Рай

Часть вторая. Глава 2

Оставшуюся часть дня я провел в основном лежа. Почему-то на какое-то время желание знакомиться с другими обитателями рая у меня пропало. Мною владели весьма противоречивые ощущения, и я не знал, на каком  из них мне стоит остановиться. Только сейчас передо мной, да и то крайне смутно,  начала вырисовываться та ситуация, в которой  оказался. Судя по всему не только я. но и многие другие не представляли, в какую авантюру  ввязываются, с чем придется им тут столкнуться. А столкнуться рано или поздно каждому их тех, кто тут находится, придется с самим собой. Если  находишься столь продолжительный срок в узком пространстве, неизбежно наступает момент, когда человек вынужден искать выход из него, ибо дальнейшее пребывание в нем становится невыносимым. А так как физически выбраться с  этой замкнутой территории невозможно, то ничего не остается делать, как искать, иные, совершенно не традиционные  пути для выхода из тупика. И люди предчувствует наступления этого момента и боятся его, так как не представляют, что им тогда делать. Никто ни к чему подобному не готовился и никто ничему такому тут не учит. Но тогда получается, что впереди всех нас ждет немало трагедий. Кто сумеет выжить в этом раю, который постепенно будет превращаться в ад? И можно ли тут вообще выжить?

Я лежал на удобной мягкой кровати, смотрел в потолок, бесшумный кондиционер охлаждал воздух до приятной прохлады, которое ласкала мое тело.  Но при этом во мне со скоростью курьерского поезда нарастала тревога. И это крайне беспокоило меня, так как я понимал, что если это чувство захватит целиком, я перестану себя контролировать, окажусь во власти ужасного невроза с непредсказуемыми последствиями.

От дальнейшего развертывания клубка неприятных мыслей меня спас сон. А когда я проснулся, то за окном уже сгустилась темнота. И, судя по этому признаку, мое отсутствие в этом мире продолжалось достаточно долго.

Я хотел посмотреть на часы и только сейчас обнаружил, что  в доме их нет. Не заметил я, чтобы они были и в поселке. На руке у меня тоже не было часов, хотя я отчетливо помнил, что когда пришел к Мачину, они у меня были. Значит, их сняли после того, как я лишился сознания. Конечно, этот приборчик в самом деле тут не слишком нужен, спешить здесь абсолютно некуда. В каком–то смысле это то самое заветное место на земле, где время остановилось. И все же то обстоятельство, что я  отныне не в состоянии осуществлять  контроль за ним,  меня отнюдь не радовало, я не мог отделаться от ощущения, что я лишен чего-то важного в жизни. 

Я вышел из дома и замер, пораженный великолепием открывшейся передо мной картины звездного неба. Такого количества сияющих на нем точек, я еще ни разу не наблюдал. Казалось, что я нахожусь на гигантской выставке мироздания. Я смотрел на эту космическую панораму и не мог оторвать взгляда.

- Красиво? – услышал я рядом с собой чей-то голос.

Я повернул голову на звук и увидел в несколько метров от себя стоящего мужчину.

- Красиво, - согласился я.

- Мне тоже в первые дни очень нравилось, не мог взгляда отвести.

- А сейчас?

- А сейчас обычная декорация к нашей жизни. Через несколько дней вы тоже это почувствуете.

В глубине души я разделял этот прогноз, но мне не хотелось с ним соглашаться.  Я не желал расставаться с тем позитивным настроем, которое породило во мне это написанное кистью природы грандиозное полотно.

- Я не тороплюсь и постараюсь наслаждаться этим видом как можно дольше, - довольно сухо парировал я.

Мужчина усмехнулся.

- А вы только представьте, на каком огромном расстоянии находятся от нас самые ближние к нам звезды. И все встанет на свои места. Мы находимся на дне бездны, которая по сути дела не имеет предела. Не слишком ли мал человек для таких просторов?  Тут кроется какое-то гигантское отсутствие симметрии.

- Но человек вовсе не мал для таких просторов,  все зависит от того, как понимать, что такое  человек?

