Жизнь после смерти.

Глава 18.

— Хотелось бы верить, — голос Йолдрем надломился, когда она снова заговорила. — В Умлинго… они что-то сделали со мной. Вот тут, — Вэйн коснулась пальцем виска. — Вытащили из меня все до последней извилины, пока искали сведения про казнь. Теперь я не могу думать только об одной мысли, всегда есть еще хотя бы одна. Ты видел образ моих мыслей, там нет места порядку. Но у меня есть дневник, так что все отлично.

— Тот калейдоскоп… ты разве не специально его показала?

— Я этим вообще не управляю. Кто угодно с задатками телепата может считать меня, потому что защиты нет совсем никакой. Не завидую их участи. Мой разум после Умлинго все выдержит, и я не сойду с ума, просто мыслю теперь таким страшным, как может показаться со стороны, образом. Но есть и плюс. Что-то внушить мне невозможно, так как внушение попусту строить не на чем.

— Как же ты сбежала?

— А я и не сбежала, — вздохнула Вэйн. — Подавилась клоком собственных волос. Самое неприятное самоубийство из всех, кстати. И вообще, что-то я разоткровенничалась, — доктор почувствовала, что всплывшие на поверхность воспоминания захватывают контроль над эмоциями, и взяла себя в руки. — Только не смей меня жалеть. Я осознавала на что шла.

— Вот еще. Зато мне теперь понятно, почему магия тебе не подчиняется.

— Не поделишься? — от внезапного укола Вэйн прикусила губу.

— Не дергайся, — Локи покрепче перехватил локоть, чтобы исключить любое движение. С прошлого раза попасть между знаков стало ничуть не легче, спасало только их доскональное изучение. Черные линии оплели инструмент, затрудняя дальнейшую работу.

«Самосовершенствование? Пускай. Так даже интереснее».

— Разум — основной инструмент магии. Любое заклинание на этапах обучения требует колоссальной концентрации на желаемом результате. Магия ощущений, как правило, считается низшей ступенью иллюзий, потому что ее изучить легче всего, — разъяснил Локи, удержавшись от язвительных комментариев в сторону способностей союзницы. — Поэтому ты можешь создать тепло, но при этом не в состоянии поменять цвет одежды, к примеру.

— В этом есть смысл. Странно, что я не догадалась раньше, — Вэйн запрокинула голову назад. Это помогало переносить манипуляции мага, который до предела сжал сустав. — Мне стоит напомнить, что у меня не железные кости?

Хватка немного ослабла, но все равно сдерживала непроизвольные движения. Локи наложил остатки существующей карты, чтобы понять, что происходит со вторым уровнем. Мерцающая игла намертво застряла на первом, как будто ее зажевало шестеренками механизма. Дело осложнялось еще и тем, что особенно шевелить ее ни в коем случае нельзя. Последствия он уже видел, не понравились. Успокоительные и обезболивающие заклинания, которые он на этот случай вложил в кота, не действовали. Союзница сцепила зубы и сжала кулаки, так, что на ладонях показались капли крови от впившихся ногтей. И это Локи только начал.

Лафейсон, сверяясь с картой, надавил сильнее. Хитросплетения знаков без боя сдаваться были не намерены. Краем глаза он посмотрел на девочку, чтобы определить в какой момент она потеряет сознание, но та пока держалась. Как Локи не старался, увязшая между строк игла отказывалась идти дальше.

— Выдержишь, если я применю силу?

— Куда же я денусь, — с трудом выдавила Вэйн, еле сдерживаясь от крика.

Дважды повторять не пришлось. Игла прошила насквозь все пять уровней, прежде чем дойти до сустава. Рефлекторно Вэйн попыталась вырваться, но, к счастью для нее, попытка провалилась. Новую карту Локи спешно перенес на заранее заготовленный пергамент. Знакомые знаки вспыхнули с новой силой.

Локи сосредоточенно всмотрелся в отнюдь не радостную картину. Если он промахнется, как в тот раз, то взрыва не избежать.

— Не советую дергаться.

Следующие тридцать минут Локи, почти не дыша, выпутывал застрявший инструмент. Его руки не дрожали, но чувствовал он себя хуже, чем сапер. Зашкаливающий пульс «пациентки» отлично прощупывался, да и его собственный наверняка подскочил. Однако, все закончилось благополучно. Мерцающая игла растворилась в воздухе, а девочка, прижав к груди левую руку, согнулась пополам и впервые позволила себе застонать от боли.

— Надеюсь, это было не зря.

