Don't let me go

Глава 3

Я не могу ему сопротивляться, мешает выпитый алкоголь, тело толком не слушается. У Гарри очень сильные руки, он крепко сжимает моё запястье и ведёт к выходу из клуба. Мне так страшно. Я хочу, чтобы тут были Николь и Алекса, чтобы они защитили меня от него. Он не станет церемониться, даже если узнает, что я девственница. Девочки говорили, что первый раз — это болезненно. Моим первым мужчиной, кажется, собирается стать неадекватный извращенец.

Я пытаюсь как-то замедлить движение, удерживаю себя на месте, но Стайлс постоянно дёргает меня за руку, и я всё же подаюсь вперёд. Оглядываюсь по сторонам, чтобы найти хоть какую-то надежду на спасение, но вот, он вытаскивает меня на улицу. Парень разворачивается ко мне лицом. Его глаза темно-зеленые, злые, от него веет холодом. Боже, как же мне страшно. Он хватает меня за плечи и больно сжимает их.

— Выбирай. Подворотня или гостиница, — его голос хриплый, я слышу нотки ярости, которые он даже не собирается скрывать. В глазах его пляшут бесята, комок подкатывает к горлу, но я не должна плакать. Я не буду плакать перед ним.

— ВЫБИРАЙ! — повышает он голос.

— Гостиница, — шепчу я, понимая, что этого всё равно не избежать. Так он хоть не бросит меня на улице. Надеюсь.

— Значит, подворотня, — на его лице появляется самодовольна ухмылка. Моё сердце останавливается.

— Нет! — вырывается у меня.

Он меняется в лице, грубо толкает меня к холодной, неровной кирпичной стене и прижимает к ней своим телом. В спину врезается одна из сотни неровностей, я зажмуриваюсь от неприятных ощущений.

— Что значит, нет?

— Гарри, у меня ещё не было мужчины, — сдавленно говорю я. Мне так страшно, что я даже не могу плакать. На секунду он меняется в лице. Он удивлён, очень удивлён.

— Не трогай меня, пожалуйста. Я не готова, — я делаю попытку замять всё, надеюсь, что он меня пожалеет, что он меня отпустит. Гарри уже улыбается. В его улыбке нет ни тепла, ни заботы. Ему просто все это доставляет удовольствие.

— Гостиница, — говорит он. — Хорошо. 

Наши взгляды встречаются. Он такой холодный. Боже, какой же он холодный.

— Но не думай, что я дам тебе ещё какую-то поблажку.

Его тон очень угрожающий. Я только киваю. Он снова хватает меня за руку и куда-то ведёт. Я понимаю, что нет смысла больше сопротивляться. Скоро Гарри Стайлс лишит меня того, что я так долго хранила.

Мы входим в тёмный номер, у меня внутри от страха всё сжимается. Гарри проходит первым, я в надежде, что дверь он не закрыл, дёргаю за ручку. У меня последний шанс сбежать. Но нет. Закрыто. Оборачиваюсь к нему. Он включает ночник.

— Подойди, — говорит он еле слышно.

Я стою на месте. Я не его рабыня.

— Я сказал, подойди, иначе будет больно. — говорит он, снова властным тоном. Я медленно подхожу, мои глаза опущены в пол. Не хочу на него смотреть. Мне так неприятно. Я чувствую себя жалкой. От этого хочется плакать, но я сдерживаю этот порыв, сжав зубы.

Он приподнимает мою голову за подбородок и внимательно рассматривает моё лицо. Каждую его клеточку. Моё сердце бешено колотится в груди, я чувствую, как оно стучит о мои рёбра.

— У тебя красивые губы, — говорит он. Я неосознанно закусываю нижнюю губу. Чувствую, как кровь приливает к лицу и я краснею. Большим пальцем он медленно освобождает мою губу от моих же зубов.

— Я сделаю тебе больно.

— Почему? — спрашиваю я.

— Я хочу, — коротко отвечает он.

Я нервно сглатываю. Моё желание сбежать подавляется реальностью. Я не смогу. Теперь я надеюсь, что он сделает всё быстро. Не хочу долгое время испытывать боль. Я боюсь боли. Я боюсь Гарри.

