Сбежавшая невеста.

Глава 15.

Когда я вернулась домой, было уже около полудня. В этот пасмурный день из окон нашего небоскреба открывался прекрасный вид на весь город: простирающиеся до самого горизонта дома, скверы, шумные улицы – все было как на ладони, казалось, таким маленьким и близким. Словно, если я сделаю всего один шаг, то смогу оказаться уже вон там, у большого пруда в центральном парке, где на лодках катались влюбленные парочки, спеша насладиться последними теплыми деньками, пока не наступил сезон дождей. Я улыбнулась, глядя на эту картину, ведь поглощенные окружающей их красотой и своими чувствами они даже не замечают серой мглы, окутавшей город.

Я все еще ощущала себя так, словно нахожусь в каком-то удивительном сне. Эта квартира, этот мужчина… В один момент все перевернулось с ног на голову. Мне было сложно поверить в реальность происходящего.

Раньше, я жила одинокой размеренной жизнью, в семье, где не существовало такого понятия, как любовь. И все вокруг казалось мне таким простым и понятным, я даже могла представить, как сложится мое будущее в дальнейшем. Но вчера я ступила на совершенно незнакомую мне тропу, которую со всех сторон окружала неизведанная тьма, и теперь, мне оставалось только плыть по течению, выжидая, и наблюдая, к чему приведет меня этот новый путь.

Пока я разглядывала пейзажи за окном, поглощенная своими мыслями, из ванной донесся тихий плеск, и через несколько долгих мгновений, передо мной во всей красе появился Рэн Мильтон, в одном только полотенце, прикрывающем нижнюю часть тела.

Он замер в дверях, видимо, удивленный тем, что я так рано вернулась домой, а я вторила его взгляду, но, пока не понимая, что поразило меня больше: то, что я оказалась в квартире не одна, как предполагала, или то, в каком виде мой муж предстал передо мной. Только огромным усилием воли, я пыталась удержать свой взгляд на его лице, чтобы не начать откровенно рассматривать все остальное.

И почему я всегда считала, что знаменитостей, какими мы видим их с экранов телевизоров и в журналах, создают такими красивыми только с помощью хорошего грима и специальных программ, скрывающих все недостатки. Передо мной стояло неоспоримое опровержение этой теории.

А еще, странно, что мир моды продолжает навязывать мужчинам андрогинный стиль, когда существуют настолько великолепные образцы мужественности. Хотя Мильтон все же больше относился к худым, но это не слишком бросалось в глаза, благодаря его широким плечам, крепким мускулам, стальному прессу…

Ой!.. Все-таки посмотрела… Хотя я поспешила перевести взгляд обратно на его лицо, но он успел заметить, и растянул губы в самодовольной ухмылке.

- О, ты уже вернулась. А я, кажется, уснул в горячей воде, и теперь голова немного кружится. Принеси мне пиво из холодильника, - он апатично умостился на диван и указал мне в сторону кухни.

Я хотела возразить, что не намерена ему прислуживать, но из-за волнения так и не смогла выдавить из себя ни звука, потому решила молча выполнить просьбу, а заодно отвлечься, чтобы прийти в себя.

Никогда раньше мне не доводилось так бурно реагировать на мужское тело. Странные, очень странные ощущения. А ведь я уже не раз видела мужчин, одетых в одни только плавки, на пляже, или в школе на занятиях по плаванью. Но почему только когда я смотрю на Мильтона, мое сердце бьется так быстро? Наверное, стоит признать, что мне очень нравится его внешность (хотя кому бы она не понравилась?).

- Эй, может, ты оденешься? - я осторожно приблизилась к нему, и протянула холодную жестяную банку.

- Зачем? – он открыл пиво и сделал несколько жадных глотков. – Мой дом, могу ходить, в чем хочу. И, кстати, скажи спасибо уже за это, пока тебя не было, мне вообще не приходилось себя ничем стеснять.

Я почувствовала, как мое лицо медленно начала заливать краска стыда.

- Старый извращенец! Зачем ты рассказываешь мне такие вещи?