Голос моего собеседника прозвучал как-то пренебрежительно.

- Эти песни я слышал, но я верю лишь в доказанную научным путем истину. А иллюзий у нас несравненно больше, чем истин, в которых мы можем быть уверенны, так как  они прошли  проверкой  практикой. Иллюзии же тем хороши, что не требуют доказательств. Они призваны восприниматься с помощью веры – самым абсурдным инструментом, что есть у человека.

- Судя по вашим заявлениям – вы ученый.

- Бывший, как и все мы тут. Вы же, насколько я понимаю, тоже уже бывший писатель.

- Разумеется. Кому нужны тут романы?

- Да они вообще, на мой взгляд, не нужны. Я еще в молодости перестал их читать, когда окончательно пришел к выводу, что они сплошь напичканы теми самыми иллюзиями, которые их авторы изо всех сил пытаются  выдавать за истины.  Никогда не уважал писателей, они наполняют мир  собственным невежеством, сильно искажают реальную его картину. И при этом стараются нас уверить, что так все и обстоит на самом деле.  По большому счету писательство – это в лучшем случае  пребывание в вечном детстве. А в худшем – самое настоящее надувательство. 

- Не буду с вами спорить. В той жизни я бы никогда не согласился с таким суждением, но в этой, какое это имеет значение. Я ушел от писательства, как вы ушли от своего вида деятельности. Наверное, вы очень серьезно занимались наукой.  

- Вы правы. Я был ученым. Меня зовут  Праксин Олег Михайлович. – Он замолчал, кажется, ожидая моей реакции на представление.

- Мне кажется, я слышал вашу фамилию. Вы – физик.

- Лауреат нескольких премий, даже был номинирован на Нобельскую, но не удостоился. О чем совсем не жалею. Теперь я понимаю, что это ничего бы не изменило. Не хочу об этом даже говорить. Вы не желаете пройти в кафе, здесь по вечерам происходит главный аттракцион на этот острове бесконечного блаженства. Я как раз туда направлялся. Не хотите ли присоединиться?

- С удовольствием.  

Когда мы вместе с Плаксиным вошли в кафе, то там уже было много народа. Я увидел несколько новых для себя лиц.   Но почему-то мое внимание больше всех привлекла молодая женщина. Она была весьма привлекательна, но на ее лице застыло выражение тревоги. Причем, как я вскоре убедился, это была не сиюминутная мина, оно было всегда таким. Или почти всегда. Впрочем, это мне стало известно только через некоторое время. А пока…

За столиком привлекшей мое внимание молодой женщине оказалось свободное место. Его-то я и занял.

- Меня зовут Ольга Воздвиженская, - вдруг услышал я мягкий женский голос.

Я повернул голову и встретился с взглядом  своей соседки.  Мне показалось, что  в ее глазах кроится какое-то напряжение.  

Я тоже представился.

- Вот и хорошо, что познакомились, - сказала она с той же спокойной интонацией. – Здесь нет никакого смысла разводить церемонии. Это одно из двух преимуществ этого места.

- А какое же второе? – тут же поинтересовался я.

Что-то вдруг изменилось в лице моей новой знакомой. У меня возникло ощущение, что она вдруг натолкнулась на какую-то невидимую мне преграду.

- Я вам потом как-нибудь скажу. Обязательно скажу, вы же писатель. Я читала ваши книги.

И она читала, На меня вдруг ураганом налетела жалость оттого, что я навсегда покинул тот мир. А вдруг для меня там ничего еще не кончилось, ведь, как теперь  совершенно неожиданно выясняется, мои книги пользовались определенной популярностью. А вот я об этом ровным счетом ничего не ведал. И совсем не исключено принял неверное решение. Впрочем, может быть, все наши решения верные, а кажутся нам таковыми  потому что мы ждем появления одних результатов, а получаем другие.

Я вздохнул. Скорей всего это один из тех проклятых вопросов, на которые я не найду никогда ответа.

