Герои не умирают

И снова Мемель

Как раз в эти утренние часы, когда корабли Ливонского ордена вышли из Риги и взяли курс к острову Муху, Стоян и его друзья провожали очередную партию оружия в Псков. Русские купцы на гружённых до краёв ушкуях уходили к Неве, а там через Ладогу и реку Волхов к Великому Новгороду. Дальше до Пскова они добирались через озеро Ильмень, после чего путь шёл по рекам Шелонь и Черех. Такой крюк делали не от хорошей жизни. До Пскова можно было добраться и по гораздо более короткому пути — по реке Нарове, как раз мимо ливонской Нарвы, а далее по Чудскому озеру — но это было небезопасно: приходилось двигаться вдоль границы земель ордена. Вот и приходилось купцам добираться до родного города кружным путём.

В благодарность от жителей Пскова они привезли Стояну и его людям изрядное количество провианта и тёплой одежды к наступающим холодам. Ну а пресной воды на острове было достаточно. Так что на ближайшее время команды «Марии» и «Северного ветра» были обеспечены всем необходимым. Единственное, что беспокоило Стояна, — это близость холодов. Ещё стоял сентябрь, но по вечерам и особенно ночью уже было довольно прохладно. Время бежит быстро, не заметишь, как подкрадётся зима — с морозами, глубоким снегом и вьюгами. С наступлением холодов кораблям понадобится незамерзающая гавань, иначе их корпуса будут раздавлены льдами, подобно скорлупкам. Поэтому Стоян решил собрать команды кораблей на совет, чтобы обсудить, как им подготовиться к суровому времени года. Но вначале он пригласил в свою небольшую каюту друзей и боцманов обоих судов.

— Привет честной компании! — Последним к собранию присоединился, как обычно, улыбающийся Тролль. — Что-то мы зачастили с совещаниями!

— И тебе привет! — ответил Стоян. — Проходи, обсудить надо, как станем зиму встречать, и твой совет здесь будет совсем не лишним.

— Ну, раз так, то я весь внимание, — ответил весельчак.

— Хорошо, друзья, собрал я вас здесь для того, чтобы решить большую проблему, которая скоро станет для нас вопросом жизни и смерти! — произнёс Стоян и внимательно посмотрел на притихших друзей. — Приближается зима, а это значит, что мы потеряем возможность беспрепятственно передвигаться по воде. Море вокруг острова, на котором мы с вами нашли сейчас приют, замёрзнет, и если на зиму остаться здесь, то мы рискуем потерять наши корабли: льды могут повредить их корпуса. Так что решайте: что мы будем делать дальше? Оставаться здесь на зиму, на мой взгляд, просто неразумно.

— А может, нам податься туда, где всегда тепло и на деревьях растут разные диковинные фрукты? А ещё говорят, что там женщины ходят голышом! Правда, они почему-то все чёрные! Не моются, что ли? Когда я к ним приеду, то непременно приучу их мыться, и они станут такими же белыми, как наши! — мечтательно произнёс Герка и посмотрел на Стояна так просительно, что тот с трудом смог сдержать улыбку.

— Ага, а ты по деревьям там будешь прыгать. Прям как эти... Как их там зовут? Ну, такие шустрые, все волосатые и по своей изворотливости очень сильно на тебя смахивают. Вот местные женщины-то обрадуются и будут днями на тебя глазеть. Я бы тоже с удовольствием полюбовался таким зрелищем! А что, цирк, а платить не надо! — раскатисто рассмеялся Всеволод и подмигнул обиженно насупившемуся другу.

— Да ну тебя! Никакой в тебе романтики нет! — наигранно проворчал Герка и ткнул кулаком в плечо друга, отчего здоровяк захохотал ещё больше.

— Ну, пошутили — и хватит! — стараясь сохранять серьёзный вид, произнёс Стоян. — Какие ещё будут предложения?

— Слушайте, у меня есть идея! — с видом заговорщика произнёс Тролль. — А не вернуться ли нам в Мемель? Ведь Кувалды с его бандой там больше нет, а с местным бургомистром всегда можно договориться. Для него все хороши, кто деньги даёт. Куршский залив никогда не замерзает, а это как раз то, что нам нужно. И мы постоянно будем рядом с морским путём из Ганзы в Ригу, так что легко перехватим очередной караван с оружием. Ну и наконец, я оттуда родом, и все тамошние обычаи и особенности как свои пять пальцев знаю. Я там, почитай, с рождения живу, так что не пропадём!

