Жизнь после смерти.

Глава 14.

— А змея и волка? — Вэйн покачиваясь поднялась из-за стола. — В со-ик-звездии Близнецов есть один планетоид. Ой, что-то мне нехорошо. Там работает генетик, который мог бы изучить этот вопрос, — она переступила с ноги на ногу и зацепилась за стул. — Я стою, все нор-ик-мально. Берет недорого, человек надежный.

Йолдрем пришла гениальная мысль продолжить попойку в лаборатории. Завтра она с гордо поднятой головой пошлет к черту Хосту Соркуса, но, чтобы это сделать, нужно сегодня отправить туда же собственную печень.

— Далеко собралась?

— Продолжать банкет в лаборатории. Что-то не нра-ик-вится?

— Разумеется. Меня волнует ее сохранность.

— Было дело, я с вами… вамириарцем, о, что выговорила, под убойной дозой, — Вэйн зажмурилась, чтобы не отвлекаться от произнесения сложного названия, — пангалактического грызлодера собрали сингулярный реактор. Сейчас я трезва, как… ик чашка Петри.

Локи одной мимикой высказал свое недоверие к качающейся девочке, которая, чтобы удержать равновесие, схватилась за угол парты. Безусловно, он докопается до истины касательно того, что именно сказала ей фейри, но, если эта бескрылая тварь своими кривыми руками слишком сильно перемешала серое вещество в голове его пока единственного плана на спасение… Мир умоется в крови дивного народа.

— Сядь, — он кивнул на стул.

— Не хочу. Скучно с то-ик-бой. Пойду спиваться в гордом одиночестве, — Вэйн махнула свободной рукой и направилась к выходу. — Каю передай, чтобы пока не искал… ик меня.

Такой расклад совершенно не устраивал Лафейсона. По взмаху руки перед девочкой появилась его копия.

— Сядь, — настойчивее повторила она.

— Редиска, — надулась девочка, но, покачиваясь, вернулась за стол. — Бутылку хоть отдай.

За годы, потраченные на шпионаж, Северус Снейп приобрел невероятное качество появляться там, где видеть его совершенно не хотели. Подсмотреть что-то важно, увидеть то, что ему не предназначалось было в порядке вещей. И так уж сложилось, что зельевар второй раз за один учебный год застал рунолога за сомнительными действиями, совершенно того не ожидая. В первый раз он еще поверил в невиновность нового профессора, но теперь все улики были налицо.

— Могу я узнать, что здесь происходит?

— Тебя еще не… ик хватало, — закатила глаза Вэйн, наблюдая за отбиранием у Локи полупустой бутылки.

Снейп вплотную приблизился к лицу первокурсницы, но это и не требовалось — запах алкоголя чувствовался с порога. Он гневно посмотрел на Локи. Последний с притворной разочарованностью повернулся к Вэйн.

— Вы вломились в мой кабинет. Без спросу взяли спиртосодержащую жидкость и спаиваете юную студентку. У вас совсем совести нет?!

— Удивительно, но я к этому непричастен. Когда я пришел, все уже так было.

— Минус сто пятьдесят очков Слизерину, — расплескивая яд, прошипел Снейп. — Три, нет, четыре промывания желудка, а затем к директору.

Вэйн откинулась на спинку стула и блаженно улыбнулась.

— Да мне по паяльнику. Когда же до тебя дойдет, что у нас с ним на… ик пару, проблем и дел больше, чем во всем Хогвартсе вместе взя-ик-том? Ты же умный человек, за-ик-чем этот спектакль? — она повернулась к Локи. — Ты еще не показал ему?

Трикстер отрицательно покачал головой.

— За-ик-чательно. Можешь добавить что-нибудь от себя. Со-ик-мневаюсь, что твоя фантазия способна выйти за… ик рамки моей биографии. И дайте мне уже спокойно допить, а то ик-ать надоело.

— Уверяю, ты недооцениваешь мои способности, — улыбнулся Локи, глядя на злого зельевара и представляя, что с ним станет после скромного представления.

— Уверяю, ты недооцениваешь мою жизнь.

— Уверяю, на отработках вы проведете все свое внеурочное время до конца года, — Снейп наградил ученицу тяжелым взглядом, но та все продолжала пьяно улыбаться. — И что же такого вы намерены мне показать на этот раз? Снова золотой город?