Рэн снова ухмыльнулся и потрепал головой, разбрызгивая по сторонам капли воды с мокрых волос. Не сложно было догадаться, что он специально привлекал к себе внимание.

- Если тебе противно мое старое тело, отчего же ты так пристально разглядываешь его? – он так обаятельно улыбался, довольный произведенным эффектом, что я даже не могла, как следует, обидеться на него. – Иди в ванную и достань чистое полотенце из шкафа.

- Ты в состоянии сам это сделать, – пробормотала я, обиженная его повелительным тоном. Ни тебе спасибо, ни пожалуйста, только «подай» и «принеси» - я же не собака в конце-концов.

- А зачем тогда вообще нужна жена? Но… ладно, так уж и быть, я вытру волосы тем, что у меня есть… - он потянулся к полотенцу, которое и так едва держалось на нем.

- Стой! Не надо! – мгновенно запротестовала я, прикрывая лицо руками. – Сейчас принесу!

Снова он одержал очень легкую победу. Как бы я не пыталась сопротивляться, Мильтон без особого труда находит способы, чтобы манипулировать мной. Смогу ли я вообще когда-нибудь противостоять ему? А если так пойдет и дальше… то в скором времени я превращусь в девочку на побегушках?

Нет! Нельзя это так оставлять, нужно с самого начала показать, что я не согласна с такими условиями, предлагать компромиссы, даже если он не захочет слушать…

«Рэн Мильтон уволил без выходного пособия человека, который попытался вступить с ним в спор на работе. Он очень строгий. Все боятся ему даже слово поперек сказать…» - папа восхищался лидерскими качествами будущего зятя и всегда ставил его в пример, но сейчас воспоминания об этом меня совершенно не радовали. Я не должна сдаваться только из-за того, что он суров со своими подчинёнными, но и открыто ссориться с ним тоже не стоит. Будет лучше, если я найду способ, как незаметно уклоняться от его приказов.

Ванная все еще была полна горячего пара, потому что Мильтон даже не удосужился спустить после себя воду, или же ему было настолько плохо, что он не смог этого сделать. Зеркала запотели, а вот окно оставалось по-прежнему прозрачным, и дневной свет проникал через полуопущенные шторы. Высокая ванна по форме напоминающая овальную чашу, была наполнена до краев – какое расточительство, моей семье все время приходилось экономить воду, но богачи вроде Рэна не утруждают себя подобными заботами. Мне будет сложно привыкнуть ко всей роскоши этого дома, который сияет стерильной чистотой - чувствую себя здесь, словно в музее.

Я подошла к высокому шкафу и стала поочередно выдвигать все ящики, но ни в одном из них не могла найти то, что мне нужно.

- Рэн, где, ты сказал, лежат полотенца? – я довольно громко крикнула ему из ванной, но ответа не последовало, потому мне пришлось продолжать поиски самостоятельно. Это начинало злить, складывалось ощущение, что он отправил меня по заведомо ложному пути. Повинуясь мимолетному гневу, я вытряхнула содержимое с нескольких полок на пол, уверенная, что таким образом точно не пропущу полотенца, которые могли скрываться где-то в глубинах шкафа, а может, я сделала это чтобы просто лишний раз досадить Мильтону.

Через время Рэн сам не выдержал длительного ожидания и заглянул в комнату.

- Слишком медленно двигаешься! Мои волосы уже почти высохли, - он резко замолчал, когда перед ним предстал маленький хаос, который я здесь устроила - Что, черт возьми, тут творится?

- Так и не смогла найти… - я виновато потупилась и начала быстро убирать разбросанные вещи на место, но обратила внимание, что, не смотря на то, что он поддразнивал меня в гостиной, Мильтон все-таки выполнил просьбу и оделся, как только я ушла. Но с его волос все равно продолжала капать вода, оставляя мокрые следы на футболке. Поразительно, почему даже в домашней одежде, и с полностью растрепанной прической, ему все равно удается выглядеть слишком хорошо. Скорее всего, его внешность - это компенсация за жуткий характер, ведь во всем в природе должна быть определенная гармония.

