Любовь-не выход.

Глава 6.

Елена шла по пустынным коридорам школы, размышляя над несправедливостью жизни. Учебный день уже давно закончился, и все ученики сразу же разбежались по своим делам. А Елена была вынуждена остаться, потому что, видите ли, профессор Шейн вызвал ее к себе поговорить о предстоящем конкурсе. А что о нем говорить? Она и так прекрасно понимала, что дорога туда для нее закрыта. Осталось всего лишь три дня, а проект Елена так и не нашла.

Девушка обыскала всю школу, но пропажу не обнаружила. Хотя было глупо надеяться, что он будет где-то здесь, ведь Сальваторе не глупец, чтобы прятать проект там, где его легко найдут. Девушка была уверена, что парень хорошо постарался, чтобы найти ему надежное укрытие. И то, это только в том случае, если ее работа не была вообще уничтожена, ведь что-то ей подсказывало, что Сальваторе не стал сильно церемониться с тем, что она так кропотливо делала. И от этого было так по-детски обидно и больно. Хотелось разреветься, совсем как маленькой. Но нет, она не доставит этому скунсу удовольствие видеть ее слезы. Хватит и того, что он знает, насколько сильно это задело ее.

— Гилберт, — раздался позади Елены голос Деймона, наполненный чрезмерной скукой и апатией. Девушка, скрепя зубами и всеми силами заставляя себя не сорваться на него прямо сейчас, развернулась и со всем презрением, на которое была способна, посмотрела на него.

— Чего тебе?

— Следующий раз, следи за своими вещами, — Сальваторе не особо аккуратно вручил ей коробку, которую только что держал, и, заглянув в нее, девушка, подняла на него удивленный взгляд.

— Мой проект? — кажется, она сама до конца не верила, что это парень украл его, хотя и всем своим видом показывала обратное, — Так значит это ты…?

— Нет, хватит нести чушь, и хоть на секундочку задумайся, — не удивление спокойно ответил он, засовывая руки в карманы и прислонясь к стене, — Зачем мне возвращать тебе то, что я украл, тем более накануне конкурса?

— Не знаю, — пожала плечиками Елена, — Может это твой хитрый план?

— Такой гениальный план мог зародиться только в твоей голове, — усмехнулся Сальваторе, чуть сощурив глаза, — Я жду.

— Чего?

— Благодарности, — Деймон чуть наклонил голову, наблюдая, как брови Гилберт взлетают вверх.

— Тебе в устной или письменной форме? — фыркнула она, закатывая глаза.

— Не умеешь ты быть благодарной, ленивец, — разочарованно проговорил парень и оттолкнулся от стены, намереваясь уйти.

— Благодарной за что? За то, что ты украл мой проект, а потом вернул его? — Елена воинственно сложила руки на груди, не намереваясь так просто сдаваться. Она же прекрасно знала человека, который стоял сейчас перед ней, и знала, что он способен на ложь, обман и лицемерие. Так почему же она должна верить ему?

— Гилберт, смени пластинку, уже приелась, — раздраженно проговорил Сальваторе, делая несколько шагов вперед, но потом неожиданно остановившись, он развернулся обратно к девушке, — И знай, если бы я захотел помешать тебе участвовать в этом конкурсе, я бы не ограничился воровством твоего проекта.

— Это угроза?

— Предупреждение, — холодно ответил он, уловив в ее взгляде промелькнувший испуг.

Да, Гилберт, бойся меня, потому что я не стремлюсь победить лишь в одной битве, я хочу выиграть войну. И ради этого я пойду на все.

— Ладно, если это не ты, то кто? — Елена буквально прожигала его взглядом, пытаясь понять, где правда.

— Этого я тебе не скажу, — тут же отрезал парень.

— Почему?

— Скажем так: этот человек делал это не для себя, поэтому не виноват, — уклончиво ответил Сальваторе.

— Просто имя, скунс, я не собираюсь бежать и жаловаться директору, — упрямо проговорила Гилберт, желая закрыть этот вопрос сегодня.

