Жизнь после смерти.

Глава 13.

— С-стоять, — Морокай залез обратно на шею Вэйн. — С-сначала ужин, а потом хоть Рагнарек. Либо так, либо я с-съем твой дневник.

— Ну вот, мне еще и угрожают, — притворно надулась Вэйн.

— Это ради твоего же блага. Ты с-слишком мало еш-шь.

— Да нормально я ем, просто не в таких количествах, как ты, — Йолдрем кивнула Локи на прощание, когда оказалось, что идти им в противоположные стороны. — Может, в честь Хеллоуина сегодня в зале будут летучие мыши, как думаешь?

— Я бы не отказалс-ся, — облизнулся Морокай.

***

Величественный зал потрясал своим преображением по случаю праздника. Вэйн с восхищением смотрела на заколдованный потолок. Мрачное темное небо то и дело раскраивали молнии, за которыми следовал гром. Подвешенные вместо свеч тыквы и тематические украшения на столах, которые ломились под весом всевозможных угощений, погружали студентов в атмосферу загадочного и жуткого одновременно праздника.

Морокай купался в лучах славы. В какой-то момент по факультету прокатился слух, что, если угостить ёрма в ночь Хэллоуина, то он тебя ни за что не тронет. Редкая глупость, основанная на старом суеверии, но от вкусностей в виде разнообразной живности змей не отказывался.

Сидящий по левую руку от Вэйн Малфой с воодушевлением рассказывал о том, как провел вчерашний день в компании ёрма. Никого не волновало, что эта история шла по десятому кругу, но всех впечатляло, что Морокай отвечал Драко, когда тот выдавал одну из нескольких заученных фраз на парселтанге. Ему ведь не обязательно знать, что ёрм уже очень и очень давно понимает английский? Его прошлый владелец научил, тот, который безумный зельевар. Смеха ради, Вэйн на пару с Морокаем придумали Драко парочку реплик. И да, теперь для всех змееустов он так и останется хорьком. Злым умыслом тут и за километр не пахло, скорее в назидание, чтобы не сильно зазнавался.

— Если я лопну — это будет на твоей совести, — сдавленно прошипела Вэйн, проглатывая последний кусочек тыквенного пирога.

— Не лопнеш-шь, — ответил Морокай, выедая очередное яйцо. Сам он съел уже столько, что был не в состоянии уменьшиться.

Сквозь стены в зал пришли приведения. Они были как нельзя уместны, учитывая обстановку.

Вокруг не замолкая галдели студенты. Кто обсуждал уроки, кто говорил на отвлеченные темы, просто чтобы не показаться молчуном, а кто-то, боязливо оглядываясь, перемывал кости преподавателям. Имя одного асгардца всплывало чересчур часто, так что слушающая в пол уха Вэйн порядком устала от него. В данный момент она пыталась решить от чего ей станет хуже: от украшенного оранжевым кремом пончика или от леденца на палочке, и одновременно с этим подставляла все известные переменные в уравнение Зальцмана-Крейна. Вырисовывающийся результат сильно обнадеживал.

— Держи, — возникшая перед глазами бледная рука с зажатой в ней лягушкой, выдернули Йолдрем из размышлений. — Покрепче, иначе сбежит.

Обе мысли пошли под откос — пончик и леденец сцепились воедино, создав новый кулинарный шедевр, а ответ уравнения ушел в минус. Вэйн недовольно посмотрела Малфоя, но быстро сменила гнев на милость. Пусть пешка думает, что она король.

— Что это? — Вэйн приняла странную живность из рук блондина. Коричневая лягушка сильно брыкалась и все не хотела успокаиваться.

— Она шоколадная. Рекомендую попробовать.

Прикинув будет ли живность шевелиться после употребления в пищу, Йолдрем откусила лягушке голову.

Уже через несколько минут, до Вэйн дошло, что десерт был явно лишним. А ведь ей еще нужно было закончить абсолютный частотный хронометр.

— Я очень надеюсь, что сытого обморока не бывает, — прошипела она, с трудом выползая из-за стола.

