Герои не умирают

Таверна «Три бочки рома»

Солнце потихоньку садилось за горизонт, и Стоян с борта шхуны наблюдал за величавым зрелищем заката. Ярко-оранжевое светило прикрылось лёгким покрывалом сине-голубых облаков и медленно уходило за горизонт. Стоян очень не хотел идти на прощальное застолье Бугая, но Герка долго и упорно его уговаривал. В конце концов даже Всеволод не выдержал и подошёл к Стояну, который не сводил глаз с Ярилы — величественной звезды, дающей людям тепло и жизнь на маленькой планете Земля.

— Ну, если тебе так не хочется идти, оставайся тут, а мы с Геркой сходим. Ведь негоже ему в первый же день капитанства отрываться от своей новой команды! Только-только у нашего друга взаимоотношения начали налаживаться, — произнёс Всеволод и глянул на повесившего нос Герку.

— Не нравится мне это мероприятие, и за Герку неспокойно на душе, — тихо ответил Стоян, когда край солнечного диска, последний раз вспыхнув ярким светом, скрылся за горизонтом.

— Да что нашему добру молодцу сделается? Посмотри на него — прямо кровь с молоком! Что плохого с ним может случиться, если он со своей новой командой посидит в таверне? Или ты его теперь ревнуешь, раз он тоже стал капитаном? — хитро прищурив глаза, спросил Всеволод.

— Ладно, что мне с вами спорить! — махнул рукой Стоян. — Но одних я вас не отпущу, пойду вместе с вами. Так будет надёжнее! Не нравится мне этот Бугай.

— Вот это другое дело! Мы с Всеволодом даже рады, что ты тоже будешь с нами! — обрадовался Герка и на радостях хлопнул своего друга по плечу. — А то «не пойду» да «что вам там делать».

Свет от закатного неба упал на Геркино лицо, и Стоян вдруг обратил внимание на странный румянец на его щеках. Нахмурив брови, он спросил друга:

— А как ты себя чувствуешь?

— Да нормально всё! Почему ты спрашиваешь?

— Да что-то ты слишком разрумянился, — вглядываясь в лицо Герки, ответил Стоян.

— Так что мне, бледным ходить, как сама хозяйка преисподней? — задорно рассмеялся тот.

Когда друзья подходили к таверне, то уже издали были слышны весёлые голоса подвыпивших моряков с «Медузы». Из дверей навстречу им пулей вылетел растрёпанный, неуверенно стоящий на своих двоих матрос и тут же скрылся за углом. Вскоре раздалось тихое журчание, а затем громкий вздох облегчения. Затем матрос, не обращая внимания на приближающуюся троицу, вернулся к крыльцу и, ухватившись за перила и бурча под нос какую-то песню, с трудом добрался до двери. Но открыть её он не сумел — непослушная ручка не поддавалась. Тогда он принялся с остервенением пинать дверь ногой и страшно ругаться. Однако дверь повидала на своём веку и не такое и никак не желала пускать его обратно в таверну.

Матрос перестал стучать и обиженно закричал кому-то внутри:

— Пустите меня, сволочи! Я же только по нужде вышел! У меня ещё полная кружка пива на столе осталась! Дармоеды, не пейте без меня! Убью всех!

Тут ноги его подкосились, и матрос с грохотом рухнул прямо возле двери, перегородив собою вход в таверну. Ему на подмогу пришёл Всеволод. Одной рукой он схватил страдальца за ворот кафтана и поднял его, как котёнка. Другой рукой открыл дверь да так и вошёл с ним в зал таверны. Увидев здоровяка с безвольно повисшей в его руке ношей, публика притихла.

— Ваш будет? — миролюбиво спросил Всеволод и кивком головы указал на как ни в чём не бывало храпящего матроса.

— Наш! — ответил, поднимаясь из-за стола, боцман «Медузы».

— Больше ему не наливайте! — добавил Всеволод и положил бессознательное тело на лавку.

Матрос причмокнул во сне, перевернулся на другой бок и захрапел дальше, а пираты «Медузы», наконец сообразив, в чём дело, дружно расхохотались.

За Всеволодом в таверну вошли Стоян и Герка. Тут же из-за стола выскочил Бугай и стал усаживать их рядом с боцманом.

— Ждём, с нетерпением ждём вас! Уж думали, что и не придёте, не уважите свободных пиратов. Команда уже и не чаяла сегодня увидеть своего нового капитана! — суетливо приговаривал Бугай, усаживая друзей за стол.

Потом он повернулся лицом к кухне и закричал:

— Эй, половой! Лучшие яства нашим почётным гостям!

Спустя всего пару минут в зал вышел не половой, а сам повар. Он нёс на подносе аппетитно запечённого молодого поросёночка, в зубах у которого был маленький морской якорь, а сверху воткнут миниатюрный Весёлый Роджер — чёрный пиратский флаг.

