Дионис

Глава 19.

Чем глубже погружалась Анна в дела, точнее в аферы Миловидова, тем отчетливей проступали огромные масштабы  его махинаций. Речь шла о десятках миллионов долларов, которые  ему удалось присвоить. Но сейчас ее волновал даже не этот вопрос,  а другой: а зачем ему такие деньги? Особым корыстолюбием или скопидомством он не обладал – это Анна знала точно – она все же немного его изучила. Скорей всего это была странная любовь к искусству, к искусству изобретать все новые и новые схемы по похищению  чужих средств. Именно в этом он и видел смысл своего существования. Или один из своих смыслов. Для него это была некая непрерывная игра, в которой он искал и находил вдохновение. Все с кем она разговаривала о нем, практически в один голос признавали, что он финансовый гений. И мог бы стать очень богатым человеком, используя честные методы. Значит,  она права, что не в богатстве тут дело, не оно является стимулом его поведения. Для него важно лишь то, что щекочет нервы ему и другим, что возбуждает интерес и страсти, что разрывает паутины повседневности, наполняет каждодневную жизнь взрывом эмоций. По сути дела он лишен возможности жизнь нормальной жизнью, именно она становится для него наказанием. Обыденность он воспринимает в качестве постоянного тюремного заключения, из которого надо убежать любым путем. И что делать такому человеку в этом мире, который совсем не предназначен для подобных личностей? Конечно, она может и непременно доведет расследование до конца, Миловидов отправится отбывать срок. Но будет ли это по-настоящему справедливо?  Ответ на вопрос Анна не знала. Еще ни разу за всю ее карьеру в правоохранительной системе он не возникал в ее сознании, всегда ей помогало в работе убежденность в собственной правоте. И вот впервые она покинуло ее. То, с чем она столкнулась на этот раз, выходило за привычные рамки, это было явление иного порядка. Но что  с ним делать, как  к нему относиться,  какую выработать линию поведения не представляла. Ее житейский и профессиональный опыт не давал ответа на этот вопрос. 

Анна знала и другое, она не справится с той тяжестью, что с некоторых пор поселилась в ней, если не примет неординарное решение. Сначала, когда она думала о нем,  то от страха у нее даже начинали дрожать коленки, а  на лбу выступала холодная испарина.

Этот день вообще оказался каким-то странным и липким. Именно такое определение давала она ему в своих воспоминаниях. Первую его половину она много и напряжено работала с документами, в результате чего в очередной раз разболелась голова. И уже по привычке, убеждая себе, что ей просто на короткое время нужно отвлечься, она включила компьютер и стала путешествовать по эротическим и порнографическим сайтам. А когда его завершила и посмотрела на часы, то обомлела: она провела за этим занятием более трех часов. Ей стало одновременно жутко, стыдно и противно. Но при этом ее тело необычайно вибрировала, мощная эротическая волна захлестывала ее, как разбушевавшееся море берег, и она не представляла, как с ней справиться, как в ней не утонуть.

Анна снова попыталась сосредоточиться на документах, но голова была под завязку забита совсем другим. Немного помучившись, она окончательно осознала, что ничего больше не сумеет понять, все без остатка ее мысли одной общей колонной двигались в одном направлении.

Анна закрыла глаза и попыталась хотя бы немного отвлечься, поразмышлять на другие темы. Например, о том, что у нее совсем мало летних нарядов и нужно перед отпуском чего-нибудь прикупить.  Частично ей  удалось некоторое время  продержаться на этой волне, но она знала, что победа одержана пиррова, и в любой момент на нее все тот же поток нахлынет с той же силой. Она отложила бумаги и поспешно вышла из кабинета.

Анна приехала домой. Давно она так не хотела поговорить с мужем.  Вовсе не о том, что переполняло и мучило ее -    общение на эту тему она наложила табу. Ей было совершенно все равно, о чем говорить. Она даже была не против устроить скандал под любым, самым нелепым  предлогом. Задача совсем другая -  отвлечься.  А все остальное сейчас не имеет большого значения.

