Любовь-не выход.

Глава 7.

Елена проснулась, чувствуя внутри липкое чувство тревоги. Сегодня ночью к ней опять приходил ее маленький черно-белый друг, который обычно был бодр и поддерживал ее накануне важных событий. Но в этот раз он был обеспокоен чем-то и будто бы не хотел показывать этого ей. Но она поняла его чувства, лишь один раз заглянув в его глаза. Что-то должно было произойти, и это «что-то» вряд ли было чем-то хорошим.

Девушка поднялась с кровати, совершенно не ощущая радости от того, что сегодня последний учебный день, который она планировала провести замечательно. Завтра уже наступит долгожданное лето, и больше не будет никаких уроков, заданий, одноклассников и, главное, Сальваторе, с которым с момента конкурса они находились в очень напряженных отношениях.

Не то, чтобы они вернулись к тому, с чего начали. Наоборот, казалось, что что-то неуловимо меняется, и это почему-то пугало.

— Доброе утро, — Елена, одевшись в школьную форму и причесавшись, спустилась в столовую, где уже собралась вся ее семья.

— Доброе, — одновременно проговорили Миранда и Кэролайн. Сестренка тут же протянулась ей тост с джемом, который готовила для себя.

— Кэр, готова к последнему учебному дню? — спросила девушка, с благодарностью принимая тост.

— Да, — девочка тут же засветилась ярче любой звезды, тоже предвкушая нескучное лето, — Мы же с тобой…

— Отец Сальваторе умер, — проговорил Грейсон, до этого погруженный в чтение утренней газеты.

— Джуз? — мама схватилась за край стола и испуганно посмотрела на мужа. А Елена только удивилась такому странному сокращению имени Джузеппе. И вообще, почему на лице Миранды столько страха и боли? Ведь они с отцом всегда ненавидели Сальваторе.

— Нет, — напряженно смотря на женщину, ответил Грейсон, — Его отец, дедушка Деймона. Это случилось несколько дней назад.

И теперь пришла пора Елены напрягаться. По слухам она знала, что скунс был очень близок со своим дедушкой. Он не был похож на Джузеппе, и пытался помочь внуку встать на правильный путь. Но вот только мужчина запрещал любое общение своего отца и сына, видимо, считая, что только он способен сделать из Деймона человека.

Почему-то девушке казалось, что смерть деда должна была расстроить Сальваторе больше, чем гипотетическая смерть отца. Но ведь прошло уже несколько дней, а парень оставался таким же. Заносчивым, самовлюбленным, мерзким типом, который ходит по школе, будто бы все там принадлежит ему. Как можно быть настолько черствым?

У Елены у самой не так давно умерла бабушка. И она прекрасно помнила, в какой депрессии находилась, когда ее покинул такой родной и близкий человек. А Сальваторе будто бы и не волновала трагедия, произошедшая в его семье.

Девушка, как во сне, закончила свой завтрак, быстро собрала сумку и, попрощавшись с семьей, вышла на улице, уже по традиции налетев на кошку со странным именем Мышка. Часы показывали, что времени до уроков еще оставалось достаточно, поэтому Елена решила путь до школы пешком, а не ехать в душном автобусе, забитом студентами.

Пролетел целый учебный год, а все, что она может вспомнить из всего, что было, это только бесконечные стычки с Сальваторе. Когда она переходила в новую школу, она очень надеялась, что хоть в этот раз все будет по-другому. Она хотела найти настоящего друга, хотя бы одного, но которому можно было бы доверить все на свете и всегда оставаться самой собой. Хотела найти общий язык с одноклассниками, но большинство из них только косо поглядывали на нее, совершенно не желая иметь с ней что-то общее. Да и вообще, хотелось, чтобы что-то в ее жизни поменялось настолько кардинально, чтобы больше не приходилось быть одной.

Но, видимо, что-то с ней было не так, раз единственный, с кем она стала постоянно общаться, это Сальваторе. Причем общение это было не самым радужным — одни сплошные оскорбления, подколы и угрозы. Но по-другому и быть не могло. В конце концов, что общего может быть между детьми двух врагов?

