Любовь-не выход.

Глава 14.

Тик-так.

Тик-так.

Часы упорно отбивали время, и Елена понимала, что пора вставать. Надо было наконец-то выйти из комнаты и поговорить с родными, которые явно ждали от нее объяснений.

Удивительно, как вчера ей удалось избежать разговоров. По пути домой все молчали, видимо, переваривая то, что их дочь и сестра вышла вместе со своим заклятым врагом. За ужином Елена уплетала еду так, что все не решались начать разговор, боясь, что она подавится. А когда она доела, ей, каким-то чудом, удалось сбежать в свою комнату, прежде, чем родители опомнились, что произошло.

Но наступило сегодня, и Елена понимала, что больше прятаться было нельзя.

Девушка, решительно откинув одеяло, встала с кровати и вышла из комнаты, боясь передумать. Внизу слышались голоса родителей. Вчера они вроде бы не были рассержены на дочь. Или просто сильно соскучились, и не захотели ссориться с ней в первый же день? Ведь не могли они просто взять и принять тот факт, что сын Джузеппе Сальваторе — ее друг?

— Тебе надо с ней поговорить, — Елена остановилась за дверью в гостиную, прислушиваясь к разговору.

— Грейсон, не надо так беспокоиться.

— Ты же знаешь, почему я переживаю: не хочу, чтобы история повторилась, — Елена сдвинула брови, услышав слова папы. О чем он говорит?

— Этот мальчик, Деймон, он — не Джузеппе. А Елена — не я.

Так значит ее мама и отец Сальваторе общались раньше? Это открытие как гром ударило Елену. Это же меняло абсолютно все.

— Знаешь, он либо уничтожит нашу дочь…

— Я не позволю этому случиться.

— Либо сделает ее самой счастливой, — закончила Миранда. Елена чуть выглянула из своего укрытия, чтобы увидеть лица родителей. Мама ласково улыбалась, глядя в окно, будто бы вспоминая что-то. А отец, сцепив руки в замок, сидел на диване, и по лицу его было понятно, что вся эта ситуация его очень беспокоит.

— Ты думаешь, нам не стоит лезть в это?

— Ты же знаешь нашу дочь, — Миранда присела рядом с мужем и накрыла его руки своей мягкой ладонью, — Если мы запретим ей что-то, она сделает все наоборот.

— Кэролайн очень переживает.

— Она просто ревнует. Ты же знаешь, как она обожает старшую сестру.

— Но ведь дело не только в Кэр, — отец опять повысил голос и встал с дивана, нервно расхаживая туда-сюда, — Елена не отвечала на звонки и сообщения Кэролайн, избегала ее весь вечер вчера. Она раньше не вела себя так с ней. Все началось с тех пор, как они с Сальваторе-младшим стали друзьями.

Елена почувствовала, как ее уши горят. Она уже давно чувствовать вину, но не за то, что Сальваторе стал ее другом. Родители могут сколько угодно винить его, но дело было в ней самой. Это она боялась ответить Кэролайн, заглянуть ей в глаза и увидеть там разочарование.

Она трусиха, но ни как ни Сальваторе.

— Не думаю, что кто-то мог заставить нашу дочь делать что-то против ее воли. Это был ее выбор.

Девушка едва поборола желание выбежать к родителям и сильно-сильно обнять маму. Она была так благодарна ей за ее понимание. Даже в самых лучших снах она не могла представить, что мама будет на ее стороне, что она будет защищать не только ее, но и Сальваторе.

— Почему ты выгораживаешь его, Миранда?

— Грейсон, они еще дети, — Елена услышала, как мама тяжело вздохнула, — На них не лежит клеймо нашего прошлого.

— Ты до сих пор…

— Доброе утро, — решив, что если она сейчас не появится в гостиной, родители могут поссориться, Елена вышла к ним и села в кресло напротив, — Начинайте.

— Что начинать, милая?

