Герои не умирают

Нежданные гости

Командор каравана с удивлением глядел на проплывающие мимо него стены замка Мемеля. Он никак не мог понять, что за флаг развевается над его главной башней. Взяв в руки подзорную трубу, он приложил её к глазу.

— Что это такое?! — недоумённо обратился он к своему помощнику, тыча подзорной трубой в возвышавшийся над ними замок.

— Это штандарт Мемеля, господин барон, — учтиво ответил подчинённый.

— Сам вижу, что штандарт Мемеля. Но что он там делает, на башне замка? Там должен быть флаг Тевтонского ордена! Где он, я тебя спрашиваю?!

— Не могу знать, господин барон!

— И что это за дурацкая музыка доносится из города? У них что, сегодня праздник?

— Не могу знать, господин барон!

— Так узнай! Никто в этот Богом забытый город не заходит, так они тут совсем распустились! Куда только комтур замка смотрит?!

— Слушаюсь, господин барон!

Не успели матросы ещё толком закрепить сходни, как помощник командора, чуть ли не расталкивая их, помчался вниз. Сбежав на пристань, он закрутил головой, определяя направление, откуда звучит музыка, и, наконец определившись, побежал по одной из улочек к центральной площади. Выскочив туда, он сходу врезался в толпу танцующих людей. Поодаль стояли столы, полные еды, а за ними сидели весёлые горожане. Во главе самого длинного стола какой-то человек стоя произносил тост. Помощник командора растерянно завертел головой, выискивая городское начальство, но ничего не мог разобрать в этой толчее и во весь голос заорал:

— Тихо! Кто здесь бургомистр?

Музыканты замолкли, танцоры остановились, а человек за столом так и застыл с кружкой в руке. Посмотрев на истерично кричащего человека, он удивлённо произнёс:

— Ну я! А ты кто такой?

— Я помощник командора каравана, идущего в Ригу с оружием! — важно подбоченившись, ответил тот.

Глава города со Стояном удивлённо посмотрели друг на друга, а затем на нежданного гостя.

— А мы их в море встретить хотели! — тихо, так, чтобы его слышал только Стоян, произнёс он.

— Приплыли, — так же тихо ответил бургомистр.

— Мы зашли сюда, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия. Нам нужно всё самое лучшее! — распорядился помощник командора.

— А нам нужно время, чтобы всё это подготовить для вас, господин рыцарь! — ответил бургомистр.

— Господин барон не любит долго ждать! Так что заканчивайте свой праздник — и поскорее за работу! — И, полагая, что далее с местными разговаривать не о чем, помощник развернулся и пошёл прочь.

Тут на площадь выбежал запыхавшийся гонец из замка, но, увидев удаляющегося человека в блестящей кирасе, остановился рядом со Стояном и неприязненно посмотрел ему вслед. Впрочем, добрым взглядом немца не удостоил никто из горожан.

— Сколько их? — спросил Стоян у гонца.

— Пять торговых кораблей и два боевых, — ответил тот.

— Дуй по-быстрому в крепость! Скажи, чтобы наши срочно переоделись в доспехи кнехтов, и пусть торчат на стенах. Когда я подъеду, по моему приказу откройте ворота. Я под видом комтура постараюсь привести в замок командора каравана. Тогда они с кораблей не посмеют обстреливать замок. И поднимите пока над башней тевтонский флаг, чтобы господа немцы не почуяли подвоха. Да, и не забудьте куда-нибудь на время припрятать бывшего комтура.

— Слушаюсь, капитан! — радостно откликнулся гонец. — Это я мигом! Придёшь в замок — нас не узнаешь!

— Что мне делать, Стоян? — спросил Потап.

— Собери все бочонки с пивом и вином. Еды какой-нибудь прихвати, но немного. Главное, побольше пива и вина хлебного, да добавь туда сонного зелья! Аптекари города и бабки-травницы тебе в этом помогут. Отвези всё на пристань, и пусть гости пьют в своё удовольствие. Одну бочку вина доставь в замок. Сам на корабль к ним не ходи и не оставайся там ни под каким предлогом. Даже если будут приглашать, сошлись на болезнь или неотложные дела. Нужно выиграть время, чтобы на время пьянки я успел увести всех их командиров во главе с их командором в замок. Пусть кнехты почувствуют свободу. Так они быстрее напьются.