— Предоставляю тебе самой решить, кто виноват, — поджал губы Деймон, не собираясь выдавать какого-никакого, но друга, — Думаю, как раз к окончанию школы ты справишься с этой задачкой.

— Я не такая тупая, Сальваторе, — чуть обиженно сказала девушка.

— Утешай себя этим.

Елена, скорчив смешную рожицу, развернулась на пятках и поспешила в кабинет Шейн, понимая, что уже опоздала минут на пятнадцать.

В ее голове не укладывалось то, что только вывалил на нее Сальваторе. Допустим, она поверила ему, что это не он украл у нее проект. И он ведь даже намекнул, кто это сделал. Пирс. И не для себя, а для своей сестры. Пока все было логично, но вот зачем Сальваторе вернул ей ее работу, оставалось непонятным. Даже его желание насолить этим Кэтрин не объясняло то, что он оказался спасителем Елены.

Девушка, совершенно запутавшись, подошла к кабинету профессора и постучалась. Из-за двери тут же раздалось разрешение зайти.

— Здравствуйте, мисс Гилберт, — Шейн стоял спиной к ней и смотрел в окно, сложив руки на груди. Елена подошла к его столу и поставила туда коробку с проектом, ожидая реакции мужчины.

— Профессор, — позвала его девушка, поняв, что он занят какими-то своими мыслями.

— Да, Елена, — он обернулся к ней, совершенно не замечая ее счастливого вида, — Я должен сообщить Вам плохие вести.

— Хорошо, но сначала…

— Потом, мисс Гилберт, — перебил ее профессор, — Как вы понимаете, до конкурса осталось совсем немного дней, а Ваш проект мы так и не нашли.

— Я как раз хотела сказать…

— А новый Вы разработать не успели, — продолжал Шейн, кажется, совсем не замечая девушку, — Поэтому Вы дисквалифицируетесь.

— Нет!

— Мне очень жаль, Елена. Но Вы сможете участвовать в следующем году.

— Я хочу в этом, — возмущенно проговорила Гилберт, указывая на принесенную коробку, — Я нашла свой проект.

— Что? — удивился мужчина, подходя ближе и заглядывая внутрь, — Как Вам удалось?

— Мне помогли, — ответила Елена, именно в этот момент понимая, что не собирается больше обвинять Сальваторе, даже если это и он украл ее проект. Но и признаться, что это он помог вернуть его, тоже не хотелось, потому что она до сих пор не понимала его причины сделать это.

— Кто?

— Какая разница? — пожала плечами девушка, — Все равно доказать вину того, кто его украл не получится.

— Ладно, тогда Вы можете идти, — подозрительно смотря на ученицу, произнес Шейн, — Не забудьте, конкурс состоится в пятницу во время уроков. Аудиторию я сообщу позже.

— До свидания, — буркнула в ответ Елена и вышла из кабинета, пытаясь осознать, почему вдруг поверила Сальваторе.

***

Деймон проснулся за несколько часов до будильника и с ужасом осознал, что все его тело покрыто мурашками. Никогда в жизни он ничего не боялся. А тут… Подумать только, покрылся холодным потом из-за какого-то глупого кошмара. И даже то, что он был очень реалистичным, не служит достаточным основанием для того, чтобы усомниться в себе.

Парень, прогоняя наваждение, подошел к окну, всматриваясь в пустоту ночных улиц. Сильный ливень бил по окну, и капли медленно стекали по стеклу, оставляя на нем незамысловатые узоры. Было гораздо легче, всматриваться в темноту улиц, чем разбираться в себе. Ему ведь никогда не снились сны, и уж тем более кошмары. Наверное, для того, чтобы видеть по ночам глупые картинки в голове, нужно обладать фантазией и эмоциями. А он убил их в себе еще очень давно.

Наверное, поэтому первый его сон за всю его сознательную жизнь был черно-белым. Хотя, если быть точнее, скорее он был серым. Будто бы полоса тумана опустилась на землю и заволокла собой все, оставляя видными лишь нечеткие силуэты. Парень шел по лесу, оглядываясь по сторонам и вот-вот ожидая, что кто-то нападет на него. Но он все продолжал идти, а видимой опасности так и не было.