— Лекцию на тему «Гилберт и Сальваторе — понятия несовместимые».

— Елена, мы хотели бы, что бы вы с Кэролайн помирились, — издалека начала мама, взглядом призывая мужа успокоиться и сесть рядом.

— Что? Мы с ней и не ссорились, — чуть удивилась Елена, изгибая брови дугой.

— А она думает, что ссорились, — Миранда поддалась вперед, заглядывая в глаза дочери, — Она думает, что твой…друг настроил тебя против нее.

— Сальваторе? Зачем ему это нужно?

— Елена, Джереми еще спит.

— И слава Богу!

— Так ты не отрицаешь, что Деймон Сальваторе твой друг? — спросил Грейсон, напряженно глядя на нее.

— Не отрицаю.

— Вы же ненавидели друг друга, — отец снова встал на ноги, не замечая протянутой руки жены, попытавшейся остановить его, — У нас стопки писем от Шейна о вашей очередной драке. Ты презирала его, считала самым ужасным и недостойным человеком… Что же случилось?

Елена уже было открыла рот, чтобы возмутиться, но в последний момент передумала. Это ведь правда — она всей душой ненавидела Сальваторе. Смысл сейчас спорить с этим? Они ведь были врагами.

Были.

Но сейчас-то все изменилось. И надо постараться, чтобы и родители поняли, что он не плохой. Что это все маска, защитная реакция на общество. Но на самом деле, он другой. И пусть пока она сама не поняла, какой же он настоящий, но она точно знала, что сможет узнать это.

— Он не такой, как ты думаешь, пап.

— А какой же он?

— Я не знаю, — и пока отец не успел что-то возразить, — Но он мой друг, разве этого мало?

— Этого чересчур много, — мужчина резко развернулся и вышел из комнаты, оставляя жену и дочь одних.

— Грейсон, — попыталась вернуть его Миранда, но он уже поднялся на второй этаж, — Не обращай внимания на него, милая. Он поймет. Когда-нибудь поймет.

— Мамочка, — Елена встала с кресла и присела около нее, кладя голову ей на колени, — Прости меня.

— Ну что ты, — ладони мамы легли ей на спину, и она почувствовала ее легкий поцелуй в макушку, — Елена, ты ни в чем не виновата.

— Я не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня.

— Мы ссоримся не из-за тебя, — Миранда ласково подняла ее голову и заглянула ей в глаза, — Вы, правда, друзья?

— Да.

— А он думает также? Считает тебя другом?

— Это же Сальваторе, мама. Как можно точно знать, о чем он думает?

***

Почему Гилберт не отвечает на звонки?

Именно об этом он думал, пока сидел в гостиной, ожидая отца. Он позвонил ей, наверное, раз десять, но она будто игнорировала его. И ему бы уже стоило бросить это дело, но он не мог.

С каких пор он, наплевав на свою гордость, звонит девчонке? В какой момент собственное достоинство уступило место переживаниям за нее? Ведь что-то могло случиться, правда? Не просто так же она не берет трубку? Или…

Даже думать об этом не стоит.

Гилберт не могла так просто предать его. Не могла и все. К своему ужасу, он успел узнать ее. И уж чего она точно никогда не сделает — так это не бросит своих друзей.

А он ведь ее друг?

— Встань с подоконника, — буркнул отец, как только зашел в комнату. Настроение Джузеппе было не самым радужным, Деймону стоило это понять, как только он взглянул на него. Наверное, в этом была и его вина. Только вот угрызений совести он по этому поводу не чувствовал.

Парень послушно встал на ноги, скрещивая руки за спиной. Злить отца еще больше не стоило, и он это прекрасно понимал. Мало того, что старший Сальваторе только под утро вернулся домой, так он еще припас для сына целую тираду, в чем Деймон даже не сомневался. Вчера ему — к своему огромному сожалению — не удалось выслушать ее, потому что Джузеппе срочно вызвали в офис, но сегодня отцу уже ничего не мешало напомнить своему отпрыску о его месте в обществе.