Первое видение прошлось по прошедшему и огонь, и воду профессору тяжелым катком. Оно было похоже на воспоминания из Омута памяти, но в тысячи раз реальнее, как будто все происходило здесь и сейчас. Фактически он пережил его так, как того пожелал автор, напрочь забывая про свое «Я» на время показа. А ведь Лафейсон был чрезвычайно милосерден в тот день — нашел путь побега, чем не радость. Всего-то пара секунд полета от Радужного моста к балкону дворца и оттуда птицей к трону мимо стражников.

— Бутылку-то отдай, пока не уронил, — Вэйн потянулась за желаемым, борясь с икотой.

Настроения возиться с зельеваром у Локи сегодня не было. Встав с места, он отобрал виски и поставил перед Вэйн, услышав в ответ: «Нако-ик-нец-то». Гневные реплики благополучно пролетели мимо ушей трикстера, когда он с силой усадил мужчину на стул. Разум легилимента наглухо задраил все двери, когда почувствовал воздействие извне.

Незаметная улыбка проскользнула на лице Локи. С прошлого раза Снейп чему-то научился, похвально. Однако, против Бога у него изначально не было и десятой части шанса.

Вставлять в готовое воспоминание картины других миров было незачем. В отличии от союзницы, Локи осознавал, к чему может привести чрезмерное усердие при просвещении — крохотный разум смертного запросто может рассыпаться, точно песочный замок от прибоя. Как Лафейсон не хотел этого признавать, а зельевар ему импонировал. Самую капельку. Сведение с ума достаточно хорошего (для смертного, конечно же) специалиста не входило в длинный список задач Локи.

Сопротивление Снейпа лопнуло, как воздушный шар, стоило его ментальному противнику этого пожелать, и разум зельевара наполнила тьма. После падения Локи заметно восстановился, пусть еще не до конца, но набор отмычек уже успел обновить. Пока что это было лишь кромешная темнота. Оцепеневший Снейп не осознавал, что в эту секунду его органы чувств незаметно взламывают. Когда дело доходило до создания эффекта «полного присутствия» Локи не знал себе равных. Пусть сейчас это съест его запас магии, но халтурную работу он себе позволить не мог.

Черная воронка предстала перед Снейпом во всей своей красе. Неподдельный страх прошил насквозь, когда он понял, что не может найти своей палочки. Нельзя ни пошевелиться, ни отвернуться, ни развеять пока еще не до конца овладевшее разумом видение. А он все падал и падал камнем навстречу неотвратимой гибели. Мысли заметались в голове в жалких попытках выбраться, но без толку.

Адреналин ударной волной попал в кровь. Что же делать? Как спастись? Внезапно он ощутил силу, к которой ранее никогда не прикасался. Обжигающая, сметающая на все на своем пути, она вырывалась из него самого. На ее фоне Темный Лорд показался посредственностью. Песчинкой по сравнению с сияющей звездой. Снейп почувствовал себя Богом, осознав количество и могущество щитов вокруг себя, которые вкупе с льющейся через край аурой представляли собой настолько грозную защиту, которую он в самых смелых мечтах не мог представить.

Теперь он был уверен, что черная воронка ему нипочем. Так, несущественная преграда.

В этот же момент Локи самую малость ослабил хватку, позволяя осознать происходящее в полной мере. И это подействовало. Снейп моментально вспомнил о том, как именно «рунолог» попал в Хогвартс и страх вернулся. Если такая защита не спасла, то что же там таится?

Тюрьма предстала перед зельеваром во всем своем мрачном великолепии. На правах владельца воспоминания, Локи убрал размытость, подкрасил единственную живую душу и добавил парящих вокруг нее знаков. Словом, подал Ад на блюдечке. Наслаждайся, человек, своим неверием.

Чем дольше Вэйн наблюдала за преображениями на лице декана, тем больше убеждалась в том, что совершенно и абсолютно точно ненавидит телепатов. Блаженная, можно даже сказать показушная, улыбка сползла с ее лица вместе с еще одной дозой алкоголя. Телепаты не прощают ошибок, напротив, они воскрешают их снова и снова, лишь пожелав.

Локи отнял ладонь со лба профессора, недовольно ощущая прорехи в тактильных ощущениях своего иллюзорного костюма.

Вэйн молча налила зельевару полный стакан, который тот выпил не поморщившись. Невидящим взглядом он уперся в стену и с совершенно пустым лицом спросил:

— Там был свет. Это…

— Агась.

