркале я увидела испуганное лицо. Горящие глаза. Дрожащие губы. Побледневшая кожа. Это было мое лицо.

Раздался звонок в дверь. Резко переведя взгляд от своего отражения в сторону выхода из ванной, я издала громкий судорожный вдох. Заставив себя двигаться, я вышла в коридор и на ватных ногах спустилась по лестнице. Подошла к двери и прилипла к глазку. В нем я увидела двух мужчин в черных плащах, из-под которых выглядывали ворота белоснежных рубашек. Детективы.

Я моргнула пару раз, поправила мимолетным движением волосы и открыла дверь.

— Здравствуйте, я детектив Нэшвилл, — сходу представился высокий темноволосый мужчина, затем кивнул в сторону своего приятеля. — А это мой напарник детектив Крайтон.

Мужчины синхронно, словно репетировали это всю жизнь, распахнули свои плащи, показывая мне золотистые полицейские значки, прикрепленные к рубашкам. Вроде бы не фальшивые.

— А вы, видимо, Аника Прайс? У нас есть несколько вопросов, которые мы бы хотели задать вам, — произнес детектив Нэшвилл, смотря на меня спокойным взглядом.

— Да. Проходите, — я открыла шире дверь и, когда мужчины зашли, то пригласила их в гостиную.

Нэшвилл устроился на диване, как и Крайтон, а мне пришлось сесть в кресло напротив. Напряжение возросло в миллионы раз, когда детектив Нэшвилл достал блокнот и ручку из кармана.

— Миссис или мистер Прайс дома? — спросил он, щелкнув ручкой.

— Нет. Они ушли на работу.

— Хорошо. Итак, Аника, мы будем задавать тебе вопросы, которые касаются Кристофера Пантьери. Если ты будешь знать на них ответы, то советую говорить правду, — произнес детектив Крайтон.

— Хорошо, — кивнула я. Руки немного вспотели, и их пришлось вытереть о ткань шорт. Сердце, не желавшее возвращаться в спокойный темп, до сих пор отбивало яростные удары.

«Не говори правду» — что это значит? Вопрос на миллион: кто это написал? Вдруг тот мужик из «Эс»? Хотя… я не знаю. Окей. Допустим, что это он. Как бы он пробрался в мой дом, и зачем ему понадобилось бы это писать, раз он не желает мне ничего хорошего? Да и я не видела его в своем доме. Мне вспомнились слова Сара о том, что этот псих мог оказаться каким-нибудь колдуном. Тогда появлению послания нашлось объяснение, хоть и нелогичное.

Или есть другой вариант. Послание оставил не мужчина из «Эс», а кто-то другой. Но кто?

— Как мы уже знаем, несколько недель назад произошла автокатастрофа, в которой погиб Кристофер Пантьери. В этот вечер, незадолго до того, как случилось это ужасное происшествие, вы, мисс Прайс и мистер Пантьери, находились в баре «Эс».

— Да. Мы… праздновали победу «Орлов».

— «Орлы» — это название футбольной команды пансиона, где вы обучаетесь? — уточнил детектив Нэшвилл, чиркая что-то на листе и посматривая украдкой на меня.

Я положительно качнула головой и сглотнула подступивший к горлу комок.

— Друзья Кристофера Пантьери рассказали нам, что в «Эс» между ним и каким-то мужчиной произошел неприятный разговор, причиной которого стала ты, Аника, — детектив Крайтон сцепил руки в замок и наклонился вперед, ближе ко мне. — Что произошло?

По телу пронеслась электрическая волна; волосы на руках стали дыбом, а ноги начали дрожать.

Не говорить правду.

— Я… мы с друзьями хотели поиграть в бильярд, и мне неожиданно стало плохо, поэтому я пошла в уборную. У меня закружилась голова по пути, и когда я посмотрела в сторону, то увидела мужчину за стойкой, и мне показалось, что… его спина задымилась. Я подумала, что кто-нибудь побаловался и закинул ему непотушенную сигарету за шиворот, и испугалась, что мужчина сейчас загорится. Я начала кричать и подбежала к нему.