Но мужа дома не было.  И только теперь он вспомнила, что еще утром он предупреждал ее, что пойдет на футбол; сегодня  важный матч, от которого зависит… Но что зависит, Анна не помнила, разговоры о футболе, которые муж мог вести часами всегда вызывали у нее приступы  скуки. А в последнее время  даже отвращение.

И ведь не напрасно, опять этот проклятый футбол; когда Анатолий ей был так нужен, он увел его от нее. От злости и отчаяния она готова была даже завыть.

Анна легла на диван, закрыла глаза и попыталась заснуть. Какой там сон! Вместо него в ее воображение стали возникать во всей своей обнаженной красе виденные на сайтах картинки. Господи, да что за напасть навалилась на нее, почему именно она выбрана для такого испытания.  Она всегда была безгрешна или почти безгрешна, мужу не изменяла, к работе относилась добросовестно, взяток не брала, хотя возможностей для мздоимства было хоть отбавляй, а опасности почти никакой. И  в душе она гордилась собой, таким своим безупречным поведением и обоснованной репутацией высоконравственного человека. Вот ее и наказали за гордыню, которая, как известно, считается одним из смертных грехов.

Анна встал, подошла к окну и стала смотреть на улицу. По ней шли мужчины, сотни и тысячи мужчин. А ей нужен всего один, но такой, который стоит их всех, что вышагивают внизу. Но как к нему подступиться, между ними стена, может быть покрепче китайской. И что она должна в таком случае делать? Биться о ней головой? 

Анну вдруг охватило  отчаяние, от которого даже заболело сердце. Чувство было для нее непривычное, в ее чувственной палитре было много разных эмоции, но вот такая до сих пор не встречалась. До недавнего времени она была слишком уверенна в себе, в правоте всего, что делала. Но теперь все переменилось, как будто бы что-то обвалилось у нее внутри. И она никак не может понять, что делать с этими обломками.

Звонок в дверь раздался так внезапно, что Анна даже вздрогнула. Кто это мог быть, она никого не ждала. Мужу еще рано. Может быть, сын?

Она поспешила к двери, распахнула ее - и опешила – на пороге стояла Наталья Райкова.

- Вы ко мне? – произнесла Анна не самую умную в своей жизни фразу.

- Могу я пройти? – спросила непрошенная гостья.

- Проходите, - подчеркнуто официально произнесла хозяйка.

 Они прошли в квартиру. Увиденное, вызвало у Райковой не то недоумение, не растерянность. 

- И вы здесь живете? – спросила она.   

- А где мне прикажите жить?

- Так много прекрасных мест для жизни, - вдруг усмехнулась   Райкова.

Не спрашивая разрешение, она села в кресло. Ее поведение удивляло и настораживало Анну.  Зачем она к ней явилась?

Анна села напротив.

- Я пришла к вам по поручению Володи, - словно бы отвечая на ее мысли, произнесла Райкова.

- Вы имеете в виду гражданина Миловидова? – уточнила Анна.

Неожиданно Райкова рассмеялась.

- Володя предупреждал меня, что вы будете реагировать таким вот образом.

- Еще о чем он вас предупреждал? 

- Он сказал, что тебе срочно требуется помощь. И послал меня к тебе.

- Он послал вас мне помогать? – От волнения Анна не сразу спохватилась, что Райкова вдруг начала ей тыкать. – Мне кажется, что мы с вами не пили на брудершафт, - резко произнесла она.  

- Так давай выпьем. У тебя есть вино?

- Если вы собираетесь продолжать разговор в таком духе, то я вас выставлю из квартиры.

- Ну, хорошо, как пожелаете,  - пожала плечами Райкова. Угроза Анны явно не произвела на нее впечатление. - Я же вам сказала, что выполняю лишь поручение.

- И в чем же оно заключается? – Любопытство перемешивалось у Анны  с тревогой,  со страхом. И еще она понимала -  с надеждой.  Хотя и не понимала на что.

- Он поручил мне помочь тебя спасти. Он сказал, что ты находишься в крайне тяжелом душевном смятении.  Он называет его ломкой.

- Я не наркоманка, - резко, словно давая отповедь, проговорила Анна.