— Ес-сли он с-сущес-ствует, то будем лежать рядом, — поддержал хозяйку заметно округлившийся с боков Морокай.

Прежде чем покинуть зал, Вэйн посмотрела на стол преподавателей. Локи что-то рисовал пальцем на скатерти перед Северусом, поэтому не обратил на первокурсницу никакого внимания. Издалека было не видно, но, кажется, зельевар ничего не понимал из того, что Бог пытался ему донести.

До лаборатории Вэйн и Морокай добрались в полной тишине, изредка прерываемой возмущенными желудками. Едва переступив порог, ёрм счастливо занял собой практически все свободное пространство.

— Отдыхай, Кай, я еще поработаю, — Вэйн почесала нос другу. Его голова стала такой большой, что на ее фоне Йолдрем казалась полевкой.

— Тебе бы тоже не меш-шало, — ярко-голубые глаза блеснули в свете ламп. — Человек не может не с-спать три дня подряд.

— Спи, — улыбнулась Вэйн.

Она подошла к рабочему столу и плюхнулась на стул. Среди завала нашлась чашка с недопитым кофе, в которую не глядя были заброшены четыре кубика сахара. Ночь обещала быть долгой.

***

Пир закончился, и студенты начали расходиться. Вымотанный созданием копии Локи тоже отправился по своим делам. Лекаря обвел вокруг пальца, девчонка додумалась до чего-то стоящего, и руководство Хогвартса не сильно мешается под ногами. Славный день на пути к цели.

Безмятежность нарушили гриффиндорцы — несмотря на всю охрану, преступник проник в школу. И не просто проник, а подобрался к самим спальням.

Несмотря на голос разума, который упорно твердил, что его союзник абсолютно незаметна для врага, так еще и не расстается с крайне опасной для любого смертного змеей, параноидальная мысль на задворках сознания все равно твердила, что опасность реальна. Что сделает девчонка, пусть и со змеей, против опытного мага?

Она — его единственный шанс выбраться из этой дыры.

Зная ее, Локи сразу направился в лабораторию. Туда, где почти всегда кипела работа. Если она там, то никакой маг без ведома Бога ее не достанет.

Дверь без скрипа отворилась.

— Она с-спит, — прошептала огромная голова ёрма, заслонившая собой весь обзор.

Если Локи этому и удивился, то вида не подал.

— Враг пробрался в школу. Я желаю знать действительно ли она здесь.

Морокай неслышно отодвинулся в сторону от двери, освобождая путь, но продолжил следить за каждым шагом трикстера.

— Беглец из Азкабана? — тихо уточнил ёрм.

Лафейсон кивнул, с облегчением найдя первокурсницу за столом. В принципе, на этом он мог и уйти, но… Всегда есть это «но». За два месяца знакомства Локи перестал воспринимать Вэйн такой, какой она была для тех, кто ее замечал. Манера общения, поведение и знания отодвинули внешний вид на десятый план. Теперь же перед ним лежал, казалось бы, обычный ребенок уснувший за уроками, уронив голову на книгу. Правая рука все еще сжимала ручку, которая периодически дергалась от сонных попыток хозяйки продолжить работу.

«Что же так напугало элле? Что вообще способно ужаснуть фейри?»

Локи занес руку, чтобы прочитать чужие мысли. Ничего глубокого, только пара секунд сквозь замочную скважину, девчонка даже не заметит. Однако, он остановился.

Всегда проще читать мысли, когда тебя туда пускают добровольно.

Вместо этого Локи вернул кончикам пальцев занесенной руки их истинный облик и прикоснулся к тонкой шее.

— Ауч! — Вэйн от неожиданности свалилась со стула на каменный пол, по инерции утаскивая за собой фолиант. — Что ты сделал? — она потерла шею, разогревая, как если бы до нее дотронулись ледышкой.

— В школе преступник пробрался к спальням Гриффиндора. Здесь ты в полной безопасности, поэтому не выходи до того, как ситуация разрешиться.

