Глубина

Лабиринт

Переночевав прямо в этом тоннеле, они все же двинулись наутро в путь. Теперь Мирву не пропускал ни одной группы мидий или чего-то съестного, предполагая, что совсем скоро они могут остаться без еды. И не зря. 

Лаэрт вдруг резко затормозил, повернулся, закрывая Мирву глаза и отталкивая его подальше, но он все равно увидел раненого русала с почти оторванным хвостом, еле-еле дышащего. Часы его были сочтены – плавника почти не было, а остаток наверняка сгрызли морские лисички… Или же его тут так бросили умирать специально?

Русаленок всхлипнул, а умирающий только приоткрыл стянутые пеленой боли и муки глаза и тихо захрипел, попросив добить его.

- Мы не донесем его до дома… Да и не выживет он, - будто бы оправдывался в полной тишине Лаэрт после того как они расспросили его, далеко ли до города, и что случилось... Так и есть. Он пытался бежать и стражи бросили его тут, умирать. А они уже почти приплыли к городу осьминогов.

Лаэрт оказался милостивым, он просто свернул ему голову, опуская на водоросли и шепотом призывая всех морских богов упокоить светлую душу. И тут же метнулся вперед, утаскивая за собой мужа к навесу за углом, и замирая, зажимая его рот. Словно две тучи из-за угла выплыли два осьминога. Переговариваясь между собой, взглянули и даже потыкали пленника копьями, хрипло рассмеявшись.

- Сдох-таки… Надо его хозяину сказать, чай, не зря он заплатил.

- А ты ничего не слышал? Мне кажется, тут был кто-то еще!

- Да что ты мелешь, кто тут еще может быть! С той стороны никто не придет, а из города мимо нас только этого пленника провели, кто тут еще! Наелся своих угрей, теперь глаза-то разуй, остолоп! Пошли. Надо сообщить куда следует, пусть уберут эту тушу, еще вонь тут разводить и мурен прикармливать нам не хватало!

С такими словами они и удалились прочь, булькая выпускаемой из себя водой.

Выждав, пока они не скроются полностью, Лаэрт выглянул из-за уступа скалы, а вслед за ним посмотрел вслед осьминогам и Мирву.

- Ужас... Лаэрт, зачем мы только сюда забрались! - тихо прошептал он. Всякое знание в его глазах померкло перед тем кошмаром, что он увидел. - Выходит, самые страшные слухи были правдой, а я не...

- Тссс... Рассуждать некогда, нам срочно надо скрыться. Держись за меня, - коротко приказал акулар, оттащив назад Мирву и обхватил его, а потом бросился опрометью из этого страшного места. Он старался держаться вплотную к стене, зная, что иссиня-черное его тело сольется с ее поверхностью. Вода упругими потоками обступала их тела.

- Лаэрт, мне кажется, мы оторвались, - попытался воззвать к акулару Мирву. - Ты же говорил, они плавают не слишком быстро, так что я могу плыть сам. Выпусти, - попросил он, поскольку акулар, нервничая, сжал его слишком сильно.

- Плавают-то медленно, но...

В этот момент он замолчал и замер, резко остановившись. Рука его быстро зажала русалу рот. Тот недовольно мотнул головой, но в этот миг увидел, как из-за поворота высовывается тупоносая зубастая пасть мурены, которая размерами была никак не меньше самого акулара. Длинное тело ее, изгибаясь, двигалось со скоростью не меньшей, чем у акулара, и хотя Лаэрт попытался оттолкнуться от дна вверх и проплыть над ней, она успела догнать его. Клыки сомкнулись на краю его хвостового плавника. Мирву увидел ее пасть в ужасающей близости от себя. Он ощутил, как вздрогнул Лаэрт, выпустив его из объятий. Мурена поводила мордой от одного к другому, видимо, выбирая более легкую добычу, и сочла таковой тоненького русала. Челюсти клацнули прямо по плавникам, Мирву закричал, а в следующую секунду увидел яркую вспышку, охватившую все вокруг и накалившую воду. Пламя, неосознанно выпущенное им, обожгло мурене морду, и она заметалась, не находя себе места от боли, чем и воспользовался Лаэрт, подхватив оторопевшего русала под мышки и оттаскивая его как можно дальше. Их путь лежал назад, прочь отсюда, но теперь помимо вероятного преследования со стороны осьминогов добавилась еще и эта разъяренная хищница.

