Глубина

В опасности

Наутро акулар и русал проснулись так же, в объятиях друг у друга. Наскоро перекусив вчерашним уловом, Лаэрт потянул Мирву за собой.

- Ты говорил, лагуну покидать не стоит?

- Ну, в окрестностях тут бояться нечего, а вдвоем мы насобираем побольше бурых водорослей. И кстати, смотри, что я тебе сделал, - и Лаэрт извлек из-за камня легкий маленький нож. - Ещё один. Совсем легкий. Как раз по твоей руке. 

Они выбрались наружу - Мирву успел забыть, как там красиво. Мимо проплыл длинный угорь, изгибаясь длинным тонким телом, проскользнула стайка мелких рыбешек, прополз по дну большой краб...

- Глаза разбегаются. А какие тут красивые кораллы! Тебе они нравятся, Лаэрт?

- Ммм, - тот не слишком вглядывался во всю эту красоту и был застигнул врасплох. - Я их не слишком люблю, мешают быстро плавать.

- Хотел бы я так же.

- Что ж, раз сегодня у нас нет с собой тяжелой поклажи, я легко тебя прокачу. Смотри! 

Он обхватил Мирву за пояс, уверенно держа под собой, и понесся вперед, быстро огибая скалы и рифы. Едва русаленку казалось, что они врежутся в обломок скалы, как они проносились мимо, отвернув в самый последний миг. Он взвизгивал, Лаэрт хохотал.

- Погоди, - пообещал Лаэрт. - Сейчас выберемся из этих рифов на поля, и там-то я тебе покажу скорость!

Мирву визжал от восторга. Они настолько далеко заплыли, что не обратили внимания, как приблизились к тем местам, где Лаэрт когда-то и увидел русала в первый раз. Он уже хотел повернуть назад, как вдруг увидел вдалеке тени сородичей и, зажав Мирву рот, утянул его в убежище под двумя нависшими над дном камнями, куда приходилось влезть на животе.

- Тише.

Мирву кивнул. Голоса приближались: это были акулары.

- ...я добьюсь своего. Мы должны проучить их. Не далее как вчера они завалили главный вход в пещеры камнем...

- Видимо, они сделали это, чтобы похищения прекратились.

- Бестолковые создания не знают, сколько у нас тайных ходов. Но они явно что-то замыслили, и мы должны ответить. Устроить ловушки, например, и когда в них попадутся несколько русалочьих стражей, допросить их.

Стоило им чуть отплыть от опасного места, как Мирву потянул акулара за руку, несмотря на то, что тот был хмур.

- Пожалуйста, Лаэрт…  Мы должны помешать им! А вдруг они замучают их до смерти! Вдруг это будет мой отец? Как же... И что же делать? Это ведь я виноват!

Он замер посреди поля, закрывая лицо руками, и сдерживая вновь подступающие слезы. Фантазия то и дело рисовала ему тело растерзанного акуларами отца. Его разорванные плавники, побитые чешуйки… Он не выдержал и разрыдался.

Лаэрт же думал.

Сколько раз уже звучали эти призывы к войне! Он узнал голос возмутителя спокойствия. Но старейшины всегда сдерживали молодых и горячих. Понимали, что ничего хорошего не будет, погибнет много детей моря и с той и с другой стороны, а ведь они были нужны им. Русалки помогали косякам рыб находить пути. Разводили их, следили за водорослями и течениями. Акулары, в свою очередь, охраняли их от осьминогов и крупных хищников. Такая синергия была незаметна, но в давние времена, когда чудовищ и леопардов было больше обоих народов, они были нужны друг другу. И как гласила легенда, акулары появлялись у русалок только тогда, когда народу грозила серьезная опасность, в самые суровые времена, пополняя ряды воинов, что охраняли нежных и грациозных созданий. Кто поднял в те времена бунт? Кто сказал, что охранников надо прогнать? Что это проклятие, если у пары русалок рождается такой малыш? Кто поднял руку на красивую и, что самое важное, верную легенду? Наверняка такой же возмутитель, какого они слышали сейчас. Изгнать бы его из племени…

Лаэрт услышал тихие всхлипывания. Обернулся на свою русалочку, подтягивая его к себе и крепко обнимая, утыкаясь в белую макушку, и продолжая плыть, унося его от губительного места. И как он не заметил, куда плывет? Снова плачет его жемчужина, вот же нежный какой…

- Успокойся. Я знаю, кто это говорил. Он всю жизнь один, вот и плещет злобой. Сколько раз он уже предлагал пойти войной, несколько Больших приливов. Мне кажется, ты еще и не родился в тот момент. Вот ты сколько приливов видел своими глазами?