— Можно было и записку оставить, — Вэйн поднялась с пола, отряхиваясь. — Аккуратнее, «слабая смертная» от таких побудок может начать заикаться.

— Сильно в этом сомневаюсь, — ехидно улыбнулся Локи, прежде чем захлопнуть дверь.

— Чтоб тебя всю жизнь так будили, — от души пожелала Лафейсону Вэйн. — Ну, — она открыла фолиант, — посмотрим насколько меня в этот раз хватит.

Очнулась Вэйн ранним утром. Короткая стрелка часов указывала на цифру пять. В этот раз она задремала рядом с доской, которая была сверху донизу исписана мелом. Ответ был выведен в правом углу, а затем яростно подчеркнут несколько раз.

С трудом разгибая затекшие конечности, Йолдрем попыталась смахнуть с мантии и юбки белые следы мела, но сделала только хуже. Плюнув на это, она оперлась на стол и протерла немного припухшие глаза.

— Доброе утро, — прошипел Морокай, потягиваясь.

— Доброе, — сонно ответила Вэйн. Она даже не заметила, что ёрм сидел у нее на шее.

Абсолютный частотный хронограф гудел из-за многоступенчатой системы охлаждения и издавал звуки, похожие на тиканье часов. Подключенный к нему компьютер, вручную собранный за пару дней из новейших компонентов, отфильтровывал поступающую информацию. Мусор вроде гравитационного замедления времени отсеивался, и оставался чистый анализ течения времени в этой вселенной. Нужно как можно быстрее вычислить разницу между этим измерением и тем, откуда пришел Локи.

Вэйн пробежалась глазами по техническим выкладкам и переключилась на графики. К сожалению, она уснула раньше, чем успела их оценить. Первый — фрактальный — к моменту пробуждения должен был уже пару сот раз, если не больше, разделиться, сигнализируя о прыгунах во времени, но до сих пор оставался единственной прямой, непрерывно скользящей по экрану. Второй же показал еще два месяца назад предсказанные результаты. На диаграмме отчетливо было видно непостоянство времени, которое, находясь внутри вселенной, можно было отследить только с помощью абсолютного частотного хронографа. Вэйн ввела команду, и программа начала собирать данные для прогноза наиболее благополучных для перемещения дат вплоть до секунды. Это займет месяцы работы.

Осмотрев остальную технику и убедившись, что все работает исправно, Йолдрем потянулась и зевнула, прогоняя остатки сна. Дел было начать и кончить, но все упиралось в катастрофическую нехватку всего: рук, материалов, времени. Впрочем, как всегда. И пусть ученые в ЦЕРНе с подачки фейри последнее время как один брызжут идеями, словно рыба на нересте, и пусть батальон китайцев лепит приборы по чертежам, и пусть телескопы на Гавайях высматривают только то, что нужно Вэйн. Этого едва ли хватает.

Но пусть она будет дважды казнена, если не закончит работу к осени.

Отчет из БТА на полсотни страниц был сплошь покрыт заметками. Теперь каждый листок мог прочесть даже слепой, водя пальцами по выпуклым силуэтам букв. Одно радовало — законы вселенный были практически идентичны с точки зрения пространства. Это вполовину облегчало задачу. Остальную часть приходилось долго и нудно просчитывать.

Вэйн сгребла со стола фолиант и засунула в лежащую около стола сумку. Туда же полетели учебники. Теперь наступило то время, когда пытаться освоить магию в стенах лаборатории стало небезопасно, в первую очередь, для приборов. Несмотря на загруженность, она по-прежнему находила время для учебы. Надо же и себя иногда радовать, правильно?

Промозглое утро заставило поплотнее закутаться в мантию и наложить согревающее заклинание. На покрытых мхом камнях Вэйн разложила учебники, которые разве что цитировать еще не начала.

— Не торопис-сь, — в напутствие прошипел Морокай.