— А падал…

Локи хмыкнул.

— Господи…

Снейп несколько раз моргнул. Вопросы посыпались один за одним, но он понял, что, если задаст самый простой, его представление о мире, с трудом собранное по кусочкам после первого видения, разрушится до основания.

И почему он сразу не поверил?

Бог и узник переглянулись.

— Перебор, — заключила Йолдрем.

— С чего бы? Скоро придет в себя.

На некоторое время кабинет погрузился в тишину. Казалось, можно было услышать, как мозг зельевара доходит до точки кипения и медленно остывает под напором холодной логики.

— Ты должна была уже отключиться, — неожиданно выдал мужчина, кивая на виски рядом с Вэйн. Тумблер в его голове на время переключился от сводящего с ума видения на дела насущные.

— Генная инженерия. Через пару веков и вы к этому придете, — вяло ответила Вэйн. — Так как ты там меня наказать хотел?

Снейп проглотил ком в горле. Золотые глаза собеседницы, несмотря на ее общее состояние, на несколько секунд обрели пугающую ясность. Вэйн первой не выдержала серьезности обстановки и прыснула от смеха.

— Я с вами трезветь начинаю, — она цокнула. — Нехорошо. Давай, зови эту бестолочь, я ее убивать буду, пока меня не совсем развезло.

— Кого убивать? — не понял Снейп.

— Она еще нужна, — спокойно отказался Локи. Терпения ему было не занимать, но и оно такими темпами скоро кончится.

— Да давай, — Вэйн развязно улыбнулась. — Потом новую найдем, а на этой я оторвусь как следует. Медленно, мучительно, с особым пристрастием.

— Что же такого она тебе сказала?

— Заставила меня вспомнить кое-что, — загадочным тоном пробормотала Йолдрем. — И это кое-что я ой как хочу забыть.

Она отхлебнула прямо из горла бутылки. Мир окончательно покачнулся и неумолимо закрутился перед глазами. Дровообразное состояние вот-вот должно было прийти.

— Что ж, — Локи свысока посмотрел на распластавшуюся по парте союзницу, — это поправимо, — он занес руку чтобы наконец прочитать так страшившую фейри память.

— Руки! — возмутилась Вэйн. — Самый умный что ли? Эту жесть никто не может убрать! Никто! Ой, уйду я от вас, — Йолдрем ссыпалась со стула. — Иди сюда, мой успокоин, — с выражением полнейшего недовольства и одновременно с почти родительской любовью она потянулась за виски.

Но бутылка оказалась в руках у трикстера раньше. Зельевару оставалось молча наблюдать и медленно отходить от видения.

— Ну и пошли вы к черту! Пить со мной не хотят, еще и последнее отбирают.

Напоследок Вэйн показал жест, который ни Локи, ни тем более Снейп распознать не смогли, но примерный смысл был и так понятен. В этот раз ее останавливать никто не стал, и она беспрепятственно добрела двери.

— Чао, редиски!

Спутанное сознание дальнейшие полчаса предпочло навсегда вычеркнуть из памяти. Вот кабинет зельевара захлопывается, занавес опускается и поднимается только с первыми каплями, упавшими на лицо. Ливень ничуть не ослабел.

Рыдающее небо в полной мере отражало внутреннее состояние доктора. Хоста Соркус. Вэйн помотала головой.

— Убирайся. Из. Моей. Головы, — медленно и, насколько это было возможно, четко произнесла узница собственной памяти.

Ничего, завтра все пройдет. Завтра будет та Вэйн, у которой все нормально. Та Вэйн, которая пойдет по головам ради себя. Иначе нельзя.

«Хоста, мать его, Соркус.»

Ноги предательски подогнулись. Дорогое платье безнадежно покрылось грязью как и остальная одежда, столкнувшись со ступеньками. Холода Вэйн не чувствовала из-за алкоголя в крови, да и до пятен ей сейчас дела не было.

Первое время она просто сидела и смотрела в невидимую точку. Потом начала постепенно успокаиваться. Когти страха медленно втягивались, прячась в тот темный уголок сознания, откуда было родом Имя. Насквозь промокшая Вэйн тяжело вздохнула и с удовольствием расправила плечи, подставляя лицо немилосердной стихии. В какой-то момент она поймала себя на том, что напевает колыбельную. Когда она это осознала, то запела громче, качаясь в такт мелодии. Нечитаемая улыбка озарила лицо Вэйн.

