Сбежавшая невеста.

Глава 16.

Я сидела на диване, подогнув под себя ноги, и с любопытством наблюдала, как по квартире вслед за еще более мрачным, чем обычно, Мильтоном носятся его слуги… кхм… секретари и визажист.

Хотя это было довольно забавной картиной, видеть, как Жан пытается заставить Рэна подписать что-то на ходу, а низенькая пухлая девушка отчаянно просит сесть на стул хотя бы на минуту, чтобы она могла уложить его волосы. Но Мильтону было явно не до них, потому что минут двадцать назад ему позвонили и сообщили об отмене нескольких очень крупных сделок, которые могли бы принести большую прибыль, и помочь «Мильтон Групп» без потерь пережить финансовый кризис, нависший над всей страной.

Теперь же, по невзначай брошенной фразе моего супруга: «Все катится к чертям».

Я знаю, мне следовало бы проявить больше участия, поддержать его в это нелегкое для компании время, но признаюсь, на самом деле, я не могла думать сейчас ни о чем, кроме нашего вчерашнего разговора…

- Рэн, зачем ты это сделал? – я невольно коснулась своих губ, словно все еще чувствовала на них его теплый поцелуй, с едва уловимым запахом табака. Как интересно… перед тем, как я упала в обморок, мне показалось, что я видела курящего Мильтона, но потом решила, что мне это просто приснилось.

- Арахис, - коротко ответил Мильтон, будто это должно было мне о чем-то поведать, но я продолжала смотреть на него недоумевающим взглядом. - В конфетах - арахис. У тебя ведь на него аллергия? Ты могла умереть, если бы проглотила его.

Рэн сделал вид, что не заметил моего удивленного вздоха. Он достал из шкафчика какие-то таблетки и положил передо мной.

- Прими на всякий случай. Пусть ты и не успела съесть конфету, но мне так будет гораздо спокойнее…

Я почти не слышала его слов. Картины из далекого прошлого калейдоскопом проносились в моей голове, снова извлекая на поверхность воспоминания о той боли и мучениях, которые мне когда-то пришлось пережить. Я была тогда совсем маленькой, и кто-то по неосторожности накормил меня арахисовым маслом.

Вообще-то события столь раннего детства люди запоминают крайне редко, но в моей памяти навсегда запечатлелась та мучительная боль, которая сковывала мое тело, пока я металась в агонии на холодном полу какого-то незнакомого дома.

Мне говорили, что я тогда едва не умерла, потому я никогда не забывала о своей аллергии... А сейчас я расслабилась, позволила проблемам взять над собой верх и легко потеряла бдительность. Если бы Рэн вовремя не сообразил, что делать, мне пришлось бы снова пройти через все эти страдания.

Теперь мне стало понятно даже его странное поведение в этой ситуации: сложные времена требуют радикальных решений. То, что произошло пару минут назад было не поцелуем , так что не следует сейчас сидеть и краснеть перед ним, выставляя себя еще большей дурочкой. Он не думал ни о чем подобном, спасая мою жизнь.

Но все же… откуда он узнал о моей аллергии? Родители точно не могли сказать ему об этом, потому что по прошествии стольких лет, сами благополучно о ней забыли. Однажды, мама приготовила круассаны с арахисовым маслом, и даже рассердилась, когда мне пришлось, сославшись на отсутствие аппетита, отказаться от них. Я не стала напоминать ей о своей непереносимости арахисового масла, потому что все равно услышала бы в ответ, что я неблагодарный ребенок, который подозревает свою мать в забывчивости, а она просто не может помнить обо всех мелочах… Таким был обычно ее ответ, полный злости и раздражения. Иногда я думала, что она попросту ненавидит меня.

- Эй, ты что, опять не слышишь? – Рэн схватил меня за щеки и несильно сжал. – Если тебе плохо, давай я вызову доктора или поедем в больницу, не хочу, чтобы ты здесь померла.