— А это новому капитану «Медузы» от всей нашей команды, ну и от меня лично! — радостно закричал Бугай и кинул опасливый взгляд на сидящего рядом с Геркой Стояна, но тот смотрел на поросёнка и ничего не заметил.

— Спасибо! — растроганно произнёс Герка. — Конечно, это большая честь для меня! Такое внимание с вашей стороны!

— Это всё Бугай в твою честь организовал, — усмехнулся, пожав плечами, боцман. — Всё за свои деньги устроил!

— Да что вы, ребята! Это всё для вас всех! От чистого сердца! — произнёс Бугай и скромно потупил настороженно бегающие глазки. — Давай, Герка, режь хряка! Угощай своих друзей!

Герка снял с пояса обеденный нож и под одобрительные возгласы пиратов воткнул его в румяную спинку поросёнка. Из-под ножа вытек источающий ароматы сок и смешался с ячневой кашей, в которой лежал поросёнок. Ароматы от этого стали ещё более аппетитными. Герка отрезал первый кусок, положил его на чистую оловянную миску, добавил каши и подал блюдо Стояну.

— Я бы хотел, чтобы первый кусок этого замечательного жаркого достался моему лучшему другу, без которого меня бы сегодня здесь не было. И не стал бы я капитаном! Так что прими, мой друг, в знак моего уважения к тебе! — произнёс Герка, и тут же со всех сторон загалдели пираты.

— Капитан, ты и про меня не забудь! — закричал успевший очухаться матрос, лежащий на лавке. — А то поросёночек-то невелик, вы со своими друзьями его умнёте и не заметите! Мне же только понюхать пустую миску останется!

Он попробовал привстать, но ноги его плохо держали, и он снова рухнул на лавку. Пираты расхохотались, а Бугай, подняв кверху руку, громко, чтобы перекричать всеобщий гвалт, произнёс:

— Это угощение приготовлено специально для нового капитана и его друзей, а вам, мои старые морские волки, тут только на один зуб. Половой! Давай блюдо для морской братии!

На этот раз в зал действительно вошёл половой, который с трудом нёс на большом подносе здоровенного порося. Он не был так украшен, как его младший брат, но с такой же аппетитной корочкой и с таким ароматом, что пираты вновь разразились дружным одобрительным рёвом. Бугай с довольным видом посмотрел на орущих пиратов, а затем скосил глаз на Герку. Тот в это время отрезал кусок для Всеволода, затем для себя и, немного подумав, для Бугая. Ему хотелось сказать этим, что он не в обиде на соперника за удар дубиной по плечу, хотя рана ещё неприятно напоминала о себе. Ведь если разделить с бывшим врагом трапезу, то он уже и не враг твой.

— Возьми, Бугай! — протянул Герка хороший кусок запечённого поросёнка своему сопернику и улыбнулся. — Забудем, что мы с тобой ещё совсем недавно бились за право быть первым на «Медузе»! Я не держу на тебя зла!

Бугай не ожидал такого оборота событий и, растерявшись, не спешил брать из рук Герки еду. Его маленькие глазки предательски забегали.

— Бери, что же ты? Или ты не хочешь стать моим другом? — перестав улыбаться, спросил Герка.

Стоян попытался заглянуть Бугаю в глаза, но тот смотрел на стол, на стены таверны, на других пиратов, но только не на Герку и его друзей. Это насторожило Стояна, и он заглянул в его мысли. А тем временем сидящий рядом с ним Всеволод решил попробовать поросёночка, отрезал ножом кусок ароматного мяса, тщательно обнюхал и хотел уже откусить, но Стоян не дал ему этого сделать, придержав руку друга.

— Прошу тебя, подожди немного, Всеволод! Пусть первый кусок на правах хозяина съест наш новый друг. Ведь это будет справедливо! Мы не можем приняться за трапезу, пока к блюду не притронулся хозяин! — заявил Стоян.

Он снова попытался заглянуть в глаза Бугая, но тот нервно заёрзал на лавке, хотя тарелку из рук Герки всё-таки взял.

— Что уж тут церемонии разводить! — проворчал организатор попойки.

— Обычай предков надо чтить! — ответил Стоян. — Ведь не зря же он возник. Или ты нам приготовил такое угощение, что сам боишься к нему притронуться?

Пираты разом смолкли и с неподдельным интересом поглядывали то на Стояна, то на Бугая.

— С чего это ты взял, что я боюсь есть? — раздражённо спросил Бугай.

— Так съешь свою долю и стань нам другом! — продолжал настаивать Стоян.

— Братва, он нам не верит! Он думает, что мы его хотим отравить! — попытался выкрутиться Бугай.

— Не они, а ты хочешь нас отравить! — уточнил Стоян, и пираты стали опасливо коситься на свои тарелки и бокалы. Один только боцман с сомнением пожал плечами.