— Не зря, — кивнул Локи, проверяя новую карту. — Боюсь, что трещину в суставе я все-таки оставил, — с досадой добавил он. — Сходи к целителю, пусть осмотрит.

— Хорошо, — Вэйн смахнула с лица последнюю влагу, стараясь не измазать его в крови с ладоней. — Спасибо за твою работу.

— За перелом меня еще не благодарили, — хмыкнул трикстер. Девочку еще потряхивало, когда она начала одеваться. На глаза ему попался отпечаток собственной руки в том месте, где он держал ее. Ужасно большой на фоне миниатюрности союзницы и уже набирающий цвет солидной гематомы. — Подожди.

Не свойственная жалость слабым огоньком зародилась в глубине души монстра. Он снял чары со своих рук, все еще ожидая той самой реакции девочки, которая была у него, стоило узнать о происхождении. Посиневшие пальцы бережно коснулись тонкой материи платья. Он только наполовину йотун, ожога не останется. Вэйн блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь такой простой вещью, как ледяной компресс.

— Сейчас бы еще чашечку кофе…

— Не наглей.

— А попробовать стоило. Ладно, пойду прибавлю работы врачам.

Стоило моргнуть, и кожа трикстера стала прежней. Как удобно, однако. Вэйн оделась до конца, думая о том, что разговор прошел гораздо легче ожидаемого. Все жили и дружно и счастливо, прямо, как в той сказке. Как не старалась Йолдрем высечь на сердце обиду и запрет на дружеские отношения с магом, без толку. Ей нужен друг. Нужен такой же, как и она сама.

Но страшнее было другое. В тюрьме чувства не притупишь, не выйдет. Это работает только при жизни. Лишняя привязанность и все, здравствуй, новый демон. Поэтому, приходилось ставить знакомых в условия сценария тюремщиков. Каждый день, снова и снова, чтобы задушить любые эмоции в их отношении. Это больно, но необходимо. Неизбежно новым мучителем станет Морокай. Слишком долго она не говорила на хасще. А Локи… Вэйн день за днем воспитывала в себе безразличное дружелюбие, а после Рождества свято верила, что сожженные мосты заново возвести не выйдет.

Вставая из-за стола, Вэйн на автомате прогнала в голове один из сценариев казни. Специально выбрала один из самых жестоких. И сердце пропустило удар.

Демону быть.

Йолдрем открыла дверь и застыла на месте.

— Симпатичная цацка, — высокий мужчина с копной ярко-рыжих волос указал на висящий у Вэйн на шее артефакт. — Я войду?

«Когда? Когда он успел погрузить меня в сон? Что делать? Бежать. Бежать. Локи? Да, Локи поможет. Вынужден помогать. В этот раз это рыжее божество точно сожжет меня и пепла не оставит. Чертов маг!»

Волосы зашевелились на затылке от одного взгляда в глаза цвета травы. Она не сможет выкинуть его из головы самостоятельно. Мысли лихорадочно мелькали в голове, стараясь отыскать способ сбежать из ловушки. Хороший сон, как же. Кошмар наяву. Вэйн заставила тело двигаться вопреки гипнотическому взору. Она отскочила как нельзя кстати. Рыжий-Локи попытался сорвать артефакт с ее шеи, но промахнулся. Бежать, вдруг сработает? Вэйн с силой дернули за шиворот назад, но упасть не позволили. Блеснула холодная сталь клинка.

— Приходить без приглашения — признак плохого тона, — голос Локи прозвучал непринужденно.

Не смог, упустил из виду. Расслабился после наказания Долиракель, ошибочно посчитав ее проводником. Он почти не ощущал исходящую от врага магию, даже стоя на расстоянии удара. Намеренное ее сокрытие — умение высшего разряда. Небрежная поза врага только казалась таковой, заманивая своей простотой и ложной открытостью.

— Давай ты уберешь эту зубочистку, и мы мирно все обсудим. Дите тоже пусть останется, — елейным голосом попросил рыжий-Локи, скользя глазами по внешнему облику Лафейсона.

— А вот оскорблять меня не за чем, — возмутилась Вэйн, прячась за широкой спиной трикстера.

— Не испытывай мое терпение, редиска, — хитро улыбнулся рыжий-Локи. — Если бы я хотел прийти за дракой, то вошел бы без стука, не правда ли?

— Нам делить нечего. Чего ради вести пустые беседы?