— То, что море у Мемеля не замерзает — это, конечно, хорошо, но что мы с будем делать с тевтонцами? — с задумчивым видом спросил боцман. — Вы что, не помните, чем закончилась наша с ними встреча?

— Это верно! Я как-то на радостях о них совсем забыл! — слегка сконфузился Тролль.

— Мемель для нас действительно был бы хорошим местом, чтобы пережить зиму, — задумчиво произнёс Стоян. — И у меня есть одна задумка — её можно будет опробовать на этих басурманах! Думаю, должно получиться, если вы меня поддержите и наши люди будут не против сразиться с тевтонцами.

— Ну, за наших ребят не волнуйся! — почти разом ответили оба боцмана. — Если предложение дельное, то мы всегда поддержим! Ты нас видел в бою и можешь полностью нам доверять, как и мы доверяем тебе!

— Да вы не обижайтесь! Я не сомневаюсь в храбрости наших моряков! — примирительно улыбнулся Стоян. — Но дело уж больно рискованное и ответственное. Зато у нас может появиться шанс провести эту зиму в тепле и уюте — в тевтонском замке.

— Если у нас есть возможность выбить из Мемельского замка прислужников ордена, то мы все постараемся! — выразил общую мысль Тролль.

После обеда «Мария» и «Северный ветер» снялись с якоря и направились в Мемель. Обе команды с одобрением встретили весть о новом походе. Они хорошо помнили недавнюю схватку с ливонцами. Тогда всё слишком быстро закончилось, даже мечами вволю помахать не пришлось, да и добыча была хорошей, и никто из команды не был против повторить тот недавний успех на суше уже с тевтонцами. На этот раз почётным трофеем для них мог стать их замок. Это наполняло души людей одновременно и радостью, и гордостью. Они ни разу ещё не слышали, чтобы у пиратов были собственные замки, и им нестерпимо хотелось стать первыми, несмотря на риск погибнуть в бою с крестоносцами. Все безоговорочно верили в свою удачу, тем более что с ними шёл Стоян, а уж он-то непременно придумает, как одолеть врага.

Но дойти до Мемеля без приключений морякам было не суждено. Не прошло и трёх часов, как с марса раздался крик вперёдсмотрящего: «Вижу прямо по курсу шесть кораблей! Под флагами Ливонского ордена!»

Тут же прозвучала команда «к бою», и матросы забегали по палубам, готовясь к сражению. Откинулись порты, и из них выглянули хищно поблёскивающие стволы орудий. Канониры чётко знали своё дело: порох был засыпан и утрамбован, пыжи вставлены, ядра заняли своё место в жерлах пушек — всё готово к встрече врага. Эти действия были отработаны уже не только на учениях, но и в бою, поэтому всё было сделано быстро и без ненужной суеты.

Неприятель тоже не терял времени даром. Корабли ордена перестроились в боевой порядок, преграждая путь «Марии» и «Северному ветру». Борта их ощетинились орудийными стволами. Обе стороны были настроены решительно. Стоян стоял у борта и размышлял. Подозвал боцмана. Они посовещались, и старый морской волк ушёл, посмеиваясь в густые седые усы. Он почувствовал добычу.

Противники медленно, но верно сближались. Ни одна из противоборствующих сторон не сделала попытки уклониться от сражения. Корабли ордена первыми вступили в бой: над их бортами одно за другим стали появляться небольшие серые облачка, и постепенно парусники потонули в пороховом дыму, ведя огонь из всех орудий.