Впервые за сегодняшний день Елена увидела Сальваторе, когда на одной из перемен шла по школьному коридору. Увидела и сразу замерла на месте. А он продолжал идти на нее, кажется, даже и не замечая. На его губах была привычная ухмылка, походка была расслабленной, и сам он скучающе переговаривался с Элайджей Майклсоном, который шел рядом с ним. Ничто не выдавало того, что он переживает смерть близкого человека.

Но когда он подошел ближе к Елене и их взгляды на мгновение пересеклись, она увидела там то, чего никак не ожидала. Боль. Обычно в его глазах был лед. Мимолетные чувства могли отражаться на его лице, но вот они всегда оставались пустыми. Лишь однажды она видела, как там мелькнуло что-то похожее на смех, но это прошло так быстро, что, возможно, ей показалось, и это было всего лишь игрой света.

— Гилберт, — проговорил он, когда оказался почти наравне с ней.

— Сальваторе, — в ответ сказала она.

Они, что, только что поздоровались друг с другом?

Но в одном она сейчас убедилась, что не ошибалась и ему действительно больно. А все его показное равнодушие, как всегда, не более чем маска. Да и сам он больше напоминал актера какого-то театра абсурда, нежели живого, реального человека.

— Елена, — девушка выходила из школы после окончания всех уроков, когда ее нагнал Стефан.

— Привет, — улыбнулась она, понимая, что он, наверное, стал ее единственным, пусть и не очень близким другом.

— Какие планы на лето? — спросил парень, когда они двинулись в сторону своих домов, которые, насколько помнила Елена, находились примерно в одном месте.

— Мы с семьей и друзьями едем в Болгарию, — взбодрившись, ответила Елена. Путешествие в эту солнечную страну стало для них уже традицией. Каждое лето они вместе с Беннатами отправлялись туда, получая дозу витаминов. И каждый раз девушка возвращалась домой с незабываемыми воспоминаниями, — А ты чем займешься?

— Пока не знаю, — пожал плечами Стефан, — Возможно, тоже куда-нибудь поедем с семьей.

— Если будет скучно, звони, — предложила девушка, — В этом месяце я буду дома.

— Договорились, — радостно улыбнулся парень и, кивнув на соседнюю улицу, проговорил, — Мне туда. Счастливых каникул.

— Тебе тоже, — ответила Елена, ускоряя шаг в надежде быстрее оказаться дома. Мысли ее уже перенеслись в солнечную Болгарию.

Ее ожидал целый месяц, проведенный в замечательной стране с отличной компанией. Девушка уже представляла, как они с Кэролайн и Бонни тайком от родителей будут убегать на пляж, как всей дружной компанией будут ходить по достопримечательностям. Особенно девушке нравилось ходить в зоопарк. Каждый год, когда они наведывались туда, Елена и Кэролайн вытворяли что-то невообразимое. То их находили в вольере каких-нибудь животных, то они вместе с работниками зоопарка оказывались в загоне и вместе с ними кормили зверей, а однажды Елену, предусмотрительно взявшую купальник, нашли в бассейне с дельфинами. Девушке тогда пришлось выслушать лекцию и от родителей, и от директора зоопарка. Так что, наверное, в этом году взрослые усилят за ней контроль. Что не очень то расстраивало, ведь всегда можно было сбежать.

— Привет моей любимой семье, — радостно сказала Елена, заходя на задний двор, где у бассейна сидели все Гилберты.

— Ты чего такая довольная, — удивленно проговорил отец.

— Имею право, у меня начались каникулы, — объяснила девушка, кидая сумку с учебниками на траву и удобно располагаясь на шезлонге.

— А мне родители шоколадку подарили! Вот такую, — похвастался Джереми, показывая сестре размеры шоколадки. — А Кэр книжку, но она без картинок…

— За какие заслуги им подарки? — поднялась Елена, удивленно смотря на родителей.

— За хорошее поведение, — улыбнулась Миранда, хитро переглядываясь с Керолайн.

— Этому маленькому монстру за хорошее поведение? — возмутилась девушка, — Да он же только и делал, что ломал все на своем пути и ел все запасы сладкого в нашем доме.

— А тебе завидно, что ему можно, а тебе нет? — рассмеялся Грейсон, на что Елена показала ему язык.