- Шестнадцать… А ты?

Мирву открыл свои глазки, посматривая на акулара, уносимый им в открытое море.

- В этом году уж пойдет больше двух десятков.

- Да ты уже почти старый!

Лаэрт захохотал, аж останавливаясь.

- А ты тогда маленький! Но я в самом расцвете сил. Мы, акулары, в мирное время и живем дольше вашего, так что не возмущайся мне тут! 

Мирву что-то возмущенно забулькал, помахивая ушками и плавниками.

- Но все же… ты уверен, что ничего не будет?

Лаэрту оставалось только убедить его, что да, все будет хорошо. 

Хотя на самом деле все становилось только хуже. Кто из русалочьих стражей понял, что выход у акуларов не один? Когда в очередной раз пропали две русалки? Или он увидел кого-то из акуларов, прячущегося среди кораллов и проследил за ним? Как знать.

Но русалки теперь начали заделывать их ходы, и несмотря на то, что акулары постоянно их разбирали, да и камни откатывали, это начинало их злить. Нашлись и среди русалок те, кто стал проповедниками, призывающими немедленно истребить всех акуларов, и освободить всех русалок. И что самое страшное, им верили. Вылазки с обеих сторон становились все губительнее. Акулары стали убивать русалок и бросать их близ городов, словно насмехаясь. Стали нападать среди бела дня. Русалки стали охотиться группой и несколько раз у входа в пещеру находили обезглавленного акулара, брошенного напоказ и истыканного копьями. Градус вражды повышался. Но ни Мирву, ни Лаэрт этого не знали.

Акулар охотился, русалочка, успокоенный им, тихо оплетал жилище циновками из водорослей, оглядывая их уголок. Теперь ему тут нравилось. Лаэрт приносил ему самые красивые ракушки, самые нежные кораллы, давал ему играть на поверхности, а пару раз он даже пел в прибое моря, что раньше делал крайне редко.

До одного момента.

Когда Лаэрта не было дома, (он этим утром как раз отправился на охоту, чтобы пополнить запасы и скоро должен был вернуться), а Мирву спокойно полировал ракушки, в их пещеру крадучись заплыл такой же акулар, как Лаэрт. Только серый, весь в шрамах и с крайне неприятным лицом. Оглядел замершую русалку и нехорошо ухмыльнулся. И пока Мирву соображал, что же ему делать (быть может, это искали Лаэрта?), заговорил.

- Вот ты где… Причина всех наших бед. Лаэрт не должен был забирать тебя такого один... Должен был поделиться… Или пустить по кругу. Мы были бы рады опробовать такую редкую русалочку. А теперь наш народ гибнет! Из-за тебя! Ну ничего, я исправлю это недоразумение, посмотрим, что в тебе такого, что мы должны так мучиться!

Он кинулся на Мирву, тот белой змейкой нырнул в маленькую пещеру и оттуда через верх, обдирая бока, выбрался в лагуну. Мысли метались испуганной птицей – было не больше пары минут, чтобы сообразить, куда бежать, ведь если акулар его найдет…. Намерения его были ясны как белый день. А он ведь даже еще с Лаэртом не был! Ну, целовались чуть-чуть, обнимались...

- Куда пошел! - послышался сзади разозленный рык серого акулара. Он давно догнал бы Мирву, но проход был для него узковат, и некоторое время со стороны узкого лаза доносились одни грубые ругательства - акулар был крупнее него раза в два и даже крупнее Лаэрта, так что пробраться внутрь ему стоило трудов.