Еще с момента приезда домой мама осторожно начала готовить Деймона к этому разговору. Она не спрашивала, как это случилось или почему он вдруг изменил свое мнение о Гилберт, она просто очень просила выслушать отца, не переча и не грубя ему. И, наверное, только это заставляло его сейчас смиренно смотреть на Джузеппе, ожидая своего приговора.

Если бы не Мэри, он бы даже не удосужился спуститься, когда отец позвал его к себе. Но ради мамы он был готов выслушать его гневные излияния. Просто выслушать, не доказывая и не опровергая ничего. Потому что — а смысл? Джузеппе все равно никогда не поймет этого, так что и тратить свои нервы на то, чтобы спорить с ним, Деймон не собирался.

— Ничего не хочешь сказать мне? — спросил старший Сальваторе, садясь в глубокое кресло.

— Думаю, что ты все уже знаешь без меня.

— Ты прав, — согласился отец. Наверное, парню стоило поблагодарить партнеров Джузеппе, с которыми он всю ночь обсуждал какую-то важную сделку, из-за чего сейчас у отца не было сил, потому что иначе бы он носился бы по всей гостиной, топая ногами и брызгая слюной, пытаясь поставить сына на место.

Ну ничего, усиленный труд еще никому не навредил, а отцу даже будет полезен.

— Так как это произошло?

— Что именно? — что-то мелькнуло в глаза Джузеппе, что заставило парня напрячься. Хитрый огонек, который он видел крайне редко.

Ладони непроизвольно сжались в кулаки.

Если он сейчас посмеет сказать что-то…

— Вы спите с Гилберт?

…вроде этого.

Деймон зло двинул скулами, сдерживая себя изо всех сил.

Раз.

Два.

Три.

Гилберт как-то говорила, что надо считать до десяти, чтобы успокоиться. Только вот это ни черта не помогало.

Четыре.

Пять.

Глубокий вдох, чтобы не кинуться на отца, который прожигал насмешливым взглядом.

Шесть.

Семь.

Как он смеет оскверняет то, что так дорого ему. Преподносить их отношения в таком пошлом свете?

Восемь.

Ну все. Это край.

Девять.

— Значит, все серьезнее, чем я думал, — усмехнулся Джузеппе, кажется, не удивляясь реакции сына.

Десять.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, отец, — уже спокойнее. Нельзя показать, насколько это важно для него.

Дорого. Важно. Когда в его жизни появились эти слова? Он ведь раньше никогда не заботился ни о чем и ни о ком, кроме себя самого.

А сейчас что?

Он так рьяно защищает то, чему даже нет точного определения. Чего сам пока не смог понять.

— Ты, правда, думаешь, что такая, как она, может дружить с таким, как ты? — с издевкой спросил Джузеппе, и Деймон даже пожалел, что отец был таким уставшим. Лучше бы он носился по комнате и во весь голос отчитывал его, нежели своим спокойным, ледяным голосом говорил то, о чем с самого начала думал он сам.

— А какой я? — поднял одну бровь парень, не собираясь уступать в этом поединке.

— Ты — Сальваторе.

— И что это значит? — усмехнулся Деймон, разводя руками.

— Что ты не можешь позорить свою фамилию в глазах общественности, — кажется, Джузеппе думал, что сын его понимает, потому что вид у него был чересчур гордый и довольный.

— Ты прав, — Деймон опустил голову, чуть дернув уголком губ, а потом исподлобья посмотрел на отца, и, наверное, уже тогда Джузеппе понял, что проиграл, потому что взгляд этот кричал слишком о многом, — Я Сальваторе. И хотел бы остаться им, даже когда твои деньги и влияние закончатся.

— Мальчишка, — мужчина резко встал на ноги, угрожающе нависая над сыном.