Из потока собственных мыслей меня вырвал чей-то громкий голос. Я повернул голову в его сторону и увидел, что вещает Плаксин. Судя по смыслу того, что он говорил, можно было сделать заключение, что это продолжение разговора, начатого еще до моего тут появления.

- Поверьте, Александр Андреевич, я знаю, о чем говорю. Я пришел к этим выводам на основе долголетнего занятия наукой. Мир принципиально непознаваем, поэтому я и бросил это дело, как совершенно бессмысленное. Если наука накапливает знания, но при этом они ведут ее в тупик, зачем ею заниматься. Это просто глупо, а глупым мне никогда не хотелось быть. Мы все дальше и дальше уходим вглубь материи, но при этом обнаруживаем, что конца этого движения   просто не существует. Но этот посыл в корне  не верен, без начала и конца мир не может быть  устойчивым. Он просто должен развалиться. Более того,  такой мир невозможно создать. Попробуйте построить дом, если для придания ему прочности вы будете все углублять и углублять фундамент. Вы никогда не начнете возводить стены. И точно такая  же картина с мирозданием. По большому счету оно ничем не отличается от любого строения. А потому, уважаемый  Александр Андреевич, никак не могу согласиться с вашим тезисом, что мир можно познать во всех ее пределах.

Я перевел взгляд на Хандруева, который сидел неподалеку от своего полемиста. Но с ответом он не спешил. Мне бросилась в глаза его бледность, даже изнеможенность.

- Что тут происходит? – шепотом спросил я у Ольги.

- Они спорят почти каждый вечер, - так же шепотом ответила она. – Это уже стало у нас ритуалом. Иногда к ним присоединяются другие. Особенно часто отец Николай. Если кто-то тут произнесет слово «Бог», это для него, как красная тряпка для быка, он тут же бросается в бой.        

- Поймите, Олег Михайлович, - донесся до меня тихий голос Хандруева,   - ваша проблема заключается в том, что вы рассматриваете процесс познания исключительно с точки зрения физического человека. Другого человека для вас не существует. А это всего лишь одно из его состояний, есть и много других. И может быть, вообще не правильно вести речь о человеке в привычном нам понимании этого значения. А, следовательно, и о процессе познания так, как мы его привыкли понимать. Это невероятно  ограниченный взгляд на него. Вы не можете выйти за пределы вашего познания только по одной причине, вы не можете выйти за пределы вашего обыденного сознания.  А каждому его уровню соответствует свой уровень постижения мира.  И то, что вы не в состоянии преодолеть этот рубеж, говорит только о том, что вам пора переходить на другие планы бытия. А если вы того не желаете, так уж извините, больше знаний вы не получите.  Вы ошибочно полагаете, что, накапливая знания, то тем самым расширяете свое сознание. Ничего так не далеко от истины, как такое утверждение. Именно накопление и ведет к тому самому тупику, о котором вы так красочно говорили. Любое накопление имеет двоякий смысл: с одной стороны оно свидетельствует о том, что процесс зашел в тупик, а с другой – пора переходить на новый уровень. И каждый волен выбирать, что ему делать: стоять в тупике и орать, что дальше пути нет или  искать продолжение процесса познания, но в другой плоскости.   

- Никто еще не доказал, что эти плоскости существуют, я верю не бредням колдунов и шаманов, а научным данным. А они ни о чем  подобном пока не свидетельствуют. Ваши аргументы меня не убеждают, это очень удобно находить решение всех проблем в каких-то иных, не подвластных нам реалиях. Так можно без всякого труда решать любую задачу. Раз с одной позиции  мы не в состоянии найти решения, то надо посмотреть откуда-то с другого места – и все сразу станет ясным. Ну а то,  что мы понятия не имеем, что это за место и что нам с него откроется, это не важно. Извините, но к науке такой подход не имеет никакого отношения.

Плаксин с гордостью посмотрел на слушателей, по-видимому, он считал, что приведенные им аргументы неоспоримы, как приказ командира.

