Рай

Часть вторая. Глава 1 (продолжение)

В поселке по-прежнему было пусто, даже  Хандруев исчез с веранды и, наверное, лежит сейчас в комнате, спасаясь от жары. Как страшно жить, когда ты знаешь, что вышел на финишную прямую в своем забеге от жизни к смерти. Меня аж всего пробрало. Искренен ли он в своем желание лучше понять, что это такое или это бравада с его стороны, стремление показать свою волю и неустрашимость и таким образом погасить страх? В этом вопросе непременно надо разобраться. Он важен не только для него, но и для меня, ведь мне тоже однажды предстоит проделать тот же путь.  

Почему у меня возникло именно сейчас такое желание, я не знал, но оно вдруг оказалось очень сильным. Если бы Хандруев сидел я сейчас на своей веранде, я бы обязательно пошел бы выяснять этот вопрос. Но заходить к нему в комнату я счет неудобным, все же человек больной и ему нужен покой. Может быть, и мне немного отдохнуть, я вдруг почувствовал небольшое утомление. Все же для рая тут чуть-чуть жарковато, а в том библейском раю климат был скорей всего более подходящий для его обитателей. Но увы, над этим даже Мачин с его безграничными возможностями не властен.

Я вошел в свой дом, включил кондиционер и лег, наслаждаясь приятной прохладой. Я решил  суммировать мои первые впечатления и попытаться понять, что я же испытываю, оказавшись здесь. Я вдруг поймал себя на то, что хотя нахожусь тут совсем недолго, но прежняя жить уже как-то отдалилась от меня. То, что меня так сильно угнетало там, здесь уже не имеет надо мной такой власти. Не то, что все это исчезло совсем, для этого прошло чересчур  слишком мало времени, но быстро начинает  терять былую остроту. В моем воображение возникла Марина, но ее образ меня едва ли не впервые ничуть не взволновал. А ведь там даже одно легкое облачко воспоминания  о ней, вызывало внутри меня бурю чувств.

Но меня больше занимало даже не это обстоятельство, а то, что я не мог определить, как к этому относиться. Радоваться, как освобождению от гнета прошлого или огорчаться тому, что то, чем я жил столько времени,  исчезает, как утренний туман. А что приходит на смену? Пока абсолютно ничего. Наверное, в каком-то смысле это  хорошо, для этого я тут и оказался. Но чем заполнять пустоту? А ведь она совсем скоро громогласно заявит о себе. А это крайне неприятное ощущение.

Так как решить этот вопрос в данный момент я никак не мог, то поступил  максимально просто – закрыл глаза. В конце концов это тоже замечательно, когда тебя никто не ждет, когда тебе никуда не надо спешить, когда ты полновластный хозяин своего времени. В каком-то смысле  его вообще для меня больше  не существует,  так как оно мне  отныне не нужно, потеряло и свой смысл и свою диктаторскую власть надо мной. Там я всегда спешил, хотел  успеть получить как можно больше  даров  жизни: любви,  наслаждения, работы, отдыха, денег, славы. Я бежал со временем на перегонки, даже когда спал, эта гонка не прекращалась. И вот неожиданно она закончилась. И только одно это обстоятельство должно сделать меня счастливым. Но пока же я чувствовал, что до счастья еще далековато. И даже в какую сторону идти за ним я не представлял. Впрочем, для поисков этого направления я и прибыл сюда, в созданный человеком рай. Вот только ли по силам человеку его создать?

Я проснулся от чьего-то присутствия. Я открыл глаза и увидел склоненного надо мной человека. Это было какое-то безотчетное ощущение, но я сразу же почувствовал опасность. Я быстро сел на кровати. 

- Я вас разбудил? Прошу прощения.

В голосе непрошенного гостя  звучал кавказский акцент. Да и его внешность была характерна для выходца из этого региона. Черные волосы, смуглая кожа, орлиный нос. Вдобавок он носил бороду.