Он снова был холодным и отстраненным, как раньше, но где-то в глубине его глаз я видела затаившуюся тревогу, словно он действительно переживал обо мне, но не хотел показывать. А может быть, это всего лишь мое воображение, то, во что я сама хочу верить.

Я отвела взгляд и увернулась от его рук, которые вызывали во мне трепет даже от такого легкого прикосновения.

Неужели он и правда не замечает, что со мной происходит? Не понимает моих чувств? Ведь они должны раздражать и еще больше отталкивать его, но вместо этого, он все чаще начинает забываться и помимо обыденных насмешек проявляет заботу, которая совсем не вяжется с его привычным образом. И это, конечно же, дает мне надежду…

- Как ты узнал о моей аллергии?

- Твои родители сказали мне, - выпалил Рэн даже до того, как я успела закончить свой вопрос, словно тоже думал сейчас об этом и заранее подготовил ответ.

Он ведь лжет! Лучше бы сказал, что перед свадьбой изучил мою медицинскую карту на предмет каких-то серьезных заболеваний. Это было бы более правдоподобным объяснением. Он и сам, похоже, понял, что облажался – выглядит мрачнее тучи, даже брови сдвинул. Но сказанного назад не воротишь.

Мои губы непроизвольно растянулись в горькую ухмылку.

- Ты сам-то веришь в то, что говоришь?

Рэн похлопал себя по карманам брюк и выудил оттуда мобильный телефон. Мне кажется, он хотел отвлечься, чтобы закончить этот разговор, но услышав мои слова, вздрогнул и на секунду замер.

- Ты все равно не помнишь этого. Так какой смысл утруждаться и что-то объяснять? – после этого он отвернулся и ушел в гостиную на диван, переключившись на разговор по телефону. Но я решила не сдаваться и последовала за ним, все еще немного шатаясь на ослабевших ногах.

- С чего ты взял, что я не помню? – я села рядом с ним, заведомо вторгаясь в его личное пространство, но Рэн тут же отодвинулся. Неужели ему настолько неприятно находиться рядом со мной?

Мильтон набрал чей-то номер и поднес телефон к уху, жестом указав мне убраться восвояси и не мешать ему. Но хотя меня очень обижало такое отношение, я решила остаться. Он ведь и так очень редко бывает дома, потому неизвестно, когда мне выпадет следующий шанс побыть рядом с ним. Не хочу больше уподобляться фанаткам, мечтающим хотя бы издали взглянуть на него.

- Жан, отдых отменяется, - сказал парень в трубку. - Выполни еще одно поручение: найди Ли Соль Джу, мою горничную. Пусть ребята припугнут ее… Нет, она пыталась отравить мою жену. Я хочу выяснить, на кого она работает, прежде чем сдать властям…

Я подумала, что ослышалась, потому тронула Мильтона за плечо, чтобы привлечь его внимание.

- Рэн…

- Что тебе надо? – процедил он сквозь зубы, поворачиваясь ко мне и прикрывая динамик рукой. – Ты не видишь, что я занят?

- Зачем тебе миссис Ли?

- Не лезь не в свое дело. Иди в комнату, - отрезал Мильтон и снова указал мне на дверь спальни.

Я возмутилась. Он что, всерьез считает, что я так и сделаю после того, что сейчас услышала?

Милая женщина миссис Ли… Этот парень собирается обидеть ее только из-за того, что она принесла к нам в дом конфеты с орехами? Я уверена, она просто не знала о моей аллергии. Нужно быть последним психом, чтобы углядеть в ее поступке какой-то тайный умысел!

- Это глупо. Она предана тебе и верно служит уже столько лет, а ты собираешься так обращаться с ней из-за какой-то нелепой ошибки? Я сама виновата, что забыла о своей аллергии и не посмотрела на упаковку конфет. Миссис Ли здесь не причем! Если хочешь на ком-то сорваться, используй меня, но прикажи своим людям оставить горничную в покое!