- Это как посмотреть. Все, к чему человек привыкает, и есть наркотик. А у вас привычка к  серой жизни, с минимум  эмоций. Вы загнали их к себе внутрь  и до недавнего времени даже не подозревали об этом.  А теперь они вдруг полезли из всех щелей,  и вы не знаете, что с этим делать. У вас типичные глаза  несчастного человека.

- Глупости!  У меня все отлично.

- Это его слова. Да я и сама вижу, не слепая же. Я таких глаз немало перевидала. Станете упорствовать, будет только еще хуже.  Потом вам даже он не поможет.

- И что я должна, по-вашему. сделать?  

- Высвободить то, что спрятано внутри вас и неудержимо рвется наружу. Я знаю это по себе, со мной происходило точно также.  

- И что же там спрятано и что рвется?

- Ваша подлинная суть и энергия. Если она не найдет выхода, ее будет становиться только больше и больше. И однажды она тебя разорвет.  

 - И что я должна делать, чтобы не быть разорванной.

- Жить естественной жизнью.

- И что вы понимаете под этим словом: разврат?

Райкова посмотрела на нее так, как смотрит взрослый на неразумное дитя.

- Все эти слова-страшилки придумали такие, как вы. Те, кто боятся своего естества. Те, кто сами несчастны, и хотят сделать несчастными всех других. – Она вдруг посмотрела на часы. – У меня мало времени.

- Вы торопитесь?

- Да. Поэтому я к вам и зашла. Вы помните, какой сегодня день?

- Четверг.

- А по четвергам собирается наш клуб.

- И что за клуб?

- Клуб свободных людей.

Анна вдруг поняла, о чем идет речь.

- Вы говорите о знаменитых посиделках в доме Миловидова.

- Можно это назвать и посиделками, - усмехнулась Райкова. – Володя попросил меня отвезти вас туда.

- Меня? Туда? – искренне изумилась Анна.

- А что тут особенного.

 В самом деле, что тут особенного, подумала Анна. Посещают же этот так называемый клуб другие люди.  

- Если вы желаете поехать со мной, то у вас есть три минуты на сборы. 

- И что я буду там делать?

- Вот настоящий вопрос не свободных людей  Вам нужно обязательно конкретное дело. Если я скажу: бревна таскать – то вас устроить.   – Она вдруг задумалась. – Хорошо, я вам скажу, вы там сможете, например,  вдоволь потрахаться. Разве вам  этого не хочется?

Анна молчала, но только снаружи. А внутри нее происходил такой интенсивный монолог, что она его, словно снежную лавину, никак не могла остановить.

- Я жду ответа, - напомнила о себе Райкова.

- Хорошо, я еду.

Анна внимательно смотрела на гостью, но та не выразила никаких эмоций. Похоже, ей было совершенно все равно, она, в самом деле,  лишь выполняла поручение Миловидова.

- Собирайтесь, я вас подожду в машине.

Внезапно перед Анной возникла почти неразрешимая проблема:  она представление не имела, как ей следует одеться. Да, похоже,  у нее и нарядов соответствующих нет. Не одевать же деловой костюм или пляжный ансамбль, в котором года два назад она щеголяла в санатории в Крыму. Минуты текли, а она никак не могла ни на чем остановиться. А черт, не к министру же она, в конце-то концов, едет на прием. Анна вытащила из шкафа первое, что  попалось под руку.

Она вышла из подъезда. Райкова сидела в красивой машине марки «Рено». Анна села рядом. Райкова посмотрела на нее,  ничего не сказала, лишь критически улыбнулась.

- Едем? – спросила Райкова.

- Едем, - утвердительно ответила Анна.

Но Райкова продолжала пребывать   в неподвижности. Она о чем-то думала.  

- Вы уверенны? – неожиданно спросила она.

Анна ощутила, как охватившая е решительность начинает быстро съеживаться. Но нет, на этот раз она пойдет до конца.

- Да. Прошу вас, поезжайте.

Райкова посмотрела на нее и включила двигатель.

Они попали в самый час пик,  народ возвращался  с работы, и магистрали были забиты. И потому их машина двигалась медленно, то и дело застревая в пробках. Райкова достала из бардачка пачку сигарет и протянула Анне.