Лаэрт делал все, чтобы оторваться, но прекрасно помнил, что путь назад слишком долог, а сам он, да еще вдвоем с Мирву, порядком устал. Мурена же в отличие от него обладала неограниченным запасом времени, чтобы их преследовать.

- Если ты устал, отпусти меня, я постараюсь плыть так скоро, как смогу. Я вижу, что ты устал. Погоди... Надо попробовать неожиданно свернуть в боковой коридор, может, она потеряет след.

Но Лаэрт покачал отрицательно головой.

- Что, если он кончится тупиком или там мы обнаружим тварей пострашнее? Нет уж. Будем плыть вперед, пока силы не иссякнут.

Однако мурены позади не было, и под вечер, выбившись из сил, Мирву с Лаэртом поплыли спокойнее, с той скоростью, с какой могли.

- Может быть, она поняла, что ты опасный противник, и отстала? - предположил акулар, обнимая Мирву. - Поэтому не дрожи так... Бояться нечего.

Отчасти он был прав: мурена и впрямь повернула назад, отыскивая местечко похолоднее, чтобы засунуть в него свою обожженную морду и взбешенно кидаясь на каждую рыбешку, что встречала на пути. Там, позади, она и встретила нескольких вернувшихся на место гибели несчастного русала осьминогов. И, не раздумывая, бросилась на них, пока тело ее не оказалось пережато сразу десятком сильных щупалец. Последний, обхватив ее возле морды, резким движением сломал ей хребет, и мурена наконец затихла.

- Что с ней?

Осьминоги, давным-давно сторожившие лабиринт, предварявший вход в их царство, привыкли к тому, что местные подводные твари их боятся и избегают, и уж тем более не нападают поодиночке на целый отряд. Один из осьминогов, старший и более крупный, задумчиво и долго крутил в щупальцах безвольно обмякшее тело хищницы, после чего заметил ожоги у нее на носу.

- Кто-то ее напугал. Или что-то. Сама она так не бросилась бы.

- Может, электрический скат?

- Они редко сюда заплывают. И мурены боятся их, - ответил он. А затем он нашел у нее на боку скользящий еле заметный след от удара гарпуном. - Нет, это был кто-то поумнее ската. Он ее и привлек.

- Ты думаешь?

И несколько осьминогов, тихо совещаясь, быстро направились по своим потайным тоннелям, чтобы успеть перехватить незваных гостей. 

Тем временем те думали, куда плыть дальше.

- Давай передохнем, хватит. Кто бы там ни был, но нас уже не догонят, да и ты устал. - Мирву осторожно обнял супруга за шею, чувствуя, как он замедляется наконец-то, выдыхая устало и останавливаясь. - У нас осталось ещё чуть-чуть еды, подкрепиться хватит, а по пути насобираем ещё.

Мирву развязал мешочек на боку и достал оттуда остаток мидий и последнюю лапку краба. Себе отломил кусочек, а остальное отдал супругу, невзирая на его попытки накормить русаленка. Мол, тебе нужны силы, да и потом, если что, тебе же и уносить меня отсюда. Это оказалось разумным и Лаэрт все же поел, после, укладывая на груди супруга и велев ему поспать. Как только ночная мгла, так быстро застигнувшая их в скалах, хоть немного рассеется, они направятся обратно, а там, глядишь, и дома будут под вечер.

Мирву закивал и прильнул к груди акулара, прикрывая глаза и чувствуя, как его гладит по спине мощная рука, успокаивая. Знали бы они, что через пару часов произойдет, стали бы так бездумно устраивать свой отдых? Нет, нет и ещё раз нет.

Поэтому когда их окружили осьминоги, и Мирву содрали с акулара, предварительно придушив слегка, чтобы не дергался и потерял сознание, они не ожидали подобного. Как и того, что с десяток осьминогов окажется ничуть не менее мобильными или агрессивными, чем один акулар. Он даже достать никого не успел, остался растянут под щупальцами и взглядом главного.

- Ого, какая рыбёшка! Ты только посмотри, за него на рынке дадут много!

