Весна раньше календаря

Глава XV

XV

— Башкирева: «три», — Саша объявляла оценки за изложение, которое писали на прошлом уроке. — Болотов: «три» с двумя минусами. Егоров: «три». Ероян: слабо, Амина, очень слабо. Натянула троечку против совести. Задонская: «три». Кац: «пять». Кряж: «два».

Максим поднял на неё удивлённые глаза.

Максиму на самом деле она поставила «четыре», у него вообще не было особых проблем с орфографией, и по русскому языку, в отличие от большинства других предметов, частенько выходила четвёрка за год.

— Догулялся, — произнесла Маша Кац громко, отчётливо и недовольно, вызвав общий хохот. — Или, наоборот, плохо старался, парниша?

— Разговорчики! — прикрикнула Саша как заправская «учителка». — Лапшина: «четыре». Мякина: «три» с минусом… Так, куда, куда! Звонок не для вас. Озеров: «три»; Ромашов: «пять»; Ромашова: «четыре». Все свободны, домашнее задание на доске. А Вас, Кряж, я попрошу остаться.

Класс с весёлым гомоном вывалился в коридор. Максим неуверенно приблизился к ней.

— У тебя «четыре», — сказала Саша вполголоса. — Я просто хотела поговорить с тобой и боялась, что после уроков ты меня не встретишь.

— Нам точно нужно разговаривать? — спросил Кряж хрипловато.

— Да. Я хотела просить тебя о помощи…

— Это другой разговор. Какой помощи?

Саша покосилась на дверь.

— Это был последний урок, — успокоил её Максим. — Так какой помощи?

— Такой, что ты имеешь полное право отказаться, потому что мне неловко…

— Это и ежу ясно.

— Я рада, что… ежу ясно. Ты можешь прийти ко мне на День рождения, послезавтра, в качестве моего друга, одногруппника? Нет, лучше первокурсника…

Максим недоверчиво хмыкнул.

— Я присяду? — спросил он, показывая глазами на место за первой партой.

— Конечно… — Саша тоже присела, за учительский стол. — Только не спрашивай, зачем, пожалуйста!

— А что тут спрашивать… Паузу решили взять? — вгляделся он в неё. — Умно, Александра Васильевна, умно… Кто хоть подсказал-то Вам? Или сами придумали?

— Сестра, — коротко ответила Саша. Максим, кивнув, откинулся на спинку стула, глядя не на неё, а куда-то поверх её плеча, на доску.

Саша вдруг вспыхнула. Ещё утром то, что она придумала, казалось ей отличным выходом, а сейчас вдруг мгновенно осветилось то, как это видится с его стороны, и она выпалила:

— Дурацкая затея, извини меня, пожалуйста! Нехорошо это всё и нечестно.

— Почему нечестно? — глухо уточнил Максим.

— Потому что по отношению к тебе нечестно.

— А почему по отношению ко мне нечестно? — продолжал он допытываться.

— Потому что я тебе не могу дать никакой надежды, — прошептала Саша, глядя в сторону. — Ну, ладно! — встряхнулась она. — Я… — и, поймав его взгляд, с удивлением обнаружила в его глазах озорные искорки.

— Если бы Вы не сказали об этом, было бы нечестно, — пояснил Максим, широко улыбаясь. — А так нет базара. Что надо делать, говорите!