Потом Стоян повернулся к друзьям.

— Теперь для вас, — продолжил он. — Нам нужно для начала часть матросов отправить в замок! Ты, Всеволод, набери три десятка людей и дуй в крепость. По моему сигналу обстреляешь ливонские суда из всех пушек. Ты, Тролль, передай боцману «Марии», чтобы он вместе с тобой вышел в устье реки! Поставьте свои корабли так, чтобы блокировать каравану возможность выйти в море. Стрелять только по сигналу с замка! Корабли ливонцев принайтованы к причалу и не смогут быстро развернуться, чтобы открыть ответный огонь. Так что действуйте! Раз мыши сами залезли в мышеловку, то коты в этом не виноваты! Но вначале постараемся их взять тихо и без стрельбы! Стрелять только если что-то пойдёт не так и только по моей команде! А я буду изображать комтура! Кстати, нам срочно нужна пара колясок! Негоже заставлять командиров ливонцев идти в замок пешком! Не поймут ведь нас наши чванливые гости. Ещё подумают, что мы их не уважаем. Так что доставим дорогих гостей в замок с ветерком!

Не прошло и получаса, как всё было готово, и Стоян вместе с главой города на коляске отправились к пристани. За ними ехала ещё одна коляска, а следом — целая вереница телег с бочками.

— Отдашь морякам бочки с вином и пивом. После чего забирай три телеги и поезжай с нами к замку! — наставлял бургомистра Стоян.

— А зачем? — спросил тот.

— Гостей из замка нужно будет обратно на пристань доставить! — рассмеялся Стоян.

Когда они подъехали к причалу, то увидели на пристани самого командора каравана в окружении своих помощников и капитанов боевых кораблей. Чуть поодаль от них стояли капитаны коггов. Стоян легко соскочил с коляски и подошёл к командору. За ним степенно вылез из экипажа Потап и остановился поодаль.

— Добро пожаловать, мой брат, в наш гостеприимный город! — воскликнул Стоян и слегка склонил голову. — Только что узнал о твоём прибытии — и сразу поспешил к тебе! Разреши представить тебе нового главу нашего города. Горожане совсем недавно избрали его бургомистром, оттого и веселье в городе.

Командор кивнул в ответ Стояну и едва взглянул на Потапа.

— Барон Альберт фон Рамштейн! — с достоинством римского императора представился гость.

— Комтур замка Мемеля Дитрих фон Вайс! — подражая гостю, ответил Стоян. — Пока под руководством бургомистра на ваши корабли будет загружаться свежая вода и продовольствие, я бы хотел пригласить всех вас в наш замок на торжественный ужин. Пешком идти вам не придётся — коляски к вашим услугам.

Командор с важным видом оглядел свою свиту и первым сел в поданную ему коляску. За ним по старшинству расселись и капитаны. Экипажи с господами уехали, а бургомистр остался возле подвод с вином и пивом. Когда первая пара матросов взялась за бочку, Потап голосом заговорщика произнёс:

— Когда занесёте все бочки в трюм, не забудьте попробовать этой чудесной водицы.

Чужеземцы принюхались к бочке и радостно заулыбались.

— Это вам подарок от благодарных жителей Мемеля! Только не жадничайте и разделите по справедливости между всеми! — подмигнул матросам бургомистр.

Все бочки мигом оказались в трюмах кораблей, а моряки в мгновение ока испарились с палубы. Боцман корабля, возле которого стоял улыбающийся бургомистр, внимательно наблюдал за погрузкой. Когда на верхней палубе не осталось ни одного матроса, он, прислушавшись к шуму, доносящемуся из трюма, мельком взглянул на главу города и быстрым шагом направился к открытому люку. Спустился туда и долго не появлялся. Наконец выглянул, показал бургомистру поднятый кверху большой палец и, махнув на прощанье рукой, снова скрылся в трюме.

Потап ещё немного постоял на пристани. Верхние палубы всех семи кораблей опустели. Наступил вечер, скоро придёт ночь. Что ещё матросам делать, пока всё начальство в отлучке. Тем более что подарок города им очень понравился.