Лафейсон уже прекрасно знал что, или точнее кто нужен врагу. Знал, но все равно спросил. С унизительной привязкой к магическому узлу Локи мало, что мог противопоставить хорошему магу. Он чувствовал невесомое прикосновение ладони на спине, по колебаниям в воздухе мог предположить какую стойку приняла девочка и смутно припоминал в каком боевом искусстве все это применялось. Да уж, про возраст она точно не врала. Может развеять ее надежды на Госпожу Удачу и благоволение норнов?

— Да неужели? — рыжий-Локи сделал вид, что заглядывает за плечо самозванцу. — А мне вот так не кажется.

За столом нашлась только пара стульев, так что Вэйн с комфортом разместилась на наколдованном, постаравшись принять наиболее естественное положение, чтобы желание как можно скорее убраться из комнаты не так сильно бросалось в глаза. Она лишняя на этом празднике смерти. Два могущественных мага, которым Вэйн не могла ничего противопоставить, кроме сделок.

— Это все происходит в моей голове? — с затаенным страхом в голосе спросила она.

— Астральная проекция. Перт-Лагуз, если не ошибаюсь, — глядя на рыжего-Локи, ответил Лафейсон. — Сколько же магии ты тратишь в секунду, проецируя себя на такие расстояния?

Йолдрем почувствовала, как в легких прибавилось кислорода. Здравый смысл подсказывал, что сбежать так просто не удастся, но и застилавшее глаза желание расправы над покалечившим ее телепатом перебороть не могла. Шестое чувство обострилось до предела, заставляя ловить каждый вздох, каждое движение глупца, который однажды уже попытался позаимствовать казнь. Клубок мыслей без единого строя привычно завертелся в голове Вэйн, изливаясь в четыре параллельных потока эмоций.

— Браво, — кольца на пальцах издавали характерный звук при соприкосновении, когда гость начал театрально аплодировать. — Не пойму только, где ты получил знания рун. А, самозванец?

— Самозванец я или нет, решать тебе, — Локи расслабленно откинулся на спинку стула. — В каком же ты отчаянии, раз решился на такое.

— У меня все под контролем.

— Из нас двоих только ты прикован к скале под змеем. Не думаю, что это можно назвать контролем, — подметил трикстер, замечая, что в комнате начинает теплеть. — Пришел с визитом ради торгов за душу этой смертной? Бессмысленная трата магии, не более. Ее печать не поможет тебе сбежать из темницы, а новая попытка отнять силой убьет обоих.

— А может мне просто скучно? — рыжий-Локи закинул ноги на стол, чем вызвал неодобрение на лицах оппонентов. — У нее явно не все дома, а сведи с ума, и совсем весело станет. Сколько тебе? Лет десять? А паранойей почище некоторых страдает. Да на вас, ребятки, я могу такие опыты ставить, что на столетие хватит. А когда Богу скучно, всякое может произойти. Вот, например, фейри напела про одну комнатку, которая, вроде бы, вам ой как нужна…

— Коварный Бог желает веселиться. Желает настолько, что ведет скучные фальшивые переговоры, — находясь меж двух огней, Вэйн истратила запас страха. Она с опаской смотрела то на одного, то на другого мага, живо представляя, что будет, начнись потасовка. — Твоя дочь буквально повелевает мертвыми. Умри и попроси себя воскресить. Это же самый простой выход из плена, разве нет?

— О, с радостью последую твоему совету. Могу и тебя с собой прихватить, авось воскреснем, — лицо рыжего-Локи в мгновение оказалось совсем близко. Застарелые шрамы теперь выделялись куда сильнее на растянувшихся в дружелюбной улыбке губах. — На том же самом месте, где и умерли!

Про себя Вэйн успела подумать, что воскрешение здесь работает как-то неправильно, но благоразумно оставила эту мысль при себе. Она заглушила страх, заставив себя с гордо поднятой головой смотреть прямо в глаза рыжему трикстеру.

— Сядь, — приказным тоном сказал Лафейсон. Кромка его кинжала была покрыта бледным зеленым огнем и касалась шеи врага.

— Пощади, мой генерал, — подняв руки в шутливом жесте «сдаюсь», рыжий-Локи принял прежнюю позу с ногами на столе. — А ты должна быть благодарна, что еще дышишь. Меня твои печати хорошо потрепали, я такое безнаказанным обычно не оставляю. Сбежать из плена моего названного брата дело непростое, практически невозможное. Я приду за тобой на Торраблоут, — не сходившая до этого с лица рыжего-Локи улыбка померкла, и он посмотрел на Лафейсона: — И лучше бы тебе не вмешиваться.