Пока он не дошел до обрыва, над которым висел старый веревочный мостик, который, казалось, вот-вот оборвется. Он был таким ветхим и непрочным, что Деймон никогда бы не решился ступить на него, если бы на той стороне не увидел бы свет. Он был таким тусклым, что сначала его трудно было заметить. Но он был, и это почему-то вселяло надежду и веру в то, что ему необходимо оказаться там.

Парень был уверен, что именно там его место, поэтому, не давая себе времени передумать, он аккуратно ступил на мост. Но успел сделать всего несколько неуверенных шагов, когда веревка резко оборвалась, и он полетел в пропасть.

Падение длилось всего несколько секунд, но и их хватило Деймону, чтобы испугаться и резко проснуться, оказываясь в реальности, которая, в принципе, была не намного лучше его кошмара. Там, по крайней мере, была надежда, для которой в его жизни нет места.

В его мире нет таких глупостей, как настоящая дружба, преданность и уж тем более любовь. И он должен быть рад этому, ведь они делают человека слабее. Ничто из этого не поможет ему стать сильнее и добиться всего, что он хочет. А он хочет много. У него есть четкий жизненный план, который, наверное, был расписан еще до его рождения. Но в целом то, что ему предписали, его устраивало.

Престижный университет. Брак с девушкой из уважаемой семьи, которую выберут для него его родители. Бизнес, который он унаследует от отца. Это были основные пункты того, что его ждет. Но для того, чтобы получить это, ему надо постараться. И для начала, выиграть сегодняшний глупый конкурс, который, казалось, давно утратил свою истинную суть и стал глупым соревнованием с Гилберт.

Он ведь даже не так ждал свою победу, как момента триумфа над этим зазнавшимся ленивцем. И проект ее он вернул только за тем, что в полной мере насладиться им. Ведь было бы совсем не интересно выиграть просто так, гораздо приятнее увидеть раздражение и ненависть на лице Гилберт, когда судьи назовут его имя.

И когда он стал так зависим от этой девчонки? В какой миг все, что он делал, стало связанным с ней? И почему, черт возьми, он наслаждался этим?

Деймон, осознав, что время за размышлениями пролетело как несколько минут, быстро направился в ванную и привел себя в порядок. Холодная вода освежила его, прогнав ненужные мысли из головы и даря долгожданное спокойствие. Пригладив непослушные волосы и надев школьную форму, парень спустился в столовую, где уже завтракали его родители.

— Доброе утро, — бросил парень, садясь на свое место и отвечая улыбкой на нежный взгляд матери.

— Как спалось? — ласково спросила Мэри, делая маленький глоток кофе.

— Нормально, — пожал плечами Деймон, не собираясь делиться с родителями своими чувствами.

— Готов победить сегодня? — не отрывая взгляда от утренней газеты, спросил Джузеппе, а парень удивленно посмотрел на него. Вот нонсенс, он помнит про конкурс!

— Готов, но ведь есть и другие студенты, которые также заслуживают победу, — сам не зная, зачем говорит это, произнес младший Сальваторе. Он ведь даже не думал так. Нет, конечно, он осознавал, что есть работы, которые были не так уж плохи, но вот до его проекта им все равно было далеко.

— Зачем участвовать в конкурсе, если не собираешься там побеждать? — мужчина поднял глаза на сына, и Деймон тут же усмехнулся, заметив на его лице раздражение. Да уж, папочка, прошли времена, когда я был тем, кем ты меня делал.

— Ну знаешь, отец, в мире есть вещи поважнее победы.

Нет, он все-таки решительно не понимал, зачем несет эту чушь. С каких пор он начал предавать свои убеждения только для того, чтобы позлить отца? Хотя эти убеждения трудно назвать его собственными, ведь, по сути, все эти мысли Джузеппе вбивал в его голову с раннего детства, а он безоговорочно верил такому грозному и внушающему страх отцу. А сейчас пелена обожания и уважения к нему спала, и осталось лишь осознание, что он просто уставший от жизни мужчина, который никому не нужен в этом мире.