— Еще чего, — фыркнула она.

— Милая, мы с папой очень гордимся твоими успехами в этом году, — Миранда села рядом с дочкой, целуя ее в висок, — Поэтому решили, что ты заслужила особенный подарок.

— Держи, — к ним подошел папа и протянул Елене конверт. Девушка, счастливо улыбаясь, открыла его и увидела путевку в лагерь, о которой она мечтала уже несколько лет.

— Правда? — уточнила она, не веря своим глазам. Ведь родители долгое время не разрешали ей, считая, что она несамостоятельная, и поэтому не сможет прожить в лагере целый месяц. Но вот сейчас ее желание исполнилось, и она едет в лагерь. И не в простой, а в Испании!

Елена тут же забыла о том, что с утра у нее было плохое настроение и странное предчувствие. Скоро лето, а значит впереди ее ждала другая жизнь.

***

— Ты чего здесь прячешься, Деймон? — парень сидел в беседке, находившийся в огромном парке особняка, когда к нему подошла мама. Он оглянулся на нее и захлопнул книгу. Деймон забрался сюда еще ранним утром, чтобы спрятаться от отца, прибывавшим в плохом настроение, и так увлекся чтением, что не заметил, как наступил вечер.

— Я читал, — пожал плечами парень, — Отец уже пришел?

— Нет. Ты же знаешь, он любит проводить время со своими друзьями, — Деймон отвернулся, пытаясь спрятать усмешку. Он слабо представлял, что для отца значат его друзья, с которыми он часто пропадал. Джузеппе никогда хорошо не отзывался о Пирсах и Майклсонах, что наводило на мысль о том, что они вовсе не друзья.

— Ты не голоден? — спросила Мэри, поправляя взлохмаченные волосы сына. Деймон вздрогнул и посмотрел на нее. Когда отца не было дома, мама становилась более спокойной, расслабленной. Это пугало Деймона. Почему она так боится Джузеппе? Она ведь тоже имеет права голоса, может что-то сделать и изменить свою жизнь и жизнь своего сына к лучшему. Но она все эти года молчала, не смея возразить мужу и даже не пытаясь что-то исправить.

— Нет, — ответил парень, хотя на самом деле в желудке было пусто. Но ему не хотелось уходить из этого тихого и теплого места, и возвращаться в холодный, пустой особняк.

— Деймон, я нашла у тебя под подушкой фото дедушки, — осторожно начала Мэри.

— Ты рылась в моих вещах? — спокойно спросил Деймон. Ссориться с мамой совсем не хотелось, да и смысла он не видел. Ну что он может ей сказать, чего она уже не чувствовала своим материнским сердцем? Да, он скучал по деду, но не мог открыто признаться в своих чувствах, поэтому и переживал это молча.

— Ты же понимаешь, что если бы отец нашел фото, то… — проигнорировала вопрос сына Мэри, — Я не знаю, что тогда бы сделал твой отец.

Джузеппе Сальваторе ненавидел своего отца, и это знали, наверное, все. Он считал его свихнувшимся под старость лет стариком. И он действительно был таким. Дедушка Деймона всю свою жизнь был аферистом и вором, но когда он потерял любимую жену, все внутри него будто бы перевернулось. Он перебрался в отдаленный район Англии, где у него был огромный особняк. Он жил там совершенно один, лишь изредка к нему наведывалась горничная, поддерживающая чистоту в доме.

Мужчина стал ходить в церковь, молиться, читать глубокие книги. Он часто наставлял своего сына на правильный путь, пытался изменить его, но Джузеппе не прислушивался к его моралистическим речам. В отличие от Деймона. Парень очень любил разговаривать с дедом, который рассуждал на философские темы и поучал внука. Он прожил такую долгую и насыщенную жизнь, и, несмотря на все свои грехи и ошибки, смог найти покой в своей душе.

Только с дедом Деймон чувствовал себя спокойно и комфортно, хотя во многом и не понимал его. Но сейчас он умер. И теперь парень остался один, потеряв всякую надежду выбраться из оков, которые надел на него отец и общество. Ему не к кому было обратиться за советом, и все, что у него осталось, это вариться в собственном аду, пока он, наконец, не смириться с тем, кто он есть.