Я причитала и дергала Мильтона за руку, чтобы отвлечь его от разговора с помощником, но это не имело почти никакого эффекта, он был неумолим: продолжал отдавать распоряжения, даже не прислушиваясь к моим словам.

- Чертов придурок, у тебя совсем крыша поехала?! Никто не собирается меня убивать!

Я сама не ожидала от себя такого, но дрожа от злости и возмущения, я несколько раз изо всей силы ударила Рэна в плечо и заорала ему прямо в ухо.

Это он уже не мог игнорировать, и мгновенно повесив трубку, схватил меня за руку и заломил ее за спину.

- Ненормальная? Что ты творишь?

Я едва не взвыла от резкой боли: он и правда не рассчитывает свою силу, когда вот так хватает меня. А ведь мне раньше казалось, что его мышцы – лишь причуда богача, сделанные искусственно, для красоты, чтобы казаться еще привлекательнее. Зачем человеку с его статусом, особенно такому, всегда спокойному и уравновешенному, качать мускулы и учиться драться, если на всех мероприятиях он все равно появляется в окружении секретарей и телохранителей?

- Ты делаешь мне больно, - выдохнула я, почувствовав, что он тут же ослабил хватку, хотя и не отпустил меня. - Разве можно заставить тебя иначе выслушать, что я пытаюсь сказать? Дай мне хотя бы минуту, и я все объясню... Миссис Ли очень добрая и…

- Ты еще такой ребенок, - перебил меня Рэн нарочито мягким голосом, хотя глаза его при этом недобро сверкнули. - Кажется, все время забываешь, с кем живешь. Потому слушай и запоминай, - он склонился надо мной, почти навалившись сверху, и тихо, но властно сказал. – Не смей меня перебивать и отвлекать, когда я занят делом. Думаешь, что ты самая умная, а я лишь глупый параноик, который не разбирается в ситуации? Ты разве еще не поняла, в какой мир попала? Здесь правят власть и деньги. Очень большие деньги, Карен. А потому, все законы и нормы морали не действуют. То, что выглядит белым, не всегда белое. Те, кто кажутся друзьями, могут оказаться хуже врагов и всадить тебе нож в спину. Помни об этом. И никому, абсолютно никому не доверяй. Даже самой себе. Только так ты сможешь выжить в этом мире и не дать себя сожрать.

Он отстранился, источая почти ощутимую кожей ярость, но выглядел при этом убийственно спокойно. Пугающий контраст, от которого у меня даже мурашки побежали по телу, но я не могла отодвинуться, потому что сильная рука все еще сжимала мое запястье.

- Откуда ты знаешь о моей аллергии? – серьезно спросила я, пытаясь выиграть время. Нужно показать, что я не боюсь, что его предостережения беспочвенны и я достаточно сообразительная, чтобы отличить правду от лжи, а потому, миссис Ли не могла меня так легко одурачить.

Мильтон молчал, задумчиво глядя на меня, взвешивая все за и против перед ответом, а затем, вздохнув, выдал, наконец:

- Я был тем, кто вызвал скорую, когда у тебя случился припадок, потому что твоя сестра оказалась не в состоянии хоть что-то предпринять.

- Что? - мое лицо вытянулось от удивления, и я даже начала заикаться. - Невозможно… Только однажды в детстве у меня было… Так мы знали друг друга, когда были детьми? Но как… Когда же?! Я совсем не помню тебя!

Его бездонные глаза снова устремились на меня то ли с участием, то ли с насмешкой.

- Разумеется, не помнишь - тебе было около 3 лет. Но в отличие от тебя, я запомнил этот момент на всю жизнь. Мне потом еще долго в кошмарах снилось, как ты дергаешься в судорогах на полу…

Он отпустил меня, и отвернулся. Было сложно понять, какие эмоции он сейчас скрывает. Но, наверное, я могу представить, какое впечатление на ребенка могло произвести то страшное событие. А ведь я считала, что была единственной, кто тогда получил глубокую душевную травму.