- Если человек желает себя ограничить в каких-то пределах, это, разумеется, его полное право, но и ответственность за такой выбор ему придется тоже нести. Даже если он этого не  осознает.  И то, что вы оказались здесь разочарованным  в своем занятии, - прямой результат такой позиции. И если вы станете в ней упорствовать,  то и тут вы не найдете желанного спокойствия. А ведь, насколько я понимаю, вы отправились в это путешествие за ним. Но это иллюзия, что его можно найти, не разобравшись в себе, в тех проблемах, которые вас мучат. А вас  на самом деле мучают не тупики познаний, а собственная узость, которую вы почему-то упорно не желаете преодолевать.  Сам по себе наш спор о научных истинах абсолютно бессмысленен, потому что дело не в каких-то фактах, а в том, как вы смотрите на мир.  В широте вашего сознания. Как мы можем найти общий язык, если она у нас совершенно разная.

- Они так будут спорить очень долго, - вдруг услышал я шепот своей соседки по столу. – Хотите прогуляться по берегу?

Я посмотрел на Ольгу и заметил, что у нее как-то странно блестят глаза.   Она мне вдруг показалась необычайно привлекательной.

- Я согласен.

Мы встали и направились к выходу. Мой путь пролегал мимо высокого статного мужчину с красивым породистым лицом. Он недоброжелательно, если не откровенно зло посмотрел на меня. Почему-то я перевел взгляд на Ольгу и обнаружил, что она упорно  смотрит вниз, словно бы не желая никого замечать.

Все это не спроста, это немая сцена возникла отнюдь не случайно. Впрочем, ко мне это не имеет никакого отношения.

Мы вышли из кафе и направились по тропинке к пляжу. Наш путь пролегал мимо строения, где можно было побеседовать с Богом. Невольно мы оба сперва замедлили шаги, а затем,  не сговариваясь, остановились. Несколько секунд мы  стояли   неподвижно, потом вновь возобновили движение.  И пока мы не дошли до кромки воды, не сказали друг другу ни слова.

Впрочем, наш разговор начался не сразу и тогда, когда мы достигли океана. Был отлив, который обнажил песчаное дно. По нему-то мы и зашагали.

- Могу я спросить, - первой прервала молчание Ольга, - почему вы здесь? Вы же талантливый писатель, не понимаю, что вы тут хотите обрести?

Ее слова поставили меня в тупик, я снова подумал, а не ошибся ли я в своем решение?

- Нет, правда, - продолжила она, - я понимаю, зачем приехал сюда Хандруев, он замечательный человек, но безнадежно болен. Праксин зашел в тупик в своих научных поисках, супруги- врачи не знают, куда девать им ненависть друг к другу - вот и примчались в надежде, что здесь ее поубавится. Ремчуков… Она вдруг на мгновение запнулась. Тот сам не знает, зачем он здесь.

- Простите, а кто такой Ремчуков, я с ним еще не познакомился.    

- Разве? – удивилась Ольга. На несколько секунд она о чем-то задумалась. – Простите, я не знала, что вы не знакомы. Обычно он тут же заводит знакомство со всеми. Вот я и полагала… Значит, познакомитесь завтра. Но вы не ответили на мой вопрос.

Я хотел заметить, что не мог на него ответить, так как все это время говорила только Ольга, но решил промолчать.

- Вы считаете меня талантливым писателем, но ваше мнение не совпадает с мнением большинства читателей, мои книги плохо продаются. 

- Но это вовсе ни о чем не говорит, сколько писателей имеют огромные тиражи, но если разобраться, их книги написаны идиотами для идиотов.

- Вы очень сурово судите  нашего брата.

- Я очень много читала, я пыталась найти в книгах решение своих проблем. Но находила в основном лишь глупости и банальности. Ими заполнены миллионы страниц. От этого становится жутко. Разве вы не чувствуете ужас при виде этой высоченной горы написанных ненужных книг?

- Может быть, я воспринимал все это не так остро, как вы, я всегда был уверен, что для того, чтобы появилась одна стояща  книга должны быть написаны сотня пустых и ненужных. Поэтому я старался терпимо относиться к этому выбросу.