Когда дым после первого залпа стал понемногу рассеиваться, ливонские канониры увидели, что кораблям пиратов не было нанесено ровным счётом никакого ущерба. Командир эскадры был сильно удивлён, ведь прицельный огонь вели сразу с шести бортов, пушки совершенно новые, команда обученная — и ни единого попадания! У него просто не укладывалось в голове, как такое могло произойти. Он отдал приказ сменить галс, чтобы пустить в ход орудия другого борта. И вновь в сторону пиратских кораблей полетел смертоносный рой ядер, нацеленных точно в борта, и картечи, которая должна была превратить паруса противника в клочья тряпок. Страшный грохот, шипение и свист летящих снарядов рвали на части воздух. Ушные перепонки еле выдерживали канонаду. Казалось, что ещё немного — и люди оглохнут от этого адского шума.

Но когда наконец-то всё затихло и ветер унёс в сторону пороховые облака, командир ливонской эскадры буквально взвыл от досады. Корабли пиратов как ни в чём не бывало стояли перед ним во всей своей первозданной красоте. Ни паруса, ни оснастка от их яростного обстрела нисколько не пострадали, а на бортах не было ни единой, даже самой маленькой пробоины. Канониры с недоумением и ужасом всматривались в гордые силуэты кораблей противника, по которым они только что выпустили больше сотни ядер, и с нарастающей тревогой ожидали ответного огня. Но пушки пиратов почему-то молчали, хотя жерла орудий были направлены прямо на них.

Шла минута за минутой. Канониры судорожно носились по оружейной палубе, спешно перезаряжая орудия, а пираты по-прежнему им не отвечали. Командующий эскадрой во все глаза разглядывал корабли противника, пытаясь понять, что происходит. Дурное предчувствие закрадывалось ему в душу. Он прекрасно видел, что пираты спокойно и открыто стоят вдоль бортов своих кораблей, нисколько не опасаясь гибели. Он даже перекрестился и быстро произнёс молитву, полагая, что всё это проделки дьявола, — в его памяти ещё была свежа прошлая встреча с предводителем пиратов.

И тут раздался гром орудийного залпа, но совсем не оттуда, откуда его так долго ждали, а со стороны противоположного борта. Картечь безжалостно скашивала с палубы людей, превращая их в кровавое месиво, выносила деревянные переборки, ломала оснастку и рвало паруса. Сквозь грохот канонады и треск ломающихся мачт раздавались леденящие сердце крики раненых. Холодные щупальца ужаса проникли в душу каждого, кто имел несчастье оказаться в этот момент на борту ливонских судов. Они просто не понимали, что происходит. С двух сторон они видели две пары абсолютно одинаковых кораблей. Капитан эскадры испуганно смотрел то на одну пару, то на другую, и у него голова шла кругом. Он ничего не понимал и только молился, призывая на помощь всех святых, которых смог вспомнить среди этого царства огня и крови.

Нужно отдать должное канонирам: они попытались приготовить к бою разряженные орудия противоположного борта. Но было уже поздно. Тяжёлые ядра, выпущенные пушкарями Стояна и Тролля, разбили пушечные палубы и покорёжили большинство вражеских пушек. Те же, сорванные с креплений, в свою очередь сами становились смертельным оружием, давя своей тяжестью канониров. На кораблях ордена началась паника, а тем временем их методично расстреливали, словно на образцово-показательных морских учениях. Команда Стояна получила прекрасную возможность потренироваться в маневрировании и точности стрельбы по реальным мишеням.

Взирая на крушение всех своих надежд на победу, командир эскадры тем не менее радовался, что ему суждено погибнуть в морском бою, как настоящему воину, а не умереть позорной смертью на плахе по приказу разъярённого магистра. В следующее мгновение тяжёлая мачта обрушилась на голову капитана, и сознание его провалилось в нескончаемый чёрный колодец, стремительно уносясь туда, откуда уже нет возврата для простых смертных.

Вдоволь настрелявшись и превратив в дырявые корыта все шесть кораблей ордена, «Мария» и «Северный ветер», не понеся ни малейших потерь, оставили их на милость владыки морей. Если ему будет угодно подарить кому-нибудь из оставшихся в живых моряков возможность спасти свою жизнь, то так тому и быть. А друзей уже ждал Мемель. И братья-тевтонцы, которые пока ещё ничего не знали об их замыслах.