Но разве… он говорит не о том времени, когда их с сестрой решили помолвить? Родители часто рассказывали историю о совместной загородной поездке Мильтонов и Баффетов во времена крепкой дружбы двух семейств, о знакомстве Лили и Рэна, как им нравилось играть вместе… Именно тогда взрослые, глядя на их взаимопонимание, заключили сделку, искренне уверенные, что дети смогут и в будущем найти общий язык.

Но почему никто ни разу не упомянул, что я тоже присутствовала при этих событиях?

Я еще раз внимательно посмотрела на Мильтона, и внезапно, меня снова охватило странное чувство. Какое-то далекое и едва уловимое ощущение привязанности к этому человеку. Я не знаю, откуда оно взялось, может быть, память или подсознание сыграло со мной злую шутку, ведь я так и не смогла вспомнить Рэна. Но это чувство подталкивало к мысли о том, что моя любовь к нему может иметь более глубокие корни, как-то связанные с периодом нашего детства, о котором я благополучно забыла.

- Выходит, ты спас мне жизнь? - я через силу улыбнулась, не зная, что еще сказать в этой ситуации. - А я, наверное, даже не поблагодарила тебя?..

- Ну, вообще-то было кое-что… - я успела заметить его лукавую улыбку прежде, чем Рэн прижал ладонь к лицу, скрывая ее. И, разумеется, это разожгло во мне еще больший интерес, заставив даже позабыть на время о миссис Ли. Я сделала что-то такое, что способно его рассмешить даже сейчас, спустя столько лет?

- Что? – требовательно спросила я.

- Не важно, - Мильтон продолжал ухмыляться.

- Ну, скажи, что? Я же хочу знать!

Я подползла к нему и, схватив за плечи, легонько встряхнула.

- Тебе пора в постель. Доктор сказал, что нужен отдых и покой, чтобы скорее поправиться.

Он хотел подняться, но я лишь крепче вцепилась в него, обвив руками шею.

- Рэн! Так не честно, я не помню этого, а ты просто издеваешься! Скажи мне…

- Ладно… - пробормотал он себе под нос, оставив попытки сопротивления. – Я скажу, только перестань меня дергать… Это был поцелуй.

Я резко отпрянула.

- Ч-что?!! Мне же было три года! Как ты мог, извращенец?

- Кто тут извращенец, - с притворным возмущением рассмеялся парень, - это ты меня неожиданно поцеловала.

- Я не могла такого сделать! Это ужасно!

- Ну, ты была жуткой собственницей. Когда тебе рассказали, что это я спас тебя, ты стала говорить всем, что я твой принц, - продолжал подтрунивать Мильтон, хотя я уже и без этого мечтала провалиться сквозь землю.

- Ужас какой. Но… я ведь в щеку тебя поцеловала, да?

- Нет, в губы.

Этот насмешник просто невыносим!

- Да врешь ты все! – в сердцах воскликнула я, поднимая голову. Увы, его прямой уверенный взгляд говорил об обратном. И где-то в глубине души я уже понимала, что это не ложь, хотя сердце отказывалось верить.

- Хотел бы я тоже так думать. Между прочим, это было впервые, когда меня девчонка поцеловала. Так что даже не знаю, кому было хуже, тебе сейчас, или мне тогда…

Я смущенно спрятала лицо на широкой спине Рэна, чтобы он не смог увидеть густой румянец, покрывший мои щеки.

Как я могла быть в детстве настолько легкомысленной? Откровенно демонстрировать свои чувства к едва знакомому парню… Да никогда!

Я всегда гордилась собой, что не стала такой как сестра. Мне было неприятно смотреть, как она расточает лживые признания и обещания своим бойфрендам, лишь бы получить от них желаемое. Но я оправдывала ее, потому что знала – однажды ей придется выйти замуж за нелюбимого человека. Так почему бы не позволить делать то, что она хочет, пока это возможно?