Дабы еще больше не провоцировать отца, который и так уже был на грани, Деймон встал из-за стола и, кивнув маме, которая с легким осуждением посмотрела на него, отправился в школу. На улице продолжал лить дождь, и парень поблагодарил небеса, когда увидел подъезжавший к его дому автобус. Махнув водителю, чтобы тот остановился, он быстро добежал до остановки, прикрывая голову курткой, и зашел в салон.

— Спасибо, — проговорил он мужчине, когда тот закрыл двери автобуса и поехал дальше. А Сальваторе прошел в конец салона, ловя на себе взгляд Гилберт, которая устроилась около Уэсли.

Ну что опять ей надо от него? Они вроде бы пришли к общему мнению, что он не крал ее проект. И он ведь даже наивно полагал, что она поняла его намеки о том, кто на самом деле это сделал. Но, видимо, он был слишком высокого мнения об ее умственных способностях. Что ж, оставалось надеяться, что ей в голову не придет гениальная мысль отомстить ему. А то повторения осенней истории ему совсем не хотелось.

Одарив девушку насмешливым взглядом, от которого она тут же зло сузила глазки, он прошел вглубь салона и сел к своим друзьям. И вот еще одно несчастье этого утра — свободное место оказалось только рядом с Кетрин. Настроение, которое и так было на нуле, упало еще ниже, и Деймон мысленно посчитал, сколько часов осталось пережить до окончания этого дня.

— С каких пор вы с Гилберт играете в переглядки? — чуть искривляя губы в улыбке, спросила Кетрин.

— Напомни, как это касается тебя? — совершенно не настроенный быть сегодня любезным, проговорил Сальваторе, обдавая льдом своего взгляда девушку.

— Сальваторе, полегче, — заступился за сестру Кол, сидевший за ними.

— Не то что?

— Деймон, — хлопнул друга по плечу Элайджа, — Все нормально?

И даже не от слов Майклсона, а больше от его участливого взгляда, парень вмиг успокоился. Он порой задавался вопросом, откуда в Эле столько благоразумия и благородности? Он всегда мог одним лишь словом уладить любой конфликт, причем обе стороны всегда были довольны решением. Деймон, конечно, тоже мог так, но в его случае, в выигрыше оставался только он. Элайджа же всегда был другим. Ему было важно мнение остальных людей, и так, наверное, было с самого детства.

Сколько Сальваторе помнил его, он всегда был таким. Наверное, он повзрослел в тот момент, когда его родители развелись, и его мама навсегда уехала вместе с младшим сыном в другой город. Больше они никогда не видели ни бывшую миссис Майклсон, ни мальчика, имя которого с годами стерлось из памяти Деймона, а с друзьями они никогда эту тему не обсуждали. Не потому, что боялись задеть чувства Элайджа и Ребекки, а просто потому, что каждая семья вправе хранить свои секреты, и они не должны лезть туда, куда их не пускают.

— Все нормально, — ответил Деймон, чуть кивнув другу.

— Переживаешь? — с переднего сидения к нему обернулась Ребекка, и на его удивленный взгляд, добавила, — Из-за конкурса. Ты поэтому такой взвинченный?

— Кто тут и должен переживать, так это Кетрин, — фыркнул Сальваторе, и в это же мгновение застыл, проклиная Гилберт за то, что она заразила его этой глупой привычкой.

— Это еще почему? — Пирс высокомерно посмотрела на него, чуть сощурив глаза.

— Ну если бы мой план не удался, я бы переживал, — понимая, что настроение начинает подниматься, проговорил Деймон, с усмешкой наблюдая, как девушка прожигает его взглядом.

— Не понимаю, о чем ты.

— Куда уж тебе, — уже в открытую потешался над ситуацией парень, — Но думаю, Кол понимает. Верно, Пирс?

— Ты что, рассказал ему? — гнев Кетрин тут же обрушился на младшего брата, который со всей силой вжался в спинку сидения.

— Нет, твоя верная собачонка никогда бы так не поступила с тобой, — Деймон приложил руку к груди, притворно умиляясь этой преданности брата и сестры, — Я сам обо всем догадался и вернул то, что он украл.