— Ты сам нам всё расскажешь или тебя заставить это сделать? — в наступившей тишине прошелестел голос Стояна.

Бугай вздрогнул. Ему вдруг показалась, что к его ногам подползает огромная змея, и он взвизгнул от страха. Этих гадов он с детства панически боялся.

— Вот как! Сам боишься яда, а других пытаешься им попотчевать! — резко повысил голос Стоян. — Кто тебя надоумил отравить нам еду?

Но Бугай не ответил. Неожиданно для всех он схватился за край стола и перевернул его на гостей. На пол с грохотом полетели посуда и отравленное угощение, а сам хозяин торжества сшиб ногами скамейку и бросился к двери. Всё произошло так быстро, что никто не успел задержать беглеца.

Когда дверь за ним захлопнулась, из-за стола выскочил Герка, но Стоян его удержал за руку.

— Пусть бежит! Дальше замка ему всё равно на ночь глядя не уйти, а поутру мы туда сами наведаемся и тогда поподробнее расспросим у его хозяев, отчего это они задумали нас отравить?

— А я не верю, что Бугай хотел нас всех отравить! — крикнул один из пиратов.

— Точно! На каком основании ты обвинил его в таком непотребстве, Стоян?! Где доказательства? — поддержал его другой.

Пираты недовольно загудели. Им было жаль безнадёжно испорченного праздника.

— Герка, приведи, пожалуйста, сюда повара! Проверим, прав ли я! — попросил друга Стоян.

Тот в сопровождении сомневающихся пиратов скрылся на кухне. Оттуда раздался грохот падающей посуды, затем истошный визг, и только потом в дверях показался Герка. Он тащил за шкирку во всю упирающегося повара, а следом вышел один из моряков, зажимая кровоточащую ладонь.

— Кусается гад! Прямо как дикий пёс какой-то! — попытался улыбнуться покусанный пират, после чего отвесил сидящему на полу повару хорошую затрещину. Хотел ещё врезать ему ногой, но тут заговорил Стоян:

— Подожди, потом с ним разберёшься. Дай мне поговорить с поваром!

— Да пожалуйста, сколько угодно, но потом я у него все зубы повыбиваю, чтобы ему больше нечем было кусаться! — усмехнулся пират.

— Ну, рассказывай, повар, чем ты нас сегодня надумал попотчевать? — медленно поднимаясь с лавки, спросил Стоян.

— Чем-чем... А ничем! — огрызнулся повар, но у него над ухом тут же прошелестел клинок.

Это покусанный пират резко вытащил из ножен свой кинжал. Ему очень хотелось посчитаться с обидчиком, но он сдержался, опасливо оглянувшись на приближающегося к ним Стояна. Тот навис над сжавшимся от страха поваром и вкрадчиво произнёс:

— Так уж и ничем? А вот Бугай по этому поводу совсем другого мнения!

— Тогда у него и спрашивайте! — нервно отозвался повар и попытался сидя отползти от Стояна, но упёрся в стоящего позади покусанного пирата.

Тот поднёс широкое, немного загнутое лезвие кинжала к горлу повара и слегка надавил. Капелька крови сбежала по коже и замерла меж ключиц. Повар истерично заорал, а пират с коротким замахом хлестнул его по лицу. Визг тут же прекратился, и повар молча уставился на нависающего над ним Стояна. Тот немного помолчал, а затем наклонился поближе и спросил:

— Говорить будешь или дальше в молчанку играть? Но учти: пираты — люди нервные, могут ведь и порезать, если я вдруг не услежу!

Повар затрясся, его голова задрожала, и он зачастил:

— Это не я, это всё Бугай! Это всё он, ему Кувалда приказал!

— А яд у тебя откуда? — спросил Стоян.

Пираты разом замолкли в ожидании ответа, и в таверне наступила такая тишина, что было слышно, как одинокая муха вьётся над обеденным столом. Она села на кусок мяса, который хотел, но не успел съесть Всеволод, и Стоян обернулся, внимательно за ней наблюдая. Муха долго ползала по сочной свинине, примеряясь то с одного края, то с другого. Повар тоже неотрывно следил за ней, и у него от напряжения на лбу выступили капельки пота. Да и пираты все как один вперили свои взгляды в насекомое — такого внимания, наверное, ещё не удостаивалась ни одна муха на свете. Через некоторое время она, видимо, насытилась и попыталась взлететь. Но, не долетев до края стола, свалилась между тарелками и затихла, лёжа на спине. По таверне пронёсся многоголосый вздох тех, кто наблюдал за её безвременной кончиной.

— Вот и всё, конец представления! Объелась муха твоей свининки! Больше она летать уже никогда не будет! — обернувшись к повару, констатировал сей печальный факт Стоян. — Так кто тебе дал яд, з****й?

— Буг-гай, — опустив голову и стуча зубами, словно при малярии, тихо произнёс повар.