Почему-то мне казалось, что любви после свадьбы не существует. Так было с моими родителями: они не любили друг друга, их брак был построен лишь на выгодном партнерстве. Такая же судьба, по моему мнению, ожидала и Лили. Поэтому я всю жизнь жалела свою сестру. Хотя в результате, сама попала в эту ловушку и вышла замуж за человека, который был предназначен ей.

- Я не могла этого сделать, - чуть слышно сказала я, зарываясь носом в рубашку Рэна.

Черт, и почему он так приятно пахнет? Даже в такой момент, я могу думать лишь о том, как близок он сейчас ко мне, и украдкой вдыхать тонкий аромат дорогого одеколона и свежего белья…

- Зато теперь ты понимаешь, как мне смешно слышать из твоих уст, что я извращенец, - усмехнулся парень, и слушая его мягкий голос я поняла, что больше не могу сердиться.

Я с наслаждением впитывала исходившее от него тепло, и казалось, что каждая частичка тела этого человека излучала особую силу. Как бы я хотела, чтобы это тепло принадлежало только мне, чтобы Рэн был только моим, по собственной воле. Ведь держа его в своих объятиях, мне было так легко это представить. Но, увы, его сердце осталось в другом месте. В том гостиничном номере, где он живет сейчас вместе с Лиз…

Я в последний раз жадно втянула носом воздух и подняла голову. Каким бы ни было мое желание побыть с ним подольше, я все еще вынуждена скрывать свои чувства. Гордость не позволит сказать о своей любви человеку, который абсолютно безразличен ко мне.

- Моя сестра, наверное, злилась из-за этого? Вы ведь тогда все время проводили вдвоем…

- С кем, с Лили? – удивился Мильтон.

- Да, родители рассказывали, что вы очень любили играть вместе, потому вас и обручили.

- Чушь какая, - на его лице появилось настороженное выражение. - Наоборот, она все время плакала, кричала, бросалась вещами и вообще всячески демонстрировала свои капризы. Я терпеть не могу таких избалованных девиц, потому пытался держаться от нее подальше. Но она все равно преследовала нас…

- «Нас»? – заволновалась я. - Кого ты имеешь в виду?

- Тебя и себя, — улыбнулся Рэн, глядя мне в глаза. – Возможно, это прозвучит немного странно, но ты была единственной, с кем я мог играть в том доме. Несколько раз к нам приводили соседских детей, но они казались слишком вульгарными, и их игры мне совсем не нравились. А с тобой было весело. Мы придумывали какие-то нелепые фантастические истории и сами в них играли. Мне было интересно с тобой, ведь в отличие от сестры, ты никогда не плакала и не жаловалась, даже когда тебя необоснованно ругали.

Я удивленно моргнула. Что, черт возьми, происходит? Почему история Мильтона так сильно отличается от того, что я знала раньше. Он говорит правду? Но тогда получается, что мои родители все это время врали о его отношениях с Лили? Только вот, зачем им это делать? Нет, здесь определенно что-то не то. И у меня уже голова шла кругом от всей этой информации.

Телефон, лежащий рядом с ногой Рэна, внезапно зазвонил. Он тут же взял трубку, и так как я находилась рядом с ним, то могла слышать все, что говорили на том конце.

- Мистер Мильтон, мы нашли Ли Соль Джу. Она дома со своей семьей. Нам попытаться выманить ее, или дождаться, когда сама выйдет из квартиры?

От волнения, я вцепилась ногтями в плечи Рэна. Он и правда собирается сделать это - похитить миссис Ли! Что же мне делать?