Анна не только не курила, но и плохо переносила сигаретный дым. Ей всегда становилось противно в прокуренной обстановке. Но сейчас, словно бы находясь под гипнозом, она потянулась к сигарете.

Райкова поднесла к сигарете зажигалку, и Анна  втянула в себя непривычный сигаретный дым. Организм прореагировал незамедлительно на его вторжение сильным кашлем. Но, откашлявшись, Анна вновь затянулась. И на этот раз более благополучно, вновь  кашлять ей не захотелось.

- Володя просил вас проинструктировать,  прежде чем мы там окажемся, - проговорила  Райкова, не смотря на нее.

- Так, проинструктируйте. Чего я должна делать, чего не делать.

- Дело в не в этом. Просто он опасается, что у вас может возникнуть сильный шок.

- Так такой силы разврат?

Райкова пожала плечами.

- Просто люди делают то, чего хотят. Но именно это больше всего и поражает многих. Когда люди делают то, чего они не желают, то это как раз воспринимается естественно.

- Хорошо, считайте, что я усвоила эту мысль. Но что я должна в связи с этим делать?

- Ничего особенного. Просто вы должны себя настроить на определенный лад, забыть про то, как вас воспитывали всю жизнь. Не давайте никаких оценок, просто все воспринимайте самым естественным образом. В каком-то смысле смотрите на все, как будто бы вы сидите в кино.

Анна подумала, что этот совет совсем не лишним, по крайней мере, сегодня вечером ей стоит постараться забыть обо всем, что она привыкла считать правильным, нравственным. Все эти правила, в которых она не сомневалась, как в таблице умножения, не принесли ей в клюве счастья. Все оказалось и сложней, и запутанней.  

- Я постараюсь, - коротко ответила она.

- Постарайтесь, это в ваших интересах, - одновременно насмешливо и покровительственно проговорила Райкова.

Ее тон сильно не понравился Анне, но она решила, что сейчас не тот случай, когда следует акцентировать на этом внимание.

Автомобиль в очередной раз застрял в пробке. Райкова раскрыла свою сумочку и протянула своей спутнице какую-то черную вещицу.

- Что это такое?

- Маска, - пояснила Райкова.

- Зачем?

- Не все чувствуют там себя до конца раскованными. Особенно по началу.  Им удобней закрывать свое лицо масками.

- И много там таких,  в масках?

- Примерно половина. Мне кажется, в маске вам будет спокойней. Так он считает.

И  снова Анна мысленно согласилась со своим подследственным.

- Хорошо, давайте маску.

По мере того, как они приближались к загородному дому Миловидову, волнение Анна возрастало обратно пропорционально сокращающемуся расстоянию. В ее воображение всплывали такие картины, от которых ей становилось одновременно и жарко и стыдно. Что она совсем скоро  увидит и как себя поведет?

- Наконец-то приехали, Терпеть не могу эти пробки. Такое чувство, что ты зажата в лифте, - услышала Анна недовольный голос  Райковой.

«Ну, вот, все и начинается»  - как палкой по барабану ударила по голове мысль.

Она шла по знакомой тропинке. Совсем недавно она производила в этом доме обыск. И представить себе не могла, каким окажется ее следующее посещение этого места.

Они подошли к крыльцу.

- Еще можно повернуть назад? – предложила Райкова.

Она специально меня провоцирует, подумала Анна.

- Я не привыкла поворачивать назад, - ответила она.

- Тогда – вперед. – Она отворила дверь.

- А маску вы не станете одевать? - остановил ее насмешливый голос Райковой.

А она и забыла. Анна поспешно натянула маску на лицо. И неожиданно немного успокоилась, все же она идет в бой уже не с открытым забралом.

Она вошла в дом. В первые мгновения ничего особенно она не увидела, вернее.  В комнате находилось человек пятнадцать или немного больше, примерно половина были из них в масках. Анна узнала нескольких из тех, у кого лицо не было закрыто. Один был крупный бизнесмен, другой работал чиновником на среднем посту. 

Какой-то мужчина в маске подбежал к Анне. Из его рта вырывался сильный алкогольный аромат. Она невольно поморщилась.  

Мужчина довольно грубо схватил ее за руку.