А тем временем Стоян вместе с непрошеными гостями входил в замок.

— Комтур, клянусь Богом, когда мы проходили мимо замка по реке, мой человек видел на башне штандарт города Мемеля! — с сомнением произнёс гость.

— Вашему человеку это только показалось, мой дорогой барон. Вечернее солнце ослепило его и помешало разглядеть детали! — ответил Стоян и указал на тевтонский флаг, развевающийся на башне у входа в крепость.

Командор подозрительно покосился на тевтонский флаг, после чего оглядел стены замка. По ним взад-вперёд ходили ландскнехты в кирасах и с алебардами наизготовку. Они чеканили шаг так, что барон даже залюбовался ими: истинная германская выправка. Это подействовало на него умиротворяюще. Рассеялись сомнения, и он радостно воскликнул:

— Отличная выучка, мой брат комтур!

— А каковы они в бою! Любо-дорого посмотреть! — слегка улыбнувшись, ответил Стоян.

— А где остальные воины? Что-то я никого во дворе не вижу?! — озираясь по сторонам, воскликнул командор.

— Они заняты чисткой своего оружие! Ведь воин должен быть ежеминутно занят делом, а не попусту слоняться по двору замка! Воин всегда должен быть готов к битве! Не так ли, брат мой?

— Воистину так, комтур! Это наипервейшая обязанность каждого рыцаря и кнехта нашего братства! Я непременно по прибытии домой извещу господина магистра о твоём старании во благо нашего общего дела!

— Премного благодарен, господин барон! — с лёгким поклоном ответил Стоян и открыл перед своими гостями толстую дубовую дверь. — Вот наша скромная трапезная. Прошу вас не побрезговать скромной обстановкой. Сейчас братья принесут нам угощения.

Стоян расположился во главе длинного стола и пригласил барона сесть напротив себя. После своего командора за праздничным столом расположились капитаны боевых кораблей и коггов. Вошли монахи в серых плащах и разнесли всем гостям красное вино в оловянных кружках. Перед бароном поставили большой и красивый серебряный бокал.

— Позволь приветствовать тебя, брат, и твоих спутников в нашем замке! — поднялся с места Стоян. — Выпьем за непобедимое братство рыцарей ордена!

Все дружно выпили, коротко помолились и приступили к трапезе. Для гостей принесли варёную курицу с кашей, головку сыра с тмином и свежий хлеб. Не прошло и полчаса, как они уже дружно храпели. Кто лежал лицом на столе, кто прямо в тарелке с едой, а иные и под столом. Стоян оглядел мирно спящих гостей и вместе со Всеволодом стал поочерёдно выносить их во двор. В этом им помогали «братья-монахи».

Уже успело стемнеть. В небе ярко светила луна, отбрасывая на землю чёрные тени от деревьев и строений, в которых было легко укрыться.

— Теперь грузим наших гостей на телеги — и на пристань! — распорядился Стоян. — Посмотрим, что там на кораблях делается.

Когда вереница телег подъехала к пристани, она буквально вся гудела от пьяных голосов матросов. Самые буйные разбрелись по округе, и теперь кто кричал, кто пел — каждый в меру своих способностей, но непременно как можно громче; а те, кто не пел, сидели прямо на земле и тихонько им подвывали. Часть матросов уже беспробудно спали, а другие выясняли между собой отношения, хотя никто из них не смог бы сказать, в чём была суть спора. А кое-кто подался в город в поисках наслаждений иного рода.

Шхуна «Мария» и бригантина «Северный ветер», пока пришлые пьянствовали, перегородили устье реки. Пушечные порты были открыты, и из них угрожающе смотрели стволы орудий. «Медуза» караулила гостей на причале. На верхней палубе показался Герка и помахал друзьям рукой. Стоян в ответ тоже махнул, подзывая Герку к себе.

— Ну, как дела в замке? — подбежав, спросил новоиспечённый капитан «Медузы».

— Гости уснули. Теперь вон храпят в телегах, — улыбнулся Стоян. — А у вас тут как?

— Немцы так упились, что никто из них даже не подозревает, что мы перекрыли им выход в море!