- Рэн, подожди, у меня есть план! – испуганно выкрикнула я. И хотя он снова гневно сверкнул на меня своим взглядом, я решительно продолжила. – Даже если Ли Соль Джу работает на кого-то, силой вы вряд ли добьетесь от нее информации. То, что она не скрывала от тебя, что сама принесла эти конфеты, говорит лишь о том, что она не собиралась прятаться. Я… Я могу сама проследить за ней. Буду обращать внимание на ее реакцию и попытаюсь выведать, что она замышляет. Ты можешь не верить, но у меня очень хорошо развита интуиция. Благодаря нескольким годам травли в школе, я научилась различать, когда люди имеют против меня злые намерения. Потому, прошу, всего лишь один раз, позволь мне самой решить эту проблему. Если ничего не получится, я обещаю, что буду всегда и во всем беспрекословно слушаться тебя. Только, пожалуйста, доверься мне один единственный раз…

Я сложила руки, словно в молитве, и посмотрела на него самым умоляющим взглядом, на который только была способна. Не знаю почему, но глядя на эту картину, Мильтон едва не расхохотался.

- Простите, сэр, вы что-то сказали? – переспросил голос из трубки.

- Нет, - ответил Мильтон, повернувшись к окну. – Оставьте кого-нибудь следить за ней и ждите дальнейших указаний.

- Вас понял...

Рэн бросил телефон на столик, и устало откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза. Я едва успела отодвинуться в сторону, иначе бы он прижал меня, даже не заметив.

- Что ты намерен делать теперь? Можно мне попробовать все выяснить самой?

Мильтон не ответил. Я не знала, могу ли считать его молчание знаком согласия, потому терпеливо ждала – если надо, я могу притворяться хорошей послушной девочкой, а потом все равно все сделать по-своему.

Мне казалось, что я смогу убедить Рэна в непричастности миссис Ли. Она всегда добросовестно исполняла свою работу. И не ее вина, что хозяин, на которого она работала, оказался психом, подозревающим всех вокруг себя в тайных заговорах.

- Я запрещаю тебе что-либо предпринимать, - наконец строго ответил парень. – И найму новую горничную.

- Но, Рэн…

- Я не повторяю по два раза, - он вдруг поймал мою руку и потянул на себя, из-за чего я, не успев даже ахнуть, плюхнулась прямо ему на колени. Я не сопротивлялась, когда он развернул меня лицом вверх и навис надо мной с грозным видом, скорее всего, используя один из своих приемов запугивания.

- Почему от тебя так много проблем? Никого не слушаешь, делаешь, что хочешь, ведешь себя, как хочешь – абсолютно неуправляема.

Его лицо было так близко. Я видела, как неясный свет заходящего солнца разглаживает его жесткие черты, как он отражается в глазах за длинными ресницами, блестящих, словно два темных агата. Я могла бы даже поцеловать его при желании, лишь немного приподнявшись, но, конечно же, не решалась это сделать. Переступить тонкую черту между желанием и возможностью на самом деле так страшно.

- Ты же сам говорил, что тебе нравится моя непредсказуемость. Благодаря этому, ты надолго запомнил меня в детстве… - не знаю как, но мне еще удавалось шутить в такой ситуации, хотя Рэн оставался очень серьезным.

- Я… никогда не забывал тебя, - сказал он, и запнулся, как будто сам не верил в правдивость своих слов.

В моем сознании все словно перевернулось. Я уже не понимала, где правда, а где вымысел. Кто лжет мне, а кто говорит правду. Сердце в груди колотилось как бешенное, мгновенно отозвавшись на проявление его чувств.

Дрожащими от волнения пальцами я легонько коснулась его подбородка - сначала неуверенно, ожидая, что в любой момент он может остановить мою руку, но не встретив отпора, продолжила движение, исследовав четко очерченную линию губ, положив ладонь на щеку…

Я замешкалась лишь на секунду, не зная, что мне делать дальше, но даже этого времени парню хватило, чтобы первым очнуться от наваждения.

- Ты очень бледная. Иди в постель, - сказал Рэн, разрушив всю магию этого момента. Он оттолкнул меня, помогая подняться, тем самым ясно давая понять, что больше сегодня общаться со мной не намерен.

Он выглядел растерянным, и я знала, ему сейчас нужно побыть одному, чтобы восстановить свой потерянный самоконтроль - основу образа Рэна Мильтона. Лимит откровенности на ближайший месяц и так был уже исчерпан, что, пожалуй, выводило его из себя еще больше.