- Идиотка! – рявкнул Рэн, чем мгновенно вывел меня из задумчивого оцепенения, и больно схватив за плечо, отодвинул в сторону. Только сейчас, когда отошла на несколько шагов назад, я заметила ровные стопки белых пушистых полотенец, разместившиеся сверху на шкафу, в то время как я искала их внизу, уверенная, что они должны находиться в пределах досягаемости, а не так высоко, куда не достигал мой взор. – Неужели ты настолько тупая, что даже элементарную просьбу не в состоянии выполнить?

- Прости, - я неуверенно топталась в стороне, пока он энергично вытирал волосы. Проблема была из-за нашей большой разницы в росте, а не в моей невнимательности, ведь мебель в этом доме спроектирована для высокого человека. Он либо не учел это, либо сердился без серьезного повода, просто потому, что ему нравится срываться на мне.

- Убери здесь все, - он бросил мне мокрое полотенце и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью, а я присела на корточки, чтобы собрать с пола моющие средства и банные принадлежности.

Какая же я глупая. Сама не понимаю, зачем делаю такие вещи. Знала ведь, что он будет злиться, и все равно навела беспорядок, еще и обижаюсь теперь. Что со мной случилось? Я всегда старалась быть примерной девочкой, чтобы хоть минимально заслужить одобрение родителей, а при нем веду себя как капризный подросток.

- Стыдно, Карен, тебе должно быть очень стыдно, - шептала я, расставляя все на места.

Все-таки, Рэн так и не пошел никуда в этот день - он сидел в гостиной на диване и смотрел телевизор. Его мобильный почти не переставал звонить, но он не брал трубку, и, в конце концов, поставил телефон на беззвучный режим.

А я задавалась вопросом: ему так много звонили по работе, или это могла быть его надоедливая подружка, с которой он не хотел разговаривать при мне? Хотя, с другой стороны, зачем ему нужно от меня скрывать свою личную жизнь, если мы все равно женаты только формально на бумаге...

Расположившись с учебниками за обеденным столом, я готовилась к завтрашнему тесту по математике. В доме Мильтона не было письменного стола, да и в целом, при близком осмотре можно было понять, что он не совсем практичен для постоянной жизни, скорее напоминал один из номеров люкс в элитной гостинице.

Часть учебников мне было позволено убрать в книжный шкаф, который находился тут же, при условии, что я всегда буду складывать свои вещи максимально аккуратно, для остальных школьных принадлежностей Рэн разрешил использовать комод в спальне, в котором он сам держал папки с документами.

Я соглашалась со всем и не смела жаловаться, понимая, что он и без того сильно поступился своим пространством, когда я переехала в его квартиру.

В доме родителей у меня была своя отдельная комната, пусть крошечная, раза в четыре меньше ванной или гардеробной Мильтона, но это был мой укромный уголок, куда я могла спрятаться от всех. Здесь, среди всей этой пышной роскоши, я была лишена такого места – куда бы я ни пошла, везде буду сталкиваться с этим несносным эгоистичным брюнетом. Мы ведь даже спим вместе, в одной кровати…

Я коснулась холодными ладошками запылавших щек. С человеком, которого я почти не знаю, и с трудом терплю, я должна каждую ночь делить постель. Мы будем видеть друг друга, засыпая и просыпаясь. Кажется, Рэна это совершенно не смущает. Но что, если случай, произошедший сегодня утром, повторится? Как я должна на это реагировать?

Я украдкой взглянула на мужа, но он в свою очередь, ни разу за весь вечер не смотрел в мою сторону, словно меня в этом доме и не существовало, внимательно слушал финансовые новости, по телевизору. От скучного голоса ведущего, вещающего об изменениях на экономическом рынке за последнюю неделю, клонило в сон, и порой мне с трудом удавалось держать глаза открытыми.

Я похлопала себя по щекам, пытаясь взбодриться. Сейчас не время думать о посторонних вещах, я должна сосредоточиться на подготовке к важной контрольной, иначе мне не видать хороших оценок, а значит и стипендии.