- Ничего страшного, для того, чтобы отоспаться, тут времени предостаточно.

- Это вы точно заметили, - усмехнулся гость. Давайте знакомиться, меня зовут Саид Бицоев. 

- Очень приятно, - сказал я, хотя почему-то я не был уверен. что мне так уж и очень приятно. Моя настороженность не проходила. Почему он пришел ко мне, когда я спал? Разве нельзя было подождать, пока я проснусь? Здесь же нет и не может быть никаких срочных дел. И что он делал в моем доме, пока я спал?  Но я не стал задавать эти вопросы, а решил ждать, что он мне скажет.

- Как вам тут нравится? – спросил Бицоев, без спроса садясь в кресло напротив меня.

- Я тут совсем недолго, еще не успел понять. А вы давно тут?

- Месяц. Самое трудное – это найти здесь  хоть какое-то занятие. 

- Всегда можно что-нибудь придумать, - не очень убежденный в своих словах произнес я.

- Вы полагаете. Если у вас что-то возникнет какая-нибудь идея, поделитесь со мной.

- Хорошо. Но я не знаю, что вас может заинтересовать. У каждого ведь свои интересы, и они далеко не всегда подходят для других.

- Тут вы совершенно правы. Мне предлагали кое чем заняться, но меня это не вдохновило. Может, у вас что-нибудь получится.

- Может быть, - согласился я. – Но для этого скажите, какие у вас интересы, чем вы занимались до того, как оказаться тут?

- Какие интересы? – Бицоев усмехнулся. – Чем занимался? – Он снова усмехнулся. – Да так, по большому счету ничем. Вернее, многим. Вы главное предлагайте, а там разберемся.

- Хорошо. – Этот разговор мне упорно не нравился.

- Но и вы, если заскучаете, тоже приходите ко мне. Вместе изобрести что-то легче. 

- Договорились.

- Кстати, я тут набираю футбольную команду. Не хотите поучаствовать?

К футболу я всегда был довольно равнодушен. Но это было  в той жизни, а тут все может быть по-другому.

- Почему бы  и нет. Футбол замечательный вид спорта.

- Тогда я вам скажу, когда будет тренировка.

Все то время, что мы разговаривали, Бицоев не спускал с меня пристального взгляда. И у меня невольно закрадывалась мысль, что наше общение – это некая маскировка, призванная закамуфлировать его совсем иной интерес ко мне. Впрочем, не могу сказать, что меня это  сильно беспокоило или волновало, рано или поздно все прояснится.

- Приятно было познакомиться, - встал  мой гость с кресла, на котором он сидел развалясь. – Мы еще обязательно обо всем подробно  поговорим.

Я проводил его взглядом. Меня поразило то,  что он  шел по раю как-то странно, чересчур сосредоточенно и собранно, то и дело смотря по сторонам, словно бы ожидая нападения. Так ходят, когда кого-то опасаются. Но здесь-то абсолютно все безопасно.  Странный, непонятный тип, подумал я.      

Кто следующий, подумал я, когда Бицоев скрылся в своем доме. Спать мне больше не хотелось, общение с кавказцем оказалось хорошим лекарством против сна. Но возникла новая проблема, чем бы себя занять? Но уже буквально через несколько минут она решилась само собой. Совершенно неожиданно раздалось легкое тарахтенье и еще через пару минут я заметил небольшую мототележку. На ней восседал Брусникин. Я не сразу догадался, что он развозил еду.

Оказалось, что пока я спал, поселок наполнился людьми.  Комендант рая и по совместительству повар подъезжал к домику, оттуда выходил его обитатель и брал еду. Я внимательно наблюдал за происходящим и  заметил, что пустых коттеджей нет, каждый из них кем-то заселен.

Ко мне Брусникин подъехал в последнюю очередь.

- Вот ваш обед, - подал он мне судки. – Я сделал его на свой вкус. Надеюсь, он вам понравится.

- Не сомневаюсь. – Мне хотелось его по расспросить о Бицоеве, но почему-то  не решился.