— Нет, отец. Уже нет, — он поднял голову, без страха заглядывая в глаза Джузеппе.

Ну вот и все. Эта победа явно осталась за ним. Впереди, конечно, еще целая война, но пока было достаточно выиграть и это сражение.

Как там говорила Гилберт? Все изменилось. Они изменились.

Отец больше не имеет над ним власти, и оба они это прекрасно понимали, поэтому, когда Деймон направился к выходу, Джузеппе даже не попытался его остановить.

Тень улыбки скользнула по лицу парня.

Это ведь действительно случилось? Он дал отпор отцу?

Стоило прожить пятнадцать лет, чтобы потом, из-за какого сумасшедшего Ленивца, перечеркнуть все свое прошлое.

Кстати, о Ленивце.

Ее имя высветилось на дисплее телефона, и Деймон усмехнулся, отвечая на звонок.

— А я уж думал, ты передумала…

***

— Почему ты передумала, Елена?

— Сама не знаю.

Кэролайн сидела на чердаке, прижав к себе коленки. Рядом с ней, прислонившись к стене, расположилась Елена.

— Я не понимаю… Ты же его ненавидишь.

— Так получилось, — в сотый раз повторяла Елена, уткнувшись взглядом в пол и вырисовывая узоры на пыли.

— Он же подлец и лгун!

— Он не такой.

— Ты сама говорила, что он такой! — повысив голос, сказала Кэролайн, — Я думала, в этом году я пойду в твою школу, и мы вместе будет наказывать его и таких же, как он. А сейчас… он твой друг.

Елена смотрела на сестру и не знала, как объяснить ей. А еще она не понимала, с какой стати должна оправдываться?

Это ее жизнь, ее друг, чего они все прицепились?

Она бы так и сказала, но перед ней сидела ее сестренка, которую она не могла так обидеть.

— Кэролайн, у всех есть друзья, почему мне нельзя их иметь?

— Потому, что это Деймон Сальваторе! Он плохой! — девочка вскочила на ноги, — И ты становишься такой же, как он. Постоянно ухмыляешься, на Джера кричишь, меня избегаешь. Ты теперь и гадости тоже будешь делать?

— Он не плохой, Кэролайн, это только так кажется.

— Ты его оправдываешь, — изумилась Кэр, — Получается, ты врала, когда говорила, что ненавидишь его?

— Да не врала я, — терпение Елены вышло, и она вскочила на ноги, — И вообще хватит. Деймон мой друг, и точка. А ты моя сестра, и я не хочу ссориться с тобой из-за него.

— Правда? — тихо спросила Кэролайн, глядя на сестру. Елена видела, что лед в ее глазах тает.

— Что правда?

— Ты не променяешь меня на него?

Девушка моментально расслабилась, понимая, что сестра злиться вовсе не из-за того, что Сальваторе стал ее другом. Она просто ревнует и боится потерять ее.

От этого осознания стало так легко и хорошо на душе.

Неужели можно не переживать, что все близкие ей люди ненавидят ее друга?

— Никто и никогда не заменит мне тебя, — улыбнулась Елена, — Мир?

— Мир, — улыбнулась Кэролайн, обнимая Елену, — Но я все равно не понимаю, как это произошло? Как вы стали друзьями?

— Нельзя назвать точную дату или момент. Уже давно все к этому шло.

— А мне ты ничего не говорила, — обиделась девочка, чуть надув губки, на что Елена усмехнулась.

— Потому что сама не понимала, что происходит.

И это ведь абсолютная правда.

Она сама не заметила, когда перестала думать о Сальваторе, как о самом ужасном человеке в этом мире. Это произошло постепенно. Сначала она разглядела что-то, помимо вечного презрения и льда, в его глазах. Потом они с чего-то начали здороваться с друг другом, когда проходили мимо, и даже было пару нормальных разговоров. Наверное, решающую роль сыграл Кристиан, когда стал угрожать ей не Бонни, и даже не Ви или Аннет, а ненавистным Сальваторе.