***

— Неужели они не могли перенести. Только новые туфли портить, — пожаловалась переминающаяся с ноги на ногу студентка Пуффендуя. Она, как и многие другие в галерее, ждала до последнего, чтобы выйти из-под крыши под проливной дождь.

Сверкнула молния. Одновременно с прогремевшим за ней громом Локи вспомнил названного брата, а Вэйн пожалела, что такая погода пропадает зря. Увы, аккумуляторы для машины еще были далеки от завершения.

— Какая мерзкая погода, — сплюнул Малфой. — Вот пусть Гриффиндор с Пуффендуем и летают под ливнем, а мы потом в сухую их разделаем. Правильно я говорю?

Крэбб и Гойл согласно закивали.

— С-сейчас бы поплавать, — мечтательно протянул Морокай.

— Кому как, — Вэйн сцепила руки на груди, заранее чувствуя холод. — Хотя я бы от горячей ванны не отказалась.

Откладывать неизбежное далее было бессмысленно. Злорадный голос в голове Йолдрем откровенно насмехался над ней: «Хотела посмотреть на Квиддич? Наслаждайся». Через много метров чавкающей под ногами грязи процессия учеников и профессоров добралась до поля и разбрелась по трибунам. Имеющаяся крыша была сомнительным убежищем от воды, которая была буквально везде, разве что из ушей не лилась, и то Вэйн предполагала, что это только благодаря удачно сидящему ёрму.

Она попыталась рассмотреть Локи среди преподавателей на противоположной стороне площадки, но не поручилась бы и за тех, кто сидел дальше двадцати метров.

— Поглядите-ка, облезлые кошки вышли, — ткнул Драко на игроков в красном.

Зарезервированные места в первом ряду были забиты его верной свитой. Свои коррективы в посадку остальных студентов внес Морокай, распластавшийся по всей открытой дождю поверхности.

По свистку мадам Трюк две команды взмыли в воздух.

— Игра закончится, когда будет пойман маленький золотой шарик? — уточнила Вэйн у Драко.

— Снитч. Ловцам сейчас утопленник посочувствует, — усмехнулся Малфой. — Сам бы я легко его поймал, если бы не поврежденная рука.

Действительно, от общей группы быстро отделились двое и взмыли в небо, высматривая крохотный шарик. Смаргивая застилавшие обзор капли, Вэйн следила за игрой. Она помнила, что ловцом красной команды был небезызвестный Поттер — мальчик-который-владеет-хасщем.

Едва перебивающий ливень голос комментатора и ленивые объяснения Малфоя постепенно погружали в атмосферу соревнования и неплохо с этим справлялись. Спустя пару розыгрышей, Вэйн полностью пропиталась духом соперничества и выкрикивала наравне со всеми.

Сверкнувшая молния подожгла метлу одного из игроков. Бедняга с визгом полетела на землю. Вэйн поймала на себе взгляд Морокая, но отрицательно качнула головой. Судя по траектории, студент отделается парой переломов, а их здесь должны быстро лечить.

— Жес-стокий с-спорт.

— Люди жестокие, а не спорт.

Пара ловцов устремилась за лишь им заметной точкой. Все выше и выше, в самые тучи. Вэйн задрала голову, стараясь рассмотреть, кто же победит. Ливень убил все ее надежды остаться сухой, забираясь через ворот плаща под рубашку. Она зажала края капюшона и продолжила всматриваться в вышину.

Два игрока летели наравне, но секундой позже один из них начала стремительно снижаться. Когда ловец оказался на уровне трибун, он выровнял метлу, свободной рукой поправляя желтую накидку. Значит, за снитчем сейчас гонится Поттер. Вэйн мысленно пожелала ему удачи разглядеть шарик.

— Он падает? — Морокай от удивления поднял голову с колен хозяйки.

— Не могу разглядеть, — призналась Вэйн. — Это что, дементоры? — темные фигуры замелькали в облаках.

Сомнений не осталось, когда мальчик свалился с метлы и камнем полетел вниз. Смерть была неизбежна при падении с такой высоты, и народ на трибунах это понимал. За доли секунды поднялся крик отчаяния от подскакивающих с мест болельщиков.