— Да что с тобой не так? — теперь девушка резко обернулась к Сальваторе и с презрением обвела его взглядом, прошипев прямо в лицо, — Я всегда думала, что ты такой же, как мы. Мы все так думали. А ты вместо того, чтобы поддерживать нас, защищаешь эту Гилберт.

— Я не защищаю ее, — скривился парень от нелепости данного предположения.

— Тогда как это называется? Ты предаешь меня и помогаешь ей.

— Я поступал так, как правильно, — слишком поздно понимая, что просто напросто оправдывается, произнес Деймон.

— Правильно? — с издевкой переспросила Кетрин, — С каких пор ты стал поступать так, как правильно, а не так, как нужно для победы?

— Довольно, Катерина, — вмешался в их перепалку Элайджа, замечая, что на них стали оборачиваться некоторые студенты, — Мы не вправе осуждать Деймона за его решения.

— Я сделал так не для того, чтобы помочь Гилберт, — не обращая внимания на слова друга, проговорил Сальваторе, — Мне нет дела ни до нее, ни до глупой благородности, ни уж тем более до того, что правильно, а что нет. Я сделал это, потому что счел нужным.

Парень, радуясь тому, что автобус наконец-то остановился, вышел на улицу и, не замечая ливня, рванул в школу. Что с ним сегодня такое? Почему настроение скачет как сумасшедшее? Вот ведь только все было хорошо и он, как всегда, насмехался над Кэтрин, а сейчас уже был готов у***ь первого встречного, который не так бы посмотрел на него. Благо хоть уроков сегодня не было, иначе бы он точно сорвался на кого-нибудь — и хорошо, если не на учителя.

Деймон направился в аудиторию, где должен был состояться конкурс, надеясь, что хоть там его ближайшие пару часов трогать не будут. И, как же счастлив он был, когда так и случилось. Время, выделенное на подготовку своих проектов, все использовали с толком и не отвлекались, поэтому парень мог привести себя в свое обычное состояние, очищая разум от всех чувств и эмоций.

И даже Гилберт, которая разместилась недалеко от него, больше не раздражала. Наоборот было довольно забавно наблюдать, как она постоянно что-то роняет, злиться, переживает, в то время как он был абсолютно спокоен. Когда судьи подошли к его проекту, он красочно описал проделанную им работу, одаривая проверяющих его женщин обольстительными улыбками. А вот когда они от него двинулись к Гилберт, она, кажется, мгновенно забыла все подготовленные слова и впала в ступор. Но, несмотря на это, жюри высоко оценили ее проект, и когда они двинулись дальше, девушка обернулась к нему и, вздернув бровки, одарила его я-лучше-тебя улыбкой. И почему от этого ему стало смешно.

Гилберт, с каких пор мы стали так зависимы от мнения друг друга?

***

Елена устроилась на подоконнике в ожидании результатов и награждения победителей. Сказать, что она была взволнована — ничего не сказать. Она видела проекты других студентов и прекрасно понимала, что ей до них далеко. Да и выступила она не очень хорошо, забыла половину своей речи. И, несмотря на то, что она почти смирилась с тем, что победы ей не видать, нервы ее все равно были на пределе.

Чтобы как-то отвлечь себя от этого, она стала прислушиваться к разговорам вокруг. Девушки из другой школы, стоявшие всего в нескольких шагах от нее, обсуждали какого-то парня и постоянно бросали на него взгляды. Елена, почти уверенная, что знает, кто их заинтересовал, посмотрела в ту же сторону, что и девчонки, и увидела никого иного, как Сальваторе, который прислонился к стене, скрестив на груди руки. И почти сразу же, как она взглянула на него, он обернулся к ней. Ну вот почему он не почувствовал миллионные взгляды своих поклонниц, но почувствовал один единственный ее?