Будь она трезвее, то непременно бы почувствовала на себе пристальный взгляд. Гость силился прочитать девочку, как он пытался сделать это ранее. Без толку. Слишком много наслоений и слишком сильно болят глаза.

Теплый, совершенно не свойственный ноябрю, ветер подул с севера, но на него никто не обратил внимание.

Йолдрем уже немного пришла в себя, поэтому вздрогнула, когда к ней вплотную кто-то сел и за талию притянул ближе к себе.

— Тише, — промурлыкал голос, в котором хотелось раствориться. — Неважный день?

— Есть такое, — глаза открывать совершенно не хотелось — голова вспомнила, что она должна кружиться.

Теплый, как летнее солнце, или пылающий в камине огонь, неизвестный ласково погладил Вэйн по голове, еще больше погружая в сон. Или это все ей кажется?

— Ты вся дрожишь. Простынешь же.

— Я редко болею, — ответила Вэйн и тут же чихнула. — А кто ты?

— Твой хороший сон, — в голосе зазвучала улыбка. — Увидел тебя под дождем и не смог пройти мимо.

— Как это мило, — Йолдрем поддалась соблазну уткнуться в грудь незнакомцу.

Он пах мятой, еловыми ветками и костром. В этом запахе хотелось остаться и проснуться там, где тепло, сухо и все хорошо. На секунду ей даже померещилась свирель.

— Можешь считать меня рыцарем. У меня и дракон есть.

— Я бы непременно его заметила.

— А он хорошо скрывается, — засмеялся незнакомец. — Думает всех нас обхитрить, но мы-то с тобой его хорошо знаем. Не подскажешь, зачем ты ему?

— А вот не скажу, — Вэйн захотела взглянуть в лицо собеседнику, но это желание утонуло в тепле и нежности, что так внезапно на нее обрушились. Совершенно не хотелось разрушать момент.

— Хорошо, тогда что ты умеешь?

— Я отлично убегаю, — сонно пробормотала Йолдрем.

— Да у нас много общего. Жаль, что я не могу остаться сейчас с тобой подольше.

— А кто сказал, что я так просто отпущу тебя? — улыбнулась Вэйн, стараясь закопаться в одеяние незнакомца.

— Не расстраивайся, — промурлыкал голос. — Мы скоро встретимся.

Вэйн почувствовала, как незнакомец убирает ее мокрые волосы за ухо и наклоняется совсем близко. Полчища мурашек приготовились бежать.

— Увидимся, редиска.

Она резко распахнула глаза. Рядом никого не было, лишь тепло и прическа доказывали о существовании не назвавшегося. За эту инкарнацию «редиской» она назвала лишь двоих и оба сейчас сидели в подземелье.

Когда-то так ее называл Триксен — самый близкий сердцу друг, когда она вредничала. Забавно, как можно в название овоща вложить так много, как вкладывала в него Вэйн.

Это можно было списать на Локи, или на сон, но зачем себя обманывать?

Кто-то был здесь. Кто-то сильный, раз способен подслушать разговор при Боге и маге, кто-то, кто желает встречи.

Широкими шагами Локи мерил свою комнату. То, что происходило последнюю неделю, ему совсем не нравилось. Он пока не мог сказать, чем именно это может грозить, но интуиция била тревогу, как в последний раз.

Не сходилось в этой истории все, начиная с поведения фейри, заканчивая рассказом змея. Естественно, Локи послал того следить за девочкой и привести ее в целости. Если бы не эта предусмотрительность, он бы и не выяснил о новом действующем лице на сцене.

Локи одернул себя. Все как раз-таки сходилось, но верить в это он отказывался.

За столетия жизни во дворце Лафейсон повидал неисчислимое множество подковерных игр, предательств, заговоров и всего того, о чем обыватели и не догадывались. События последних месяцев доказали, что ни брат, ни отец не заслуживают его веры. Единственный, кому Локи мог доверять — это он сам. Поэтому на фейри упало первое подозрение.

Неделю назад Долиракель не то что боялась вести переговоры у него за спиной, а лишний раз поднять глаза. И с кем? С той, что чудом спаслась из лап дивного народа? Шито белыми нитками, осталось узнать портного.