— Может, тебе даже понравится, — он пожимает плечами.

В следующую секунду происходит то, чего я никак не ожидала. Он впивается в мои губы поцелуем. Я не позволяю ему ничего лишнего, никакого языка, но Гарри сегодня мой хозяин. Одной рукой он сдавливает мою челюсть, мне больно, я уверена, что он делает это специально. Языком он раздвигает мои губы, и проникает в мой рот. Как бы я не сопротивлялась сама себе, я отвечаю ему, наши языки сплетаются.

Где-то внизу живота просыпается желание. Тяжёлое, огненное, моя кожа, будто, горит. Такое я ощущаю впервые. Дрожь по телу не дает сосредоточиться. 

Я касаюсь рукой его кудрявых волос, они очень мягкие и приятные на ощупь. Возможно, я бы могла отдать ему свою девственность добровольно, не будь он таким жестоким.

— Не трогай, — он прерывает поцелуй и убирает мою руку.

Я еле слышно вздыхаю. Стайлс давит на моё тело, я отхожу назад и сильно врезаюсь спиной в холодную стену. Больно. Я издаю невольный вздох. Я прижата к стене его телом, он снова меня целует. Мне снова отчаянно хочется к нему прикоснуться. Стайлс, чувствуя это, заводит руки за мою голову, прижимая их к стене. Он отрывается от моих губ и начинает исследовать мелкими поцелуями шею, покусывая кожу и оттягивая её. С моих губ срывается стон.

— Заткнись!

Я закусываю губу. Как же приятно, как волнительно. Главное молчать. Молчать, если я не хочу, чтобы он не сделал мне больно. Он отпускает мои руки, начиная исследовать своими моё тело, я вся дрожу, но стараюсь не показывать своих чувств ни звуками, ни телодвижениями.

Я бы хотела, чтобы всё было иначе. Но несмотря на то что разум ненавидит Гарри, тело отзывается на его прикосновения.

— Сейчас я тебя трахну, — предупреждающе бормочет Стайлс.

— Я поняла, — бросаю я, держать язык за зубами — никогда не было моим коньком.

Гарри заметно напрягается.

— Я сказал тебе заткнуться!

Парень слишком сильно дёргает за моё платье, оно рвётся по шву с громким треском. Гарри снимает его с меня через голову, я остаюсь в нижнем белье и на каблуках. Он оглядывает меня с ног до головы, от его пристального взгляда хочется сквозь землю провалиться. Я ощущаю себя неловко, мне страшно, я хочу, чтобы он поцеловал меня, но нежно, а еще я хочу прикрыться.

На его лице появляется странная ухмылка.

— Неплохо, Линдси.

Моё имя из его уст звучит очень странно. Одновременно его голос ласкает слух, но мне становится не по себе. Он подступает на шаг ближе, пульс подскакивает.

Его руки ложатся на мою талию, а губы приближаются к уху. У него горячее дыхание, мои глаза закрываются от удовольствия.

— Я не буду жалеть тебя, — шепчет он мне на ухо, сжимая в руках мою кожу, впиваясь в неё ногтями.

— Я знаю…

— Отлично.

Он оставляет невесомый поцелуй рядом с ухом, а затем, закусывает мочку. Руки меня не слушаются, они перемещаются на его руки, под моими ладонями играют его мышцы. Дыхание окончательно сбивается.

Он резко убирает мои руки, отступает на шаг.

— Я тебя предупреждал. Не трогай, — он сильно сдавливает мои запястья в своих широких ладонях, я уверена, на них останутся красные следы. Я морщусь, осознавая свою ошибку. 

— Будет ещё больнее, если ты не будешь меня слушаться, — говорит он, прожигая меня взглядом.

Глаза начинают слезиться, я стараюсь держать слёзы в себе, но всхлип всё же вырывается из моей груди. Гарри закатывает глаза.

— Давай, ещё поплачь. Дура.

Он хватает меня за подбородок, чтобы я смотрела в его глаза.

— Хватит ныть.

Его тон настолько холодный, леденящий душу, спокойный и властный, что я пересиливаю себя, и слёзы отступают.

