Слёзы феникса

ГЛАВА 4.

Министерский приём был устроен как всегда помпезно. Люциус

Малфой чувствовал себя здесь как рыба в воде – столь комфортно не ощущал

себя ни министр, ни главы аврората или отдела магического правопорядка, ни

даже главные герои войны – «золотое трио» в полном составе. Через сорок минут

торжественных речей и вручения запоздавших наград, гости стали расходиться

по залу в более свободном общении. Тогда Драко и улучил минутку, чтобы

переговорить с Гермионой. Она была облачена в шёлковое платье цвета слоновой

кости, лёгкой волной затейливо струящееся от левого плеча по правому бедру и

вдоль голени почти до самых щиколоток. Эта асимметрия, по мнению Гермионы,

должна была отвлечь внимание от уродливого шрама под левой ключицей, грубо

перетягивающего левую грудь и уходящему подмышку. Короткая мантия

скрывала более мелкие шрамы на плечах и лопатках. Спина неизменно закрыта.

Портниха, к которой уговорила обратиться Джинни, настаивала, что юной леди

непременно нужно открыть спину и продемонстрировать кавалерам острые

лопатки. Но Грейнджер с мрачной решимостью заявила, что спина и грудь будут

закрыты, или она обратиться в другое ателье. Мадам была раздосадована, но

выполнила пожелание заказчицы. Теперь Гермиона напоминала одну из

греческих Кариатид, застыв в своей кремовой тунике у столика с напитками.

Волосы собраны в небрежный узел на затылке, несколько прядей струятся вокруг

лица, легко отбрасывая тени на тонкую шею и обнажённое правое плечо.

- Я очарован, миледи! – улыбается Драко, подкрадываясь ссади. Впрочем, даже

если бы он шёл прямо на Гермиону, она бы сейчас его не заметила.

Сосредоточенный взгляд скользил по лицам разряженных гостей, выискивая в

толпе знакомых. Или кого-то конкретного.

- Привет, Драко! Почему ты не с Асторией?

- Она приветствует друзей своего отца. Полезные знакомства, помнишь? – ехидно

ухмыляется наследник старинного рода.

- И ты решил смотаться, пока не хватились, и накидаться огневиски? – кивает

Грейнджер на внушительный бокал в его руках.

- Должен же я как-то продержаться на этих пафосных подмостках… – Малфой

закатывает глаза и поворачивается спиной к бальному залу продолжая

наблюдать за Грейнджер.

- Он не пришёл. Снейп. Стоял с нами при полном параде в гостиной, а затем, бац!

И его нет. Мы все здесь, а он смотался, сукин сын!

- Драко! – укоризненно улыбается Гермиона. – Я и не ожидала, что он пересилит

себя и явится свету. Ты же знаешь его больше, чем я. Неужели поверил в

готовность праздновать со всеми?

- Была призрачная надежда. А ты хорошо выглядишь, Грейнджер!

- Только вот не надо меня утешать! – резко бросила она.

- И не думал. С чего ты…

- Хватит! Лесть тебе пригодиться там, – Гермиона кивает на группу, окружившую

министра магии, в которой горделиво возвышаются фигуры Люциуса и Нарциссы.

- Странная ты. Тебе правда идёт. Если бы ты чуть чаще носила платья и каблуки –

отбоя бы сейчас не было от предложений руки и сердца.

- Не интересует! – резко обрывает его тираду гриффиндорка. – Лучше скажи,

когда объявят о вашей помолвке? На Асторию, небось, уже давят предки.

Древний род, традиции и всё такое…

- Права, как всегда. Скоро. Думаю, летом уже всё уладится.

- Рад?

- Не особо. Всё к тому шло. Сама знаешь. И мы дружим. Но сам факт, что мы

должны это сделать – просто бесит.

- Не поступай с ней так, Малфой! Она очень мила. Ты ранишь её чувства!

- Сердобольная Грейнджер! Узнаю героиню войны во всей красе и сиянии

святости! – и уже более серьёзно добавляет, – Нет там никаких чувств. Такие же

обязательства, как у меня. Ничего личного. Долг перед родом.

- Не пренебрегай ею. Вы оба знаете – почему вы вместе. Но никто не хочет

понять, КАК вам в этом существовать. Она хотя бы пытается. А ты

отворачиваешься. Как будто это всё её вина. Это не справедливо, Драко, –

Гермиона пожимает плечами и, забирая у него бокал, делает приличный глоток

виски.