- Пойдем со мной, детка, предадимся радостям любовных утех.

Хотя мужчина был в маске, но он произвел на нее отталкивающее впечатление. Толстый, с выпирающим брюшком, руки потные и жирные. От одной мысли, что они будут обнимать ее, ласкать  тело, Анне стало противно. 

- Отстаньте! – резко выдернула она руку. И оглянулась. Ее спутницы Райковой нигде не было, и Анна поняла, что ей теперь придется надеется только на саму себя. 

Но мужчина не унимался. Он явно был обижен не желанием Анны согласиться  на его столь заманчивое предложение.

- Да ты взгляни, детка,  какой он у меня.

Анна даже не успела понять, о чем идет речь. Мужчина сделал все просто мгновенно, демонстрируя завидную выучку. С невероятной скоростью он расстегнул брюки и явил миру  свой член.

Анна аж вздрогнула. Вид члена одновременно притягивал и отталкивал. Ей хотелось его потрогать и одновременно убежать куда-нибудь подальше. Второе желание одержало вверх, и она устремилась в прямом смысле, куда глаза глядят.  

Внезапно она почувствовала, как ее обхватили чьи-то руки. Но на этот раз объятия были не более чем дружественны. Она остановилась.

За столом сидел мужчина. Он был в маске.

- Садитесь, - предложил он.

Анна села. И голос, и фигура показались ей очень знакомыми. Да, это же вице-губернатор, Гусаров, Александр Павлович.

- Ал…

- Никаких имен, - резко прервал он Анну.

- Извините. – От смущения она даже закашлялась.

Он налил ей воды.

- Выпейте.

Анна послушно сделала несколько глотков.

- Вам лучше?

Анна была уверенна, что в голосе вице-губернатора прозвучало участие. Она кивнула головой.

Гусаров наклонился к ней.

- Не волнуйтесь, никто не скажет, что вы тут оказались.

А он хороший человек, подумала она. До сего момента их знакомство было весьма поверхностным, Гусаров в том числе курировал и правоохранительные органы, и они несколько раз встречались. Но это были чисто служебные встречи.

Анна припомнила, что у Гусарова  жена  и трое детей.  Интересно, что знают в его семье про эти посещения?

- Вы часто тут бываете? – поинтересовалась она. Анна не была уверена, что ей следует задавать такой вопрос. И вообще, она смутно представляет, какие вопросы тут следует, а какие вопросы не следует задавать.   

Вице-губернатор сквозь маску посмотрел на нее.

- Иногда бываю. Вы хотите узнать, зачем?

Анна кивнула головой 

- Даже в моем возрасте возникает желание встряхнуться. Иногда просто задыхаешься от повседневных дел. И не важно от тех, что на службе или дома.  Вы меня понимаете?

Кажется, ему шестьдесят лет, вспомнила Анна. Он самый старый в команде губернатора.

- Понимаю.

- А как дела у него?

Он спрашивает о Миловидове, поняла Анна.

- Плохо, он совершил серьезные преступления.  

- Я знал, что он этим кончит. А жаль.

- Почему?

- В нем есть то, чего нет в большинстве из нас.

- И что?

- А вы разве не знаете?

- Еще не разобралась,  – не до конца искренне произнесла Анна.

- А я так думаю, что разобрались. Иначе, почему здесь?

- Я пытаюсь понять.

- Только не говорите, что его?

- Я не говорю, - сердито произнесла Анна. Ей не нравилось, что этот малознакомый мужчина так глубоко видит в ее душе.

- Все мы это проходили, - вздохнул Гусаров. – Вот очередь дошла и до вас.

- Не правда! – резко возразила Анна. – Мне надо знать, что происходит. Как далеко все зашло.

- Я вам не верю, - вдруг весело сказал Гусаров. – Вы ищите самооправдания. А зачем? Это всегда ложь. Хотите выпить?

- Хочу.

Он налил полный бокал вина.

- Я столько не выпью.

- Выпейте. Вам так будет проще.

Может, он прав, подумала Анна. Она стала пить вино.

- Вам тут быстро понравится. Вы освоитесь.

- Я здесь не за этим, - упрямо гнула Анна свою линию.