- Спасибо за заботу, - как можно более спокойно ответила я, собрав в кулак всю свою волю, только бы не показать ему, как сильно меня это расстроило. С легкой улыбкой я поднялась, расправила плечи и уже собиралась уходить, но потом снова повернулась в пол оборота. – Если тебе что-нибудь будет нужно, дай мне знать. Как порядочная СУПРУГА, я должна заботиться о благополучии своего мужа.

- Как твой ОПЕКУН, я обязан следить за состоянием твоего здоровья и не позволять переутомляться. Так что не беспокойся об этом, - парировал Мильтон, мгновенно раскусив мою уловку. Фокус не сработал. Он действительно слишком умен, чтобы пытаться с ним играть в подобные игры.

Мы оба натянуто улыбнулись друг другу и больше в этот вечер не заговаривали...

Я тряхнула головой, пытаясь отогнать назойливые мысли о вчерашних событиях и вернуться в реальность. Мне стоит сосредоточиться, ведь сегодня День рождения Рэна - очень важное для него событие…

Наша квартира снова была полна незнакомых людей: секретари, помощники, телохранители, курьеры… Поначалу я терялась, и даже боялась выйти из комнаты, но любопытство взяло верх: прихватив несколько учебников, я пробралась в гостиную и села на единственное свободное место – рядом с помощником Рэна. Не стоит забывать, что я живу здесь, а значит, имею полное право вести себя как хозяйка, а не как гостья. Да и Мильтон не осмеливался кричать на меня или прогнать в присутствие других людей.

Мне казалось, что я очутилась в самом центре растревоженного муравейника. Одни люди приходили, другие уходили, все куда-то звонили, перебирали какие-то бумаги, уточняли графики… От всего этого шума у меня кружилась голова и звенело в ушах.

Здесь не было даже намека на веселье или праздничное настроение. О том, что президент компании отмечает сегодня свое двадцатипятилетие, напоминала разве что груда подарков, писем и цветов возле входа, которая с каждым часом увеличивалась по мере того, как курьеры привозили их к нам домой. И это только от тех людей, которые знали адрес Мильтона, еще больше присылали ему прямо в офис, после того, как все тщательно проходило проверку, разумеется.

Мне было любопытно наблюдать за происходящим, ведь это так отличалось от рабочей атмосферы в офисе отца, где наименьшая проблема превращала все в настоящий хаос. Подчиненные Мильтона, чопорные, сдержанные в проявлении эмоций люди в деловых костюмах, во всем подчинялись определенной контролированной системе. Тех, кто имел доступ в квартиру, на деле оказалось не так уж много – обладая хорошей памятью, я даже начала запоминать их лица. Они вели себя очень скромно, старались не смотреть по сторонам, и если случайно сталкивались со мной, тут же отводили взгляд.

Понятно, значит они в курсе кто я такая, но не имеют права вмешиваться. Они так же не могли напрямую обращаться к Мильтону - большинство тихо переговаривались с его секретарями, а уже те, непосредственно, решали, стоит ли посвящать в какую-то проблему Рэна, или же это можно уладить без его вмешательства.

Среди тех, кто постоянно находился в комнате, были главный помощник, два секретаря, визажист, девушка, которая бегала туда-сюда выполняя всякие мелкие поручения, и начальник охраны.

Мильтон тоже не сидел без дела: его постоянно дергали в разные стороны, что-то говорили, он отвечал почти механически или принимал нескончаемые звонки... И, что особенно удивительно, он ни секунды не терялся, даже когда стресс вокруг него стал почти осязаем, когда то у одних, то у других работников сдавали нервы, он оставался все таким же спокойным и хладнокровным.

А еще, он полностью игнорировал меня. Когда подходил к Жану, чтобы обсудить какие-то дела, делал вид, что не замечает моего присутствия. Конечно, глупо было с моей стороны предполагать, что после вчерашнего наши отношения станут хоть немного теплее… Но все равно, такое поведение казалось мне обидным.