Именно тогда она поняла, что ненависти больше нет. Она так долго цеплялась за это слово, и в один миг оно исчезло.

Бух!

И вдруг вместо ненависти пришел испуг. Неужели Крис действительно сможет что-то сделать с ним? И она почему-то не сомневалась — сможет. Даже несмотря на то, что они вроде как друзья. Для них это слово пустой звук.

Но вот для нее нет. И пусть тогда они с Сальваторе еще не были друзьями, но ведь и чужими людьми они не были никогда.

Чужим наплевать друг на друга, а им никогда не было все равно. Они цепляли друг друга, изводили словами и поступками и, даже не признавая этого, зависели друг от друга.

— Ты больше не будешь дуться? — спросила Елена, когда они с Кэролайн наконец-то спустились с чердака после очередной просьбы мамы.

— Нет, — после короткой паузы ответила сестра. И девушке от чего-то показалось, что они еще не раз вернутся к этой теме.

Но это все потом.

Сейчас важно только то, что в этот раз Кэр поняла ее, а значит сможет понять и в следующий раз.

— Все хорошо? — спросил Грейсон, когда девочки зашли в гостиную, где расположились родители и Джер.

— Хорошо, — улыбнулась Кэр, и села на ковер к брату, присоединяясь к его игре.

— Елена, тебе несколько раз звонили, — сказала Миранда, указывая на мобильный телефон дочери, который она оставила на журнальном столике.

Девушка улыбкой ответив на вопросительный взгляд сестры, взяла телефон и, смотря на дисплей, поджала губы.

— Привет, — отойдя в сторону, чтобы родные не слышали их разговор, перезвонила другу Елена.

— А я уж думал, ты передумала.

— Насчет чего? — ловя украдкой брошенный взгляд мамы, спросила девушка.

— Насчет всего.

— Совсем дурак? — чуть обиженно спросила она, буквально ощущая, как Сальваторе улыбается и тут же прячет улыбку за легким кашлем.

— Как насчет увидеться?

— Где?

— В Лондоне, — произнес парень и, предотвращая ее вопросы, добавил, — Не думаю, что надо шокировать наших знакомых раньше времени.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Думал, я откажусь? — усмехнулась Елена, чувствуя, что на нее смотрит все семья, но все равно почему-то не уходя в свою комнату.

Шоковая терапия бывает даже полезна. Пусть сами увидят, что это все не шутки.

— Не думал, что согласишься, — ответил Сальваторе, и девушка закатила глаза, закусывая губу, чтобы спрятать улыбку.

Сколько времени прошло, с тех пор они не виделись? Сутки? Или чуть больше? Тогда почему она уже так сильно соскучилась по нему?

— Тогда до завтра? — осторожно спросила Елена, боясь, что сейчас они посмеется и скажет, что все это было глупым сном, или хуже того — розыгрышем.

— До завтра, — еще пару секунд она слышала его дыхание в трубке, а потом раздался смешок, и он прервал звонок.

***

Елена бежала по одной из многочисленных улиц Лондона. Отец решил подбросить дочь в Лондон по пути на работу, но они застряли в пробке, и теперь девушка не успевала на встречу с Сальваторе, который ждал ее в Богом забытом месте, о котором Елена никогда даже не слышала.

Девушка подбежала к кафе, обратив на себя взоры всех посетителей, сидевших на улице под зонтиками. Но даже не подумав обратить на них внимание, она уверенным шагом подошла к двери, собираясь зайти внутрь, когда услышала насмешливый голос друга:

— Твоему изяществу могла бы позавидовать королева, — Елена оглянулась и увидела друга за соседним столиком.

— И тебе привет, Скунс, — садясь рядом с ним, ответила девушка, которая сегодня не была настроена на перепалки, — Какие у нас планы?

