Затерявшиеся во времени

Часть 1 (глава 6)

Глава шестая

В день бала с утра в замке царила предпраздничная суета и, хотя всё было готово к приёму гостей, слуги носились по комнатам в безумном темпе, выполняя то одно, то другое распоряжение Бернара, который с сосредоточенным видом следил за работой, отчитывая одного и хваля другого за расторопность и послушание.

Анжела и Рауль в этот день решили не выезжать на ежедневную прогулку, а провести время до вечера в приятном ничегонеделании, чтобы хватило сил для танцев в течение всей ночи.

После обеда они поднялись к себе и легли отдохнуть. Как ни странно Анжела, не любившая спать днём, почти моментально заснула. Наверное, сказалось напряжение последних дней с бесконечными уроками танцев и подготовкой к балу, где будет вся местная знать, в том числе и герцог, и она отключилась, лишь только голова коснулась подушки. И сразу сон захватил её в плен, погрузив в тревожный мир непонятных образов. Она увидела себя в комнате, стены которой были украшены изображениями раковин, закрученных в спирали, словно символизирующие изгибы Времени. Набросив тонкую простыню на обнажённое тело, Анжела стояла, держа в руках свой кулон, обдумывая, в какой момент лучше всего разорвать нить. Комнату заливал золотистый свет, в котором её волосы вспыхивали, как огонь, а сердце Анжелы отчаянно билось в груди, потому что она чувствовала, что именно сейчас Рауль должен погибнуть.

Какая опасность грозила ему, Анжела не знала, но достаточно было того, что смерть уже раскрыла свои объятья и готовится принять в них человека, судьба которого находилась в её руках, а она никак не могла сделать последний шаг, чтобы вернуть их обоих в прежний мир. Неожиданный порыв ветра ворвался в комнату, и принёс голос Рауля:

- Ангел! Забудь обо мне, оставайся здесь, где ты молода и прекрасна…

Голос затихал и замер, и пришло понимание, что в эту секунду оборвалась жизнь дорогого для неё человека, а она так и не решилась порвать нить, на которой эта жизнь была подвешена…

Боль пронзила сердце, и Анжела упала на пол, чувствуя, что смерть забирает и её в своё тёмное царство, из которого нет возврата ни для кого из людей, живших на Земле и покинувших навсегда этот мир…

- Нет… нет… пожалуйста… нет… - рыдала она, ещё толком не проснувшись.

- Ангел, детка, успокойся, - испуганный голос Рауля заставил её открыть глаза, и она расплакалась ещё сильнее, уткнувшись лицом в его плечо.

- Господи, ты жив… Это всего лишь сон…

- Конечно, сон, маленькая моя… Я здесь, с тобой, и ничего плохого с нами не может случиться… И даже если придёт беда, ты знаешь, что сделать для того, чтобы изменить реальность.

- В том-то и ужас, что в моём сне я так и не смогла порвать нить, и мы оба умерли в один момент… - Анжела поёжилась.

- Мы не можем умереть, дорогая. Если мы умрём, равновесие нарушится во всех мирах, как говорила тебе Марта. Ты порвёшь нить, если понадобится, и всё закончится хорошо. Мы будем вспоминать жизнь здесь, как прекрасное приключение…

- Ты веришь в это?.. - она подняла заплаканное лицо, заглянув в его глаза.

- Конечно, верю, более того, я абсолютно уверен в том, что так и будет.

- Это так страшно, Рауль, осознать во сне, что ты погиб из-за моей нерешительности.

- Забудь, и перестань плакать, иначе хозяйка замка выйдет к гостям с зарёванной физиономией, и не сможет занять достойное место рядом с таким интересным мужчиной, как я.

- Да вы нахал, ваше сиятельство! - к Анжеле вернулось чувство юмора, и боль отпустила.

- Слава Богу, ты улыбаешься… А теперь быстренько вставай и умывайся. До начала праздника осталось не слишком много времени, так что поторопитесь, графиня, и помните, что я люблю вас.

- Как и я вас, граф... Ты прав, нужно поторопиться, я должна ещё пришить подвеску Марты к корсажу. Надеюсь, что сегодня она не понадобится, но лучше держать её при себе и на балу…

К шести часам в замок начали съезжаться гости, и очень скоро у Анжелы уже мелькало в глазах от элегантных мужчин и нарядных женщин. Они с Раулем, одетым в строгий чёрный камзол, стояли в глубине большой гостиной и принимали гостей, здороваясь с каждым из них и пытаясь запомнить имена.

- А герцога всё ещё нет, - заметил Рауль в одну из коротких пауз, когда можно было слегка расслабиться.

- Меня не огорчит его отсутствие, - пожала плечами Анжела. - Господи, Рауль, я уже устала и чувствую себя почти так, как Маргарита на балу у Воланда. Не хватает только раздеться и подставлять гостям своё царственное колено.

- Им бы это понравилось.

- Мне хватило того, как обслюнявили мою руку бесконечными поцелуями, - поморщилась Анжела.