Парень, усмехнувшись, поднял одну бровь, и Гилберт тут же закатила на это глаза. Все-таки самомнение у этого скунса размером с планету. Думает, что она смотрела на него. Ему даже говорить это не надо было, чтобы Елена поняла его мысли. И это должно было бы напугать, или хотя бы удивить ее, если бы она еще давно не смирилась с тем фактом, что почему-то очень хорошо понимает его. А о причинах этого она пообещала не задумываться, иначе выдумает себе непонятно что.

Что, Сальваторе, думаешь, что все без ума от тебя?

Елена усмехнулась своим мыслям, и тут же обратилась к девушкам:

— Понравился? — спросила она, вызывая недоумение на их лицах.

— Знаешь его? — прикусив нижнюю губу, спросила самая смелая из них.

— Немного.

Немного? Кого она обманывает?

— Он очень красивый, — снова оборачиваясь к Сальваторе, произнесла девушка, на что Елена лишь фыркнула. Она решительно не понимала, почему все ведутся на внешность этого скунса. Нет, она, конечно, не могла отрицать то, что он не был уродом, но ведь это совсем не главное. Главное то, что внутри. А внутри у него — пустота.

— У него, наверное, столько девушек уже было.

— Я бы так хотела познакомиться с ним.

— Я тоже.

— Да, только жаль, что он девушками не интересуется, — проговорила Елена, и ее новые знакомые широко открыли глаза, удивленно оглядываясь на парня. Кажется, она только что пустила слухи, и при этом даже не соврала. Сальваторе действительно не особо увлекался девушками. Она, конечно, часто видела его в компании то одной, то другой привлекательной студентки, но ничего серьезного у него с ними не было. Так, флирт — не более. Он лишь оттачивал на них свое обаяние, кажется, совсем не нуждаясь в постоянной спутнице.

— Пришла пора объявлять победителей, — на импровизируемую сцену вышел главный член жюри с конвертом и медалями в руках. В аудитории тут же настала полнейшая тишина, а Елена даже перестала дышать, боясь шевельнуться, — Все участники достойны победы. Но мы были вынуждены выделить трех лучших. И так, третье место занимает Кая Лик.

К сцене тут же поспешила девушка азиатской внешности с длинными черными волосами, собранными в тугой хвост. Мужчина надел на ее шею медаль и вручил грамоту победителя, отчего девушка стала ярко улыбаться зрителям.

— Второе место занимает… — Елена даже не заметила, в какой момент повернула голову и встретилась взглядом с Сальваторе, — Елена Гилберт.

Она видела, как усмехнулся парень, но ей было уже все равно. Ну и пусть этот скунс получает свое золото, ей хватит и серебра. В конце концов, она же впервые участвует в подобном конкурсе.

Девушка подбежала к судье и довольно улыбнулась, когда он пожал ей руку со словами поздравления. Она с гордостью наблюдала, как он вешает ей медаль и протягивает грамоту, до сих пор не веря, что она все-таки победила.

— Ну, а теперь первое место. И золото получает Деймон Сальваторе.

Ну вот, этого и стоило ожидать. Она ни секунду не сомневалась, что это будет он. Кажется, как и сам парень, учитывая, как расслабленно он двигался к сцене. Мужчина повторил свои действия с грамотой и медалью и попросил парня встать рядом с девушками, а сам начал еще раз говорить всем участникам, что все были достойны победы.

— Поздравляю, Гилберт, второе место не так уж плохо для глупого ленивца, — проговорил он, не смотря на девушку, — Надеюсь, хоть сейчас я дождусь слов благодарности?

— А я дождусь извинений за то, что ты украл мой проект? — поинтересовалась Елена.

— Ты хоть сама веришь в то, что это я сделал?

— А что еще можно ожидать от скунса? — девушка резко обернулась к нему, и рядом тут же кто-то шикнул. Они одновременно посмотрели в сторону и увидели профессора Шейна, который стоял в первом рядом и грозно смотрел на своих студентов.

Сальваторе, дернув уголком губ, вновь покосился на Елену. И она вдруг увидела то, чего не было в его глазах никогда — смех. Его взгляд впервые был по-настоящему веселый. Он и раньше улыбался при ней, но то, скорее, были усмешки и ухмылки, а его глаза всегда оставались холодными. А сейчас он действительно забавлялся этой ситуацией, и девушка не понимала одного — почему? Что веселого он нашел здесь?