- У вас есть какие-нибудь просьбы, пожелания? – спросил он.

- Все замечательно. – Я не был в этом уверен, но не хотел разочаровывать в первую очередь самого себя.

Брусникин улыбнулся мне и уехал.

Обед, в самом деле, был очень вкусным, давно я не ел с таким аппетитом. Брусникин не обманывал меня, когда говорил, что он замечательный повар. Я никогда не был большим гурманом, еда занимала в моей жизни достаточно скромное место. Но сейчас это был еще один аргумент в пользу моего приезда сюда; ведь с тех пор, как от меня ушла Марина, я питался кое-как и начинал уже испытывать неполадки с желудком.  А здесь меня ждет вкусная и сытная пища. А еда далеко не последнее дело в жизни человека.

Я с аппетитом поел. Как ни странно, вкусный обед вернул мне хорошее настроение, которое похитил у меня Бицоев. И я с усмешкой подумал, что в сущности для счастья человеку надо совсем немного, а иногда так мало, что даже становится странным, почему на земле так много несчастных людей. 

Я вышел на веранду в надежде, что сумею еще с кем-нибудь познакомиться. Но к некоторому моему удивлению, никого не обнаружил, по-видимому все сидели внутри своих домов. Это потом мне стало известно, что по общей договоренности после обеда наступал час сиесты, все ложились отдыхать. Я же, наоборот, отдохнувший, жаждал общения.

Но все же мне повезло, через несколько минут я заметил, как в мою сторону движется мужчина. Его наряд вызвал у меня удивление, так как он был облачен в сутану священника. Во-первых, для такой одежды было чересчур жарко, а во-вторых, мне казалось, что тут не место для священнослужителей. Здесь в эдеме их работа теряет всякий смысл, это там,  на земле они должны помогать людям попадать в рай. А коли мы тут уже оказались, то можно считать их миссия выполненной.

Мужчина остановился  в нескольких шагах от моего дома, и я мог разглядеть его внешность. Он был совсем не старый, примерно мой ровесник с довольно благообразным лицом, которое обрамляла густая борода. Он тоже внимательно рассматривал меня. И у меня создалось впечатление, что делал он это не только ради любопытство, им руководила и иная,  более важная цель. Невольно  я подумал, что многие обитатели рая преследуют какие-то свои не совсем райские задачи.

- Здравствуйте, - поздоровался мужчина. – Позвольте представиться, меня зовут Редько Николай Витальевич. Хотя  я предпочитаю, чтобы меня называли отец Николай. Я глава местного прихода.

- Что? – Мне показалось, что я ослышался. - Тут есть приход?

- А почему бы и нет? – сделал удивленные лицо отец Николай. – Здесь находятся православные люди, поэтому должен быть и приход. Насколько я понимаю, вы по национальности русский.

- Да.

- Следовательно православный.

Я почувствовал некоторую нерешительность. Отправляясь сюда, я никак не предполагал, что тут могут возникнуть конфессиональные вопросы, наоборот, я был уверен, что эта тема будет здесь отсутствовать.

- Видите ли, отец Николай, я никогда не связывал себя ни с одной конфессией, ни с одной религией. У меня как-то не возникало желание причислять себя к адептам одной из них. В этом, как впрочем, и в других вопросах я предпочитал оставаться свободным, не связывать себя узами традиций.

Мой ответ не обескуражил моего собеседника.

- Нечто подобное я  и ожидал от вас услышать. Автор романа: «Долой обман» должен придерживаться именно таких воззрений.

- Вы читали мой роман? – изумился я.

- Читал. 

Во истину странное место, вот уж никак не предполагал, что именно тут найду своих читателей.

- И что вы думаете о нем?

- Этот роман противен принципам нашей церкви.

- Но в нем нет ни слова о православной церкви.

- А это совсем не обязательно, я же говорю о духе, а не о букве.