Мои странные действия привлекли, наконец, внимание Рэна. Он выключил телевизор и подошел к столу, чтобы налить себе воды из графина. Я чувствовала, что он остановился прямо за моей спиной, и напряженно ждала, когда же он вернется на свой диван, потому что эта близость заставляла меня нервничать еще больше.

- Карен, - от звука его голоса я вздрогнула, сонливость как рукой сняло, - не забудь снять кольцо, прежде чем отправишься завтра в школу, иначе это вызовет ненужные вопросы и подозрения. Тебе вообще не обязательно носить его, так что можешь отдать мне, я положу в сейф.

- Хорошо, я оставлю его здесь.

Я сняла с пальца тонкое золотое колечко и положила на стол поодаль от себя, чтобы Рэн позже забрал его. Кажется, я совершенно забыла об этой вещице.

- Чем ты занята?

Мильтон поставил пустой стакан и присев на краешек стола, с любопытством взглянул на каракули в тетради. Я слышала, что он имеет экономическое образование, значит должен хорошо разбираться в математике. Наверное, для него такие задачки кажутся элементарными, а мне пришлось корпеть над ними несколько часов подряд.

- Готовлюсь к завтрашнему тесту, - я отложила ручку и как можно более незаметно отодвинулась от него подальше вместе со стулом.

- Понятно. А почему твои вещи в странных зеленых пятнах? - он брезгливо взял двумя пальцами мой учебник и поднес ближе к лицу. – Это краска?

- Не твое дело. Отдай!

Я вырвала книгу из его рук, и поскорее спрятала в сумку. Мильтон, не ожидавший такой бурной реакции, совсем опешил. Должно быть, он подумал, что я какая-то неуравновешенная, или ужасная неряха, раз так обращаюсь со своими вещами.

- Ладно, не волнуйся так, я больше не трону твои вещи... – он хмуро посмотрел на меня сверху вниз, а затем, отвернулся и уставился в окно, куда-то за горизонт, где начинали зажигаться первые огни в домах.

«Какой же ты на самом деле, Рэн Мильтон?» - подумала я, глядя на его профиль из-под полуопущенных ресниц. Я все еще не знаю, как себя вести рядом с ним…

Сложно понять, какие мысли роятся в голове этого человека. Он как закрытая книга – все держит в себе и никого не подпускает. Постоянно сердится, насмехается, холодом его взгляда, наверное, можно заморозить воду, а исходящее от него недружелюбие почти осязаемо. Пытается обманывать окружающих фальшивыми улыбками и держит маску учтивости, но, вот что любопытно - передо мной, он настоящий?

- Твои родители не могли позволить себе такую дорогую школу для детей… - первым нарушил молчание Рэн. - Ты стипендиатка? Учишься бесплатно?

- Да, - я нервно сглотнула, когда он, повернув голову, встретился со мной взглядом. Снова меня поймали за разглядыванием. - Не волнуйся, тебе не придется оплачивать мое обучение. Я одна из лучших учениц, согласно рейтингу, потому мне предоставляют стипендию…

- Я не о том, - отмахнулся Мильтон. - Ведь это элитная частная школа. Разве там нормально относятся к беднякам вроде тебя?

Я насторожилась, начиная понимать, к чему он клонит. Неужели догадался обо всем, когда увидел мои залитые краской вещи?

- Тебе-то что? Я могу за себя постоять.

- Неужели? – он одарил меня долгим насмешливым взглядом. - Я думал, ты только плакать умеешь, и запираться в туалете.

Набрав в грудь побольше воздуха, я собиралась ответить на этот выпад какой-нибудь колкостью, но в то же время, в поле моего зрения попали руки Мильтона – на его безымянном пальце тоже не было обручального кольца, и сколько не пыталась, я не могла вспомнить, не снял ли он его сразу после свадебной церемонии. Возможно, избавился еще вчера, он ведь такой осторожный, и в отличие от меня, замечает любую, даже самую незначительную мелочь.