Вроде прозвучало убедительно. Хотя… если бы не легкая дрожь в голосе, то было бы просто идеально.

— Ты не употребляли алкоголь, или психотропные вещества? Тесты, которые тебе делали, могут врать, — сказал Нэшвилл, устремив на меня прямой взгляд. Собирается проверить мою реакцию.

«Так, Аника, не волнуйся» сказала я себе.

— Нет, я ничего такого не употребляла, — ответила я твердым голосом. — Тем более тесты выявили, что в моей крови ничего не было, а они не врут, как я знаю, — я послала детективу Нэшвиллу ответный прямой взгляд.

Он слегка поджал губы и опустил голову к блокноту.

— Хорошо, — согласился детектив Крайтон. — А что было потом? После того, как ты подбежала к тому мужчине?

— Я начала… хлопать его по спине.

— Тебе до сих пор казалось, что из его спины исходил дым?

— Да, но потом дым исчез. Просто… в «Эс» плохое освещение и, наверное, мне почудилось, — сказала я, вспоминая, как Крис в машине говорил то же самое, когда я рассказала ему про дым и черные глаза. Это было его разумное объяснение подобной ситуации.

Детектив Нэшвилл записал что-то, перевернул лист и посмотрел на меня каким-то подозрительным взглядом. Я так поняла, что мне нужно продолжить рассказывать все до конца. Ладно. Главное — не волноваться. Все будет нормально!

— Мужчина, скорее всего,  подумал, что я его била, поэтому схватил меня за руку и не отпускал. Я испугалась и закричала. Крис увидел, что происходит, и вмешался. Он откинул руку незнакомца и начал ему что-то говорить, — быстро проговорила я. По телу прошлась дрожь, когда я вспомнила обо всем, что происходила в баре и после него. Я не хотела вспоминать, но мне пришлось… пришлось пережить все заново. Эти эмоции, ощущения и страх.

— Что конкретно он ему говорил? Шли ли угрозы со стороны Кристофера? — спросил детектив Нэшвилл.

Не говорить правду.

— Я… я не помню, — солгала я. — Я плохо соображала. Головокружение, испуг… все смешалось. Я не слышала, о чем Крис… Кристофер, — я замолчала на секунду, потому что даже произносить это имя было адски больно, — говорил с тем мужчиной.

— Может быть, ты сможешь вспомнить что-нибудь? Ну, хоть какие-то детали?

Мои глаза покраснели, воздух застыл где-то в горле, и я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ужасно хотелось плакать, но я сдерживалась до последнего, чтобы не показывать своих настоящих эмоций. Я по-прежнему сомневалась в правильности своей лжи. Может, все-таки стоит сказать правду?

— Как это связанно с автокатастрофой? — сказала я дрожащим голосом. — Что вам даст то, если я вспомню, о чем говорил Крис с тем незнакомцем?

Детективы переглянулись и посмотрели на меня. Они будто жаждали, чтобы я рассказала им именно ту правду, которую хочу скрыть. Ведь в самом начале, когда еще не было той надписи на зеркале, я чувствовала, что нужно держать язык за зубами. Я чувствовала, что если расскажу всю правду, то меня могут не понять и отправить в лечебницу для душевнобольных людей. Я знаю, что все, что случилось со мной, ненормально. Странно. Сумасшедше. Я хочу разобраться, но… чем дальше я пытаюсь разгадать главную загадку, тем большее вопросов появляется на тернистом пути поиска истины.