Мирву живо понял, что оказался словно в западне. Пещера была неглубока, дно перед ней плоское, с мелкими камнями - укрыться негде. Акулар протискивался вперед, судя по ругательствам. "Хоть бы он там застрял", - взмолился Мирву. Над ним полукругом нависал берег лагуны - оставалось разве что попробовать переползти его как-нибудь, а там снова нырнуть в море и обставить так своего преследователя? План отличный, но едва русал сунулся на белый песок, как обнаружил, что днем солнце прогревает его до состояния раскаленной лавы, которую изредка извергали подземные вулканы. К рукам прилипали песчинки. Мирву айкнул и хотел погрузиться в воду назад, но позади меж скал, где был лаз, уже виднелся серый акулар. Еще немного - и он найдет его. Нельзя упускать последний шанс спрятаться, как бы больно там, наверху, не было! И он подтянулся и выбрался на скалы. Кожу обожгло, нежные плавнички, как показалось Мирву, мигом спеклись и на суше стали походить на безжизненные обрывки водорослей, но как бы жарко ни было, он все-таки отодвинулся от берега, подтаскивая неуклюже хвост за собой. Увы, скала была высоковата, и как ни цеплялся Мирву за нее руками, далеко ему было не уйти. Он подтянулся, спрятался за небольшой камень, который бросал маленькую тень, и затаился там. Сердце бешено колотилось. Его трясло от страха, несмотря на жару. "Вот бы Лаэрт приплыл поскорее, - мечтал он. - Или... Что, если и его выследили такие же акулары? И мы больше не увидимся?"

Хотелось зарыдать, но он сдерживался и подобрал хвост. Ждать пришлось недолго: минута, другая - и вот над водой показался черный плавник, а затем и плоская голова акулара. Тот широко скалился, прекрасно понимая, что далеко белый русаленок скрыться не мог.

- Где ты, русалочка? Иди сюда, иди к папочке...

Его фальшивый тоненький голос так и стучал в ушах у Мирву. Кожу обжигало солнце, заставляя ее гореть. Он отвернулся, лишь бы не видеть хищника, а потом понял, что тому и выслеживать ничего не придется: по песку за ним тянулся отчетливый след, который он даже не догадался замести. И акулар, отталкиваясь сильными руками и ругаясь на жару и доставленные неудобства сильнее прежнего, двигался по нему. Всего несколько метров - и он его увидит. Мирву рванулся - насколько он вообще мог это сделать, уже не замечая ни боли, ни горячего песка, и выполз с другой стороны от скалы. Преследователь только оскалился еще шире и издал восторженный возглас - заметил жертву. А потом резво двинулся наперерез ему. Минута - и они, сцепившись, покатились по песку в воду. Мирву цеплялся руками за скалы, понимая, что на суше у него есть небольшое преимущество: он легче и быстрее передвигается, а в воде таких шансов не будет. Акулар же, зло клацая зубами, оттаскивал его вниз. Скоро оба бултыхнулись в воду, и схватка была окончена: серый хищник прижал к себе тоненькое тельце и потащил прочь.

- Никуда не денешься, - пообещал серый.

- Отпусти... Лаэрт с тебя шкуру сдерет! Или русалки тебя отыщут и отомстят, - Мирву чувствовал, что с крика снова срывается в жалобный плач.

- Пусть сперва отыщет! А когда найдет, ты, может, уже будешь моей парочкой вполне законно, - захохотал хрипло акулар. - Пусть попробует!

Мирву рвался и отчаянно голосил, но все, что он мог, так это спугнуть пару рыбешек, попавшихся им на пути. Когда перед ними встало препятствие в виде лаза, Мирву дождался, пока они не достигнул самого узкого места, и там, примерившись, больно цапнул акулара в предплечье, которым тот прижимал его к своей туше. Тот выругался, но пальцев не разжал, зато порядочно ободрал себе бока, прорываясь вперед за юрким бьющимся в его объятиях русаленком.

- Ах ты, зараза!

В этот раз он нешуточно больно дернул его за плавники - Мирву думал, что он оторвет их. Лапа акулара пережала его поперек туловища, грубые когти расцарапали весь бок.