Ясно одно — все было тщательно спланировано вплоть до его реакции на желание смертной выпить. Предположим, это вполне предсказуемо, но «портной» был там. Слушал и слышал все, о чем они говорят. Скорее всего и в спальне Слизерина был тоже он. Это бесило больше всего. Шутка ли, боевой маг проглядел врага под самым носом.

Из ёрма он вытряс вообще все, что произошло вчера, включая самые незначительные детали. Когда он сказал, что его хозяйка странно себя вела на улице, нити начали понемногу сплетаться в единый ком. Может змей и не видел того, с кем она разговаривала, но прекрасно ощущал постороннюю магию рядом с ней. Потом пришла сама девочка, на удивление, почти что в трезвом уме, и рассказала о госте. Живом и вполне осязаемом.

«И чего ради я отпустил фейри на Дикую Охоту? Желал показаться милосердным Богом?»

Для очистки совести, Локи перебрал самые невероятные варианты происхождения потенциального врага, потому что отказывался признавать первый и наиболее подходящий вариант. Не сказать, что он был так уж невероятен, но признавать его трикстер пока не торопился. На смертных магов рассчитывать не приходилось — они и своего-то беглеца найти не в состоянии.

Вихрь мыслей каждый раз выбрасывал на поверхность один конкретный образ.

«Нет, его бы я почувствовал, — уверенно произнес внутренний голос, но ему тут же вторил другой: — А смог бы?»

Действительно, смог бы он ощутить его, когда даже одна жалкая копия съедала столько сил?

Локи встал посреди комнаты как вкопанный. Если это тот, кого трикстер меньше всего ожидал встретить, а он очень надеялся, что это не так, то недооценивать его нельзя. Пока что гость ненавязчиво заявил о своем превосходстве, но до сути дела еще не докопался. Уже радует.

Может Локи сейчас и не располагает прежней силой, но не зря же его зовут Богом Коварства и Лжи. Предпринимать что-то сейчас было бессмысленно, а вызывать фейри и наказывать и вовсе неразумно. Пусть считает себя гением стратегии. Он посмотрел на стол, где лежал пергамент со светящейся сферой. Еще месяц она протянет, а потом придется обновлять.

Громкий хлопок заставил сферу подняться на уровень глаз и развернуться в читаемые строки. Спрятанные в знаки уровни теперь были более или менее понятны, но чем глубже, тем тяжелее их укладывать в трехмерное восприятие. Локи щелкнул пальцами и над каждым из них возникло название: Жизнь, Смерть, Бесконечность, Незаметность и Тюрьма. Прозаичные названия для нетривиальных вещей. Окинув «казнь», как ее называла его союзница, внимательным взглядом, Локи сел на ковер и скрестил ноги.

Медитацию смертные считали источником духовной силы и просвещения, маги — способом быстро пополнить силы. Для Локи же это было прекрасной возможностью разминки сгоревшей системы. Эдакий вариант процесса реабилитации. Столетия практики позволяли войти в нужное состояние почти сразу. Вокруг Локи раскинулась карта, и теперь он видел ее во много раз четче, чем с открытыми глазами.

В дверь нерешительно постучали. Тихо-тихо, почти не надеясь на бодрствование хозяина жилища в час рассвета.

— Проспалась? — не отвлекаясь, спросил трикстер.

Вэйн осторожно заглянула внутрь. Посреди комнаты, скрестив ноги, сидел Локи в окружении тысяч зеленых знаков. Они перепрыгивали с места на место, перемешивались и тасовались, как карты в колоде, но, судя по расслабленному лицу, асгардец прекрасно все контролировал.

— Я, наверное, позже зайду.

Локи глубоко вдохнул и выдохнул. Одновременно с этим знаки постепенно замедлили свое движение, пока совсем не остановились.

— Говори, раз пришла.

Йолдрем переступила порог и прикрыла за собой дверь. В момент пробуждения она гордо, как и обещала, послала Хосту Соркуса. Затем проглотила таблетки от головы, выпила три стакана воды, размялась после сна на жутко неудобной кушетке в лаборатории, в обители Слизерина привела себя в порядок и заколола идеальный пучок. Черные волосы были нещадно прилизаны гелем той же фирмы, которой пользовался Локи. Потом выбросила дорогущее платье, чтобы ничего не напоминало о стычке с фейри, и нашла припрятанные с сентября извинения для зельевара. Заняло все это не больше двадцати минут.