Йолдрем тоже подскочила, но не за этим.

— Спаси его, — прошипела она ёрму.

Дальше события будто кто-то замедлил, предоставляя уже единожды выжившему мальчику повторить этот трюк. Морокай сумел разогнаться на крохотной площадке трибун, сшибая всех своим массивным телом, а затем прыгнул в центр поля. Его хвост при этом надломил несколько досок в деревянном настиле.

Все студенты и преподаватели с замиранием сердца следили за тем, как полетевшая с трибун лента превращается в огромную стометровую змею с телом в три, а то и четыре обхвата. Ёрм успел за жалкие секунды скрутить хвост кольцами и вытянуться в сторону мальчика, чтобы смягчить его падение.

— Арресто моментум, — громогласный голос директора заставил всех замолчать.

Открывший рот Малфой так и не смог подобрать челюсть с пола. Он глупо переводил взгляд с ёрма на первокурсницу и обратно, не понимая, как Это может подчиняться ей. Впрочем, не у него одного начинали закрадываться сомнения на тему безопасности учеников школы.

Морокай бережно опустил потерявшего сознание мальчика на землю. Он насколько мог осторожно потолкал его мордой, но ничего не произошло. Трибуны затихли в тягостном ожидании вердикта и дальнейших действий гигантской змеи, что все это время, оказывается, жила с ними под одной крышей.

Ёрм тяжело вздохнул, не желая отпускать накативший на него дух старого времени. От башни Слизерина отделилась маленькая фигурка и, перепрыгивая через многочисленны лужи, понеслась к месту происшествия. Подоспевшие учителя не знали, как подступиться к Морокаю, который отгородил мальчика живой стеной. Осознав их замешательство, он вернулся к своему более привычному для человеческого глаза облику, больше всего страшась не того, что в теории могло предпринять Министерство, а реакции хозяйки, что стала для него другом. Она ведь еще ни разу не видела его в таком облике.

— Кай? — Морокай еще сильнее уменьшился. — Иди сюда, ты весь извазюкался.

— Не боишьс-ся меня? — он подполз к протянутым рукам с зажатым в них платком.

Не скрывая своих эмоций, Вэйн впервые посмотрела на друга, как на идиота.

— Ты обвиваешь мою шею почти все время. Вот бояться мне тебя для полного счастья еще не хватало, — она прошлась кусочком материи по острым черным чешуйкам. — Сегодня ты большой молодец, — улыбнулась Йолдрем.

— Льс-стишь, — Морокай по руке забрался на свое излюбленное место. — Мыши выели мозги у того, кто пус-стил дементоров так близко.

Группа гриффиндорцев окружила место происшествия, наблюдая, как Гарри Поттера кладут на наколдованные носилки. Причем они поделились на два лагеря: тех, кто задвинул лишние мысли в чулан и трясся над мальчиком, и тех, кто шептался о появившейся из ниоткуда змее. Последних было ощутимо больше.

— Пойдем отсюда, — прошипела Вэйн, плотнее кутаясь в насквозь мокрую одежду.

— Шарлотта, — окликнула первокурсницу Гермиона. Зеленый шарф заметно выделялся на фоне красных накидок и помог растерявшейся Грейнджер быстрее отыскать хозяйку норвежского ёрма.

Вэйн обернулась и вопросительно выгнула бровь, ожидая продолжения реплики.

— Спасибо. От всех нас. И, — Грейнджер замялась, — переведи это для Морокая.

Йолдрем ничего на это не ответила, лишь махнула, подразумевая «всегда пожалуйста».

До замка парочка добралась в числе первых. Дробно стуча зубами, Вэйн дернула первого попавшегося старшекурсника с просьбой высушить одежду и через несколько секунд наслаждалась долгожданным комфортом. Все-таки магия — это вещь полезная. Уметь бы еще самой ей пользоваться…

Холодный воздух подземелья вернул Вэйн в реальный мир из реки собственного сознания. Она оказалась напротив стены в тупике одного из множества коридоров.