Погода стояла великолепная для начала сентября. Было по-летнему тепло и солнечно. Получилась приятная морская прогулка. Команды обоих кораблей со счастливыми лицами весело обсуждали меж собой морской бой с втрое превосходящими силами ордена и гордились собой, а ещё больше — своим предводителем Стояном. Ни у кого из пиратов ещё не было такого капитана, который мог так лихо обыгрывать своих врагов! Главное, что получили люди Стояна и Тролля в бою с эскадрой магистра, — это мощный заряд веры в собственные силы. Теперь они были готовы сокрушить горы, если это потребуется для достижения намеченной цели.

К Куршской косе корабли подошли ближе к вечеру. Вошли в залив, а затем в уже хорошо знакомую им реку Дане. Под пологом невидимости прошли мимо ощетинившегося пушками тевтонского замка. Сбросили невидимость уже подходя к городским причалам. Места было достаточно, и корабли встали у причала рядышком друг с другом. Многие здешние завсегдатаи запомнили флаг «Марии» — золотистый коловрат на насыщенно-красном полотнище — по прошлому визиту. А весёлая жёлтая рожица Тролля на ярко-зелёном флаге у «Северного ветра» была тут всем известна.

Один из зевак, завидев швартующиеся у причала корабли, сорвался с места и стремглав помчался по направлению к центру города. На него никто не обратил внимания; люди ждали, что будет дальше, ведь они хорошо помнили, как эти два судна уходили отсюда в прошлый раз и сколько неприятностей они доставили властям города и рыцарям замка. Помнили они и про то, что Кувалда впервые за всё время своего негласного правления в городе получил от гостей хорошую взбучку и даже поплатился своим кораблём. Теперь у него был другой корабль и другая команда, но от этих перемен горожанам было нисколько не легче.

Как раз в это самое время Кувалда устроил в таверне «Три бочки рома» очередную попойку. Он праздновал удачную вылазку в море. Часть награбленного добра была свалена здесь же, в две разные по размеру кучи. Та, что поменьше, была долей бургомистра, а та, что побольше, предназначалась комтуру Мемельского замка.

Кувалда поднял наполненную хмельным пивом кружку, сдул пену и начал свою речь скорбным, заунывным голосом:

— Ровно два месяца назад мы потеряли свой старый добрый корабль! На нём мы провернули не одно хорошенькое дельце и нажили огромную кучу денег. Мы стали грозой купцов в здешних окрестностях! Но злая сила восстала против нас! В наш город со своими подельниками коварно проник гнусный колдун. Он не пожелал уплатить нам положенной пошлины! Более того, он жестоко напал на нас и навёл дьявольские видения. Мы вызвали его на честный морской бой. Ещё немного, и наши канониры пустили бы их вонючие корабли на дно, а колдун стал бы хорошим кормом для рыб. Но непогода помешала нам! Молния сожгла наш славный морской дом. Вместе с ним погибли многие наши братья, наши верные боевые соратники. Отважные воины! Так помянем их, ведь они достойны нашей памяти! Пусть морские глубины станут им добрым приютом, а красивые русалки ублажают наших ребят. Они честно пали бою, как настоящие герои! За героев!

Все подняли кружки, выпили до дна и с грохотом поставили их обратно на дубовый стол. Штырь, помощник Кувалды, кивнул разливающему, и тот снова стал наполнять кружки из стоящего на столе большого бочонка, только что принесённого из подвала.

— А как тебе самому-то удалось спастись с горящего корабля, Кувалда? — спросил самый молодой пират.

Главарь наморщил лоб, почесал здоровенные, чуть ли не с человеческую голову кулаки и задумчиво пошевелил толстыми волосатыми пальцами. Затем косо посмотрел на парня, задавшего вопрос. Ему не хотелось отвечать, но ответа от него ждали многие новобранцы. Они ещё ни разу не слышали этой истории и жаждали узнать о чудесном избавлении своего предводителя от разбушевавшейся стихии от него самого.

— Ладно, — оглядев затихший молодняк, ответил Кувалда. — Для тех, кому я ещё не рассказывал, повторю ещё раз. Но в последний! И чтобы больше не донимали меня этой историей!