— Я вчера много чего наговорила, прошу простить за неподобающее поведение. Если чем-то обидела, то я в этом глубоко раскаиваюсь. Надеюсь, это никоим образом не повлияет на наши договоренности, — сдержанно, придерживаясь протокола, сказала Вэйн. — С этикетом Асгарда и Йотунхема не знакома, поэтому, к сожалению, не знаю, как у вас принято извиняться перед монаршей особой. Так достаточно?

Локи пару секунд молча смотрел на Вэйн, а затем громко расхохотался так, что Йолдрем растерялась.

— Признаюсь честно, такого я давно не слышал, — смахивая выступившие слезы, ответил Локи. — Перед зельеваром ты такую же пламенную речь произнесешь?

— Много чести, — облегченно выдохнула Вэйн. — Ему и этого будет достаточно, — она продемонстрировала две бутылки огненного виски Огдена, которые до этого прятала за спиной.

— Как-то это несправедливо, — Локи поднялся с пола, подошел к девочке и забрал у нее одну из бутылок, чтобы рассмотреть этикетку. — Буду считать это дополнением к извинениям.

— Если угодно, — пожала плечами Вэйн. — Но не ты ли говорил, что это пойло достойно лишь цвергов?

— Так я и не собирался пить это, — он сделал ударение на последнее слово и тряхнул бутылку, продолжая рассматривать ее содержимое. — Однако, в качестве ингредиента вполне сгодиться.

— Ингредиента для чего?

— А вот это тебя уже не касается.

Вспыхнувший в золотых глазах интерес моментально потух, но это вовсе не означало, что их хозяйка расстроена. Может Локи что-то придумал насчет ее гостя?

— Ладно. Раз конфликт улажен, я побежала, — Вэйн приоткрыла дверь. — Если что-то взорвется — входить не нужно. Сегодняшнее исследование очень капризно, а реагентов в избытке у меня нет.

— Все звуки лаборатории скрыты от внешнего мира, я бы при всем желании ничего не услышал.

— Знаю, поэтому и говорю.

Когда Локи снова остался один, то вновь попытался сконцентрироваться на знаках. Раз за разом он проваливался в нужное состояние, но вскоре выныривал из него с чувством, будто его окунули в бадью с водой. Настырная интуиция жужжала над ухом, что враг совсем близко, а может прямо в эту секунду дышит через плечо.

— Докатился, — разочарованно выдал Локи. Он провел пятерней по уже достаточно отросшим волосам, приглаживая, и тут же сжал ее. Ни в чем не повинная статуэтка в виде позолоченной совы врезалась в стену.

Паранойя должна быть в меру, а иначе это становится проблемой. Нельзя вечно бояться ножа в спину и при этом не терять логику. Здраво рассудив, что в ближайшие пару часов не сможет спокойно предаться медитации, Локи поднялся и осмотрел свое более чем скромное пристанище. В Асгарде никто и шага не мог ступить в его покои без разрешения. В крайнем случае, это приводило к печальным последствиям. А тут что? Локи, конечно, наложил парочку барьеров, но все они были не чета тем, что он мог делать до падения.

На завтраке Лафейсон из всего разнообразия блюд выбрал только сок. Со стороны могло показаться, что профессор засыпает на ходу и поэтому так медленно моргает, лениво водя по тарелке вилкой. Однако же Локи наоборот был полон сил. Он терпеливо нащупывал местонахождение незваного гостя, прислушиваясь к ауре каждого живого существа в замке. Враг не покидал пределов территории, в этом Локи был уверен. Вот одна из его учениц, которая чрезмерно волнуется перед контрольной. Не зря — пощады он не обещал, тем более на практических занятиях. Следом за ней паренек, тоже с Гриффиндора, и в нем кроме всего прочего таится подозрительный клочок чужой энергии, но слишком слабый, чтобы мыслить. Не то. Вэйн при осмотре в таком разрезе, как и при первой их встрече, была еще тем бельмом на глазу, и Локи поспешил перевести взор подальше.

Увлекшись, он просмотрел всех, кто был в зале, потом вне его. Пусто. Хотя… Локи прикрыл глаза, всматриваясь в ауру одной из вспыхнувших под потолком свечей. Сюрпризом было уже то, что она у нее была. Что и говорить, следы заметаны на высшем уровне. Локи ухмыльнулся. Аура была отлично скрыта в ближайшие мгновения. Можно сказать, ему случайно повезло. А рядом, подумать только, голубой полевой цветок, который также вскоре исчез.