— Gloria victoribus, — пароль активировал дверь, и часть кирпичей отъехала в сторону, освобождая дорогу.

Гостиная, уже ставшая родной, встретила неугасаемым огнем в камине. Как бы он не старался, согреть каменные стены он не мог.

— Калориметр надо бы проверить, — вспомнила Йолдрем про сбоящий прибор для измерения количества тепла. Пламя вспыхнуло и успокоилось, соглашаясь с ее словами.

Вэйн критически осмотрела одежду. Хоть она и была теперь сухой, капельки грязи все-таки остались на мантии и обуви.

Приглушенные подвешенные светильники загорелись с новой силой при приближении студентки, освещая дорогу из изумруда и серебра, которые неизменно перетекали из одного в другое и сплетались воедино. Стоило прислушаться, и звук плескавшейся воды в подземном озере становился более четким. Тихая музыка глубин, такая простая, но в то же время ласкающая слух, придавала обители Слизерина шарм, недоступный всем остальным.

По мнению Вэйн, зеленый факультет был пристанищем идеалистов и перфекционистов. По крайней мере, его женская половина уж точно. На тумбочках нельзя было найти ни одной лишней вещи, а те, что стояли на них, были выровнены практически по линейке, кровати-близнецы, заправленные без единого лишнего сгиба и много чего еще. Все это создавало впечатление хорошего люксового номера с неплохим ценником за одну ночь.

Но как бы ни была хорошо обставлена гостиница, всегда путешественник хочет домой, туда, где ждут. Не важно кто: близкие, друзья, животные или же книги и кресло. Вэйн не была исключением. Для себя она решила, что если Локи сможет ей каким-то образом помочь, и она останется жива, то обязательно купит себе дом. Без разницы где, хоть на том же Ксандаре, но обязательно, чтобы она могла вернуться туда, а не на руины или пепелище.

Но доктор Вэйн Йолдрем была реалистом. Если единственным исходом будет окончательная смерть, то так тому и быть. И пусть бесы в Аду встретят ее с почтением.

Жизнь показала ей немало удивительного, прекрасного и невозможного. Она видела, как восстают из мертвых, потому что смогли договориться с «той стороной». Надо будет, и оттуда выберется, если потребуется. Благо практика имеется.

Вэйн достала из шкафа платье с ручной вышивкой стоимость в одну зарплату среднестатистического офисного планктона. Уж чего-чего, а в одежде она себе не отказывала. Примерив его, Йолдрем поправила складки перед зеркалом и накинула чистую мантию.

Она не заметила, как в закрытом помещении прошел слабый ветерок, который едва ли задел балдахины.

Флегматично наблюдавший за прихорашиванием хозяйки ёрм поднял голову. Неуловимый поток магии задел его чувствительный нос. Он завертел головой в поисках источника, но шлейф был настолько невыразительным, что ёрм вскоре лег обратно на одеяло, решив, что ему показалось.

Другой гость не был так скрытен. Мелодичный звон колокольчиков после одного известного случая для Вэйн стал предвестником беды, и теперь он наполнил спальню, оформившись в полноценную песню где-то под потолком.

Морокай загородил собой хозяйку.

— Боюсь, боюсь, — засмеялась гостья.

Вэйн обернулась и увидела комфортно устроившуюся на раме балдахина фейри. Красавица в невесомом серо-голубом платье лукаво улыбалась ёрму.

— Лира, дорогая моя, а что же ты там как не родная сидишь? Спускайся сюда, я тебя обниму, — Вэйн непринужденно улыбнулась и протянула руки к незваной гостье.

— Вижу, ты мне так рада, что хочешь прогнать, — прежняя беззаботность слетела с Долиракель подобно маске от одного взгляда на железные браслеты.

— Ну что ты. Я же от чистого сердца. Признайся, ты от меня тоже не в восторге.

— Я, как ты выражаешься, не в восторге от Локи. К тебе, странное дитя, у меня только сочувствие. Он обманет тебя, а может и убьет.

