Портрет нимфоманки. Пять дней разврата

Глава 4

Когда я проснулась, мне в лицо ударил яркий солнечный свет. Зимнее солнце особенно сильное по утрам... Я прислушалась. В коридоре было тихо, и никто не звал меня пить утренние таблетки. 

"Значит укол делали… Значит снова приступ был…" – подумалось мне.

Я лениво надела очки и сонно села на кровати. Мысли вихрем резвились в моей голове.

“... пиздец, как жопа то болит. Что же такое они мне колят, что так больно... Вообще, какое право они имеют колоть такое сильное, скорее всего наркотическое лекарство, о котором, ничего не рассказывают, не берут письменного согласия…” 

Но разумеется, в отделении никто выпендривается... Колят– значит так надо… Отделение достаточно спокойное, без строгого режима, для тех, кто не безнадежен, ослабленный режим содержания, в отличие от отделения для тяжелых. Я лежала там около года. Жуткое местечко. Бедные девочки ни подмыться, ни поссать не могут без расписания.

В нашем отделении пациенты курят когда захотят, в туалет ходят как нормальные люди, без контроля. Работники все добрые, хорошо общаются, но права лучше не качать. Как бы спокойно все не было, а пизды получить легко: однажды меня избили тупо за то, что я потребовала дополнительного времени на прогулку. Высказала блин, свои права, потом два дня лежала вся в синяках...

– Алиса! Алисонька! – вдруг услышала я голос тети Тани, – Алисонька, иди возьми пропуск. К тебе Саша пришла. 

Я быстро оформила выход из отделения и с разбега бросилась в объятья “сестренки”.

– Сашка! Здравствуй, родная… – мои глаза блестели от слез радости. 

Саша– это моя подруга детства, почти сестра. Жизнерадостная блондинка, слегка в теле, с уставшим лицом и с теплыми, добрыми глазами. Мы выросли в одной деревне. Она единственный человечек в этом мире, который всегда принимал меня такой, какая я есть… Она была со мной всегда и при любых обстоятельствах. Даже хотела оформить меня под опеку, чтобы меня отпустили из психушки. Она периодически, уговаривала меня на это... но я не соглашалась быть ей обузой.

– Ну как ты, моя хорошая? – спросила она, присаживаясь на сведанную скамейку.

– Да ничего вроде. Бывало и хуже… - ухмыльнулась я и присела рядом с нею, - у тебя то как дела? Ты что так долго не приходила? Почему одна?

– Ну пока не могу часто приходить. Вот когда Алисонька–младшая выздоровеет, придем вместе… – улыбнулась Саша. 

– Ну вот… Заболела моя красотка? - я слегка нахмурилась, - что с ней? Сейчас она с кем? 

– Ничего страшного, простуда. Сейчас она с бабушкой, с кем же еще… папа ведь ушел от нас… Не с кем теперь оставлять ее. Но мама не справляется с нею долго.

– Ну конечно, тетя Лида уже не молодая… - грустно улыбнулась я.

– Да, почти 65… - Саша тоже грустно улыбнулась и пожала плечами.

Мы просидели весь час и еще дополнительные 20 минут, которые я умоляющими глазками выпросила у медсестры. Наконец нам пришлось расстаться. Я взяла пакет с продуктами, и расцеловав подругу, направилась в палату. 

– Стоять! – с улыбкой скомандовала медсестра теть Валя. 

Еще одна добродушная старушка в отделении. Она дежурит на входе, возле кабинета врача.

– Я все понимаю, ты девочка хорошая, режим не нарушаешь и продукты тебе привозят строго по списку, но тут стоят камеры. Так что показывай, давай содержимое пакета. 

Она символически просмотрела мою передачку и приклеила на пакет пропуск. Саша, как обычно, привезла какое–то нереальное количество вкусняшек. Раскидав все по холодильнику, я вернулась в палату и снова провалилась в сон. 

Когда я проснулась, за окном было темно. 

“Ясно, значит часов пять–шесть, как минимум...”– пронеслось в моей голове.

Я устало поднялась на кровати. Надев очки, я обнаружила, что Ларисы в палате нет. Сердце резко вздрогнуло! Где моя радость? Опять плохо стало? Или курит? Я взяла сигарету, и быстро, насколько могла, пошла в туалет. 

Как я и предполагала, моя девочка была там. Она сидела, сложив руки крест на крест и нервно курила. Я очень обрадовалась, увидев ее здоровой. У нее снова было свежее лицо и ясные глазки.

– Ларик! – улыбнулась я, обнимая свою любимку, – ты выздоровела…

– Да, задолбалась я уже спать. Еще и грязная вся. Трое суток не мылась, все чешется. Скоро вон, с Ириной подружусь…

Мы засмеялись, толкая друг друга плечами. В какой–то момент, я поймала неоднозначный взгляд Ларисы. Я затрудняюсь описать этот взгляд, но он несколько смущал меня. И это было уже не первый раз.

– Лар, кажется, ты хотела о чем–то попросить меня вчера… - я серьезно посмотрела на подругу.