— Неужто ты решил, — Локи высокомерно улыбнулся, — что я позволю тебе мне угрожать? — пока его рыжий тезка готовился выдать ответную колкость, Лафейсон с самым спокойным, на какое только был способен, выражением лица повернулся к союзнице. Ему нужно было срочно убрать девочку как можно дальше, от слишком много о себе возомнившего мага. Сможет вымотать его беседой, и победа будет неизбежна. Перт-Лагуз — вещь коварная и частенько играет не на стороне создателя. — Будь любезна, принеси нам по чашечке кофе.

— Мы с тобой еще не закончили. Останься, — с нажимом сказал рыжий-Локи уже готовой подняться с места Вэйн, но быстро смягчился, — прошу.

Йолдрем напряглась, ожидая дельнейших указаний. Лафейсон как будто и не замечал напряжения в комнате, продолжая вести одному ему понятную игру с таким же Богом, как и он сам. Что будет, если они столкнуться в бою? Два царя, что делят меж собой ключ от темницы, будто у него и души вовсе нет. Вэйн внезапно осознала себя в роли безвольного раба, который и судьбу свою решить не в состоянии.

— Не забудь сахар, хорошо? — махнул Лафейсон не глядя на нее, но перехватывая кинжал поудобнее.

— Скоро буду, — непринужденно улыбаясь кивнула Вэйн.

Встревоженный движением новоиспеченной хозяйки котенок сонно потянулся и поплелся вслед за ней.

— Так с чего ты решил, что ребенок способен пройти сквозь выставленную Одином охрану, — начал издалека Локи после того, как дверь закрылась, про себя считая секунды. — Она хоть и незаметна, но вовсе не невидима. Засекут и шага ступить не успеет.

— Мой побег тебя не касается. Не волнуйся ты, верну я девчонку в целости вместе с печатями. Может даже и с конечностями, тут уж как пойдет, — мужчина прочесал пятерней длинные волосы и оставил их лежать на спине. — Тюр ни разу на утрату руки не жаловался, поэтому не думаю, что это так страшно, как все привыкли считать.

— И в это превратился Бог Лжи и Коварства. В истощенного пленника, готового полагаться на ребенка, не видевшего войны. Текст пророчества я знаю, и ты хочешь сказать, что за столетия мучений додумался только до такого абсурдного решения? Получается самозванец здесь не я, свободно разгуливающий под чистым небом, а ты, позволивший себя схватить.

— Тебе ли мне указывать? — короткий смешок прозвучал скорее саркастично, нежели дружественно. — Обычная слежка, и ты на грани истощения. Более того, одна из дивного народа обвела тебя вокруг пальца, как последнего деревенского дурачка.

— Встретишь ее, обязательно уточни какое наказание она понесла за предательство, — воображаемые песочные часы отсчитывали последние секунды. К этому моменту контраст температуры в комнате стал невыносим для обычного человека, поделив комнату на жар и холод. — Ты уже понял, что смертную тебе не увести? Ни на Торраблоут, ни когда-либо вообще.

Пора. Достаточно долго державшиеся на комнате иллюзии пали, обнажая ее истинную суть.

Губы рыжего-Локи искривились, при виде начерченных повсюду запечатывающих сигилов. На краткий миг он представил себя в роли пойманного в банку светлячка, но наваждение быстро испарилось. Неужели самозванец решил, что справится с Богом? Как опрометчиво. А он, дурак, еще и пожалел его, милостиво сохранил жизнь.

***

К лаборатории Вэйн подошла обычным шагом, прикладывая невероятные усилия, чтобы не сорваться на бег. Стоило двери захлопнуться, как она подхватила котенка на руки и стремглав полетела в угол мастерской, туда, где когда-то стоял котел с чернилами из кожи ёрма. Единственное место, избежавшее всеобщего захламления.

На потемневшем от времени камне выгравированная руна почти не выделялась среди стройных линий орнамента, но Вэйн все равно отыскала ее без труда и со всей силы ударила по ней здоровой рукой. Пока вокруг раскидывалась сплетенная из золотых волокон клетка, или, как ее гордо называл Локи, бастион, Йолдрем вместе с возмущенно пищавшим животным постаралась уместиться на чрезвычайно маленькой площади укрепления. Только бы сработало.

Повезло, что они предвидели такой поворот событий. Вэйн с шумом втянула воздух, стоило пошевелись левой рукой. От страха она совсем забыла о боли, но теперь храбриться было не перед кем. Локи прав, руку ей он все-таки сломал. Локоть уже успел прилично опухнуть и наверняка посинел.