— Чего еще ждать от Бога Коварства и Лжи, — пожала плечами Вэйн.

— Странное дитя, — покачала головой фейри, из-за чего ее длинные волосы пришли в движение. — А мне ведомо кое-что. Кое-что имеющее для тебя ценность.

— Если бы это было так, то, поверь мне, я была бы уже в курсе, — ядовито улыбнулась Вэйн, направляясь к выходу. Общество монстра-телепата заставляло отточенное годами шестое чувство, подобно струне, натянуться до предела.

Долиракель тоже это ощущала. Все, что человек обычно хранит за замками души, у этого «ребенка» вылезало на поверхность. Неестественно слабая защита в ином случае могла бы быть отличным подспорьем для хищника, но все, чего хотела сейчас фейри, это не напасть, а сбежать, поджав хвост. Единственное, что спасало — это собственные щиты, не позволяющие вглядываться в Бездну, потому что Бездна сама смотрела на элле.

— Сделку с Богом заключать опасно, — фейри как бы невзначай провела изящными пальцами по выжженному ошейнику. — С царем еще опаснее. Мне известно, что с Локи заключила сделку не только я. Он пообещал славу, не так ли?

— Какое тебе дело до моих дел с Локи? Подожди, я кажется догадалась. Ты хочешь сбежать от него и думаешь переманить на свою сторону, пообещав ту же награду, но больше.

Долиракель прикусила губу.

— Мне ведома правда. Он обманет тебя, так же, как и меня, — воскликнула фейри. — Помоги, и я сведу тебя с тем, кто может больше господина. Ты не пожалеешь!

— Не интересует.

«Ну уж нет, эти грабли слишком хорошо знакомы с моим лбом. Я бы даже сказала, приросли к нему. Кто-то знает о знаках больше Локи? Обхохочешься. Фонд и тот заметно отстает. Скажите еще, что ее знакомый лично встречался с моим палачом».

Вэйн под тщательной охраной Морокай вышла из комнаты, хлопнув дверью.

— Прошу, — из стены коридора появилась фейри. Ее руки были соединены в молитвенном жесте, а из глаз вот-вот были готовы сорваться крупные капли хрустальных слез.

Без предупреждения Морокай обнажил острые клыки и кинулся на Долиракель. Та ловко увернулась от броска ёрма, отпрыгивая в общую гостиную.

— Посмотри, до чего он заставил меня опуститься! Неблагой Двор никогда не просил помощи у смертных, но я вынуждена. Вынуждена, потому что свои меня обезглавят, как только прознают о позоре.

— При последнем нашем разговоре ты хотела меня утащить в свою страну чудес, — Вэйн по дуге обошла фейри, стараясь держать ее в поле зрения. — Учитывая это, и то, что ты принадлежишь к целому народу, который веками дурачит людей, резона спасать тебя у меня нет. Ах да, забыла добавить, что значительная часть поручений, которые отдает тебе Локи, исходят от меня.

На жалость надавить не получилось, хотя элле готова была поспорить, что это самый эффективный способ. Каменное сердце пропустило удар, когда ей пришлось заглянуть в воспоминания о той ночи в лесу, чтобы выловить из увиденной Бездны одно единственное имя, которое таилось под хрупкими слоями светлых и не очень воспоминаний.

— Хоста, — прошептала она, и слезы сорвались с пушистых ресниц, оставляя дорожки на лице и платье.

От одного звука этого имени Йолдрем парализовало. И это мягко сказано. Она оцепенела от страха, боясь пошевелиться, чтобы сердце не пробило грудную клетку. Почему из всех имен, которые роились в голове Вэйн, фейри выбрала самое кошмарное? Хотела напоследок укусить побольнее?

«Добро пожаловать в Умлинго. Я — Хоста. Хоста Соркус.»

— Хоста, — громче повторила Долиракель. Как она и рассчитывала, имя произвело должное впечатление. — Ты же хорошо помнишь? Помоги мне, а я помогу тебе.