— Любая зацепка может привести нас к правде и поможет выяснить, почему случилась автокатастрофа. Может быть, Кристофер Пантьери просто был пьян и не справился с управлением. Или же из-за случившегося в «Эс» пришел в гнев, расстроился и поэтому, когда сел в машину…

— Хватит! — оборвала я детектива Крайтона, удивившись самой себе. Мужчины уставились на меня в недоумении. — Крис свернул из-за тени от дерева! Мы подумали, что это человек, и испугались, что его сейчас задавим, — я наклонила голову вниз и схватилась за нее руками. — Машина покатилась по склону, а потом несколько раз перевернулась. Крис умер на месте, а  я… — я крепко зажмурила глаза, борясь с болью. — Я смогла выбраться после того, как пришла в себя. Я была напугана, поэтому не смогла вытащить тело Криса. Я разбила стекло каблуками и выползла наружу. Когда я отползла на безопасное расстояние, машина взорвалась, — я громко всхлипнула, и слезы огромными каплями начали катиться по горячим щекам.

Детектив Нэшвилл тяжело вздохнул, чиркнул что-то на листке, а затем сказал:

— Тень была от дерева? Точно?

Я стиснула зубы и посмотрела на него.

— Да. ТОЧНО. Я сама это поняла, когда выбиралась из машины.

— Хорошо. Хорошо. У нас больше нет к тебе вопросов, Аника.

***

Время близилось к вечеру. Родители еще не пришли, и я решила немного прогуляться. Страх до сих пор гонял дрожь по телу, хотя я старалась игнорировать его. Мысль о том, что мне желают смерти, не покидала голову, отравляя, словно яд, уверенность в безопасности и в том, что у меня будет возможность проснуться завтра утром.

Я осмотрела содержимое своего шкафа и поняла, что в нем нет теплых вещей. Шмотки для холодной погоды остались в пансионе. Надо было согласиться, когда папа предлагал съездить туда и привести вещи. Но я отказалась, сказав, что скоро все равно придется возвращаться в пансион, и заново собирать будет просто бессмысленно.

Я закрыла шкаф и направилась в комнату родителей, которая находилась напротив моей. Открыв дверь в их спальню, я прошествовала к маминому гардеробу и начала рыться в нем. Платья, туфли, платья… туфли, джемпер! Я улыбнулась и достала теплый джемпер красного цвета. Незамедлительно я надела его и ощутила, как по телу стремительно распространилось тепло. Так, верх готов, теперь осталось подобрать что-то на ноги. Не пойду же я в шортах. Пересмотрев содержимое маминого шкафа в сотый раз, я удостоверилась, что больше ничего не найду. Ладно. Открыв нижний шкафчик, я обнаружила какие-то спортивные черные штаны. Резинка вроде бы не тугая, значит подойдут. Я вытащила их и заметила на дне ящичка какие-то бумаги, выглядывающие из-под слоев сложенных брюк. Моя рука автоматически потянулась к ним, и я аккуратно взяла бумаги. Газеты? Свежие. Они сохранили в себе приятный запах типографии.

Подойдя к просторной бирюзовой кровати, я плюхнулась на край и, раскрыв одну из газет, глянула в нее. Там говорилось об аварии, в которой погиб Крис, а я смогла выжить. Мои глаза метнулись к заголовку: «Страшная автокатастрофа унесла жизнь юного Кристофера Пантьери». Мои глаза наполнились влагой. Подбородок задрожал, и пальцы впились в тонкую бумагу.

Я взяла в руки другую газету. В ней тоже говорилось о том роковом дне.

Все газеты были про это.

Я чувствовала себя виноватой. Перед Крисом. Перед своей совестью. Если бы мне не стало плохо, Крис не повез бы меня в пансион и сейчас был бы жив.

Тыльной стороной ладони я стерла теплые капельки со щек и убрала газеты туда, откуда взяла. Я не стала читать их дальше, потому что это убило бы меня. Изнутри. 

Родители спрятали их от меня, чтобы я не смогла увидеть и прочитать. Но я все же наткнулась на них. О чем мама и папа думали? Что я так и не узнаю о существовании этих газет? Да, я понимаю, что родители хотели обезопасить меня, хотели сделать всевозможное, чтобы я как можно скорее забыла о том дне.