Он ещё раз обвёл тяжёлым взглядом собравшихся за столом подельников. Видимо, воспоминания были тяжелы для самого Кувалды, но он всё-таки начал свой рассказ:

— В тот день, когда к нам в город заявился чужак, ко мне пришёл комтур Мемельского замка, который относится ко мне с большим уважением, и попросил помочь ему в поимке этого опасного преступника. Воины ордена не смогли справиться с ним, потому что он был сильным колдуном. Рыцари и кнехты зажали его в «Оловянной кружке», но тот, сговорившись с самим дьяволом, сбежал от своих преследователей под землёй!

— Неужели прямо под землёй? — засомневался молодой пират.

— Да, а как, ты думаешь, нечисть сбегает от праведной силы?! Только под землёй и может улизнуть она от справедливого суда! Потому что колдун — это слуга самого дьявола, и тот лично указывает ему путь под землёй. Одно только это доказывает, какое чёрное нутро у колдуна!

— А-а, — понимающе закивал головой молодой пират.

— То-то же! Ты что, думаешь, рыцарям так просто было справиться со слугой самого дьявола? Вот комтур Мемельского замка и попросил меня слёзно о помощи! И тогда я со своими ребятишками бросился в погоню за колдуном! Мы уже почти нагнали в море его корабль, когда тот на всех парусах удирал от нас. Страшно было слуге дьявола! Мы расчехлили свои пушки, навели их на него и на посудину его помощничка, но тут прямо с неба откуда ни возьмись в нашу мачту ударила молния, и корабль загорелся! Начался страшный пожар. Я бросился на помощь товарищам и спасал кого мог! И лишь в самый последний момент, когда водоворот уже затягивал в морскую пучину останки нашего корабля, я запрыгнул в шлюпку. В боевом азарте и обозлённый потерей судна, я хотел уже было подождать до ночи, а потом в темноте влезть на корабль колдуна и у***ь его, но Штырю удалось меня отговорить. Ибо бушевала грозная стихия! Молния и страшный шторм препятствовали погоне! Мне тяжело было оставлять моих ребят, но видит Бог — я ничем уже не мог им помочь. И я поклялся так отомстить злобному колдуну, чтобы впредь никто даже в мыслях не думал ослушаться нас!

Кувалда замолчал. Задумавшись, он неотрывно смотрел на пустую пивную кружку, стоявшую рядом с ним. Вся компания тоже молчала в ожидании продолжения рассказа и дружно смотрела на вожака.

— Ну и что, удалось тебе что-то придумать, Кувалда? — наконец спросил всё тот же молодой пират, но на него тут же цыкнул Штырь и лично наполнил главарю пустую кружку пенистым пивом.

— Конечно, придумал... — после паузы встрепенулся Кувалда, но ему пришлось снова замолкнуть.

Дверь таверны с грохотом открылась, и в неё влетел шустрый человечек. Он сильно запыхался от быстрого бега и хотел что-то сказать пиратам, но только беззвучно раскрывал рот. Все сидевшие за столом напряжённо уставились на него. Наконец его прорвало:

— Ко... Ко... Ко...

Он никак не мог закончить слово, которое крутилось у него на языке. Поэтому после нескольких попыток он замолк и обвёл беспомощным взглядом сборище пиратов.

— Что «ко-ко-ко»? Да говори ты уже, Вертлявый! — недовольно проревел главарь и грохнул здоровенным кулаком по широкому дубовому столу, плотно уставленному едой и выпивкой.

Кружки, только что наполненные пенным пивом, разом подпрыгнули и со грохотом приземлились обратно. Пенный напиток выплеснулось из них, образовывав тёмно-жёлтые лужицы. Кувалда покосился на пролитое пиво и зло спросил:

— Или посадить тебя в курятник, и ты снесёшь нам к обеду дюжину-другую яиц?

Пираты дружно расхохотались, а Вертлявый наконец-то пришёл в себя и смог произнести страшное слово до конца.

— Колдун! — закричал он во всё горло, и в глазах у него застыло безумие. Он ткнул корявым пальцем в сторону двери и, упав на четвереньки, пополз прятаться под ближайший стол.

Кувалда с растерянным видом посмотрел на Вертлявого, который пытался протиснуться между ногами пиратов, затем взглянул на побелевшее от страха лицо сидящего рядом с ним Штыря и понял, что гулянка у них сегодня не задалась.