— Отлично, скоро они должны угомониться. Если всё пройдёт, как мы задумали, нам ещё предстоит поработать. Один корабль гостей освободим от груза и уложим всех ливонцев в трюм.

— Подождём, пока все угомонятся! — ответил Герка.

Через час на причале уже вовсю кипела работа. Одни горожане разгружали торговый когг с оружием, а другие ходили по городу и собирали уснувших гостей. Ливонцы спали беспробудно, и даже если бы вдруг наступил Судный день, они бы и то, наверное, не проснулись.

Зато город в эту ночь не спал. Все его жители были на пристани и помогали разгружать пузатый когг. Когда трюмы были освобождены и оружие выгружено на берег, а бесчувственные тела гостей аккуратно уложены в трюмы, «Мария» взяла когг с чужеземцами на буксир. Под улюлюканье и смех горожан непрошеные гости города покидали его. Шхуна отбуксировала ливонское судно в море, подальше от берега, и вернулась к причалу.

Утро нового дня было для барона удивительно спокойным. Его никто не тревожил, даже команд и ругани боцмана не было слышно. Только шум ветра не давал ему спать, да ещё вода, которая непрестанно капала на лицо. Командор с трудом раскрыл глаза, и первое, что он увидел над собой, было серое сентябрьское небо. Моросил дождь. Одежда была влажной, и ещё его почему-то нещадно качало из стороны в сторону. Барон с трудом повернул раскалывающуюся от боли голову, и до него стало постепенно доходить, что он лежит на голых досках палубы. Он повернул голову в другую сторону — и тут же захлебнулся от внезапно обрушившегося на него потока солёной воды. Большая волна захлестнула борт корабля и обдала барона с ног до головы.

Он резко сел. Вода потоком стекала с его лица, а он, пытаясь вдохнуть, беззвучно раскрывал и закрывал рот. Наконец барону удалось глотнуть воздуха, и он испуганно огляделся. На палубе, кроме него самого, никого не было — ни единой души. Не было и рулевого: штурвал сам вращался из стороны в сторону. Скрипели мачты, ветер неприятно свистел в снастях, а паруса безвольно хлопали, отчего командор непроизвольно вздрагивал.

Ветер всё усиливался, и барону стало казаться, что ещё немного — и он разорвёт паруса на лоскуты. Неуправляемый когг, беспомощно задирая нос, поднимался на очередную волну, а затем проваливался с её вершины, словно камень в пропасть. Море изрядно штормило, но барон нутром чувствовал, что это лишь начало бури. Он вцепился обеими руками в оснастку и затравленно огляделся по сторонам. Приметил открытый люк трюма. Барон неуверенно встал на четвереньки, затем попытался выпрямиться. Захлёбываясь от встречного ветра, в полусогнутом состоянии, стараясь крепче держаться за канаты, он побрёл к трюму, еле-еле переставляя ноги. Дойдя до люка, барон снова опустился на четвереньки и заглянул в тёмный проём. Оттуда, сквозь рёв ветра, раздавался дружный храп матросов. Моряки, ландскнехты, их командиры и капитаны — все были здесь и безмятежно спали. Им было абсолютно безразлично, что надвигался сильный шторм и уже угрожающе трещали мачты, а судно норовило зарыться в очередную волну.

Барон поднял к небу глаза и приложил руку к сердцу. Он хотел попросить Бога о пощаде, но вдруг нащупал на груди прикреплённый к камзолу лист бумаги. Дрожащими руками он сорвал его и начал читать: «Уважаемый барон, надеюсь, что вы благополучно доберётесь до Риги, и прошу вас передать привет магистру Ливонского ордена от его главного врага. Стоян».

Командор в ярости разорвал бумагу и, зажав обрывки в кулаке, поднял руки к небу и, пытаясь перекричать вой бушующего ветра, возопил:

— Господи наш! Почему ты помогаешь ему?! За что ты отвергаешь нас, своих верных слуг?!

Но сколько он ни ждал, не получил ответа. Только неистовый вой ветра и шум бушующего моря. Промокнув насквозь и дрожа от холода, барон опустился на палубу и горько заплакал. Очередная волна окатила его ледяной водой, а над головой раздался страшный треск ломающейся мачты.