Но я все помню. Я всегда буду помнить. От этого не уйдешь, не убежишь, не скроешься. Это будет преследовать меня, где бы я ни была, с кем бы я ни была. И какое бы счастливое будущее меня ни ждало, оно будет омрачено воспоминаниями. Тяжелыми. Поедающими. Разрывающими.

Надев штаны, я напялила кроссовки и вышла на улицу. Было прохладно. На лицо — все признаки поздней осени. Опавшие замерзшие листья, голые деревья, холодная земля. Все это угнетало еще больше. Огромные тучи стремительно сгущались и закрывали голубое небо, из-за чего на душе становилось тяжелее.

Я накинула капюшон на голову и засунула руки в карманы джемпера, чтобы согреть их. Мои глаза бегали по соседним домам, по пыльной дороге, разглядывая танец ветра и листьев. Я еще не совсем отошла от аварии, да и мысли о человеке, желающем моей смерти, превратились в навязчивые и буквально стали сводить меня с ума, поэтому я не стала уходить далеко от дома и добрела до ближайшего небольшого парка.

Приземлившись на одну из лавочек, я обратила взгляд к хмурому небу.

— Эй, ты вообще существуешь, или я просто выдумала тебя? — сказала я.

Тишина.

Почему незнакомец из света не дает о себе знать? Почему он скрывается, прячется? Может быть, не хочет, чтобы я его увидела?

Ох. Как же все это странно. И как же все это пугает.

Мне страшно.

***

Я вошла в дом, стянула с головы капюшон и обнаружила, что мама уже вернулась домой. Она крутилась возле плиты с кулинарной книжкой и подсчитывала ингредиенты, лежащие на столе. Даже нацепила тот старый фартук с цветочками, который я ей сшила на уроке труда года так три назад.

Я прошла в кухню и плюхнулась на стул. Мама, заметив меня, улыбнулась, отложила книгу и присела рядом. Ее мягкий и одновременно требовательный взгляд дал мне понять, что сейчас самое время пересказать беседу с детективами.

— Как все прошло, дорогая? — поинтересовалась она.

Я положила руки на стол и подперла ими подбородок. Мне не хотелось рассказывать ей, но у меня не оставалось выбора.

— Нормально, — ответила я.

Мама взяла мои руки и крепко сжала их.

— Друзья Криса говорят, что в «Эс» произошла ссора между ним и каким-то мужчиной…

Опять начинается.

Я вяло закатила глаза.

— Ерунда, мам, — туманно отозвалась я, медленно высвобождая свои ладони из ее хватки.

— Что случилось? — твердо спросила она.

— Просто я увидела, что у того мужчины в баре задымилась кофта и очень испугалась, потому что подумала, что он загорится, — запела я старую песню. — Я начала кричать, подбежала к нему, стала хлопать по спине. Он, наверное, не понял, что я имела в виду. Мужчина схватил меня за руку, и я закричала. Крис увидел это и пришел разбираться.

Мама непонимающе нахмурилась.

— Что за дым?

Я шумно выдохнула, ощущая легкий прилив раздражения.

— Мне просто показалось.

— Уверенна? — мягко спросила мама. — Это все как-то странно, детка. Тебе кто-то померещился на дороге, а это оказалась тень от дерева. Теперь ты говоришь, что в «Эс» тебе показался дым.

— Мам, — произнесла я взвинчено, придвинувшись к ней ближе, — в тот день мне было плохо, понятно? У меня кружилась голова, и все плыло перед глазами… и вообще! Мало ли что я могла увидеть!

— Ты раньше употребляла наркотики? — не унималась она. Ее взгляд стал обеспокоенным.

Я застонала.

— Мам!

— Прости, прости, — мама опустила голову и прикусила губу, будто чувствуя себя виноватой. — Просто ты практически ничего не говоришь о себе, и я волнуюсь за тебя, малышка.

— Вы с папой так много времени уделяете своей работе, и я думала, что вас не волнуют мои проблемы, — сухо объяснила я.