Один из стражников оглаживал Мирву по задику, пользуясь тем, что он без сознания.

- Щупальца убрал. Ты, хищный, кто из вас двоих с магией?

Лаэрт вспомнил все ругательства, требуя убрать засранцев от мужа, и главный повернулся к русалке, стукнув подчинённого по голове небольшим жезлом.

- Даже не думай. Этого к королю, по его распоряжению касательно магов. Второго определите куда-нибудь, можно на тяжелые работы. Вон, здоровый какой. Может, выручите за него на невольничьем рынке неплохо. А теперь пошли, нам ещё обратно возвращаться, а у меня сегодня последнее дежурство!

В сторону Лаэрта тоже было сделано несколько пассов, и он будто бы погрузился в транс или сон, позволяя себя морской коровкой вести обратно, не сопротивляясь и не пытаясь бежать. Как будто сам шел на заклание.

Осьминоги же, радостно разговаривая, потянули обратно пленников, обсуждая то, как их наградят в городе. Нечасто у них бывали такие продуктивные ночи.

Лаэрт очнулся как после долгого ночного кошмара, только вот после того, как он открыл глаза, кошмар этот и не подумал прекращаться. Кругом стояла темнота, и он понял только, что находится в узком каменном мешке, и ни спереди, ни сзади, ни справа, ни слева выхода не наблюдалось: было от чего запаниковать. Его замуровали? Или он просто не чувствовал его на ощупь? Как это вообще могло случиться с ним? Акулар громко зарычал от злости, но из горла его вырвалось только тихое сипение. Чары ещё не полностью рассеялись, и он понял, что ещё слишком слаб, а за руки и за пояс его держит привязь - причем не простая веревка из водорослей, а цепь, и тяжёлая. Последняя слабость скоро ушла. Рывок вперёд - и цепи стукнули друг об друга, дернулись, но освободиться, увы, не вышло. К тому же в тесной пещере было так мало места, что проще было разбить лоб и локти, чем расшатать цепь в том месте, где она крепилась в скалу.

Долго сидеть в неведении не пришлось; сверху упал слабый рассеянный свет, и прежде, чем Лаэрт успел забрать голову, его потянули вверх. Как оказалось, он был в чем-то наподобие каменной ямы. Тянули вверх грубо, поперек пояса, впору было задохнуться, и скоро акулар предстал перед десятком крупных осьминогов, один из которых наматывал цепь на щупальца. Мимо протиснулся ещё один: белесый, похожий на бескостных глубоководных рыб, с большой толстой мордой. Все они начали переговариваться. Язык их Лаэрту знаком был плохо. Он был непривычен для русалочьего уха, рокочущий и щелкающий, но даже если бы он не хотел, не вслушиваться было нельзя. Их голоса пробирались в разум: осьминоги владели искусством внушения мыслей. До акулара доходили такие слухи, но теперь он убедился в этом сам. И тот, что покрупнее, расписывал его достоинства, а тот, что поменьше, видимо, хотел его купить! Протянутые щупальца медленно проходились по его коже, ощупывали мышцы и изучали все. Присоски на их концах были липкими и приклеивались к коже с неприятным чавкающим звуком. Задрожав от ярости, Лаэрт попытался сбросить их с себя, но вместо того, чтобы исчезнуть, щупальце словно пропустило через себя немного тока, совершенно его обездвижив. Но акулар все ещё прекрасно слышал их голоса:

- Сдается мне, ты хочешь продать его потому, что он дик и неуправляем. С остальными рабами такого не посадишь, начнет мутить воду и настраивать их...

- Что ты говоришь! - оборвал его второй. - Исключительно по своей доброте я пускаю тебя сюда, а в ответ получаю эти обвинения в том, что товар негодный? Если тебе не по нраву, отправляйся отсюда, я легко найду другого торговца. Акулар молод и здоров, его купят и без тебя.

- Ну, ну, не возмущайся, - утихомирил его первый. - Я согласен, но очень уж он строптивый.

- Привыкнет. Все привыкают. А в шахты он не годится, да и для тяжёлого труда тоже, хоть и кажется сильным. Приспособить бы его к работе посложнее, и цены бы не было...