— Ограбим банк, взломаем систему безопасности тюрьмы, а под конец свергнем королеву с трона, — перечислил Деймон.

Он ничего не планировал, когда звал Гилберт гулять в Лондон. Просто не хотелось опять целый день сидеть в обществе вечно недовольного отца и тихой матери, или прятаться от них в беседке за книгой. И он предпочел прогулку с Ленивцем.

Просто так. Без какой-то конкретной цели.

Странное чувство, на самом деле. Разве можно просто общаться с человеком, не ожидая никакой выгоды от этого?

— А как же парламент? — тем временем спросила Елена, изображая на лице изумление.

— Что не так с парламентом?

— Его надо подкупить, а то он помешает нам занять трон, — серьезно проговорила девушка, но взглянув на друга, который смотрел на нее как на душевнобольную, она не выдержала и засмеялась, заражая своим смехом и Деймона.

— Что будете заказывать? — к ребятам подошла официантка с блокнотом и ручкой, которой парень, быстро успокоившись, обольстительно улыбнулся.

— Мне жареного скунса, — без тени улыбки проговорила Гилберт. Девушка тут же перевела на нее взгляд, нахмурив брови, — Только без корочки, ладно?

— Боюсь, скунс будет тебе не по зубам, — ни капли не удивляясь, подхватил ее слова Деймон, подмигивая официантке, которая ошарашено смотрела на них, пытаясь понять, насколько серьезно они говорят, — Закажи лучше ленивца.

— Я своих родичей не ем, — насмешливо вздернула подбородок Елена и снова вернула свое внимание девушке, — Только не говорите, что у вас не подают скунса.

— Я должна уточнить… — она рассеяно смотрела по сторонам, будто бы ожидая подмоги.

— Уточните, пожалуйста, — вежливо кивнула Гилберт, и тут же почувствовала слабый удар по ноге под столом от Сальваторе, который сидел рядом, подперев голову рукой, которая едва заметно тряслась от беззвучного смеха, — А пока принесите мне шоколадное мороженное, булочку с корицей и сок.

— Ну и дура, — сказал Сальваторе, когда девушка, все еще находясь в легком ступоре, ушла прочь.

— Эй!

— Да не ты, а она, — кивнул в сторону уходящей официантке парень, и тут же переключил свое внимание, — Как у тебя дома?

— Кажется, родные решили, что я немного сошла с ума.

— Что не так уж далеко от правды, — добавил Деймон, усмехаясь. Елена толкнула друга в плечо, но ничего не сказала.

Ну, а что тут можно сказать, если это действительно было так? Человек в здравом уме вряд ли бы стал другом своему заклятому врагу.

А она что?

Только посмотрите — сидит рядом с Сальваторе и беззаботно толкает его, наблюдая, как на его лице появляется слабая улыбка.

Разве это ли не сумасшествие?

— А у тебя как?

— Пока ничего, — пожал плечами парень, — Отец немного повыступал и все. Но думаю еще стоит ждать запланированного скандала.

— Но все нормально?

— Раз я сижу здесь с тобой, значит да.

— Ваш заказ, — прервала их разговор официантка, с гордым видом избегавшая насмешливый взгляд Елены.

— Что скунса не было? — но девушка, оставив ее вопрос без ответа, развернулась и отошла от их столика, — Как грубо.

— А издеваться над ней было совсем не грубо, — ухмыльнулся Деймон, на что Гилберт только закатила глаза.

— Сальваторе…?

— Когда у тебя такое лицо, мне становится страшно.

— Какое у меня лицо? — нахмурилась Елена.

— Будто ты убила человека и сейчас попросишь спрятать труп, — ответил Сальваторе, забирая у подруги сок и как ни в чем не бывало делая несколько глотков.

— А если бы и так, ты бы помог мне? — отчего-то повеселела девушка, чуть наклоняя голову и внимательно наблюдая за Деймоном.