- А ты, наверное, в школе всегда был в числе тех, кто издевается над такими, как я?

Не знаю, почему я вдруг сказала об этом, возможно, была задета его отношением. Хотя сложно представить такого серьезного, и правильного во всех отношениях мужчину, которого уважают и почитают все вокруг, строящим козни своим одноклассникам. Так что, я ожидала бурных протестов, но...

- Я всегда считал подобные методы хорошим воспитательным процессом, - задумчиво ответил Рэн. – Это естественный отбор, если можно так сказать. Ведь, сильный, переживая все издевательства, становится еще сильнее и в будущем чего-то добивается, а слабый сдается и убегает, освобождая место для кого-то более достойного.

Он замолчал, чтобы дать мне время обдумать его слова, но я была слишком поглощена в тот момент своими чувствами из-за школьных неприятелей, потому восприняла их так, словно он предлагает мне смириться со своей участью и безропотно переносить все насмешки обидчиков, в надежде, что когда-то эти усилия окупятся сполна. Вне всяких сомнений, я ожидала другого ответа. К тому же, я не была готова к тому, что Рэн может оказаться в числе тех людей, которые симпатизируют подобным садистам… Или сам в прошлом занимался подобными делами.

Глядя на его такое холодное лицо, похожее на бесчувственную маску, я ощущала, как во мне вскипает ярость.

- Значит, ты считаешь, что тем, кто родился с золотой ложкой во рту, все дозволено, даже издеваться над слабыми? Думаешь, они лучше тех, кому в жизни повезло меньше? Ты не сам заработал деньги на все те блага, которыми пользуешься, так какое ты имеешь право судить тех, кто в поте лица добывает себе кусок хлеба! Не будь столь самоуверен. Если ты никогда не был бедным, то не сможешь понять наших чувств.

Я не на шутку разозлилась, и хотя сжимая кулаки, пыталась обуздать эмоции, остановиться уже было сложно.

- А какое ты имеешь право повышать тут голос, балда! – осадил меня Мильтон. - Ты не в том положении находишься, забыла? Придется научить тебя манерам, – он придвинулся ближе и, опустив руку на мой затылок, резко надавил. Я вынуждена была склонить голову к столу и почти коснулась носом тетради. - Похоже, ты даже более глупа, чем я предполагал. Но раз уж мы перешли на личности… Скажи, ты считаешь, что такой безмозглый кретин, как твой папочка, в состоянии чего-то добиться? Подумай еще раз. Он ведь тоже был из хорошей семьи, и мог дать своим детям лучшую жизнь. Но вместо этого он бездумно промотал все состояние родителей, и вынужден продавать собственных дочерей, чтобы выжить. К такому человеку ты требуешь от меня уважения только за то, что он беден? – я предпринимала слабые попытки вырваться, но Рэн даже не обращал на это внимание. – Что касается меня, то твои выводы тоже слишком поспешны и нелепы. Неужели ты всерьез думаешь, что раз уж мне всю жизнь преподносят все на блюдечке, с голубой каемочкой, то я не знаю, что такое трудности?

- Отпусти!

Я схватила его за запястье, пытаясь оттолкнуть руку, но он был намного сильнее.

- Хочешь поиграть? - он ослабил давление, но лишь для того, чтобы перехватить мои волосы в кулак и, намотав их на руку, с силой дернуть вверх. От боли у меня на глаза навернулись слезы. - А ты довольно забавная. По крайней мере, в тебе наблюдаются какие-то зачатки интеллекта, в отличие от сестры... Но если ты не разбираешься в ситуации, лучше держи свои глупые мысли при себе, по крайней мере, у окружающих будет меньше поводов над тобой смеяться.

Я стиснула зубы, приказывая себе держаться и не плакать. Он не достоин моих слез. Я больше не стану показывать свою слабость перед ним.

- Не смей оскорблять мою сестру, - задыхаясь от злости, выдавила я.