- Даже если не за этим, все равно освоитесь. – Гусаров придвинулся к ней вплотную. – А вы знаете, что мне всегда ужасно хотелось вас трахнуть.

От этого признания Анна едва не упала со стула.

- Что? – вырвалось у нее.

- А вы не догадывались?

- Даже близко.

- Ну да, я старался смотреть на вас с вожделением лишь тогда, когда вы на меня не смотрели. Я был уверен, что у меня нет ни малейших шансов. Я все же значительно старше вас. Да и внешне далеко не красавец. К тому же вы известная в городе крепость, которую невозможно взять даже после долгого приступа.  Но теперь…

«Пора ретироваться» - сказала себе Анна.

- Спасибо за кампанию, но я пойду дальше.

- Но разве вы не за этим сюда пришли?

Но Анна уже поспешно удалялась от вице-губернатора.  

Внезапно раздалась музыка. И только сейчас Анна обнаружила, что на небольшой балкончике, нависающим над залом, расположились несколько музыкантов. Анна узнала их, это была популярная в городе группа. В прошлом году она выступала на концерте, посвященном их профессиональному празднику. И они тут.

Однако почти тот час же  Анна забыла о музыкантах, ибо началось нечто невообразимое. Люди бросились в пляс. Но то были странные танцы. В эпоху темных средних веков их бы непременно назвали сатанинскими и некоторых особенно неистовых танцоров вполне могли бы сжечь на костре.  

Несколько мужчин и женщин под громкие крики стали срывать себя одежду. Среди стриптизеров Анна заметила и Райкову. Она вся отдалась действу, и уже через минуту осталось совершенно голой. Она скакала по полу, выделывая немыслимые па.  Какой-то также обнаженный мужчина понесся за ней, подражая ей в танце. Он догнал женщину, обхватил ее и стал целовать. Ласки быстро перешли в соитие. Музыка нагнетала темп, танцоры окружили пару и стали аплодировать. Аплодисменты перешли в овации, когда любовники достигли оргазма. Об этом всех собравшихся известили их громкие победные крики.

- Неужели вам не хочется того же? – обратился к ней какой-то совсем молодой парень.

Он был без маски, и на вид ему было не больше двадцати-двадцати двух лет. Анне он понравился сразу, у него было приятное привлекательно лицо.

Анна молчала.

- Я вижу, хочется. Пойдемте. – Он приблизился к ней вплотную. – Если не желаете на людях, тут есть специально для этого уютные спаленки.

Неожиданно он взял Анну за руку и куда-то повел. И она покорно последовала за ним.

Парень не обманул ее и привел в действительно уютную спальню. Широкая кровать была застелена очень красивым покрывалом.

Парень сел на кровать и рукой показал ей, чтобы она села бы рядом. И снова Анна послушно выполнила его приказ.

Парень обнял ее за талию и поцеловал в губы. И это позволило ей освободиться от гипноза. Она быстро вскочила.

- Ты чего? – удивленно посмотрел на нее парень.

- Нет, - сказала Анна.

- Как нет? Но почему? Все так здорово. Хочешь,  разденусь?

Тут - это главный аргумент,  отметила она.

- Не хочу.

- Я очень красивый. Когда ты увидишь мое тело…

- Я не хочу его видеть.  Я верю и так.

- Одно дело верить и другое дело увидеть, - резонно возразил парень.

- Зачем ты здесь? – вдруг спросила Анна и усмехнулась про себя, так как почувствовала: в ней заговорил следователь. И это придало ей немного уверенности. 

- Здесь клево.

- И в чем клевость?

- Можно делать, что хочешь. А там, - махнул он куда-то рукой,  - сплошные ограничения. А я всегда мечтал о таком мире, где все позволено.

- Абсолютно все?

- Абсолютно все, - подтвердил парень.

- И значит, убийства – тоже. Можно подойти и у***ь любого, кто тебе даже немного не понравился.  Так?

Ее слова поставили парня в тупик, судя по всему, он не размышлял на эту  в таком аспекте. 

- Ну, в общем, да, - неуверенно  произнес он.  – Но лично меня не тянет никого убивать. – Его даже передернуло.  – Такие вещи меня не интересуют.