— Меня напрягает, что ты спрашиваешь об этом с улыбкой, — не ответил на ее вопрос парень, — Так что ты там узнать хотела?

— Зачем мистер Сальваторе приезжал в лагерь?

На шее парня тут же заиграли жевалки.

Черт.

Ну вот зачем Гилберт спросила это? Неужели не понятно, что эта тема не из приятных? Зачем надо было портить все?

А потом…

— Прости. Не надо было мне спрашивать.

— Нет, все нормально.

Она же не из-за простого любопытства спрашивает это, а потому что…

Что?

Переживает за него? Он, правда, так думает?

А потом взгляд на Гилберт.

Да, правда.

— Я перед нашей встреч был у адвоката нашей семьи, он мне все объяснил.

— Адвоката? А просто у родителей спросить нельзя было? — удивилась Елена, смешно изогнув бровки.

— Отец бы преподнес все это так, как выгодно ему. А мама… — Деймон передернул плечами, — Не хочу вмешивать ее в это.

— Во что?

— Наследство дедушки, — со вздохом произнес он, — Он оставил все мне. Но до совершеннолетия…

— Всем распоряжается Джузеппе, — закончила за него девушка.

— Верно.

— Что-нибудь можно сделать? Я могу спросить у своего папы…

— Стоп, Гилберт, — Сальваторе серьезно посмотрел на нее, — Не надо в это лезть.

Он, правда, не хотел втягивать в это подругу.

Во-первых, потому что, как ни крути, но это была его семья, а проблемы семьи не должны выходить за ее пределы.

А во-вторых, он не знал, чем все это закончиться, и в случае чего-нибудь плохого, все это не должно было задеть Гилберт.

— Но я хочу помочь, — упрямо возразила девушка, с обидой смотря на него. Он знал, о чем она думает. О том, что он ей просто не доверяет, поэтому не хочет делиться своей проблемой. Но ведь это такая глупость.

Как можно не доверять своему единственному другу?

Эта мысль мелькнула так быстро, что парень даже замер, еще раз прокручивая ее в голове.

Единственный друг? Гилберт? Что за бред?

У него же есть много друзей. Элайджа, Кол, Тревор, и это не считая девчонок, которые тоже всегда были рядом.

Но рядом ли? Сколько раз он позвонил им за все лето? А просто подумал или вспомнил о них?

Ноль, верно?

А сколько раз он вспоминал о Гилберт?

Усмешка появилась на его лице. Вспоминал, серьезно? Чтобы вспомнить — надо забыть, а это, как бы он не старался, уже целый год у него не получалось сделать.

— Когда вы уезжаете, Лени? — спросил Сальваторе, меняя тему.

— Не терпится избавиться от меня? — усмехнулась Гилберт, чуть сузив глазки.

— Именно.

— Послезавтра, — вздохнула она, — Так не хочется.

— Почему? — удивился парень, который был уверен, что подруга только и мечтает об этом поездке.

Ну откуда ему было знать, что в этом году путешествие с семьей и друзьями уже не так радовало ее. Родители перестали ее понимать, что было не так уж удивительно. Кэролайн, несмотря на обещание больше не злиться, уже несколько раз — и это только за вчера и сегодня — обижалась на сестру. Бонни и так надоела за месяц в лагере, а Джереми… Ну что можно взять с маленького мальчика?

— Не знаю, — оставив всё при себе, произнесла Елена, — У тебя какие планы?

— Как и говорил, летим во Францию с моими любимыми друзьями.

— Хорошие каникулы тебе светят, Скунс.

— Тебе не лучше, Ленивец, — усмехнулся Деймон, наклонив голову и наблюдая за подругой, которая рассматривала прохожих на улице, — Гилберт?

— Что? — девушка резко повернула к нему голову, встречаясь с ним взглядом.

— Только обещай не писать мне целыми днями, а то боюсь Кэтрин этого не вынесет.

— Не буду.

И оба понимали, что имели они в виду совсем другое.