- Ладно, мамочка, постараюсь быть нежнее, – ухмыляется парень, втыкаясь лбом

в её плечо. Грейнджер слегка взлохмачивает его затылок, имитируя

подзатыльник.

- Беги к ней, Малфой! Посмотри, она чуть не плачет уже! – строго выговаривает

Гермиона.

- Иду, – слега склоняется к уху и серьёзно произносит, – Ты как сама, Гермиона?

- Нормально. Правда.

- Ладно, увидимся! Привет Поттеру и Уизелам.

Малфой успевает отскочить, заранее зная, что такое пренебрежительное

наименование её друзей вызовет удар кулаком в плечо или рёбра. Она всегда

реагирует так. Он всегда шутит на грани. Ему нужно её хоть чем-то

растормошить. Потому, что эта застывшая фигура греческой богини и каменное

лицо (в лучших традициях Снейпа в бытность его деканства) – откровенно пугает

Малфоя. Он любит Грейнджер как близкого друга. Возможно, самого близкого за

последнее время. А она угасает на его глазах, замыкается и черствеет. И он

чувствует бессилие. Если бы она дала ему шанс… Да хоть полшанса. Драко не

раздумывая, оборвал бы все связи, даже с родом. Посвятил бы себя ей без

остатка. Но Грейнджер никому не даёт шанса. Он уже давно не заговаривает об

этом, чтобы не оттолкнуть её, не сломать то хрупкое доверие, что возникло

между ними. А видеть её состояние без права вмешаться – это приводит его в

отчаяние.

Несколько раз за вечер к Гермионе подбегает запыхавшаяся от танцев,

щебечущая Джинни, подходит всё ещё обиженный на неё, угрюмый, Рон.

Девушка старается его подбодрить, отправляет танцевать, приглядывая ему

симпатичную пару. Рон, опустив плечи, плетётся к танцующим. Она старается

возродить их дружбу. Он бесится, что она предпочла ему работу… Не верит, что

этот разрыв окончателен. У неё ведь никого нет до сих пор. Если бы был, может

он бы понял, смирился. Но ведь, нет. И Рон злится и боится за неё. Ему всегда

трудно формулировать сложные эмоции, но и он чувствует нутром, что с нею

происходит что-то непоправимое. Но он сдаётся слишком легко, слишком просто

удаляется, чтобы пригласить кого-то на танец. Он хотя бы пытается двигаться

вперёд…

Гарри задерживается у стола, где облюбовала местечко Гермиона, подольше.

На сколько позволяет уже утомившаяся Джинни. Он не пытается разговорить её,

слишком хорошо знает, что не время и не место. Но в попытке поддержать

неизменно держит за руку. Иногда молча, иногда рассказывая, что только что

услышал от соратников. Она ценит. Гарри всегда был ей близок по

мировосприятию и по эмоциям. Он как брат ей. Они не разлучатся никогда. Даже,

когда у него будут дети…

- Я знаю, Гарри! Я буду любимой тётушкой Герми, которая катает твоих мелких

на загривке, рисует малышке птичку и читает сказки перед сном в редкие визиты

в ваше большое шумное семейство. Мне этого достаточно!

- Герм, почему ты так мрачно смотришь на своё будущее? – поражается друг.

- Визиты к семейству Уизли – мрачная перспектива? – Гермиона саркастично

приподнимает бровь. – Гарри Поттер, не вздумай сказать это Джинни!

- Ты же понимаешь о чём я.

- А ты, вот, никак не хочешь! У всех разные представления о счастье, Гарри! Ты

пытаешься загнать меня в прокрустово ложе своих представлений и иллюзий…

- Мы с Джин – это иллюзия счастья?

- Прости, я не это хотела сказать! Гарри! Ну, прости! Просто не дави на меня,

ладно? Дай мне самой понять кто я, и чего хочу от жизни. А то будет как у Драко

с Асторией – когда все что-то кому-то должны, просто потому, что так положено.

Мы не за это сражались! Не за то, чтобы все поступали, как делали раньше

многие поколения волшебников, подражая великим двадцати восьми. У нас

должен быть выбор, Гарри!

- Да. Но ты его не видишь, не так ли? Ты вообще убегаешь от выбора. И я хотел

бы понять почему. И главное, что я могу сделать для тебя в этой ситуации?