- Ха, – Мильтон осклабился, - я буду оскорблять ее, тебя и всю вашу глупую семейку. Вы думали, что сможете так легко получить наши деньги и обойтись при этом без лишних жертв? Пора тебе, Карен, избавиться от своих иллюзий и понять, с кем ты связалась. Твои школьные друзья, похоже, доставляют тебе некоторые проблемы, и ты ненавидишь это. Но поверь, я намного, намного хуже. В отличие от них, для меня не существует грани, которую я не смог бы преступить, и то, что ты всего лишь ребенок, меня не остановит…

«Слабая? Этот садист считает меня слабой? Потому так себя ведет?» – пронеслась мысль у меня в голове. Ведь именно так поступают и дети в школе, выбирая себе самую беззащитную жертву. Этого я уже не могла вынести.

- Пошел к черту, придурок! – крикнула я, и прежде чем он успел разгадать мои действия, изо всех сил ударила Мильтона в челюсть.

От изумления, он разжал руку и выпустил мои волосы. Я мгновенно воспользовалась этой возможностью, чтобы отпрыгнуть в сторону, и, не дожидаясь, пока он снова схватит меня, поскорее обогнула стол. Лишь оказавшись на безопасном расстоянии от Рэна, я испуганно обернулась, чтобы оценить результат своего поступка.

Он сидел на прежнем месте, и, потирая ушибленную скулу, глядел куда-то в одну точку.

Что с ним? Я так больно ударила? Или он обдумывает, как лучше поступить со мной теперь?

Только сейчас я с ужасом поняла, что наделала: теперь он точно отправит меня обратно к родителям.

Но может быть, еще не поздно извиниться? Сказать ему, как сильно я сожалею. Что мне не следовало…

Хотя, вся правда в том, что я совсем не сожалела. Он сам спровоцировал меня и заслужил это. Даже если я буду умолять его о прощении стоя на коленях, я все равно не смогу быть достаточно искренней.

Я схватилась за спинку стула, так как едва могла стоять на ногах. Меня трясло. Но совсем не из-за страха, нет… Это было нечто более глубокое – чувство, которое переполняло меня уже очень давно и наконец-то вырвалось наружу - отчаяние человека, которого никто не понимал.

Сейчас меня ненавидели все: его семья, для которой я была всего лишь охотницей за их богатством, моя семья, которой плевать, что Мильтон сделает со мной, пока он выплачивает им деньги, и даже тот человек, за которого я вышла замуж… Он презирает меня, хотя я не заслужила этого презрения. Я была одиноким ребенком, который изо всех сил старался заслужить хоть каплю родительской любви, потому так боялся не оправдать их надежды. Я думала, что поступаю правильно, соглашаясь на этот брак, ведь таким образом покажу всем, что я могу быть полезна, как сестра. Ради этого я даже отодвинула на неопределенный срок свою мечту о независимости. Но как оказалось, все мои усилия привели лишь к тому, что я осталась совершенно одна в чужом для себя мире, где меня считают лишь жалкой слабачкой, которая пытается чего-то добиться за чужой счет.

- Я... я не слабая, - осторожно начала я, хотя голос совсем не повиновался мне и сильно дрожал. Но желание наконец-то высказать все, чтобы хоть кто-то понял меня, было намного сильнее. Если беды все равно не миновать, и он уже решил выгнать меня, я все равно хотела донести до него свои чувства. Даже у преступника есть право последнего голоса перед приговором. - Я не такая слабая, как тебе кажется... Да, в школе надо мной издеваются, и порой, я желаю смерти этим мерзавцам, которые заходят слишком далеко. Но я никогда не жаловалась и не убегала от проблем, так что не говори, что я умею только плакать и прятаться… И… я прекрасно понимаю, с кем связалась, потому не питаю никаких иллюзий. Еще до свадьбы, я много слышала о твоей жестокости, и что если не брать в расчет твои качества, как президента компании, в тебе нет больше ничего человеческого… Нет, я понимаю, что это всего лишь преувеличение… Но… я хочу лишь сказать, что мне все равно. – Я старалась аккуратно подбирать слова, чтобы не обидеть его еще больше. - Даже если бы ты оказался самым мерзким человеком на планете… Ты спас мою семью от полного разорения, согласился жениться на мне, вместо сбежавшей сестры, чтобы выполнить обещание своего отца. Я не ждала, что ты внезапно окажешься добрым и благородным принцем. Но все равно я собиралась поддерживать тебя, как человека, с которым теперь связана. Хотя бы из чувства благодарности. Я не хочу быть твоим врагом, потому что мы теперь в одной лодке. Но если ты будешь издеваться надо мной, я не смогу молча переносить это, потому что привыкла давать отпор своим обидчикам… Потому я не жалею, что ударила...