— Не говори так, Аника. Мы очень беспокоимся за тебя, и нам не безразлично, что происходит с тобой. Извини, что в нашей семье так мало места разговорам по душам, — ее лицо озарила робкая улыбка.

— Я понимаю. Тебе не нужно извиняться, — сказала я, медленно поднимаясь со стула.

— Постой! — она поймала меня за мизинец. — Не хочешь помочь мне с готовкой ужина? Я сегодня нашла рецепт «Чили» в кулинарной книге. Лишние руки не помешали бы.

Я ухмыльнулась.

— С каких это пор ты решила готовить на ужин «Чили»?

— С тех самых, когда твой папа-привереда захотел попробовать что-нибудь новенькое, кроме макарон и сладкого картофеля, — сказала она. Ее улыбка стала шире.

— Ладно. Только сейчас пойду, переоденусь.

— Давай, а я пока почищу овощи, — пропела мама и, соскочив с места, направилась к раковине.

Я потопала в свою комнату, взяла длинную серую футболку и направилась в ванную. Закрывшись на защелку, я положила вещь на раковину и сняла с себя теплую одежду. По телу пробежался холодок и, вздрогнув, я автоматически посмотрела на зеркало. Недавно на нем была чья-то надпись, адресованная мне.

Я встряхнула головой, отложила джемпер со штанами на край ванны и, подойдя к раковине, включила горячую воду. Мой взгляд остановился на зеркале, именно на том месте, где было написано то «послание». Пар начал клубиться и подниматься вверх, зеркало запотело и покрылось мутной пленкой. Я сощурила глаза, начала разглядывать поверхность, дабы ища хоть какой-нибудь след от надписи, но ничего не было. Это странно. Когда я убегала, то не стирала то «послание». Может быть, капли воды на зеркале его смыли? Ну, или же мама, увидев его, вытерла. Хотя если бы она его заметила, то стала бы допрашивать меня. Это же мама.

Я выключила воду и, взяв полотенце, протерла зеркало, хотя оно было чистым. Теперь смогу уснуть спокойно, зная, что эта надпись не появится, и никто ее не увидит.

— Детка, ты скоро? Овощи уже готовы, — услышала я голос мамы.

— Да, сейчас, — я в спешке натянула огромную футболку, которая была мне до колен, затем вышла из ванной комнаты и направилась на кухню.

Мы поужинали, и мама с папой отправились в гостиную. Я осталась на кухне убирать со стола остатки еды и грязную посуду. После того, как я домыла тарелки и вытерла раковину, то поднялась в свою комнату. Зайдя в нее, я не стала включать свет, потому что собиралась ложиться спать. Было темно, но я сумела разглядеть очертания предметов, что помогло мне благополучно добраться до кровати, не споткнувшись и не наткнувшись на что-нибудь.

Переодевшись в шелковистую сорочку, я распустила косички и расчесала волосы. Мой мозг усиленно пытался понять, кто оставил ту надпись в ванной. Либо враг, либо друг. Пятьдесят на пятьдесят.

Я залезла под одеяло и закрыла глаза. Блаженство. Мое тело, наконец, расслабилось, и я собиралась уйти в сон, но неожиданно раздавшийся резкий звук, исходивший из стороны окна, заставил меня соскочить с кровати. Мне не удалось сохранить равновесие, поэтому я свалилась на пол. Импульс страха пронесся вдоль тела, поэтому я моментально забралась обратно на кровать и подобрала под себя ноги, прижавшись к высокому деревянному изголовью. Мой ошарашенный взгляд метнулся к окну, через которое в комнату прокрадывался лунный свет.

— Кто здесь? — прошептала я, всматриваясь в противоположную сторону комнаты. — У меня есть газовый баллончик. Да, да. И я собираюсь достать его. Прямо сейчас!