— Убил бы меня, — предположил Деймон, и губы матери тронула легкая улыбка.

— Ты же знаешь, что отец любит тебя.

— Именно поэтому он ссылает меня в лагерь? — спросил Деймон, поднимая взгляд на Мэри. Парня совершенно не радовала перспектива провести половину лета в лагере. Он примерно представлял, что его там ждет. Вечные мероприятия, счастливые дети и куча занятий, из-за которых не останется свободного времени. Он никогда не думал, что отец додумается отправить его в такое место, но, видимо, Джузеппе посчитал это достойным наказанием для сына, который совсем выбился из его рук. И, возможно, он надеялся, что Деймон, побывав там, поймет, что значит высшее общество, а не этот сброд всех и вся.

— Мы не ссылаем тебя в лагерь, Деймон. Мы хотим, чтобы ты весело провел лето, а не сидел целыми днями в этой беседке, — вырвала парня из размышлений Мэри. Но он лишь хмыкнул. Вот уж, о чем, а его счастье и веселье отец точно не думал.

Но в одном мама была права — прошла целая неделя лета, а он ни разу не покинул особняка. А зачем? С друзьями встречаться не хотелось, он и так созерцал их лица весь учебный год. Просто бродить по городу тоже было бессмысленным занятием. Можно было бы пойти куда-нибудь и завести новые знакомства, но он и так считал, что «друзей» у него слишком много.

— Ты не забыл, что в семь часов мы едем в Лондон? — решила сменить тему Мэри.

— Зачем? — удивился Деймон. Видимо он пропустил тот момент, когда ему сообщали об этом походе, что в последнее время случалось с ним часто.

— У нас семейный ужин перед твоим отъездом в лагерь, — ответил мама, и парень тяжело вздохнул. Как пережить вечер в компании молчаливой мамы и недовольного отца?

Через час Деймон собрался, и водитель отвез его и Мэри в Лондон, в какой-то небольшой ресторанчик в центре города. Они разместились на улице, наблюдая за проходившими мимо людьми и проезжавшими машинами. Погода сегодня радовала — солнце клонилось к горизонту и согревало всех своим теплом, а на небе не было ни единого облака. Парень подставил лицо лучам и прикрыл глаза, надеясь оказаться как можно дальше отсюда.

— Здравствуй, — к ним, наконец, присоединился Джузеппе. Он, соблюдая протокол, поцеловал жену в щечку и кивнув сыну, сел на свободное кресло.

— Здравствуй, дорогой, — ответила Мэри, холодно улыбаясь.

— Деймон, я сегодня был у Пирсов, и Кетрин сообщила мне, что Вы ты перестал общаться со своими друзьями. В чем причина? — сделав заказ, поинтересовался мужчина. А Деймон хмыкнул. Главная причина, почему он не любил Кэтрин, заключалась в том, что девушка делала все, чтобы угодить его родителям. И у нее это очень хорошо получалось, Джузеппе считал ее одной из самых достойных кандидаток на роль будущей миссис Сальваторе. Жаль только, что своими уловками перед его отцом, на еще дальше отдаляла самого Деймона от себя, вызывая только раздражение и злость.

— Хотелось побыть одному. Но завтра мы договорились встретиться с Элайджей, — понимая, как легко стало врать отцу, ответил парень. Конечно же, видеться с друзьями он не собирался столько, сколько у него получится избегать встреч с ними. Но вот только Джузеппе этого знать было не обязательно.

Мужчина удовлетворенно кивнул, и Деймон понял, что его роль в сегодняшнем ужине закончилась, потому что родители стали обсуждать каких-то своих знакомых, больше не требуя его присутствия в разговоре. Поэтому парень со спокойной совестью ушел с свои мысли, продолжив наблюдение за оживленной улицей.

— А Гилберты что здесь забыли? — неожиданно спросил он, прерывая отца. Лицо Джузеппе вытянулось, и Деймон еле сдержал свою улыбку. Только ради этой реакции отца стоило даже здесь увидеть эту семейку. На его лице тут же отобразилась целая гамма эмоций: от раздражения до ярости. А на мгновение в глазах старшего Сальваторе мелькнуло что-то такое, чего Деймон никогда не видел. И он бы, наверное, мог бы принять это за боль, если бы в следующую секунду взгляд мужчины не был бы наполнен злобой.