В эту минуту двери в очередной раз распахнулись, и Бернар, одетый в нарядную форму, торжественно провозгласил:

- Его светлость герцог Жермон Луи Анри де Гренвиль.

В зал вошёл мужчина, показавшийся Анжеле довольно-таки интересным, но не слишком приятным. Он шёл по проходу между гостями, которые при его приближении склонялись в поклонах, глядя перед собой с высокомерием, которое сразу вызвало протест Анжелы.

Почему-то при его приближении она испытала тревогу, словно нехорошее предчувствие коснулось сердца, но, погасив непрошенное ощущение, Анжела слегка улыбнулась, устремившись навстречу герцогу, чтобы приветствовать его, как полагается в этом обществе. Рауль шёл рядом с ней, поддерживая её под руку, и этот жест успокаивал и внушал уверенность в своих силах, которые наверняка понадобятся ей для общения с де Гренвилем, рассказ Марты о котором запомнился Анжеле и внушал серьёзные опасения. Герцог оторвал взгляд от гостей и перевёл его на хозяев замка, и тут же в его глазах зажёгся интерес и восхищение. Подобные взгляды не были новостью для Анжелы ни в одном из миров, но в данном случае она предпочла бы не возбуждать в герцоге напрасных надежд на то, что будет для него лёгкой добычей. А именно это она прочла в его вспыхнувшем взгляде, который, охватив её с головы до ног, замер на глубоком декольте. Анжела была уверена, что эта дерзость не осталась незамеченной Раулем, и крепче сжала его руку, как будто говоря ему, что беспокоиться не о чем.

- Наконец-то, граф, вы вернулись в родовое гнездо, - улыбнулся де Гренвиль в ответ на поклон Рауля и реверанс Анжелы. - К тому же привезли красавицу-жену, которую было грешно прятать в дальних странах, лишая нас удовольствия любоваться её красотой.

- Рад, что красота графини доставляет вам удовольствие, ваша светлость. Надеюсь, что и гостеприимство моего дома не принесёт разочарования. Я открыт для друзей, - последние слова Рауль произнёс таким тоном, что стало ясно - никому не следует пополнять число его врагов.

- Я тоже, сударь, открыт для друзей, и полагаю, что вы с вашей прелестной женой станете постоянным гостем в моём замке. Через месяц состоится бал-маскарад, и я заранее приглашаю вас посетить его. Сударыня, вы не откажете мне в этой чести?

- Если граф примет приглашение, разумеется, и я буду в числе ваших гостей.

- Итак, граф, слово за вами, - герцог с усмешкой взглянул на Рауля, показав, что отказ вряд ли уместен в подобной ситуации.

- Конечно, ваша светлость, я благодарен вам за приглашение, и буду гостем на вашем балу.

- Прекрасно! Теперь, графиня, вы не видите препятствий для того, что посетить мой замок?

- Нет, ваша светлость, никаких препятствий, я счастлива принять ваше приглашение, - Анжела сделала реверанс, в душе посмеиваясь над собственным лицемерием.

- А сегодня я хотел бы попросить, чтобы графиня оказала мне честь и открыла бал в паре со мной.

- А ваша супруга не приехала вместе с вами?

- О, герцогиня неважно себя чувствует, к тому же она не любит подобные развлечения.

- Что ж, тогда я не вижу причины для отказа, - кивнул Рауль, бросив виноватый взгляд на Анжелу.

Она почувствовала себя почти преданной из-за того, что рухнула надежда открыть бал с мужем, покорно уступившим жену герцогу, не поинтересовавшись её согласием, и теперь она вынуждена любезничать с этим самовлюблённым типом, который был выше их по положению в обществе и от этого чувствовал вседозволенность в отношениях с другими людьми.

- Конечно же, я с радостью  буду танцевать с вами, ваша светлость, - ответила она, и, чтобы досадить Раулю, сделала шаг по направлению к герцогу, чуть отстранившись от графа. - А пока позвольте пригласить вас и всех гостей к столу.

- Благодарю вас, сударыня, - и, взяв Анжелу под руку, герцог повёл её в столовую, уже не глядя на Рауля, который был вынужден предложить руку одной из дам, оказавшихся поблизости, красивой блондинке, приехавшей на бал со своими родителями, маркизами де Ронуар.

За ужином герцог занял место во главе огромного стола, усадив Анжелу по правую руку от себя, а Рауля - по левую. Подчиняясь его приказам, Анжела с тоской подумала о том, что здесь, принимая знатную особу королевской крови, перестаёшь быть хозяйкой в собственном доме. Вспомнились весёлые застолья в Париже, где собирались близкие друзья и родственники - запретное воспоминание в этом мире, и она тут же постаралась отогнать его, заставив себя прислушиваться к словам герцога, который как раз в этот момент задавал вопрос графу:

- Вы пополнили галерею замка вашими портретами?

- Нет, ваша светлость, мы вернулись совсем недавно и ещё не успели пригласить художника для того, чтобы он написал портреты.