- Пусти, пусти! Лаэрт рядом, он знает, - Мирву колотил хвостом с такой силой, какой сам у себя не подозревал, чем и впрямь замедлял движения своего врага.

- Вот погоди, доберемся до нижних пещер, там тебя научат вежливости и покорности.

- Меня спасут, а на ваше царство пойдут войной.

- Больно много знаешь, головастик!

Как Мирву ни старался, они мгновенно удалялись от их уютной лагуны, и ничего с этим поделать он не мог, пусть и рвался из мерзких схвативших его лап.

- Разожми свои клешни!

Акулар лишь посмеивался.

- В первую очередь я вырву все твои зубки один за другим, чтоб не кусался. А потом тебя посадят в клетку и устроят торги. А может, общий праздник, на котором ты станешь славным угощением, и я попробую тебя первым, вот увидишь!

Оставалось только рыдать, но, поразмыслив, Мирву решил поберечь силы и успокоился. Губы его были сжаты в полоску. Сколько возможностей убежать давал ему Лаэрт? Очень много. А он все же оставался при нем и даже, страшно сказать, привык. А от этого хищника так и тянуло одной жестокостью, и Мирву шестым чувством чуял, что ничего доброго рядом с ним не жди.

Скоро они достигли нижних пещер, но акулар потащил его не в свое жилище, а в огромный высокий зал. По бокам, разгоняя тьму, покачивались фосфоресцирующие фонари рыб-удильщиков, выхватывая из мрака их уродливые пасти. Акулар хорошенько тряхнул его, но не отпускал, пока не добрался до высокой клетки, куда зашвырнул его, задвигая засов. Мирву тут же забился в угол, наблюдая через окошечко, не уплыл ли куда подальше серый акулар - но нет.  Тот держался у клетки и, больше того, скоро возле нее возникла еще одна тень. Этот акулар был худее и выше - и, судя про хриплому низкому голосу, довольно стар.

- Я поймал его, о мудрый. Но я не этакой эгоист, как Лаэрт, и поделюсь добычей со всеми.

Мирву ударил хвостом в решетку так, что она задребезжала.

- Выпустите меня! Меня похитили незаконно, я считаю Лаэрта своим супругом! - отчаявшись, взмолился он.

Меж решеток показалась длинная фигура темно-зеленого акулара, высокого и длинного. Он держался надменно, но хотя бы не сочился злобой, как тот, серый.

- Лаэрт был неправ. Все происходит в твоих интересах, юный Мирву. Мы выберем тебе достойного супруга. На Лаэрта среди них, конечно, не будет, раз уж он поступил с нами так несправедливо.

- Кто мы? И что значит достойнейшего? И почему супруга? Мой супруг Лаэрт и я не признаю иного! И почему несправедливо, я знаю ваши законы, русалка принадлежит тому, кто ее поймал первым, и он ловил меня один! Ваши же записи подтвердят это! - А вскоре вспомнил и о другом –магическом обруче у него на шее. - И обруч ваш тоже одел на меня Лаэрт.

Надо ли говорить, как взъярился тот, кто притащил его сюда, услышав подобное? Мирву и пикнуть не успел, как он просунулся к нему в клетку, прижимая к стене и сжимая лапищу на шее юноши.

- Да кто ты такой, чтобы так разговаривать с Светлейшим? Ты, жалкая мидия под его хвостом? Я тебя научу, как разговаривать со старшими. Видно, Лаэрт не научил тебя вежливости, ну ничего, я быстро вобью эту науку в твою голову!

Пощечины больны даже под водой. А уж когда Мирву почувствовал, как ему не хватает кислорода, и закатил глаза, оседая в лапах акулара, то уже краем ушей услышал, как взревел второй, зеленый акулар, кажется, огрев серого чем-то вроде посоха, который держал в руках. Неужели маг?

- Ты что творишь, у***ь его хочешь? Он тебя меньше и хрупкий как стекло! Если убьешь его, я тебя в краба превращу, будешь вечно ползать по песку! Он должен быть целым, здоровым и довольным, чтобы когда я предотвращу войну и выдам его замуж за того, кого угодно мне, он был символом мира… А уж там и завоюем их верхнее царство. Пришла пора забрать то, что принадлежит нам по праву!