— Нигде нельзя расслабиться, — буквально выплюнул Джузеппе, а Мэри, к удивлению сына, ласково накрыла его ладонь своей. А взгляд Деймона снова вернулся к семье Гилберт. Ленивец шла, держась за руку с какой-то девчонкой со светлыми длинными косичками, и весело смеялась на всю улицу. За ними бежал, цепляясь за руку сестры, маленький мальчишка, лицо у которого было перемазано шоколадным мороженым. А за детьми под ручку шли их родители, о чем-то тихо перешептываясь и нежно улыбаясь друг другу.

И чем больше Деймон наблюдал за Гилбертами, тем больше ему хотелось быть с ними, а не сидеть здесь с родителями, слушая недовольства отца. Почему его семья не может быть такой же беззаботной и простой? Почему надо строить из себя аристократов голубых кровей даже рядом с родными людьми?

О чем он вообще думает? Его семья самая правильная, и другой жизни он для себя желать не может.

Но тогда почему его взгляд вновь возвращался к Гилберт?

— Ты чего здесь сидишь? — спросила Кэролайн, забираясь на чердак. Елена подняла голову от журнала и прислонилась к пыльной стене, смотря на сестру.

— Прячусь от Бонни. Мне противопоказано находиться с ней больше 15 минут в одной комнате, — усмехнулась Елена, двигаясь, чтобы девочка уселась рядом.

— Она уже ушла, — снисходительно заметила Кэр, улыбаясь и с любовью смотря на старшую сестру. Елена порой не понимала ее чувства к ней. Они же были полными противоположностями, начиная с характеров и заканчивая увлечениями. Кэролайн всегда была такой милой и тихой, предпочитала заниматься творчеством или читать, а Елена же не могла и минуты усидеть на месте. И, несмотря на это, девочка еще в детстве выбрала сестру объектом своего подражания. Она лазила за ней по деревьям, разбивала свои коленки, рвала милые платья только потому, что так делала Елена. А когда она несколько лет назад коротко подстригла свои волосы, Кэр на следующий же день обкромсала свои.

— Ну и слава Богу! — проговорила девушка, отведя свой внимательный взгляд от сестры, — Она мне все уши прожужжала про…

— Елена! — чуть укоризненно сказала Кэролайн, — Она же просто радуется, что вы вместе поедите в лагерь.

— Кэр, не расстраивайся. Возможно, в следующем году родители отпустят тебя, — подбодрила сестру Елена. Родители строго настрого запретили Кэролайн ехать в лагерь, объяснив это тем, что она слишком маленькая. И даже то, что обе их дочери несколько дней не разговаривали с ними, а Кэр даже пару раз залилась слезами, не изменило их решение.

— Наверное, — заметила Кэролайн, чуть улыбнувшись, но глаза ее все еще оставались грустными.

— Зато в этом году ты переходишь в старшую школу, — сказала Елена, и сестра сразу же просияла. — Мы будем везде ходить вместе, сидеть вместе в столовой…

— И вместе наказывать Сальваторе за его подлости! — радостно воскликнула девочка, — Ведь ты, поэтому ругаешься с ним, да? Потому что защищаешь других от него?

Елена кивнула, а сама попыталась вспомнить, когда она перестала думать о Сальваторе так же, как сестра. Наверное, это произошло в последний учебный день, когда он проходил по коридору и не сводил взгляда с нее. Именно тогда она поняла, что все, что она знала об этом человеке, было ошибочным. Все ее представления о нем рухнули в одно мгновение, когда она увидела, сколько боли в нем было. Она ведь и не думала, что он способен на какие-то чувства, кроме агрессии и раздражения, и оказалась так неправа. Только вот, что делать теперь с этим она не знала.

— Девочки, вы где? — донесся снизу голос Миранды. Кэролайн, испуганно взглянув на Елену, вскочила и быстро спустилась к маме, — Опять лазали на этот чердак? Я же говорила вам, там опасно.