Я не мог не согласиться  с отцом Николаем, когда я писал это произведение, то в моей голове часто возникали мысли о православной, да и не только о православной церкви, как об институте, основанном на обмане.

- Значит, вы не одобряете это произведение?

- Не считайте меня обскурантом, Леонард  Алексеевич , я не разделяю пафос вашего творения, но при этом являюсь поклонником вашего творчества.

Час от часу не легче, я убежал сюда от своего творчества, от всех неудач  с ним связанных, а тот нахожу своих приверженцев. Хоть клуб фанатом организовывай.

- Могу я у вас кое о чем спросить? – сказал я.

- Весь в внимании.

- А почему вы решили приехать сюда, ведь вы, как все тут, навсегда.

- Разумеется,  разделяю общую участь. Отвечаю на ваш вопрос с полной искренностью, мне нечего скрывать. Никаких намерения сюда ехать, я не имел, это было не мое решение.

- А чье же?

- Решение руководства церкви. Его принимал сам патриарх. Он же меня и благословил на сей подвиг.

- Тогда позвольте мне спросить, в чем заключается ваш подвиг, какая потребность тут в священнослужителе?

- Закономерный вопрос. Но вы, по-видимому. не заметили, что я ответил на него в самом начале. Долг священника находиться там, где его паства. Меня направили сюда на служение, помогать душам людей находить дорогу к Богу.

- Но здесь вроде бы до Бога рукой подать. Он где-то совсем рядом. Мне сегодня даже показывали место, нечто вроде переговорного пункта, откуда можно с ним побеседовать. Вы там еще не были?

На лицо священника вдруг наплыла тень.

- Именно поэтому я тут. Этот рай придумал дьявол. Он же и создал место, откуда якобы можно поговорить с Богом. Это великое дьявольское искушение, тонкий, а от того страшный обман. Тот, кто войдет в этот, как вы сказали, переговорный пункт, будет навсегда проклят.

Внезапно в отце Николае проглянуло что-то фанатическое, в нем проявился столь знакомый по общению с его собратьями   дух  непримиримости. Даже  стало немного не по себе. Почему-то я вдруг вспомнил о Бицоеве. Совершенно разные люди, да и религии придерживаются скорей всего разной; у этого Бицоева типичная внешность последователя ислама. Но при этом есть что-то между ними неуловимо общее. Ладно,  не стоит сейчас ни на чем зацикливаться, лучше воспользоваться моментом и попытаться как можно лучше во всем разобраться.

- Но разве вам не любопытно войти в это помещение и установить контакт с Богом или дьяволом,  как вы предполагаете. Вдруг это окажется полезным для вас, каким-то образом повлияет на ваши убеждения, расширит ваш кругозор. А, как известно, общение с дьяволом этому весьма способствует. Ведь дьявол – первый интеллектуал.  

- На мои убеждения не может ничего повлиять, я не нуждаюсь в подобных допингах. А происки дьявола мне хороши известны, как и то, что они никогда не прекращаются.

- Постойте! – Меня осенила одна мысль. – Вас направили сюда, потому что руководство сочло эту затею происками дьявола. И ваша главная задача –  им противостоять,

По лицу отца Николая я понял, что попал в яблочко. Его ответ прозвучал после небольшой паузы.

- Не стану от вас скрывать, передо мной  действительно поставлена такая задача. Борьба с дьяволом должна происходить повсюду, он не должен чувствовать нигде возможность для того, чтобы творить свои черные дела. И я очень  надеюсь, что вы поддержите меня в этой святой битве. Такие люди, как вы, должны быть на нашей стороне.

- Позвольте уточнить, на стороне церкви против дьявола?

- Да.

- Но я хочу сразу поставить точки над и. Я, разумеется, против  дьявола, чтобы под этим словом не понималось, но вот на стороне церкви... С момента написания моей книги мои воззрения не переменились.

- Очень жаль, я,  честно говоря, надеялся на иное.

- Но почему вы надеялись, разве я давал для этого какой-нибудь повод?

- Ваш приезд сюда...