Мое сердце заколотилось в бешеном ритме, в горле пересохло. Глаза забегали, ища незнакомца, или следы его присутствия. Переведя дыхание в нормальное состояние, я откинула одеяло и, осторожно опустив босые ноги на холодный пол, встала. Я медленно оглядела комнату, сощурив глаза, и удостоверилась, что нахожусь в ней одна. Абсолютно одна. Тогда что это был за шум, черт подери? Ветка ударила в окно, или врезалась птица? На самом деле, может быть все, что угодно.

Сделав пару шагов, я почувствовала, что к пятке прилипло что-то тоненькое и сухое. Листочек. Белый. Мятый. Согнув ногу в колене, я отлепила его и, поднеся к лицу, стала рассматривать. В темноте ничего не было видно, поэтому я взяла со стола телефон и посветила на маленькую бумажку:

«Черный дым — это враг. Враг ищет тебя. Будь осторожна».

Моя рука затряслась, и я хотела закричать, но не смогла, потому что была окутана страхом и парализующим шоком. Сотню раз пробежавшись глазами по трем коротким предложениям, я пыталась убедить себя, что это не сон, а реальность. Да что такое?! Кто написал это? Этот кто-то был в моей комнате? НО КАК? Записка как-то связанна с надписью на зеркале?

Я в панике откинула бумажку в сторону и ринулась к окну. Мои руки стали ощупывать раму, и я обнаружила, что окно не было заперто на щеколду. А хотя я здраво помню, что закрывала его. Черт! Кто-то был в моей комнате! А вдруг это тот мужчина с бара? Вдруг он меня запугивает? Или же… если подумать логически, то зачем ему это надо? Если бы он хотел у***ь меня, то убил бы, а не писал записку, тем более таким красивым почерком.

Версия, что это он, отпадает.

Но от этого не стало легче. Теперь я окончательно запуталась.

Я помню, что, когда со мной в голове говорил тот парень, спасший меня дважды, то он упоминал о каких-то людях, или человеке, которому нужно убедиться в моей смерти.

«Черный дым — это враг. Враг ищет тебя. Будь осторожна».

Так, значит, выходит, что все-таки чокнутый из бара «Эс» ищет меня, чтобы у***ь? Но зачем ему это? Я видела дым на его спине, или из спины… Черный дым. Я помню, как его глаза залились тьмой, и все это мне не причудилось! Получается, незнакомец из света вновь пытается меня спасти? Предупредить? Но кто ОН? И на чем основывается его рвение помочь мне, уберечь от черного дыма?

Больше вопросов. Но, по крайней мере, теперь я знаю, кто оставляет послания. Друг. И он предупреждает о враге, с которым я сталкивалась. Мужчина из бара. Это точно он. Осталось только выяснить, кто мой защитник.

Пора включать режим «Нэнси Дрю».

Плотно закрыв окно, я вздохнула с облегчением и, сев на пол, посмотрела на валяющийся листок с посланием. Выходит, надпись на окне — тоже дело рук моего спасителя. Но почему я не должна говорить правду?

Мне надо найти его. Узнать, как его зовут, как он выглядит. Этот парень знает все. Он сможет объяснить мне, что происходит. Конечно, если он вообще существует… Я все так же не отрицаю и того, что эти послания, голос, фигура из света — лишь моя фантазия. Если же это так, то меня ждет незамедлительная отправка в психушку с диагнозом: «Шизофрения тяжелой степени». О, да! Всегда мечтала загреметь к психам и биться головой о мягкие белые стены, а так же говорить с невидимыми друзьями. Хотя… я практически уже веду разговор с одним невидимым защитником.

Вздохнув, я поднялась и, схватив записку, еще раз прочитала ее. Затем зажмурила глаза. Через секунду открыла их. Нет. Надпись на маленьком клочке бумаги, элегантная и пугающая, все еще находилась в моих руках. Это не вымысел. Не сон. Для того чтобы отпали всякие сомнения, я сильно ущипнула себя за руку. Не сплю!

Я на носочках подошла к столу и спрятала листочек в папку с теми рисунками, где изобразила мужчину из бара с дымом из спины. Прежде чем лечь в постель, я проверила, заперто ли окно.