- Ничего, воспитаешь.

С этими словами белый осьминог намотал цепи себе на щупальца и поволок Лаэрта за собой, как тот ни упирался. Сперва он кричал, как мог, выражая возмущение, но потом осьминог вдруг перехватил его щупальцем за пояс, без труда приблизив к себе, и взглянул огромными пустыми глазами. Лаэрт не слышал никаких слов, но чувствовал его мысли: они говорили, что его хозяин - лучший, и ему нечего бояться. Хозяина надо любить, и тогда он будет добр к нему...

Мирву в это время ждало столь же ужасное пробуждение, хоть он и пришел в себя на светлых здешних песках. Его удерживали сразу не только щупалец. И все его слабые попытки высвободиться не значило ничего, и огромных чудовищ-осьминогов рядом с ним ничуть не трогали. Зато его очистили от донного ила и грязи, бережно расчесали волосы частым гребнем, покормили, запихивая кусочки мидий и морских гребешков ему в рот. Мирву противился, но мог разве что стонать в ответ.

- Славная добыча, - прощелкал один осьминог. - Устроим аукцион и выручили за него много денег.

- Если только слуги владыки не узнают, какая драгоценная рыбка к нам попалась, а не то заберут его в гарем раньше, чем мы пикнуть успеем, и не подумают расплатиться.

- Ещё бы. Мы же стража.

Мирву просил и умолял отпустить его, но осьминоги только повесили на него несколько украшений, да пощупали со всех сторон, отметив и порванный плавник и несколько побитый хвостик.

- Жаль жаль, еще скажут что больной… Уменьшат цену, засранцы…

- Да перестань, там на аукционе каких только нет, этот просто чуть сопротивлялся. А уж с таким редким цветом тем более заплатят вдвое!

- Я маг, не смейте! Мне надо к королю!

Мирву чуть не плакал, но эта фраза только вызвала смех и гогот со всех сторон.

- Ну да, ну да. Наш король любит еще не нерестившихся русалочек, целый гарем себе собрал, все верит в предсказания, что наследника ему подарит только такая русалка с магическим даром. Да вот что-то уже сто лет и все никак, ни одного нету. А ты молчи! Нечего нам портить тут все, обойдется король без еще одной. У нас оплата маленькая, а ты как раз хорошо уйдешь на аукционе. На всех поделим, будет как еще одна оплата.

Все засмеялись, а на Мирву натянули какой-то ошейник, что лишил его голоса - осьминоги боялись, что он им испортит весь аукцион, и заперли в клетке.

Вот только у них не исполнилась их затея, потому что ближе к вечеру за Мирву прибыла делегация из дворца, и забрали его с собой.

- Вы остолопы, он маг! Он обжег мурену, и выжил, а вы его хотели оставить тут? Чтобы он взорвал кого-нибудь и вас бы казнили? Еще и в мою смену! Всех в казематы отправлю, идиоты! - бушевал начальник смены, тот самый большой осьминог, который велел отправить Мирву во дворец и, не положившись на своих дураков, сам отправил весть во дворец.

- Вам повезло, нас все же решили вознаградить. Вот вам…

И он отсыпал уже весело загомонившим осьминогам по нескольку золотых монет - неслыханное богатство, учитывая, что обычно за русалок не давали больше одного золотого.

Дворец несмотря на все ожидания Мирву вовсе не был ужасен. Нет, он был немного темноват, но проходы внутри были широкие, потому что осьминоги не любили маленьких пространств. Мирву оставили в комнате, полной водорослей, с мягким местом для спанья, и ушли. Правда, маячившие неподалеку два охранника, словно намекали на то, что убегать отсюда не следует.

Его никто не трогал. На следующий день принесли еды и снова оставили, пока русал метался по комнате, не зная куда ему деть себя и что с его мужем. Ему надо, надо было увидеть короля, и чем скорее, тем лучше! Ведь не дай боги, Лаэрта убьют, и что тогда… Что? Мирву раздраженно толкнул рыбу светильника из комнаты, разогнал стайку странных пучеглазых рыбок и обернулся к двери. Ну раз к нему не идут, значит он пойдет сам.

- Мне нужно к королю!