- Я приехал сюда потому что не нашел в том мире своего пути. А те пути, по которым шел, привели меня в тупик. Или можно сказать сюда. Другое дело я еще не знаю, это другой тупик или выход из тупика. Но надеюсь со временем разобраться.

- Я для того, чтобы вам помочь в этом,  Леонард  Алексеевич,   - проникновенно проговорил отец Николай.

- Простите за прямоту, но не верю, вы тут для того, чтобы перетянуть меня на свою сторону. Если вы хотите мне действительно помочь, вы должны помочь мне нащупать мой путь, а не толкать меня на присоединения  к общему стаду. Это ошибка всех священников, они подходят к любому человеку с одним и тем же шаблоном, они не желают видеть, что каждый к Богу идет своей дорогой. А вот общей дороги к нему не существует. А все церкви провозглашают именно это.  Потому-то все куда-то идут, а никто никуда не приходит.

Редько некоторое время молча смотрел на меня.

- Вы действительно остались непримиримым врагом нашей церкви.

Я вдруг с некоторым удивлением заметил, как зло засверкали его глаза.

- Мне бы не хотелось, чтобы в этом замечательном месте люди, как и там, откуда мы все пришли, делились бы на друзей и врагов. Иначе, какой смысл этого перемещения в пространстве. Разве не отправились мы сюда за тем, чтобы сбросить с себя ярмо всех этих столь привычных нам   представлений.

- Я был бы рад их, как вы говорите, сбросить их ярмо, но истина имеет абсолютный характер, она  везде и повсюду едина. И за нее приходится бороться.

Я покачал головой.

- Если за истину надо бороться, то это уже не истина. Любая борьба делает истину не истинной. Истину надо искать. Это как раз то, что церковь не может или не хочет понять вот уже несколько тысячелетий.

- Мне жаль, что мы не нашли с вами общего языка, - произнес священник. – Идя к вам, я надеялся на это.

- Мне тоже жаль, но, как говорится, Платон мне друг, а истина дороже. Но у нас еще впереди масса времени, мы можем попытаться найти точки соприкосновения.

Отец Николай ничего не ответил, он кивнул мне головой и повернулся. Я смотрел, как он удалялся и думал о том, что, кажется, у меня тут появился первый противник.     

Больше в этот первый день моего пребывания в раю мною никто не интересовался. Хотя я видел, как мимо моего дома сновали незнакомые мне люди, некоторые из них бросали на меня взгляды, но в них я не обнаруживал большого интереса к своей персоне. Вообще, у меня сложилось странное ощущение, что тут все чем-то заняты, куда-то спешат, у всех какие-то дела. Это было странным, так как я предполагал обнаружить тут атмосферу праздности, безделья, вальяжности. Как и должно быть в таком специфическом месте под названием «рай».    А вместо этого тут царит какой-то деловой настрой, все чем-то озабочены, у каждого есть свое занятие. Хотя чем тут заниматься, даже невозможно представить.

Мое внимание привлек странный дуэт, который на мгновение мелькнул вдали. Я вдруг увидел, как идут вместе и энергично разговаривают отец Николай и Бицоев. Причем, по выражению их лиц и жестам это была вовсе не какая-то пустая болтовня, эта пара явно обсуждала что-то важное, имеющее большое значение для обеих. Но что это может быть? Что есть истина? Почему-то мне казалось, что это очень маловероятным. 

Я продолжал сидеть на веранде, обозревая окружающий меня мир. Внезапно я услышал громкие крики: мужской  и женский. Они раздавались из расположенного по соседству дома.  Он находился на расстоянии от меня всего в метрах пятидесяти, и я даже мог различать некоторые возгласы.  Люди явно ссорились.

«Зачем я сюда с тобой приехал, теперь мы повязаны цепью на всю жизнь». Это был мужской голос. Ему ответил женский: «На этом ты настоял, идиот, я предлагала тебе, как нормальному человеку развод. А ты давай, попробуем в новых условиях. Ну и что хорошего получается».