Время летело. На улице уже светало, а я даже ни на секунду не сомкнула глаз. Мне постоянно что-то мерещилось, начиная от шума, заканчивая темными фигурами.

***

Прошло несколько дней.

Врачи разрешили мне отправиться в пансион. Я очень обрадовалась этому, потому что сильно хотела увидеть Сара.

Собрав папку с рисунками и взяв несколько чистых вещей, которые имелись в шкафу, я прыгнула в серый «Nissan almera», удобно устроившись на пассажирском сиденье. Так как мама вела машину на невысокой скорости и объезжала каждую ямку, или камушек, мы прибыли на место назначения намного позже, чем я ожидала.

— Сара, обещай, что будешь приглядывать за моей малышкой, — сказала мама, глядя на меня и мою подругу через открытое окно автомобиля.

— Ма-ам… — жалобно протянула я.

— Несомненно, миссис Прайс, — прислонив руку ко лбу, словно отдав честь, проговорила блондинка.

— Я позвоню тебе попозже, — мама завела мотор, махнула нам рукой на прощание и выехала со стоянки, скрывшись за клубнями поднимающийся дорожной пыли.

— Я так скучала! — завопила Сара, кинувшись мне на шею. От такой неожиданности я даже уронила маленькую багажную сумку. — Ты не представляешь, сколько я хочу тебе рассказать, — тараторила она, перестав висеть на мне.

Я ухмыльнулась и посмотрела на подругу. Она выглядела такой счастливой. В ее темно-синих глазах искрилось счастье, улыбка растянулись едва ли не до ушей, и у меня возникло такое ощущение, что лицо Сара вот-вот треснет от переизбытка эмоций. Невозможно было придраться так же к ее внешнему виду. Подруга была одета безупречно, стильно. На ее идеальном теле красовалась красная кофта с мелкими черными стразами. Стройные длинные ноги обтягивали джинсы. Ах, подружка! Я так давно ее не видела! Эти милые кудряшки, детскую, не способную таить злобу, улыбку…

— О, представляю, — смеясь, сказала я и, подняв сумку, направилась вместе с Сара в пансион.

Мы шли до самой комнаты, болтая о разном. Я нередко замечала, что на меня удивленно смотрели некоторые подростки и шептались о чем-то. Да, конечно, я знаю, о чем они говорили. Скорее всего, да нет же, абсолютно точно они обсуждали автокатастрофу, смерть Криса, и мое «чудесное» спасение. Ну, вот, я опять начала вспоминать произошедшее…

Войдя в комнату, мой взгляд сразу же упал на мою кровать, которая была усыпана шариками, разными открытками и корзинками со сладостями. В удивлении я открыла рот и засмеялась. Сара улыбнулась, сказав:

— Это от меня и от наших соседок.

Я поблагодарила подругу и, заключив ее в крепкие объятия, взяла небольшого оранжевого медведя, которого нашла среди разноцветных синих и красных шаров. Я положила сумку и стала теребить розовый бантик на шее зверя. Подруга схватила одну из корзинок и, достав шоколадку, потрясла у меня перед носом.

— О, да! Она с орехами и с миндалем, как ты любишь! Я выбирала лично, опираясь на твои предпочтения.

Я положила мишку и взяла шоколадку, рассматривая веселую корову на упаковке.

— Ты права. Ну, если я съем все эти сладости, что вы мне притащили, то меня точно разнесет, — весело подметила я. — В противном случае у меня отвиснет з*д, — я положила лакомство обратно в корзинку и приземлилась на край кровати вместе с подругой.

— Я тебя умоляю! С нашим ритмом жизни ты быстро придешь в форму, — смеясь, произнесла она, готовя покушение на мармеладные конфетки. — Будешь?

— Ну, если только одну… — моя рука выудила из пачки цветную сладость, и я запихала ее в рот, разжевав и почувствовав привкус ананаса.

— Как ты себя чувствуешь?

— Вполне отлично.