Раньше она всегда думала, что хорошо знает Сальваторе. Она могла с точностью сказать, что он думает и чувствует, а сейчас она все чаще не могла его разгадать. Почему это случилось? Он ведь остался собой и ничего не изменилось. Или это она капнула чуть глубже и увидела то, чего не должна была?

Когда награждение закончилось, и их отпустили, Елена, не замечая удивленного взгляда Сальваторе, выбежала из-за аудитории и поспешила домой. Не будет она сейчас думать об этом скунсе. Она заняла второе место — и только это сейчас имело значение. Ей хотелось, как можно быстрее, добраться до родителей и рассказать им про свою победу. Они, наверное, будут так горды. А Кэролайн! Сестренка, наверное, тут же кинется на нее с объятиями и радостными криками.

— Счастлива, Гилберт? — Елену остановил холодный девичий голос и, обернувшись, она увидела Кетрин, которая не спеша подходила к ней.

— Тебе какое дело? — довольно резко спросила девушка, гордо вздернув подбородок.

— Да вот думаю, чем ты так зацепила Деймона, — почти вплотную подходя к ней, спросила Пирс.

— Что, прости? — Гилберт подавила резкое желание рассмеяться, и на ее лице лишь появилась широкая улыбка.

— Только не воображай себе, что он влюблен в тебя, — проговорила Кетрин, видимо считавшая, что каждая девушка, как и она, мечтает, чтобы Сальваторе обратил на нее своё внимание. Но Елена лишь закатила глаза, ей уж точно не нужно такого счастья!

— Пирс, что тебе надо от меня?

— Отстань от Деймона, — с нотками угрозы проговорила девушка.

— Я и не…

— Я не допущу, чтобы из-за тебя он потерял себя.

— О чем ты? — начиная терять терпение, спросила Гилберт.

— О том, что он меняется. Начал помогать всякому отребью, — Пирс махнула рукой, указывая на Елену, из-за чего она тут же нахмурилась.

— Подожди, то есть он действительно вернул то, что украла ты? — и ей даже не требовался ответ на этот вопрос, потому что по презрительному взгляду Кэтрин и так все стало понятно. Девушка, развернувшись на пятках, продолжила свой путь.

Она, конечно, и так почти верила, Сальваторе не был вором, но услышать это Пирс было удивительным. Ведь получалось, что он не просто вернул ей ее проект, он предал своих друзей, которым этим были явно недовольны. И опять же вопрос — зачем? Почему он пошел против Кэтрин?

— Сальваторе, — она увидела парня совершенно случайно, когда была уже на полпути домой, и, даже не задумываясь, выкрикнула его имя. Деймон резко остановился и медленно обернулся, удивленно смотря на Гилберт.

— Ты преследуешь меня, ленивец? — он насмешливо поднял бровь, наблюдая, как девушка подходит к нему и, будто бы набираясь смелости, тяжело вздыхает.

— Спасибо, — поравнявшись с ним, произнесли Елена, переступая через свою гордость. Она должна была это сказать, чтобы он потом не кидался в нее словами о том, что она не умеет быть благодарной.

— Не нуждаюсь, — усмехнувшись, Сальваторе развернулся и пошел дальше, чуть скашивая глаза, когда девушка догнала его и стала идти рядом.

— Я ведь так до конца и не поверила, что это не ты украл проект, — проговорила она, смотря себе под ноги.

— И что же убедило тебя?

— Кетрин, — буквально выплюнула имя девушки Елена.

— Она говорила с тобой? — парень сдвинул брови, и на его лбу тут же образовались легкие морщинки.

— Ага, налетела с обвинениями, что я, видите ли, помешана на тебе.

— Какая глупость, — усмехнулся Сальваторе, слыша, с каким пренебрежением Гилберт говорит об этом. И тема вроде бы была закрыта, и ей стоило бы обогнать его и уйти как можно дальше, но она почему-то продолжала идти рядом с ним, будто бы и не замечая этого.