- Я смогу помочь вам в этом вопросе, прислав своего художника. Можете мне поверить, это замечательный портретист. И не только… - герцог странно улыбнулся, задумавшись на секунду. - Два года он жил при дворе короля и писал портреты его величеств и придворных, но король прогневался на него и отлучил от двора, а я предложил работу в своём замке. С тех пор он живёт здесь, и у меня не было причин для недовольства.

- Чем же художник мог так прогневать его величество? - спросила Анжела, которой разговор показался интересным.

- Об этом знают только король и сам Гийом, - усмехнулся герцог. - Дело в том, графиня, что он, как я уже говорил, не только художник, он ещё и предсказатель, он видит то, что скрыто от глаз других людей. Я могу лишь предположить, что какое-то из его пророчеств не понравилось королю, потому что портреты, написанные им, безупречны.

- О, мне не терпится увидеть этого человека! - воскликнула Анжела.

- Вы не боитесь предсказаний? А ведь многие считают Гийома колдуном. Если бы он жил в Испании, давно был бы сожжён на костре инквизиции, но у нас более гуманные нравы, хотя перед тем, как прогнать его, король был в таком гневе, что чуть не казнил несчастного, и только моё вмешательство спасло ему жизнь.

- Моя жена - смелая женщина, - вмешался в разговор Рауль, - вряд ли её сможет напугать какой-то предсказатель.

- Я бы не стал так говорить про Гийома, - возразил де Гренвиль. - Иногда даже мне становится не по себе от его взгляда, а меня напугать непросто.

- Тем более будет интересно увидеть его, - заявила Анжела. - Надеюсь, вы не пошутили, пообещав прислать Гийома к нам, чтобы он написал наши портреты?

- Ни в коем случае, сударыня. Он появится здесь не позднее, чем через два дня, и останется на такой срок, который понадобится для создания портретов. Надо сказать, что работает он очень быстро. Если работа ему нравится, может не спать ночь, и к утру показать готовый портрет. Иногда, наблюдая за ним, начинаешь думать, что сам дьявол водит его кистью, создавая шедевры. Лицо на полотне оживает, и кажется, что ещё чуть-чуть, и портрет покинет раму и вырвется на волю, чтобы встать рядом с тем, кого изобразил художник… Жутковатое ощущение, надо признаться… Ночью в галерее, где висят написанные им портреты, сможет находиться лишь очень спокойный человек.

- Чем больше вы рассказываете о Гийоме, тем сильнее моя жена хочет познакомиться с ним, - усмехнулся Рауль, наблюдавший за лицом Анжелы.

- Надеюсь, встреча не разочарует вас, графиня. Мне не хотелось бы стать причиной вашего огорчения.

- Чем может огорчить меня знакомство с художником и работа над портретом?

- Но я же сказал, что он не только художник. А что, если какое-то из его пророчеств напугает вас?

- Как уже сказал мой муж, я не боюсь предсказаний. Многие могут предсказывать судьбу, например, цыганки, но разве стоит прислушиваться к их словам и бояться таких пророчеств?

- Не знаю, сударыня, к счастью, Гийома не заинтересовало моё будущее, и он ничем меня не напугал, но то, что он предсказал королю, до сих пор не даёт покоя его величеству. У короля и так слишком много дел и забот, а Гийом с его пророчеством заставил его бояться будущего. Это плохо для короля, сударыня, и это плохо для государства…

- И для королевы?

- Для королевы? - переспросил герцог. - Почему вы спросили о ней?

- Не знаю, но мне всегда жаль королев, потому что редко венценосные супруги искренне любят их. Чаще всего браки королей заключаются не на небесах, а по законам выгоды или по политическим соображениям…

- Вы странно говорите, графиня, - де Гренвиль смотрел на неё с удивлением. - Но, что бы вы ни думали, брак нашего короля, если и не заключался на небесах, оказался весьма удачным.

- Хотите сказать, что у его величества нет фавориток? - недоверчиво спросила Анжела, снизив тон, чтобы другие гости не слышали её вопроса.

- Представьте себе, нет, - усмехнулся герцог. - Наш монарх - образец прекрасного правителя и преданного супруга, так что вы напрасно изволили выразить сострадание по отношению к её величеству.

- Королева красива? - в Анжеле проснулось женское любопытство, которое она не смогла сдержать.

- О, да, она очень красива. Не такой яркой красотой, как вы, графиня, но она очаровательна, и король любит её всем сердцем.

- Что ж, тогда я могу лишь порадоваться за них обоих, - улыбнулась Анжела. - Ведь любовь - самое большое чудо, подаренное людям, и человек, лишённый этого чуда, никогда не сможет обрести гармонию в душе.

- Наверное, вы правы, сударыня, - герцог выглядел озадаченным, и Анжела испугалась, решив, что наговорила лишнего, а в этом мире, беседуя с тем, кто выше тебя по положению, лучше придержать язык.

Но беседа потекла дальше легко и непринуждённо, и она успокоилась, потому что де Гренвиль явно был доволен и ужином, и приёмом, который ему оказывали.