- Не слишком ли большая цена за одну стоящую книгу?

Я пожал плечами.

- Мне трудно вам сказать, большая она или нет. Могу лишь заметить, что ни я устанавливаю цену.

- Вы имеете в виду Его? – Ольга посмотрела вверх, где переливались разноцветным сиянием звезды.

- Разве не Он устанавливает в этом мире порядки. Я всегда был убежден, что все книги диктует так называемым писателям только Он, а наша задача всего  лишь перенести его диктант на бумагу. Мы лишь посредники, а еще точнее обычные писари на службе Бога.

- Но что-то уж больно разные писари. Не могу поверить, что все так просто. Ведь есть, как вы говорите, писари гениальные, а есть такие, которых и читать не хочется.

- Им диктуются разные тексты, отсюда и вся разница. Так происходит во всех сферах. Когда я осознал, что мне недоступны высшие сферы, что оттуда я никогда не получу свои произведения, я решил, что должен как-то приблизиться  к ним. Не для того, чтобы писать - с этим покончено, а для того… Я замешкался, так как вдруг понял, что не знаю точного продолжение этой фразы. – В общем, у меня возникло сильное желание уйти от самого себя, вернее, от того самого себя, каким я был там. И мне захотелось получить другого самого себя. За этим шансом я и приехал в этот рай.

- Как странно, но наши цели совпадают, - задумчиво произнесла Ольга.  Внезапно она остановилась и схватила меня за руку. – Вы сможете мне помочь?

- Но в чем?  - спросил я. Мною овладело странное состояние, прикосновение ко мне руки Ольги внезапно породило в моем теле  каскад электрических разрядов. Это было столь неожиданно, что я почувствовал замешательство. Ничего подобного не происходило со мной очень давно.  И почему-то я был твердо уверен, что этот этап  моей жизни, когда меня волновали и воодушевляли подобные вещи, позади. – Я не знаю о вас ничего, - после паузы добавил я.

- Да, конечно, я расскажу вам, в нашей ситуации бессмысленно что-то скрывать, - сказала Ольга и отняла к меня вою руку.

Я почувствовал разочарование. 

- Но если вам это тяжело, мы можем перенести ваш рассказ на другой день. 

- Нет, это ровным счетом ничего не изменит. Я готова рассказать все сейчас. Хотя мне и нелегко говорить об этом  с незнакомым человеком.

- Нам всем надо как можно быстрей поближе познакомиться,  это залог нашего выживания тут.

- Может быть,  - задумчиво произнесла она. – Хотя не совсем в этом уверенна. Думаю, вы со временем меня поймете. Здесь собрались уж очень разные люди.

Я почувствовал легкий укол раздражения, я горел от нетерпения послушать ее историю, а вместо нее продолжалось бесконечное предисловие. Я все никак не мог успокоиться после удара электрическим зарядом, которое  породило прикосновение ее руки ко мне.

- Давайте не будем ничего  загадывать на будущее,  а лучше с максимальным толком используем настоящее.

- Я вовсе не откладываю свой рассказ, - поняла мое нетерпение она, - но мне хочется, чтобы вы лучше поняли бы ситуацию.  Видите ли, с самого раннего возраста у меня проявилась одна особенность моей психики, которая лишь усиливалась с годами: я невероятно мучительно принимала решение. А если должны была выбрать из двух решений одно, то мне трудно даже передать вам, каким страданиям подвергалась. Мне было легче умереть, чем на чем-то остановиться. А жизнь, словно бы назло, постоянно подбрасывало мне ситуации, когда я была просто вынуждена выбирать. А когда не выбирала, все складывалось еще хуже. Именно так я выскочила замуж,  за первого, кто сделал мне предложение, хотя никаких чувств к нему не испытывала. Разумеется, вскоре была за это наказана, наша совместная жизнь быстро превратилась в кошмар. У нас родилась дочь, но нам ничего другого не оставалось, как развестись. Я немного успокоилась и даже стала надеется, что самое худшее осталось позади. Но я не знала, что меня ждет впереди. Почти одновременно я познакомилась с двумя мужчинами, которые оба в меня влюбились. И мне они тоже очень нравились, хотя были и разными. И я оказалась перед выбором, который была абсолютно не в состоянии сделать. И тогда я отчетливо сознала, что единственным выходом из ситуации для меня является самоубийство. Смерть стала для меня самой большой притягательной силой. Я пыталась выбраться из этой ситуации, обратилась к психоаналитику. Она меня предупредила, что если я не справляюсь со своим кризисом, меня ждет смертельная болезнь. А я ей сказала, что буду этому только рада. Наши сеансы продолжались полгода, но никаких результатов не дали. И тогда она мне предложила этот вариант. Я, в конце концов, согласилась. И вот я тут.