«Это уже переходит все границы».

— Чем вам не угодил столовый прибор? — поинтересовалась сидящая рядом декан львов.

Локи открыл глаза и обнаружил, что вилка в его руке превратилась в металлический комок.

— Вы позволите? — Макгонагалл тронула палочкой многострадальный прибор, и тот вернулся к первоначальному виду. — Вам нездоровится?

Ответа не последовало. Бог снова переключился на слежку, игнорируя все остальное. Последний раз Локи так старался, когда отец одной из фрейлин вздумал отравить его. Доказать, что она сама пришла к нему покои так и не удалось, но ровно до того момента, когда нерадивый папаша не застал дочку за самым интересным.

Выходя из зала, он придержал Вэйн за плечо. Драко остановился рядом с ней, ожидая что же скажет профессор. Некоторые слизеринцы тоже начали оборачиваться, как и их соседи с Гриффиндора.

— Он здесь. Быть может снова захочет говорить, — прошипел Локи на хасще.

— Поняла. Попробую узнать, что ему нужно, — кивнула Вэйн. — Опасен?

— Для тебя да. Охраняй, — бросил Лафейсон ёрму, прежде, чем раствориться в толпе.

***

Шли дни, недели, а никто так и не пришел на переговоры. Это выматывало. Локи постоянно чувствовал чужой взгляд на себе. Ему приходилось быть начеку днем и ночью, ожидая не то удара, не то дружеского визита, потому что был просто не в состоянии как-то помешать слежке за собой и за девчонкой. Хуже всего было то, что подконтрольная магия до сих пор оставалась лимитированной, но с такими затратами срок полного восстановлений все отдалялся. По своим подсчетам, если раньше он к Рождеству был бы как новенький, то теперь начало марта стало пределом мечтаний.

Его решили взять измором. Нет, пожалуй, не так. Их решили взять измором. Через пару дней девочка тоже начала дергаться. Единственный плюс был в умении ёрма распознавать магию и запахи, что в какой-то степени снимало с Локи обязанности охраны союзницы.

Через две недели, чтобы хоть как-то компенсировать собственные потери, Локи пришел в лабораторию. Туда, по крайней мере пока, гость заходить не спешил, и Лафейсон надеялся, что выставленная им защита работает.

Вэйн вздрогнула от звука шагов. Она как раз чертила детали для квантового электромагнитного генератора при помощи кульмана, параллельно сверяясь с уже имеющимся чертежом в фолианте. Рапидограф прочертил лишнюю линию, и Йолдрем недовольно цокнула.

— С-свои, — шепнул ей на ухо Морокай.

— Объявился? — не поворачиваясь спросила Вэйн. Лезвие, которое она использовала для исправления помарок, с металлическим звоном куда-то упало.

— Пока нет. Сейчас он в кабинете зельвара — прячется в огне свечи на столе, — Локи сел в кресло.

Он не торопил девочку и даже не заставлял вставать, когда входил. По своему опыту знал, что, если постоянно так дергать того, кто работает на тебя, результат будет так себе. А он планировал выжить после перемещения. Локи откинулся на спинку и терпеливо дождался, когда девочка срежет лишнее с чертежа.

— Ты выяснил как убрать знаки? — Вэйн повернулась к трикстеру.

— Нет, — от Локи не ускользнула искорка надежды. — Мне нужна твоя магия.

После этой фразы Вэйн свежим взглядом посмотрела на асгардца. Нет, он выглядел так же, но накопившаяся за эти дни усталость прилипла к нему подобно дорожной пыли.

— Как тогда в лесу? — уточнила доктор.

— Мои возможности до сих пор ограничены, — при упоминании слабости Локи чуть сильнее сдавил подлокотники, — а ты как никто другой подходишь на роль постоянного источника энергии. В лесу я забрал все сразу, сейчас же буду отнимать немного, но постоянно.

— Своего рода био-аккумулятор, — перевела для себя Йолдрем. — В конечном итоге мое тело научиться компенсировать затраты, а запасы магии увеличатся, так?

— Быстро учишься, — сухо улыбнулся Локи.