- Говоришь, что намерена поддерживать меня, каким бы человеком я ни был. Слишком смелое заявление, для ребенка вроде тебя, - донесся до меня его тихий спокойный голос, в то время как я ожидала настоящей бури. Хотя пока я произносила всю эту пламенную речь, Мильтон сидел спиной ко мне и не проявлял никакой заинтересованности, потому я думала, что возможно он и не слушал вовсе.

- Может, ты считаешь меня только ребенком, но не стоит забывать, что я еще и твоя жена, - упрямо ответила я, пытаясь понять его реакцию. Если бы он кричал, издевался, или плевался ядом, как обычно, мне было бы проще ориентироваться, что сказать ему. Но когда он оставался таким…

- Значит, теперь ты будешь вести себя, как моя жена? – Рэн повернул ко мне голову. Он не выглядел злым или раздраженным, потому это очень сильно сбивало с толку.– Говоришь об этом, хотя устроила бардак в ванной, когда я просто попросил принести полотенце, не приготовила ужин… Кажется твои слова расходятся с действиями.

- Ты сказал, что я твой раб. После такого обращения никто не захочет выполнять приказы, словно собачонка… - смущенно ответила я, отводя взгляд в сторону. Я действительно за все это время не сделала ничего полезного для Мильтона, и доставляла одни только проблемы.

- Если ты считаешь себя моей женой, то должна больше проявлять инициативу. А я вынужден все время напоминать тебе об уборке и готовке. Получается, ты не только до уровня жены, но и до рабыни не дотягиваешь, потому что мои просьбы все равно не выполняешь. Так каким же образом ты намерена меня поддерживать?

- Пока не знаю, - честно призналась я. – Но обязательно что-то придумаю.

Рэн ехидно улыбнулся.

- Быть может, ты намекаешь на исполнение супружеского долга?

- Ты что, д-дурак? – я мгновенно вспыхнула и опустила голову пониже, пытаясь скрыть смущенное лицо. - Конечно же, нет! Я даже не встречалась еще ни с кем!

- Тогда просто продолжай учиться в своей школе и не думай ни о чем. Единственное, что ты можешь для меня сделать – это держать рот на замке, - ответил он, возвращаясь к своему привычному, холодному тону, и поднявшись со стола, лениво прошествовал к дивану, словно намекнув, что этот разговор закончен.

Мне не хотелось и дальше раздражать его своим присутствием, потому я решила на время убраться восвояси, например, принять душ, и заодно подумать немного об этой странной беседе и обо всем, что сегодня узнала о Мильтоне.

Вернувшись в гостиную, чтобы приготовить ужин, я обнаружила, что Рэн уже заказал еду в ресторане, на одном из нижних этажей небоскреба, и учтивый работник, принес нам ее домой в красиво упакованных коробочках. Мильтон пересыпал все в тарелки, и жестом пригласил меня за стол, но за остаток вечера, больше не проронил ни слова, хотя я с трудом сдерживала себя, чтобы не спросить, зачем он заставляет меня заниматься домашними делами, когда для него это в лучшем виде могут сделать специально обученные люди.

Я отправилась спать, когда он все еще смотрел какой-то исторический фильм по телевизору, и так и не узнала, ложился ли он в кровать этой ночью, потому что когда проснулась утром, его уже не было, а на столе в гостиной меня ждала записка: «Уехал по делам на несколько дней. Деньги на расходы найдешь в комоде в спальне. Будут проблемы, звони моему секретарю по этому номеру…».