Несколько последующих реплик я не сумел расслышать,  но затем градус ссоры повысился, и я вновь мог различать, что они говорят.

Ко мне пришла удивившая меня мысль: а почему бы не навести самому эту пару? В обычной жизни я бы никогда так не поступил, не стал вмешиваться в чужую жизнь. Но здесь все иначе, я нахожусь в раю, где не действуют привычные правила.

Я встал и направился к соседнему дому. Накал ссоры явно усиливался и когда я приблизился к нему, то услышал, как там что-то вдруг загремело, а затем из него вылетел пронзительный женский визг. Уж не убивают ли они друг  друга, мелькнула мысль.

Я бросился в дом и поспел вовремя. Мужчина, схватив стул, устремился за женщиной, которая в панике металась по комнате. Я бросился на мужчину в тот самый момент, когда он уже почти догнал ее  и готов был  ударить. Я схватился за ножку стулу, и что есть силы потянул ее на себя.

Мы оба  упали и оба довольно сильно ушиблись. К тому же я неудачно приземлился, и у меня  засочилась  кровь из расшибленного носа. Женщина, которая несколько мгновений назад в испуге бегала по дому, нагнулась ко мне.

- Вам надо приложить к носу что-нибудь холодное, - довольно спокойно сказала она. – Сейчас достану лед из холодильника.

Она действительно достала лед и протянула его мне. Я приложил его к ушибленному месту.

- Извините, что я к вам ворвался без приглашения, но вы так громко кричали, что я испугался, - сказал я.

- Ничего страшного не происходило, обычная семейная ссора, - недовольно сказал вставший с пола мужчина. Он аккуратно поставил стул на место. – Вы, наверное, тот, кто должен был сегодня приехать.

- Да, это я.

- Давайте знакомиться, - предложил мужчина. – Мы супруги, поэтому фамилия у нас одна на двоих – Клепач. Меня зовут Павел, мою жену – Ирина.

- Очень приятно, а меня Леонард  Алексеевич  Кортнев, - представился я, по-прежнему держа лед возле носа. Кровь продолжала течь, и я то и дело вытирал ее лица. Весь мой  платок   был вымазан в красном и походил на революционный стяг.

- Вам лучше прилечь, - сказала Ирина. – Мы врачи, поэтому вы нам можете доверять.

Я в самом деле чувствовал себя не лучшим образом и решил последовать совету. Мои новые знакомые довели меня до дивана, и я лег. Они же расположились рядом со мной. Сцена была довольно занятной. Я смотрел на эту мирно сидящую  пару и недоумевал: неужели они только что в слепой ярости гонялись друг за другом.

Я заметил, как они переглянулись.

- Вы, должно быть, удивлены тем, что тут увидели,  - несколько смущенно произнес Павел.

Я пожал плечами.

- В общем, не особенно. Я сам был женат, и мы тоже ссорились. Вот только непонятно, стоило ли приезжать сюда для того, что продолжить прежнюю жизнь. Мне казалось, что цель каждого, кто тут оказался, как раз покончить с ней навсегда.

- Вы правы, - продолжил Павел. – Мы тоже преследовали эту цель. У нас был выбор: развестись или поехать сюда. Вы видите, что мы выбрали в надежде, что тут сложится все по другому. Но, по-видимому, мы привезли самих себя в полном объеме, ничего там не оставив. Мы ссоримся из-за любого пустяка. И теперь не знаем, что нам делать. Мы хотели бы вернуться назад и там развестись. Но это невозможно. А здесь не разводят. 

- Значит, надо искать какие-то варианты. Может, вам стоило жить в разных домах?

- Тут есть еще один важный нюанс, - вступила в разговор Ирина. – Мы не просто врачи, мы онкологи. Вместе работали в одном отделении. Павел, объясни ты, мне трудно.