Вэйн вздрогнула. Она нервно посмотрела на Морокая, который не знал, как ему быть: то ли еще раз напасть на элле, то ли приводить хозяйку в чувство. В золотых глазах с расширившимся зрачком блеснуло отражение пламени в камине.

— Знай свое место, пешка, — ответила Вэйн сквозь сжатые зубы. — Не ведая правил игры, ты лезешь их переписывать. Разговор окончен, от меня ты помощи не дождешься.

— Ты пожалеешь об этом.

Железный браслет с запястья и оскалившийся ёрм полетели в фейри одновременно, но та уже скрылась в стене.

Хоста Соркус. Желудок сделал сальто и рухнул куда-то в пятки, по пути пролетая ватные коленки. Хоста Соркус. Вэйн подняла руки и поняла, что они трясутся. Она смахнула ими выступивший на лбу холодный пот. Веками затираемая память вернулась при упоминании одного имени. Хоста…

Второй гость тоже исчез, оставив девочку и змея одних. Он увидел достаточно.

***

Снейп отсутствовал на своем рабочем месте. Вероятнее всего был у директора и обсуждал инцидент с дементорами. Кабинет был не заперт. Забавно, что при стольких набегах что асгардца, что одной чересчур уверенной в себе первокурсницы, зельевар не повесил магический аналог амбарного замка.

Не боясь быть пойманной, Вэйн прошла вдоль парт и направилась к одному из шкафов, спрятанных особым образом среди учебных пособий. Подвигав парочку из них в нужной последовательности, она закрыла, а затем снова распахнула створки. Стоило признать, Снейп знал толк в успокоительных.

— Кай, я тебя очень люблю и не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии, — извиняющимся тоном, сказала Йолдрем, рассматривая янтарную жидкость в бутылке. — Мне потом стыдно будет.

Морокай, не изменяя себе, с тенью волнения осмотрел по-прежнему бледную девочку со слегка трясущимися руками и решил, что не хочет в это лезть.

— Зови, ес-сли понадоблюс-сь.

Выпроводив ёрма за дверь, Вэйн села за парту в углу класса, поставила перед собой стакан, налила в него жидкость с резким запахом спирта и отставила бутылку. С одной из полок на нее укоризненно смотрел человеческий череп.

— За тебя, Йорик, — она отсалютовала костям и залпом выпила алкоголь.

Мир перед глазами покачнулся. Молодой организм вступил в неравную схватку с виски, явно проигрывая последнему. Вэйн налила себе еще, но уже гораздо меньше, чтобы оттянуть момент наступления дровообразного состояния. Потом еще раз и еще.

— Что ты делаешь?

Вэйн прищурилась, стараясь разглядеть вошедшего. Локи, которого она отличила от Северуса по костюму, застыл в дверном проеме.

— Пью, — Йолдрем помахала рукой с зажатой в ней бутылкой. — А, нет, — она присмотрелась к тому, что осталось в стеклянной таре, — бухаю. Хочешь?

— Воздержусь. Повод? — Локи развернул один из свободных стульев спинкой вперед и сел верхом.

— Борюсь…ик с желанием прибить одну особу, — Вэйн на секунду задумалась. — Получается так себе. Тебе Кай сказал?

— Сказал.

— Я-а-а-беда, — протянула Вэйн, делая еще глоток. — В подробностях?

— Достаточных, чтобы запретить Долиракель приближаться к тебе. Как ей удалось довести тебя?

— Вот здесь…ик покопалась, — Йолдрем постучала костяшкой по виску. — У меня там целый ящичек Пандоры. Локи?

— Что?

— Ты что, взаправду родил восьминогого коня? — заплетающимся языком спросила набравшаяся храбрости Вэйн и расплылась в пьяной улыбке.

— По-моему, тебе достаточно, — сдержанно ответил Локи, понимая, что злиться на невменяемую смертную бессмысленно. Без труда он забрал из цепких детских ручек бутылку, лишив одной из точек опоры.