- Тебя не интересуют, а кого-нибудь из присутствующих здесь возьми да и заинтересует. И кто будет жертвой? А если ты? Подумай, если можно все, то почему это не должно касаться убийства. Все так все. А если чего-то нельзя, то это уже не все. 

Парень недовольно посмотрел на нее, предложенная Анной ему дилемма внесла путаницу в его мысли¸ из которой он тщетно искал выхода.

- Никто здесь никого не собирается убивать, - произнес он. Однако в его словах не было уверенности.

- Откуда ты можешь знать, кто что собирается делать. Разве ты читаешь мысли людей?

- Ничего я не читаю, - раздраженно буркнул он. – Будем трахаться?

Анна молчала. В самом деле, может, стоит заняться любовью. Нет, парень  точно сказал – трахаться. Любовью тут даже отдаленно не пахнет. И ей как раз хочется именно трахаться. Ничто ей так не нужно в последнее время, как голый секс.

Анна села рядом с ним. Она не могла ни что решиться. Парень недоуменно смотрел на нее, он явно не знал, что ему делать в этой странной ситуации.

- Так что? -  сноса спросил он и слегка коснулся пальцем ее руки.

Она вздрогнула и резко вскочила.

- Ничего. Извини, если я обманула  твои надежды. Просто я сюда попала по ошибке.

- А, - с облегчением произнес он. – Тут такие птички нередко залетают. Посмотрят, что здесь творится, и вылетают.

- Вот и я сейчас вылечу. Прощай.

- Хоть бы лицо показала, - вдруг попросил он.

- Зачем тебе мое лицо? Да и какая разница, какое у меня лицо.

- Ну, если некрасивая, то не так обидно.

- Некрасивая, поэтому и скрываю.

Анна вышла из комнаты, спустилась вниз и быстро направилась к выходу. Хотя она и старалась не смотреть по сторонам, она все же не могла не заметить несколько пар, которые без всякого стеснения занимались любовью. Вернее, трахались, в терминологии того парня. Да и всех, кто тут находится.

Никто ее не остановил. Анна вышла из дома и стала быстро удаляться от него.

Она уже довольно долго шла по шоссе. Поднялся довольно сильный и прохладны      й ветер, и он слегка остужал ее. И она была ему за это благодарна. Тело ее горело.  Она с грустью думала о том, что так и не сумела сделать выбор, снова остановившись на полдороги. Но долго в таком неопределенном состоянии она пребывать не может, оно ее  просто разрушит изнутри. С каждым днем она все отчетливей понимает, что ей необходимо пройти  через испытание. В конце концов, ей предстоит решить, какой путь выбрать. Она слишком долго шла по маршруту, в правильности которого была абсолютно уверенна, а он совершенно неожиданно для нее завел в тупик. Значит, изначально была допущена ошибку. Но вот найти ее и исправить у нее  пока никак не получается. Если бы она переспала с тем парнем, отыскала  бы она тогда так мучавшее е решение?

Этот вопрос показался Анне столь важным, что она остановилась, сошла с дороги и села прямо на землю. Если она поступила не верно, то еще не поздно вернуться. Вряд ли она удалилась от этого вертепа разврата больше чем на два километра.  А ее соблазнитель будет только этому рад.

Нет, она не вернется. Это бессмысленно. Секс с этим парнем снимет с нее давящий на нее груз совсем не надолго, не более, чем до утра. А потом все хлынет на нее с прежней, если не с большей силой. Если уж начинать лечение, то ей потребно гораздо более действенное лекарство.

Анна встала. Как ни странно, она испытывала некоторое облегчение.  Хоть какое-то решение, но она все же приняла. Все последнее время она мучилась из-за своей полной неспособности  на что-то решиться.

Анна посмотрела на часы. Было уже поздно, Анатолий давно вернулся со своего проклятого футбола. И ждет ее звонка. Сам он почему-то первым звонить не любил, делал это только в экстренных случаях.

Придется ему что-то наврать, а ложь она всю жизнь ненавидела, как классового врага. Но и сказать правду она не может. Да он и не поверит в нее, она ему покажется более невероятной, чем слушателю сказки Шахерезады.