- Но ведь вы сказали, что у вас дочь! – воскликнул я.

- Да, пять лет.

- Но в таком случае, как вы могли с ней расстаться, я не понимаю.

- На самом деле все просто. Я обращалась не только к психоаналитику, но и к гадалке и экстрасенсу. И все они подтвердили тот прогноз, что в самом скором времени меня ждет тяжелая болезнь и смерть. А потому расставание с дочерью все равно было неизбежным. Я долго колебалась, что выбрать, и выбрала жизнь. Хотя не уверена в правильности своего решения.

Несколько минут я шел молча, переваривая услышанное.

- А как ощущаете вы себя сейчас, влечет ли вас смерть по-прежнему? – спросил я.

- Нет, - после короткого колебания ответила Ольга. – Но я очень боюсь, что в любой миг все может возобновиться. И при этом я ничего не в состоянии изменить. Я как та самая бабочка, что летит на огонь, который ее же и опалит.

- Что вы хотите от меня?

- Не знаю. Но у меня сразу же возникло ощущение, как только вас увидела, что вы мне нужны. Вы не случайно оказались здесь, и наши судьбы каким-то образом переплетены. Вот только на горе или на радость, я не знаю. Но даже если вы  принесете мне несчастье, то меня это не уж  и пугает. В конце концов, это не столь уж важно, Я все равно никогда не была счастливой. Иногда мне кажется, что мне нужно что-то иное, чем просто счастье обычной женщины.

- Что же это?

- Если бы я знала. Когда я беседовала о своих проблемах с Хандруевым, он сказал, что это знак.

- Знак чего?

- Знак того, что моя истинная природа находится  выше того уровня сознания, с которым я привыкла себя идентифицировать. Мне не позволяют принимать решения, потому что эти решения не мои, так как я должна осознавать себя совсем иначе. И меня как бы подталкивают вверх. Может быть, он и прав, но я ничего не могу изменить в себе. Я даже близко не представляю, как это сделать.

- Я не представляю, чем могу вам помочь в этом вопросе.

- Я знаю и не ищу вашей непосредственной помощи. Хотя как знать, иногда у меня возникают странные  предчувствия, что я ищу совсем не там, где нужно. И решение может быть гораздо ближе и проще. - Она вдруг остановилась и посмотрела на меня. – Мы должны подружиться. – Ее голос вдруг прозвучал по-детски жалобно.

- Конечно, мы подружимся. Не вижу препятствий.

- Препятствия есть, - сказала Ольга глухо.

- Какие же? – Я аж замер на месте от неожиданности.

- Не сейчас. Я и так много вам сказала. Пойдемте назад, я устала. Да и все, наверное, уже разошлись по домам. Будем считать, что этот день мы с вами хорошо прожили. Вы так не думаете?

Я мысленно пролистал, словно книгу, весь сегодняшний день. Наверное, можно признать, что он выдался, по крайней мере, не скучным.  Познакомился с разными людьми, узнал многое интересного.

Мы быстро вернулись в поселок и распрощались довольно сухо, словно бы оба остались недовольными нашей встречей.  Ни  в одном доме  не горел свет, судя по всему их обитатели ложились спать здесь довольно рано.