– Блин, не помню… – растерянно произнесла она и задумчиво затянулась сигаретой. 

Затем ее глаза резко расширились, брови слегка приподнялись.

– Вспомнила! Массаж мне нужен. Плечи болят…

– А… ну это не вопрос. Но позже. Не успеем сейчас... Сегодня ведь душ... – улыбнулась я.

– Ну да, перед сном помассируешь, а то совсем невозможно уже… - она болезненно поморщилась и сжала плечи.

Настал счастливый момент и радостные девчонки ломанулись в душевую. Девочки быстро скидывали с себя рубашки и штаны, потому что душ открывается лишь на два часа, два раза в неделю. Никто не хотел остаться грязным… 

После ужина настало скучное вечернее время. Мы, как обычно, не знали, чем заняться. Тупо болтали ни о чем, шутили и даже дрались подушками, пока тетя Таня не разогнала нас.

Ближе к девяти часам мы с Ларисой вспомнили про массаж. Я положила ее на живот и стала нежно массировать плечи. Через рубашку было неудобно, и я попросила снять ее. Лариса приподнялась, быстро разделась по пояс, и даже скинула лифчик. Затем с довольной улыбкой, в ожидании кайфа, легла обратно.

Мы периодически массировали друг друга. Иногда меня смущали тихие стоны Ларисы, но я не придавала этому значения. Во время массажа она немного заводилась и я видела, как ее задница начинала ерзать. Я всегда массировала ее хрупкие плечики не менее сорока минут. Лариса очень любит массаж. Она словно, растекалась от наслаждения, ее глаза всегда были закрыты, а с губ срывалось тихое, едва слышное “ммм...”

В эти моменты я не замечала времени. Мне почему–то льстило удовольствие подруги. Я всегда смотрела, как она кайфует и мне хотелось продолжать бесконечно.

– Алис, вам свет нужен? – услышала я голос Вики, – выключаю?

Я кивнула и в палате стало совсем темно… Лишь легкий свет с улицы, падал на нас с Ларисой… Я продолжила мять ее плечи и руки, любовалась ее нежной спиной.

– Не устала еще? – улыбаясь, прошептала она.

– Нет, я люблю делать это. Лежи, кайфуй, пока я добрая... – шутливо сказала я, переходя на лопатки и спину. 

Мои руки самым нежным образом скользили по ее бархатной коже минут десять... Внезапно она перевернулась на спину и серьезно посмотрела на меня. Под светом уличного фонаря ее обнаженная грудь выглядела неописуемо художественно.

Я видела, как блестят ее глазки, ее рот слегка приоткрылся, а дыхание становилось все более беспокойным… Не знаю, как это получилось, но я продолжила массаж: мои руки плавно легли на два симпатичных бугорка и легонько сжали их. У Ларисы совсем небольшая, но очаровательная грудь. Она, словно отзывалась моим рукам, чувственно вздрагивала, маленькие сосочки невероятно напряглись под моими руками.

Лариса негромко, но очень часто дышала, ее возбуждение нарастало с каждым движением моих рук. Мне было немного неловко, я ведь никогда не возбуждала женщин. Но меня очень увлекал сам процесс. Мне чертовски нравилось наблюдать за реакцией Ларисы. Она ни на секунду не отводила от меня взгляда. 

За все это время, на ее лице не дрогнула ни одна мышца. В ее глазах поселился туман вожделения. Я чувствовала, как она дрожит. В ее взгляде застыла какая–то немая мольба. Я спустила руки ниже и стала плавно гладить вздрагивающий животик.

Мы не отрываясь, серьезно смотрели друг на друга. Казалось, что в этот момент, вся серьезность мира собралась в одном месте и вселилась в наши лица. Не знаю, что произошло дальше. Точнее не знаю, как это произошло, но моя рука плавно проскользила по вздрагивающему животику и медленно устремилась в сторону промежности.

Глаза Ларисы просили все сильнее и вскоре, я сдалась. Желая освободить ее от сексуального напряжения, я залезла ей в штаны и неловко погладила лобок через тонкую ткань трусов. Лариса смотрела на меня, словно что–то просила. В ее взгляде был какой–то страх и желание одновременно.

Ее ноги стали непроизвольно раздвигаться. Я нежно гладила ее лобок, иногда спускаясь ниже, проводила рукой по влажной письке. Через трусы я чувствовала, как она набухла. Я спустила руку еще ниже... Не скажу, что я сильно хотела ласкать женскую плоть, но мне нестерпимо хотелось сделать Ларисе приятно. 

Я знала, что в последнее время ей особенно не хватает ласки: она стала чаще мастурбировать… Я регулярно замечала это, когда все спят. Просто, в палате я единственный полуночник. Я нередко нахожусь в состоянии “между явью и сном” и с виду, можно подумать, что я сплю. Именно поэтому я знаю кто, как и сколько дрочит. Но одно дело мастурбация, совсем другое– когда кто–то ласкает тебя.