В какой момент, черт возьми, они стали так просто ходить рядом друг с другом?

— Гилберт, а ты случайно не знаешь, почему ко мне подошла одна очень симпатичная блондинка и с сожалением сказала, что ей очень жаль, что я не интересуюсь девочками? А потом еще и дала номер своего друга-гея, — спросил парень, решив, что потом подумает, к какому врачу стоит обратиться, если вдруг начал нормально разговаривать с глупым надоедливым ленивцем.

— Не знаю, — девушка метнула на него быстрый взгляд, — Может она заметила, как ты поправляешь волосы?

— А что не так с тем, как я поправляю волосы?

— Ну, нормальные парни так не заботятся о своей прическе, — в голосе Елены слышался смех, отчего Сальваторе тоже почему-то захотелось улыбнуться.

— А не пойти ли тебе, ленивец, — с раздражением проговорил он, злясь больше не на нее, а на себя.

— Ага, обязательно, — фыркнула она, — А ты ведь, наверное, и не представляешь, сколько слухов и сплетней рождается о тебе в женском туалете. Девчонки вечно обсуждают там тебя. И я совершенно не понимаю, почему они не видят какой ты самодовольный гаденыш. Мне от всех их милых розовых соплей…

— Гилберт, — прервал девушку на полуслове Деймон, резко останавливаясь и с усмешкой смотря ей в спину. Гилберт сделала еще несколько шагов, что-то продолжая бормотать себе под нос, а потом остановилась и обернулась с немым вопросом на лице, — Твой дом там.

Парень кивнул в сторону, на тропинку, которая вела к коттеджу семьи Елены, и на ее лице тут же отобразилась целая гамма эмоций. Но девушка быстро справилась с ними и, вздернув подбородок, развернулась на пятках и поспешила домой. Не будет она думать о том, почему прошла мимо своего дома. Она просто увлеклась своей речью и не заметила нужный поворот.

Да уж, кто бы несколько месяцев назад сказал бы ей, что она будет так просто идти по улице с этим скунсом, она бы покрутила пальчиком у виска и посоветовала бы провериться на сотрясение мозга. И что она имеет сейчас? Они с Сальваторе не просто шли вместе, они еще и нормально разговаривали больше десяти минут, ни разу не оскорбив друг друга. Впору самой было проверить голову.

— Кэролайн, — крикнула Елена, как только зашла домой и скинула с себя плащ. Сестра тут вынырнула из гостиной и удивленно уставилась на нее.

— Ты шла домой с Сальваторе?

— Что? Нет, конечно, — ответила девушка, изображая на лице обиду на то, что Кэр посмела подумать так, — Он просто опять прицепился ко мне со своими издевками.

Что она делает? Почему впервые за всю свою жизнь врет младшей сестренке, которой всегда говорила правду? А тут из-за какого-то скунса обманывает ее. Но с другой стороны, не хочет она обсуждать с ней то, в чем сама еще до конца не разобралась.

— Ладно, — поверила ей девочка и тут же широко улыбнулась, — Как конкурс?

— Хорошо, я заняла… Ай! — Елена прошла гостиную и по пути налетела на какой-то рыжий комок, лежавший посреди комнаты, — Что это такое?

— Мышка, — закусила губу Кэр, хитро смотря на сестру.

— Мышка? Кэролайн, это кошка, — как маленькому ребенку, проговорила Елена, чуть обеспокоенно смотря на девочку, которая нагнулась за питомцем и взяла его на руки.

— Ее так зовут, глупая, — закатила глаза она, — Я нашла ее на улице, и родители разрешили оставить.

— А моего мнения никто не захотел узнать? — возмутилась девушка, смотря на отца, который как раз спускался со второго этажа, а вслед за ним шла мама с Джереми на руках.

— А ты против? — тут же догадавшись, о чем идет речь, спросил Грейсон.

— Против ли я, чтобы у нас по дому шасталось еще одно бестолковое лохматое существо?

— Еще одно? — нахмурила бровки Кэролайн.

— Джереми, — пожала плечами Елена, за что тут же получила недовольный взгляд от родителей.