— Прости, мамочка, — извинилась девочка, прижимаясь к женщине.

— Елена тоже там? — спросила мама, и Кэр кивнула, — Елена!

— Зачем так кричать? — спросила девушка, неторопливо слезая с чердака. Она еще немного злилась на родителей, которые решили, что она будет счастлива, провести все свои каникулы с Бонни. Но вот только девушке от этого хотелось сбежать куда-нибудь подальше. Елена ведь знала, что Беннет — пример правильности, и что она не даст ей свободно вздохнуть, контролируя каждый шаг и докладывая все родителям.

— Ты собрала чемодан? — мягко спросила Миранда.

— Почти, — улыбнулась Елена, которой уже, наверное, раз сто сказали сложить свои вещи.

— Милая, ну сколько можно повторять? Хочешь поехать с пустым чемоданом? — вздохнула мама, и девушка послушно отправилась в комнату, чтобы, наконец, покончить со сборами.

— Я помогу! — воскликнула Кэролайн, побежав за сестрой, но Миранда, будто бы ожидав этого, тут же поймала ее за руку.

— Ты будешь мешать.

— Ну мам, — голос сестры, которая продолжала возмущаться, стих, когда Елена захлопнула дверь и обвела взглядом свою комнату. Здесь творился настоящий хаос. Все вещи были разбросаны, на кровати лежал огромный, на половину пустой чемодан, на столе покоились прошлогодние учебники и тетрадки, к которым у девушки не было никакого желания прикасаться еще несколько месяцев. Наверное, мама мечтает, чтобы старшая дочь побыстрее уехала, и можно было, наконец, убрать ее комнату, ведь в свое присутствие Елена не позволяла ей делать этого. А если Миранде и удавалось навести здесь хотя бы относительную чистоту, то надолго она не сохранялась, и уже к следующему вечеру все было так же, как накануне.

Весь оставшийся вечер девушка как можно аккуратнее укладывала вещи в чемодан, проклиная все на свете, а поздней ночью упала без сил на кровать и тут же забылась сладким сном, в котором к ней опять пришел ее друг. Скунс вместе с ней ожидал скорого часа рассвета, когда нужно будет проснуться и отправится в аэропорт. А пока утро не приходило, он в радостном нетерпении бегал по полянке, иногда останавливаясь около нее и заглядывая ей в глаза.

Будильник прозвонил совершенно неожиданно, но Елена все равно быстро спрыгнула с кровати, что было очень не похоже на нее. Настроение было замечательным, еще чуть-чуть и она будет в лагере, где начнется ее незабываемое лето. Даже не подумав заправить кровать — все равно мама сделает это за нее — девушка умылась, оделась и спустилась на завтрак.

Вся семья выглядела счастливой. Хотя в глазах Миранды иногда мелькала грусть, а Кэролайн и вовсе была готова расплакаться, и только искренняя радость за сестру не давала ей это сделать. А вот папа, кажется, совсем не переживал, как обычно отпуская свои шутки. Джер же и вовсе не знал, что ему делать — грустить как мама, или смеяться как отец, поэтому он выбрал третий вариант и стал уплетать все, что было на столе.

— Джер хватит есть, — проговорила Елена, смотря, как брат притягивает к себе третью порцию каши.

— А тебе жалко? — мальчик показал ей язык и принялся за еду.

— Переживаю, как бы ты не лопнул, — девушка отодвинула от него тарелку, чем вызвала бурный протест.

— Елена, верни брату кашу, — не сдерживая улыбку, попросила Миранда, — Ты, кстати, поторопилась бы, если не хочешь опоздать.

— Чему мама с Кэр будут только рады, — подмигнул дочке Грейсон, и Елена, смеясь, встала из-за стола и побежала за чемоданом, попутно вспоминая, что она могла забыть.

Через час вся семья Гилберт уже была в аэропорту, ожидая объявления о начале посадки. День был солнечный и ясный. Вокруг толпилось много детей и их родителей, а несколько организаторов пытались собрать всех вместе. Но несмотря на эту суету настроение у Елены было отличное, она ждала, что вот-вот случится что-то хорошее.