- Хватит причинять добро! Это первое. И прекрати шантажировать меня своими

угрызениями совести! Так ты только загоняешь меня в ловушку, заставляешь

оправдываться. Просто оставь всё как есть, ладно? Дай мне самой попытаться…

- Ты не обязана проходить через это в одиночестве, ты же знаешь?

- Знаю. Ты рядом. И Джин. И Рон, когда протрезвеет. Но мне нужен воздух, Гарри!

Хватит меня опекать!

Подходил Невилл, и следом Билл. Задержалась несколько дольше Луна. На

удивление, довольная вечером. Только Джорджу, под конец бала, удалось

уговорить Грейнджер на один танец. Они редко пересекались в последнее время,

но по каким-то неведомым причинам были очень близки.

- Почему ты весь вечер не отходила от выпивки, и всё равно стоишь на ногах? –

как всегда заковыристо вопрошает Джордж с глумливой рожей.

- Потому, что мне никто не подливал? – парирует Грейнджер.

- Что происходит, Герм? Ты сегодня как будто из мрамора высечена. Это же наша

победа, помнишь? Несмотря на этих разодетых павлинов…

- Павлины… – ухмыляется Гермиона старой шутке. – Не знаю, Джорджи. Не умею,

как ты переключаться. Завидую тебе по-хорошему.

- Расскажи! Что ты чувствуешь? Почему у тебя такое лицо, словно это ты

потеряла близнеца на этой войне? И всё ещё ищешь, кого бы закрыть собой от

Авады?

- Просто, я не могу переварить эти контрасты, понимаешь? Мне всё время снится,

как я иду среди рядов тел погибших, и боюсь узнать среди них кого-то ещё из

родных мне людей. Боюсь поднимать эти простыни, закрывающие мёртвые лица.

Потом прихожу на работу, вижу сотни травмированных войной людей, тех, у кого

есть шансы на выздоровление, и тех, у кого этих шансов нет совсем.

«Безнадёжных», как их называют в госпитале. А потом прихожу сюда, и

наблюдаю такие сияющие лица, безумные проекты, планы на будущее, мечты,

радость… Как будто ничего этого и не было, никакой войны, никаких потерь.

Словно это две разные жизни, понимаешь? Словно я осталась по ту сторону,

среди списков погибших, и брожу между телами в страхе увидеть и себя под

одной из простыней.

- Я тоже часто их вижу, – понимающе говорит Джордж. И Фреда вижу часто. Но,

понимаешь, он не простил бы мне, если бы я перестал доводить людей до белого

каления. Теперь я это делаю за двоих. Это наша общая с ним миссия. А нести её

мне одному.

- Да, это я понимаю. У тебя есть хоть какая-то цель. А я просто пытаюсь закрыть

бреши в своей душе работой. Не могу двигаться дальше, Джорджи. Не вижу,

куда.

- Гермиона Джин Грейнджер! Почему у меня такая безнадёжная уверенность, что

ты никогда не согласишься встречаться со мной? Или хотя бы пойти на свидание?

- Потому, что мы слишком хорошо друг друга знаем и любим, чтобы оказаться

неожиданными, и чем-то друг друга удивить?

- Права, как всегда!

- Эй! Ты слишком часто общаешься с Малфоем! Это его фразочка! Он тебя

плохому научит!

- Ты же знаешь, он консультирует меня по бизнесу. Я узнал много полезного.

- Кто бы мог подумать! – Гермиона впервые за вечер смеётся. Неожиданно, за

плечом оказывается Драко. Он не слышал разговора, но возник, как только о нём

зашла речь.

- Мне уже начинать ревновать, Грейнджер?

- Чего? – девушка удивлённо оборачивается. Малфой прижимается к её спине,

словно они танцуют танго на троих. Джордж посмеивается, но не отпускает свою

партнёршу.

- Я так старался тебя развеселить, а ты засмеялась впервые за весь приём только

с этим…

- Осторожнее, Малфой! Второй раз за вечер я не промахнусь! – наигранно грозно

вскидывается гриффиндорка.

- Знаю. Но всё равно рад, что ты улыбнулась.

Гермиона расслабленно откидывает голову на плечо Драко, продолжая

обнимать за шею Джорджа. Так они продолжают скользить по залу среди редких

оставшихся пар. Странное трио, совершенно разных людей, соединённых общими

трагическими призраками минувшей войны и трогательной заботой о девушке,

которая не привыкла и не принимает ничьей заботы.