— А в другом плане? — выгнула бровь Сара и посмотрела на меня.

— Паршиво.

— Извини, если я спросила это не в тему, — прошептала подруга, смягчив голос. Ее глаза внимательно осматривали мое лицо, а я в это время пялилась куда-то в пол.

— Ничего страшного. Кстати, как там насчет… вечера памяти о Крисе? Он был? — конечно, я не хотела уточнять это, но мне пришлось.

— Да, — подруга издала грустный вздох. — Все выходили на сцену, говорили о нем хорошее, ставили свечи, — она прикусила губу, опустив взгляд на пачку с мармеладом. — Так, ладно, хватит. Давай пока не будем вспоминать об этом? Хорошо? Я не хочу портить нам настроение.

— Договорились, — я натянула искусственную улыбку и вновь достала ту шоколадку с корзинки. — Толстеть, так вместе!

Сара прыснула со смеху и, зачерпнув горсть сладких мармеладок, запихала в рот.

Так мы просидели где-то час, затем я разобрала вещи и распихала сладости по шкафам. Моя подруга помогала мне складывать одежду и перевешивать воздушные шарики в более удобное место. Несколько открыток с надписями «С возвращением!» я положила на стол.

— Что у вас нового? — спросила я у Сара, просматривая картинки в телефоне.

— Помнишь Вьюрана и Дэйлина?

Я кивнула, готовясь услышать нечто грандиозное.

— Так вот, другие девчонки, когда узнали, что эти двое из Франции, повисли у них на шеях и до сих пор не отлипают. Эти недоделанные французы, почувствовав себя супер-крутыми ребятами, перестали общаться со мной! — Сара в обиде надула щеки. — Они даже не здороваются.

Я отложила смартфон на край постели и кинула взгляд на собеседницу, которая мостилась возле зеркала и красила и без того пышные ресницы.

— Ну, а что ты от них хотела? Они же теперь на пике «популярности». Не переживай, если так привязалась к ним.

Она повернулась и посмотрела на меня, приподняв одну бровь.

— Смеешься? Да я их теперь видеть не желаю, — она закрыла тушь и захлопала глазами. Ее взгляд стал хитрым. — Я нашла замену французам.

— Да ладно, — протянула я, садясь поудобней. — И кто же этот счастливчик… или счастливчики?

— Эмм… он друг Криса… Дэни.

Я чуть не поперхнулась слюной, услышав ответ блондинки.

— Ты с ним встречаешься?

— Это еще не официально, — заявило она, округлив глаза, когда увидела мое лицо. — Да мы даже не целовались, успокойся.

— Не в этом дело, Сара, — махнув рукой, пробормотала я. — Разве Дэни может сейчас с кем-то заводить «шуры-муры», если у него недавно погиб друг?

— Он старается забыть это, Прайс. Когда мы находимся вместе, то пытаемся не вспоминать об автокатастрофе и о том, что Криса больше нет с нами… Мы помогаем друг другу это пережить.

— Зато я буду чаще вспоминать о том, что случилось, когда Дэни будет рядом. Ведь он был его другом! — повысив голос, шикнула я.

— Прошу, Аника, не начинай! Если мы… мы все будем вместе, то сможем это пережить, — прикусив губу, произнесла Сара.

Ее новость вызвала во мне бурю негодования. 

— Отлично. Давай еще организуем секту! — выплюнула я.

Она подошла ко мне, и я заметила, что ее лицо посетило чувство злости. Подруга опустила брови и сжала губы, будто ожидая от меня чего-то. Я никогда не видела ее такой недовольной. Ну, не считая того случая, когда на распродаже ей не достались те туфли, о которых она мне выносила мозг каждый день на протяжении нескольких недель.

— Кел, нужно двигаться дальше, пойми. Жизнь еще не кончилась.

— Смотря для кого, — шепнула я, оторвав взгляд от ее лица.

— ПРАЙС!

— Ладно. Я постараюсь! Все, довольна? — я натянула фальшивую улыбку.