- Я попробую. Понимаете, за годы, что мы там работали, мы видели столько смертей, что устали на нее смотреть. Это какой-то бесконечный конвейер. Мы не могли больше жить обычной жизнью, нас отравило это зрелище. Мы даже не стали заводить ребенка, нас остановила мысль, что однажды он может заболеть раком и будет обречен на страшные страдания. А мы не хотим для своих детей такой участи. У нас начались нелады, мы дошли до того, что стали ненавидеть друг друга. Решили развестись, но  тут поступило это  удивительное предложение – приехать сюда. Ну и решили рискнуть, вдруг что-то получится. Мы тут уже месяц и пока ничего не получается. Что-то между нами умерло. Ваша идея жить раздельно нам тоже приходила в голову, но тут нет больше домов. Поэтому мы вынуждены жить вместе. Но вы не думайте, мы не все время ссоримся, бывают и спокойные периоды. Что-то сегодня на нас нашло.

- А можно узнать, из-за чего вы поссорились? – спросил я.

Ирина пожала плечами.

- Как всегда из-за пустяка, мы ссоримся только по пустячным поводам. Я попросила Павла вынести мусор, он у нас скопился за несколько дней, а он что-то резко мне ответил. Ну и дальше пошло  по накатанной дорожке. Такое чувство, что где-то там в верху все готово для ссоры, остается лишь здесь поджечь этот горючий материал. Знаете, как все это надоедает, изматывает.

Я хорошо это знал.

- Кажется, вы писатель? – спросила Ирина.

- Да. – Неужели и они читали мои книги?

- Может, вы дадите какой-нибудь совет, как избавиться от этой напасти. Там можно развестись и затеряться в городе, а тут все на виду. 

- Я так понимаю, нас специально сюда заманили, чтобы посмотреть, как мы будем выходить из положения, - произнес Павел.

- А я, между прочим, тебе об этом еще там говорила.

- Ну и оставалась, я тебя насильно сюда не тянул.

- Не тянул. А помнишь, как ты меня уговаривал поехать, бросить все к чертовой матери, потому что ничего хорошего в этом мире нет и не предвидится. 

Разговор снова перешел на повышенные тона, обе стороны явно втягивались в  очередную ссору. Я решил вмешаться.

- Какой смысл выяснять, что было тогда, если все равно ничего невозможно  изменить. Вы лишь выматываете себя. Не лучше ли поискать новые возможности. В конце концов мы находимся в одном из самых прекрасных мест на земле. Это же рай. Так зачем превращать его в ад.

Как мне показалось,  Павел не без сожаления переключил внимание с жены на меня. Ссориться для них стало своеобразным наркотиком и без ссор у них начиналось что-то вроде ломки.

- Вы правы, - как-то вяло произнес он, - наверное, мы так привыкли жить в аду, что подсознательно любые условия, в которых оказываемся, превращаем в ад. А вы хорошо разбираетесь в людях, - вдруг похвалил он меня.

- До некоторой степени это моя профессия, писатель обязан быть хорошим психологом. Впрочем,  я больше не писатель.

- Жаль, а я бы с удовольствием почитала ваши книги, - грустно  вздохнула Ирина.

- Увы, я не взял с собой своих книг. А здесь их подавно нет. Здесь, кажется, вообще нет книг.

- Да. Ни книг, ни фильмов, ни телевидения, - подтвердил Павел.  – Только компьютерные игры. Но от них можно свихнуться, если больше нет ничего. Нечем себя занять. Вот приходится ссориться, все какое ни какое, а занятие, - недобро  усмехнулся он. – Когда нам предложили этот вариант, мы были в таком стрессе, что по-настоящему ни о чем  не подумали.  Что мы  станем здесь делать столько лет? Нам всего по тридцать три. Невольно начинаешь думать, что тот ад, в котором мы работали и жили, лучше здешнего рая.

Это тот вопрос, о том, что делать столько лет, волнует здесь всех и больше всего, чем все остальные проблемы вместе взятые,  мысленно отметил я.