Лафейсон поднялся с кресла, на ходу поправляя лацканы пиджака, на этот раз не иллюзорного. Он подошел к девочке, которая в таком положении казалась уж совсем маленькой на его фоне, и положил ей руку на плечо. Полупрозрачная зеленая дымка тут же окутала его пальцы, впитываясь в кожу и разгоняя магию по телу.

Едва Локи отпустил ее, Вэйн покачнулась, но усидела на месте. В глазах на мгновение потемнело, а и так не знавший нормального отдыха организм попытался уйти в сон, чтобы восстановить силы. Морокай кольцами опутал хозяйку, стараясь удержать ее на месте и принюхался.

— Это не немного, это почти вс-се, что у нее было! — возмущенно зашипел он в лицо наклонившегося Бога.

— Проклятье, — выругался трикстер. — Я взял не больше сотой доли от ее нормального запаса. Считай, почти ничего. Когда ты последний раз отдыхала?

— Пару дней назад. Сон отнимает слишком много времени, — заторможено ответила Вэйн. — Пока ты не пришел, я была в норме.

На столе рядом с кульманом стояла чашка с неизвестным по счету кофе. Невероятно крепкий напиток в сочетании с ударной для обычного человека дозой сахара успешно поддерживал жизнеспособность доктора уже который месяц по счету, и пока сбоев не было. Она сделала глоток, чувствуя возвращение бодрости духа.

— Такие перегрузки убивают смертного лет за десять, — Локи отобрал у Вэйн кофе и сделал глоток.

Честное слово, такую гадость он даже в лечебных целях никогда не пил. Ежедневная доза снадобья ему показалась медом, а ведь девчонка пьет это постоянно и в огромных количествах… с удовольствием.

— Двадцать пять, если точнее. Но я так на долго здесь оставаться и не планирую, — забирая из рук зашедшегося в кашле Локи чашку, Вэйн постаралась не засмеяться в голос.

На следующий день Локи вынужденно пришел снова. Дополнительный источник сил помогал ему оставаться сосредоточенным долгое время, но подпитка была необходима. Он бы и рад отнимать больше и чаще, но все снова упиралось в медленно восстанавливающееся тело. Переизбыток бы все разрушил.

Ожидание по меньшей мере раздражало. Локи пытался заставить гостя выдать себя, но тот испарялся быстрее, чем что-то можно было сделать. Весь ноябрь прошел в бесплодных играх в кошки-мышки. Но стоило выпасть снегу, и партия начала набирать обороты.

***

В лучах редкого для Англии солнца высокие сугробы превращались в горы самоцветов. Ночью шел сильный снег, и его остатки еще не успели убрать с тропинок и дорожек внутри школьного двора. Вэйн надоело сидеть в лаборатории в поисках пропущенного знака в расчетах, что мучали ее несколько суток. Замыленные глаза уже были не в состоянии найти ошибку на исчерченной мелом доске. Занятия магией тоже не увенчались успехом. Малфой хоть и честно старался, но учитель из него просто ужасный, а Грейнджер была слишком загружена, чтобы успевать помочь. Кроме того, Вэйн по наводке Морокая следила за ней и теперь была процентов на семьдесят пять уверена, что та одна из прыгунов во времени.

Вэйн глубоко вдохнула в себя свежий морозный воздух, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Завернувшись в теплую одежду, как капуста, и подобрав под себя ноги, она сидела на едва ли расчищенной от снега лавочке. Можно сказать, набиралась вдохновения перед продолжением работы.

— Хорошо здесь, — улыбнулась она, растягиваясь в довольной улыбке.

— Крас-сиво. Напоминает родину деда, — из-под шарфика показалась мордочка ёрма. Несмотря на морозоустойчивость, он предпочитал отсиживаться в тепле.

— Ты все-таки поплывешь к нему на Рождество?

— Да я и с-сам не хочу, но так нужно. С-свою кровь уважать нужно. И не Рождес-ство, а Йоль.

— Точно, постоянно забываю, — Вэйн поерзала. — Хоть с твоих слов узнаю, как у змей праздники проходят, а как вернешься, я тебе подарок вручу.

— Вкус-сный? — ярко-синие глаза ёрма блеснули на солнце.

— Слюнками захлебнешься, — засмеялась Йолдрем. — Но это секрет.

Тишина вновь вступила в свои законные права. Обоим было еще что сказать, но ни тот, ни другой не решались разрушить редкий момент, когда можно было просто сидеть и смотреть на сверкающий снег.