— Умница.

Он притягивает меня к себе и целует, я держу руки при себе. Нельзя. Нельзя, иначе будет больно. Вот что твердит моё подсознание.

Одно мгновение и он снимает с себя пиджак, прекращает поцелуй, затем быстро стягивает футболку.

— Сними туфли и ляг на кровать, — говорит он. Я повинуюсь.

Несколько секунд спустя, он нависает надо мной, абсолютно обнажённый. Внутри всё трепещет. А в его взгляде нет ни капли нежности. Ни капли ласки. Как же я не хочу, чтобы все было так. На глаза снова наворачиваются слёзы.

— Не смей плакать, — процеживает он сквозь зубы.

Я только киваю, не смея его ослушаться. Одним движением он снимает с меня трусики и проводит рукой по внутренней стороне бедра, а рефлекторно сжимаю ноги, но он придерживает их руками.

— Я всё равно тебя трахну, — говорит он и раздвигает мои ноги, с силой надавив на мою кожу. — Приподнимись немного.

Я снова делаю то, что он сказал. Парень снимает с меня лифчик. Его пальцы скользят по груди, обводят контур сосков, отчего они мгновенно набухают, наливаясь свинцом.

— Мне нравится твоя реакция, — хрипло шепчет он будто бы сам себе.

Гарри нависает надо мной, на его лице играет озлобленная ухмылка. Он сгибает мои ноги в коленях, так, что они обхватывают его торс.

— Придётся держать твои руки, — он заводит мои руки за голову, прижимая их к кровати своими. — Чтобы не пришлось отвлекаться на них.

Я неровно дышу, внутри у меня всё переворачивается. Я чувствую непреодолимое желание внизу живота, да и по всему телу. Это странное, ужасное, дикое поведение Гарри заводит.

Он оставляет засос на моей шее, я не сдерживаю стона.

— Сейчас, — предупреждает он и резко входит в меня. Я зажмуриваюсь от дикой боли внутри, мне кажется, что я сейчас взорвусь от нее. Хочется отключиться, чтобы не чувствовать этого. Не давая мне ни секунды, чтобы опомниться, он начинает двигаться. Быстро. Резко. Выходя почти полностью, а затем входя до упора. Это очень неприятно. Мне не комфортно и его руки так больно сдавливают кожу...

Я содрогаюсь от его движений, медленно привыкая к ним. Гарри только рычит мне в шею, сильнее и сильнее, беспощадно сжимая мои запястья в своих руках. В какой-то момент что-то происходит, я ощущаю что-то невообразимое. Глаза непроизвольно закрываются. Дискомфорт покидает меня.

Он отпускает мои руки, а я концентрирую внимание на том, чтобы не касаться его тела. Но так хочется. Он яростно сжимает мои ягодицы в руках, впиваясь в кожу ногтями.

Входит до упора, выходит почти полностью. Я выгибаюсь ему навстречу с громким стоном.

— Кричи…

Я позволяю себе выкрикнуть его имя.

— Ещё.

Стон. Ещё один. И вот, я понимаю, что Гарри тоже стонет. Наши голоса сплетаются воедино.

— Кончай.

Его разрешение, произнесённое хриплым голосом, его резкое движение в меня действует, как руководство к действию. Меня накрывает волна удовольствия, я замираю, одновременно со мной Гарри тоже прекращает движение. 

Он выходит из меня, перекатываясь на бок. Я стараюсь восстановить своё дыхание, но всё тщетно. Сердце бешено колотится о рёбра. Я стараюсь открыть глаза, но не могу. Такое ощущение, что моё тело мне не принадлежит. Оно меня не слушается.

— Какая же ты сука, — шепчет Гарри снова, его дыхание такое же сбивчивое, как и моё. — Можешь идти.

— Что?

— Уходи! — повторяет он. В его голосе ярость.

Я приподнимаюсь с кровати, что даётся очень непросто, все тело ноет, даже внутри всё болит. Я вижу на простыни следы крови.Гарри лежит на спине, выравнивая дыхание. Он очень красивый. Но он не собирается мне больше ничего говорить.