Осьминоги взглянули на него и лаконично развернули его обратно, намекая, что королю не до какой-то русалки, и он обойдется.

Мирву попытался еще раз. И в конце концов пальнул раскаленными струями, чудом не задев охранников, что тут же ощетинились гарпунами.

- МНЕ. НУЖНО. К КОРОЛЮ!

- Мы позовем распорядителя, только не пускай пламя. Ничем больше помочь не сможем. - заскрипел один из охраны, посматривая на русалку пучеглазыми глазками. - Но если ты будешь с ним так дерзок, рыбка, он тебя накажет. В замке запрещена магия без разрешения на то правителя.

- Спасибо… И мне плевать на ваши запреты, просто сделайте, что я попросил, и я ничего не буду нарушать.

Распорядитель прибыл за ним чуть позже. Старый уже, но явно строгий, белесого цвета осьминог, обплывший юношу по кругу.

- Надо же, какая наглость - считать, что у правителя будет на тебя время…

- Я сам шел к королю, и поэтому не считаю что такое отношение ко мне допустимо. Устройте мне встречу с королем, мне это нужно… Я опасен для окружающих и не могу гарантировать, что никого не убью.

Старик хмыкнул, выслушивая его и наклоняя круглую голову то в одну сторону, то в другую, будто бы раздумывая над его словами.

- Попробуй, - спокойно предложил осьминог, отодвигаясь, затем предупреждающе поднял щупальца.

Мирву зло бросил раскаленных стрел своего гнева ему вслед, но те были слабоваты и ее достигли цели. Осьминогу ничего не повредило.

- Если ты будешь столько злиться, то растратишь силу понапрасну, так что побереги ее для владыки... Когда он, разумеется, захочет на тебя посмотреть.

И осьминог рассмеялся булькающим неприятным смехом.

Как бы Мирву не выходил из себя, осьминоги попросту не давали ему выбраться, преградив путь парой гарпунов.

- Скоро дождешься и получишь свое, - пообещал один.

А к вечеру весь вход в пещеру загородил огромный осьминог - такой большой, что выбраться в щель между краем скалы и его телом было невозможно. Мирву забился в угол, вздрагивая и уговаривая себя слиться с камнем. Если это и был правитель осьминогов, его ничего особенного не отличало, кроме гигантского размера. Русал затаился, а пещеру меж тем оглядывали пара внимательных глаз. Затем в нее просунулась пара щупалец, каждое толщиной с хвост Мирву. Одно из них дотянулась до него, обхватив. Русаленок хотел отплыть, но куда там! Его можно было перешибить пополам орудием такой силы. Присоски впивались и удерживали его крепко, не давая выскользнуть. Мирву извивался, пробовал отпугнуть магией - но того это ничуть не смутило. Ещё бы: гость был так огромен, что попытки такого рода ощущались на его толстой шкуре как щекотка, не больше.

- Так это ты, белая русалочка? Ты хорошенький, - голос звучал дружелюбно, так что Мирву пожалел, что так агрессивно защищал себя (но тут же напомнил себе, что перед ним враг, который держит его силой).

- Отпусти меня сейчас же! - прокричал он. - И Лаэрта!

- Ну, ну, к чему так нервничать? Лаэрт - кто он? Тебя доставили сюда одного и не сказали о твоём спутнике. Но, полагаю, ему тоже найдут хорошего хозяина, с которым он будет счастлив. А ты - со мной. Ведь этот зов и привел тебя ко мне, верно? Я, знаешь ли, не верю в совпадения.

Говорил он медлительно, точно рассуждая сам с собой, но ни на секунду не ослабляя хватки.

- Я пришел, чтобы научиться управлять своими способностями, а не становиться пленником!

Огромный осьминог с любопытством его осматривал, переворачивая и отгибая плавнички. Вот тонкий конец щупальца проник под паховый плавник - это было неожиданно и больно, так что Мирву вскрикнул и забился ещё сильнее.

- Какой чувствительный! Не бойся меня... Не бойся, - уговаривало его чудовище. - Ты будешь моим лучшим супругом. Ты родишь мне наследника.

Мирву задрожал от ненависти, и в этот раз его гнев, как видно, оказался чуть ощутимее, потому что мерзкое исследовавшее его щупальце исчезло.