Хотя, при этом, я временами ловила его пристальный взгляд на себе, когда он думал, что никто не видит. И даже сидя к нему спиной, я могла сказать почти наверняка, когда он смотрит на меня, потому что в это мгновение по моим венам словно проносится электрический ток.

Не знаю почему, но я очень хорошо чувствовала его: и легкие перепады эмоций за напускным спокойствием, и усталость в те моменты, когда он пытается казаться особенно сильным. Или это я тоже себе придумываю?

- Мисс Мильтон, поешьте немного, - ко мне подошла молоденькая секретарша с тарелками еды из ресторана. – Вы так внимательно следите за всеми... Все еще беспокоитесь из-за шпионов? Не волнуйтесь, здесь их точно нет. Мистер Мильтон уволил всех, кто мог быть причастен к хищению информации.

- О чем вы говорите? – я приняла из ее рук тарелку, но аппетита не было, потому пришлось отставить на краешек стола, подальше от папок с бумагами.

- Разве вы не слышали? В компании разгорелся настоящий скандал. Кто-то умудрился установить прослушивающие устройства повсюду, даже в кабинете президента. А перед этим они нашли «жучки» у вас дома… - она удивленно воззрилась на меня. – Вы не знали?

- «Жучки»? – взволнованно прошептала я. – У нас дома были «жучки»?

- Да, но все уже проверили. А сегодня очищают офисное здание, потому нас всех созвали сюда. После женитьбы мистер Мильтон запретил даже приближаться к этому дому, чтобы не беспокоить вас, так что я рада, что сегодня у меня появилась возможность с вами познакомиться. Всем очень хотелось посмотреть на девушку, которая стала супругой президента, уж простите нас за такое любопытство…

Она смущенно улыбнулась, а я не знала, как реагировать. Да и все мои мысли крутились теперь только вокруг злополучных «жучков».

Кто-то прослушивал наш дом? Почему Рэн ничего не сказал мне об этом?! Я начала припоминать, что видела здесь каких-то людей со странными приборами, перед тем как грохнулась в обморок. Но когда пришла в себя, в гостиной ничего этого уже не было. Неужели Мильтон пытался скрыть от меня этот факт?

Зато теперь стало понятным, почему он был так зол и уволил множество людей. Действительно, есть из-за чего сердиться. Мне даже страшно подумать, что кто-то долгое время слушал все, о чем мы говорили в квартире. Хорошо еще, что я часто пропадала в школе или на работе, а Мильтон вообще не появлялся дома, так что получить какую-то ценную информацию здесь они вряд ли могли…

- Компания переживает трудные времена - впервые за время правления Рэна Мильтона случилось что-то подобное. Но вам не стоит волноваться, наш президент сможет со всем этим справиться, ведь он идеальный руководитель, который никогда не допускает ошибок.

Девушка говорила с такой гордостью в голосе, словно Мильтон был ее близким родственником, а не начальником. Не похоже, что это ее личное мнение, вероятно, так думает большинство подчиненных, даже не смотря на все скандальные реформы и слухи о тяжелом характере исполнительного директора.

Да, для них Мильтон, сын бизнесмена в четвертом поколении - настоящий гений, который едва ли не с детства наблюдает за финансовыми и политическими играми.

Он очень хитер, и успешно носит свою маску холодной расчетливости. Фактически, нынешний имидж несокрушимости «Мильтон групп» заслуга одного лишь Рэна, который держит все на своих плечах. Даже его отец не обладал такими связями и авторитетом. Он был хорошим руководителем, но ввязался в несколько громких скандалов, которые основательно подорвали его здоровье. Он постоянно экспериментировал, пытался расширить сферы влияния, переносил офисы то в Америку, то в Европу, но ничего не доводил до конца, так что в итоге все равно вернулся на родину. Еще и вовремя покинул пост, передав бразды правления своему единственному сыну, и предоставив ему самому разбираться с последствиями.