— Елена, я, кажется, видела Сал… — взволновано начала Кэролайн, но Миранда ее перебила.

— Ты не забыла документы? — судорожно спросила она.

— Мам, успокойся, вот они, — Елена подняла папку, что держала в руках.

— Елена, будешь мармелад? — спросил Джереми, который, кажется, вообще не понимал, что здесь происходит, и спокойно оглядывался по сторонам.

— Ты же будешь мне звонить? — спросила Кэр, которая, как маленький ребенок, хваталась за руку сестры. Наверное, для нее отъезд Елены был самым тяжелым, ведь она никогда еще так надолго не оставалась без нее. А учитывая, как девочка была зависима от нее, ей будет очень трудно первое время. Девушка почему-то была уверена, что Кэролайн будет бродить по дому как приведение, пока не найдет себе отдушину — например, не заведет еще одного питомца.

Через несколько минут организаторам, наконец, удалось навести тишину, и мужчина в черном строгом костюме сообщил, что через 15 минут все дети должны, попрощавшись с родными, отправиться на посадку.

— Ну что ж, пора, — счастливо улыбнулась Елена. Ее тут же обняла мама, пытаясь не расплакаться. Отец поцеловал в макушку и сказал, чтобы она не связывалась с плохой компанией и не основывала ее. А Кэролайн вся в слезах пожелала хорошо провести лето. Джереми, кажется, тоже был готов расплакаться, но не потому, что ему было грустно из-за отъезда сестры, а из-за мамы и Кэролайн.

Попрощавшись с семьей, Елена в скором времени уже заходила в самолет, сверяясь со своим билетом. Но, не успела она сделать и нескольких шагов в салон, как увидела того, кого меньше всего, хотела и ожидала здесь встретить.

Какова была вероятность того, что именно он из всех ее знакомых будет здесь? Она ведь так надеялась, что это лето сможет хоть немного помочь ей забыть этот год, все ее переживания и тревоги. Ей очень хотелось разобраться в том, что произошло в этом учебном году, находясь где-нибудь далеко от этого безумия.

Где-нибудь далеко от этого Сальваторе.

— Что ты здесь делаешь? — Елена подошла прямо к парню, по пути задев какую-то девчонку.

Деймон, убиравший свой багаж на верхнюю полку, резко обернулся к ней, из-за чего его сумка чуть не упала. Девушке на миг показалось, что в его глазах мелькнул испуг, но потом они наполнились отчаянием.

— Ну вот за что мне это? — Сальваторе чуть откинул голову назад, подавляя желание уйти как можно дальше отсюда.

— Скунс, я, кажется, спросила тебя, что ты тут делаешь?

— Для ленивцев, обделенных мозгами и не умеющих думать, объясняю на пальцах: мой любимый папенька решил, что я буду счастлив провести это лето в лагере, — парень развел руками, смиряясь со своей судьбой. Ну, а что он мог сделать в данной ситуации? Не психовать же и не брызгать слюной, как Гилберт. И, кстати, ее присутствие только разнообразит его ссылку. Скучно точно не будет.

— Ну почему? — захныкала Елена, едва сдерживаясь, чтобы не топнуть ножкой.

— Вам чем-нибудь помочь? — к ребятам подошла обеспокоенная стюардесса и, заглянув в билет девушки, указала ей на ее место, — Вам сюда.

Гилберт, напоследок сверкнув глазами, отвернулась от Сальваторе и заняла свое сидение около окошка. На самом деле, она до конца еще не определилась нравится ей то, что скунс летит вместе с ней, или нет. Ведь во всем можно найти свои плюсы. Скучно ей, например, теперь точно не будет.

— И снова здравствуй, — парень вальяжно уселся рядом с ней, закидывая ногу на ногу.

— Сальваторе, а ты не обнаглел? — Елена вздернула бровки, — Иди на свое место и постарайся оградить меня от созерцания твоей бледной физиономии.

— Гилберт, я и не знал, что ты знаешь так много слов, — усмехнулся Деймон, — Но вот проблема в том, что это как раз и есть мое место.

— Ты шутишь? — девушка жалобно взглянула на него и, не получив ответа, развернулась к окну.