- Но здесь есть один больной, которого вы могли бы полечить. И, кажется, у него онкологическое заболевание.

- Вы говорите о Хандруеве, - сказал Павел. – Он неизлечим. А какой смысл лечить неизлечимых больных. Этим мы как раз и занимались в своей больнице. Да к тому же  он  отказывается от лечения. Он живет только нас обезболивающих препаратах.  Думали, что тут не будет ничего подобного, а оказалось, что рак есть везде. Даже в раю. Не кажется ли вам это странным. Если в раю есть рак, разве это рай? 

Я задумался.

- Это рай для смертных, а не для бессмертных. А там, где есть смертные, там неизбежны болезни. Даже в раю.

Павел, соглашаясь, кивнул головой.

- Я тоже об этом думал. Тогда какого хрена мы тут делаем, зачем тут оказались? Никогда не предполагал, что столкнусь в своей жизни с такой бессмысленной ситуацией. Знаете, ко мне недавно пришла странная мысль. – Он выжидающе посмотрел на меня.

- И что за мысль?

- Я стал ценить смерть, я понял, какой глубочайший смысл она несет. Удивительно. Я сбежал сюда от страха перед смертью, а, оказавшись тут, стал постигать ее значение. Какое счастье что она существует, значит, когда-нибудь мы от всего этого избавимся. Я ненавидел рак, как самого заклятого и страшного врага. А теперь готов его благословлять. Но неужели для этого надо было ехать в такую даль, да еще и без права возвращения.

- По-видимому, да. – подтвердил я и задумался. – Мы тут для того, чтобы понять массу новых истин, мимо которых прошли бы в той жизни. Одну из них мы с вами только что поняли.

- Вы – тоже? – удивился Павел.

- Конечно, Над тем, о чем вы только что говорили, я до сих пор по-настоящему не задумался. Может быть, я не столь негативно, как вы, воспринимал смерть, но однозначно ее не приветствовал. Для меня она тоже была врагом. А знаете, может быть вам перед ее лицом помириться, забыть о разногласиях.

- Смерть тут ни причем, - вдруг проговорила молчавшая все последнее время Ирина.

- Почему? – удивился Павел.

- А потому что смерть  сама по себе не способна ничего изменить. Это иллюзия. Если между нами то и дело возникает напряжение, то со смертью оно никуда не исчезнет. Просто переместится куда-то в другое место. Это было бы слишком уж простое решение. 

- Ты все вечно усложняешь, поэтому мы не можем ни о чем договориться. Не знаю на счет всяких там перемещений, но в чем я уверен, что для меня все будет кончено. А это самое важное. Я не готов нести ответственность за всю Вселенную. Я маленький человек, таким хочу и умереть. И никому не позволю отнять у меня такую возможность. Даже тебе, моя дорогая супруга.

- А что вы думаете? – посмотрела на меня Ирина.

Я понял, что этот спор может продолжаться до бесконечности, никто из них не только не хочет уступать, но и слушать друг друга. А в таком случае согласия достигнуть также невозможно, как сбить из винтовки звезду.

- Знаете, мне представляется, что будет лучше всего прекратить на время этот разговор. Мы все в начале пути. Давайте не торопить события, у нас будет много возможностей изменить не только свое мнение, но и свои самые устоявшиеся воззрения. Но станем это делать постепенно. Тогда и причин для ссор будет возникать гораздо меньше. Как вам мое предложение?

Я заметил, как супруги переглянулись.

- Мы не против вашего предложения, - от имени всей семьи ответил Павел.

Но мне показалось, что в целом он остался недоволен нашим разговором. Ему тут будет привыкнуть очень нелегко, мысленно отметил я.

Я понял, что настало время, когда мне следует покинуть этот дом. Если сначала я им помог завершить ссору, но теперь мое присутствие им становится в тягость.

- Буду рад видеть вас у себя, - сказал на прощание я. – Думаю, что тут можно приходить даже без приглашения.  Как только возникнет желание пообщаться, приходите.