- Выдадите замуж? Но светлейший, я думал, это моя…

- Думать не твоя сильная сторона. Или ты решил воспротивиться приказу? Так я…

Остальное Мирву уже не слышал, осев на пол клетки.

Тем временем Лаэрт вернулся в пещеру. Еще у лагуны он почувствовал, что что-то не так, в воздухе пахло противно и склизко – так пахло от тех, кто долго прятался в их пещерах, в самых глубинах, темных и вонючих. Но тут этого запаха быть не должно было.

Охотник метнулся внутрь. Обыскал все пещеры, вынырнул в лагуну и вернулся обратно, в растерянности сжимая в руках сеть. Ускользнул? Сбежал? Бросил его? В злости акулар смахнул со стола миски и те, упав, поднял с пола пыль, взметнув несколько белоснежных крупных чешуек… с кусочками кожи. В обычном состоянии чешуйки меркли, выпадая и сменяясь новыми, но эти… Явно были оторваны с силой. Лаэрт осмотрел все края маленькой пещеры и пол, - так и есть, кроме таких следов и тонких пленочек, на острых краях была еще одна чешуя, а одна крупная отвалилась на пол, будучи серой и грязной, а потому не очень заметной в песке. Тут кто-то был. И это не русалки. Его русалку похитили, утащили, а может, и вовсе навредили. И Лаэрт вспомнил, о чем предупреждал старейшина, - о том, что многие считают, что он должен был поделиться столько красивой добычей.

Ярость охватила его душу.

Прихватив оружие, Лаэрт бросился вдогонку, надеясь, что он еще успеет спасти русаленка до того, как его отдадут на растерзание акуларам. Ведь не все они были как он. Его воспитал один из старейшин, и делал это по заветам предков. Неизвестно, чем сирота-акулар мог ему приглянуться, но тем не менее, он не был ни злобным, ни жестоким, как это считалось в чести у подводных хищников. Правда, и постоять за себя он мог, а потому и докапываться до него получалось не у всех.

Тем временем Мирву пришел в себя. Поднял гудящую голову и осмотрелся, заметив недалеко фигуру серого. Тот чуть ли не облизывался, поглядывая на него.

- Ничего-ничего… Вот Светлейший уйдет, и я еще повеселюсь с тобой, рыбонька. Раз уж Лаэрт брал тебя, то и от еще одного раза не убудет. Но ты мой, мой, законно мой. Я тебя поймал.- Ты меня украл. И это незаконно, даже по вашим законам. Я уже принадлежу акулару, а ты вор. А еще и будешь насильником. Тебя казнят.- Откуда ты знаешь. Военное время, знаешь ли… а ты пленный. Может, ты сбежал от Лаэрта? Тогда его признают дурным хозяином и снова выставят тебя на торги. Мне не светит участие в торгах, могу представить, сколько золота выложат за твои чешуйки. Но уж позабавиться с тобой до них нам никто не помешает. Мирву отодвинулся подальше от передней стены клетки, куда акулар тянул свои ручищи, поглядывая на вход в пещеру. Он молил всех богов, чтобы Лаэрт не подумал, что он его бросил, чтобы понял, где он... А еще чтобы пришел зеленый и не оставлял его наедине с ним. Иначе это будет просто ужасная, самая жуткая ночь в его жизни. Совсем не так он представлял себе свой первый брачный заплыв, совсем не так.Зеленый появился позже. Заплыл с еще одним акуларом, мелким и зашуганным, который держал в руках поднос с мидиями. Именно его втолкнули в клетку через нижнее окошечко.- Ешь. Силы тебе понадобятся.

- Пожалуйста, отпустите. Мой отец даст за меня много золота. Я могу поговорить с ним, чтобы он прекратил войну, это бессмысленное истребление друг друга.

- Прекратить? А мне не нужно, чтобы она прекращалась! Я хочу править в обоих мирах.И Мирву отшатнулся, поняв, что перед ним очередной фанатик, и говорить с ним бесполезно.