Самолет взлетел, и каждый делал вид, что все так, как и должно быть, не обращая внимания на своего соседа. Елена слушала музыку, иногда поглядывая на Сальваторе, который читал толстенную книгу.

Девушка и в страшном сне не могла представить себе, что ей придется провести лето бок о бок с этим скунсом. Ну какая вероятность этого была? Самая мизерная. Но, тем не менее, судьба решила не дать им отдохнуть друг о друга. И, к удивлению, Елена не чувствовала огорчения. Да, это было неожиданно, но никак неплохо. Она, конечно же, ненавидит его так, как и прежде, но… не так.

Кого она обманывает? Ненависти ведь давно уже нет. Последняя ее капля умерла в день, когда она узнала о смерти его дедушки, и в тот же день она перестала понимать его. Хотя понимала ли она его когда-нибудь? Может, она придумала себе некий образ Сальваторе и решила, что знает его, а на деле все было намного сложнее?

— Как тесен мир, да, скунс? — неожиданно спросила Елена, выключив музыку, которая играла в наушниках. Они летели уже около часа, и девушку начинало клонить в сон. Но вот только спать в присутствии Сальваторе ей не хотелось, и она решила развлечь себя разговором.

Деймон поднял взгляд на нее и усмехнулся, чуть дернув бровью. Вот не хватает все-таки проблем этой девчонке, она так и ищет их, заодно втягивая и его.

— Гилберт, давай, ты пофилософствуешь в другой раз? — устало спросил он, — Бредни полусумасшедшего ленивца я сегодня слушать не намерен.

— Сальваторе, а вот почему ты всегда такой нудный? — чуть оборачиваясь к парню, спросила Елена, — У вас правило какое-то есть? Если представитель семейства скунсовых посмеет говорить, как нормальный человек, то его ждет кара в виде разноцветной шерсти?

— Сама поняла, что сказала? — хмыкнул Деймон, дернув уголком губ.

— Нет, скунс, скажи, что с тобой не так?

— Кроме того, что рядом со мной сидит человек с воспалением мозга? — светски осведомился парень.

— Ну, по крайней мере, если есть воспаление, то есть и мозг.

— Я бы не был так уверен в этом, — Сальваторе откинулся в кресле и уставился в затылок сидящего впереди человека, нахмурив брови, — Гилберт, с каких пор мы стали нормально разговаривать?

— Не знаю, — пожала плечами Елена.

И больше они друг с другом не заговорили.

***

База Испанского лагеря находилась в живописной местности. Одноэтажные домики находились под кроной экзотических деревьев, и были разбросаны небольшими группами по всей территории. Недалеко от них находилась высокая столовая. В ней располагались три длинных стола, предназначенные для отрядов, которые вот-вот должны были сформироваться. От ворот лагеря широкая дорога вела прямо к пляжу, на котором разместились горки, шезлонги, зонтики и различные пляжные игры.

Пока что база пустовала, но вот-вот она должна была заполниться смехом детей из разных стран, так как желтые автобусы, сопровождаемые полицией, уже въехали в ворота в лагерь. Из одного такого автобуса среди последних вышла девушка, на лице которой светилась лучезарная улыбка.

— Внимание! Внимание! Внимание! — в громофон проговорил парень в черной футболке, и ребята тут же смолкли, обращая свои взгляды на импровизированную сцену, — Меня зовут Дин. Сейчас мы распределим вас по отрядам. Пожалуйста, не пропустите своего имени.

Елена, застыв на месте, смотрела на этого парня. Он был очень красив: темные волосы, зеленые глаза, приятная форма лица и накаченное тело. Он был ее идеалом молодого человека, разве что глаза ей нравились все-таки голубые. Но ведь это неважно. Кто обращает внимание на такую мелочь?

— Елена, — Гилберт вздрогнула и, обернувшись на зов, увидела Бонни, спешившую к ней, — Наконец-то я нашла тебя!

— Привет, — проговорила Елена и про себя начала молиться, чтобы ее не определили в один отряд с Беннет.

— Сейчас я представляю вам ваших вожатых, — только сейчас девушка заметила, что рядом с Дином стояли еще три человека в разноцветных футболках, — Первый отряд — Эмма.