Весна раньше календаря

Эта повесть превосходно обошлась бы без предисловия, но религия учит нас, что автокомментарий, даже самый краткий, порой является лучшей формой комментария. «Весна» была вдохновлена романтиками конца советской эпохи, стоящими по обе стороны баррикады, и является своеобразной данью их памяти. В повести нет никаких потаённых идей или глубоких смыслов, кроме тех, разумеется, которые обнаруживает читатель. Нет здесь и никакого гражданского пафоса. Вопросы патриотизма, которыми нет-нет да и задаются герои, обязаны своим появлением тому, что действие повести происходит в 2012 году, с новой силой всколыхнувшем давний исторический спор о пути и национальной идее России, а герои не могут жить изолированно от своего времени. Несмотря на год, это — всего лишь повесть о любви и о весне жизни, которая в иных случаях приходит раньше календаря. Некоторые факты и жизненные реалии, что очевидно, придуманы, другие — подлинны. Подлинными являются, в частности, тематическое планирование уроков по литературе для десятого класса по учебнику Ю. В. Лебедева; элементы педагогической характеристики студента педвуза на педагогической практике; имена и подробности биографии актёров, исполнивших роли в экранизациях Достоевского и иных советских фильмах; скабрёзные рисунки Никиты Александровича Михайловского (пусть читатель сам решит, как к ним относиться); расположение дорожек и скамеек Английского парка в музее-усадьбе Н. А. Некрасова; тексты песен; заголовки с обложки журнала «Жизнь звёзд» (№ 47 от 11.11.2015), некоторые географические названия и т. п. Подлинной является и вера, которая всё это одушевила: вера в то, что люди и в современности способны к безрассудным и бескорыстным поступкам. Злодеев в этой повести нет, да и в жизни отъявленные злодеи встречаются не так часто. Автор не ожидал сам от себя, что напишет такую «женскую», не вполне серьёзную повесть, повесть в духе Галины Щербаковой. (Повествование от третьего лица связано, кстати, именно с желанием избежать чрезмерной сентиментальности и ненужной «психологичности».) Он многого не ожидал: в частности, того, что герои на определённом этапе приобретут известную упругость, отказываясь всегда следовать сюжетной схеме: например, в тот день, когда главные герои по задумке автора должны были только обмениваться нежными взглядами, они форсировали события (глава 25); другой герой отказался от «запланированной» беседы, которая, в итоге, не состоялась (глава 34). Претензии по речевой характеристике главного героя (он говорит то литературным языком, то простецки, а то на воровском жаргоне) поэтому не принимаются: ему нравится так. Пусть герои живут как хотят: они со своей жизнью справятся не хуже нас с вами. Не стремясь указать на новые нравственные высоты, воспитать облагороженного человека или научить жизни, автор всего лишь желает читателю приятного прочтения.