«Кофе, значит. Пожалуйста, пусть все кончится хорошо, — она почесала тут же замурчавшего котенка. — Пусть хотя бы в этот раз будет хэппи энд. Эх, Кай, видел бы ты, что творит твой предок. Такое шоу пропускаешь, — обняв колени, Вэйн положила на них голову. — Кофе с сахаром… Сидеть, пока не придешь, да? — ироничный смешок вырвался наружу. — Сколько же это часов?»

Ответить на этот вопрос Вэйн не могла. Тишина, нарушаемая приглушенными благодаря клетке звуками работающих вентиляторов, и полная невозможность дотянуться хотя бы до компьютера, чтобы занять себя работой, вскоре погрузили Йолдрем в полудрему, а затем и в сон. Скользящая по мягкой шерстке рука застыла, впитывая остатки успокаивающего заклинания.

Скрип несмазанных петель заставил Вэйн очнуться прямо как в старые добрые, когда приходилось ночевать не в самых уютных местах. Хоть в дверях и стоял Лафейсон, верить в его подлинность она не спешила. Знаем, проходили.

Локи прошел вглубь комнаты, но что-то в его поступи было странным. Неестественным. Он вплотную приблизился к золотой защитной клетке, без лишних объяснений начиная снимать защиту, которую сам же и выставил. Вложенная в нее магия возвращалась владельцу, делая его счастливее путника в пустыне, нашедшего полную флягу.

— Назови мое имя. Настоящее, — донесся до Локи вопрос встревоженной союзницы.

Загвоздка в том, что и у стен есть уши. Они оба это понимали. Забавно, но даже в своих мыслях асгардец ни разу не назвал девочку ее настоящим именем. Имя — это то, что дается при рождении, так что, технически, и Шарлотта Бранвелл, и тысячи других были настоящими. Но она спрашивала не об этом. Сложившаяся ситуация предполагала секретность. Назови Локи Имя, и козырь смогут использовать против них.

— Тебя какое из множества больше устроит? — прошипел он.

Вэйн кивнула, успокаиваясь. Такой ответ ее пока устраивал.

Стены клетки не позволяли четко видеть окружение, поэтому темные пятна на лице трикстера она списала на игру света. Шея от долгого пребывания в неестественном положении болела, а согнутые ноги давно затекли. В клетке просто не было места, чтобы лишний раз двинуться. Вэйн попробовала пошевелить левой рукой, но она и не думала сгибаться в узком рукаве. Наверное, придется его подпортить, чтобы снять.

— Долго я…

— Два часа и семнадцать минут. Он был весьма несговорчив.

— Расскажешь, как прошло?

— Позже, — занятый поглощением структуры Локи на беседу не был настроен. Особенно, после произошедшего.

Бастион продержался гораздо меньше, чем Лафейсон рассчитывал. Накопленный в нем запас не покрыл и половины истраченной магии. Морщась, девочка поднялась с каменного пола, чтобы снова сесть, но уже на коробку от очередных деталей.

— Я позаимствую? — риторический вопрос был задан уже после того, как Локи коснулся ее плеча. Взамен на услугу батарейки, он дал ей крупицу своего колдовства, чтобы тело перестало ныть от долгого сидения в тесноте, а потом сразу же забрал в сотни раз больше.

В зеленом свете магии асгардца Вэйн наконец смогла разглядеть его лицо. Темные пятна были вовсе не тенями, а случайно размазанной сажей. Местами она была темнее, чем мог бы быть случайно оставленный след, и Йолдрем поняла, что одними разговорами дело не ограничилось.

— Вот, спрячь подальше, — Локи протянул девочке листок пергамента, один край которого был со следами горения. В нем Вэйн безошибочно узнала карту, стоившую перелома. — Когда реставрация закончится, я заберу ее.

— Реставрация чего?

— Пойдем, полюбуешься.

Полученная магия вернула Локи прежний вид уставшего, но здорового мага. Вместе они прошли несколько метров, разделявшие лабораторию и его комнату. Первым, что насторожило Вэйн, были черные следы сапог, которые тянулись за Лафейсоном. Да и сам он в дневном свете оказался с ног до головы обсыпал пылью такого же цвета. Одежда местами пострадала, но хуже всего выглядели царапины на лице.

Вполне обычная с внешней стороны дверь с внутренней же была полностью обуглена. Вся мебель превратилась в подобие заготовок для камина. Обугленные доски лежали повсюду, местами еще тлея и испуская тонкие струйки дыма. Загадочным образом не пострадал только один шкаф.

Балдахин на кровати, видимо, сгорел в числе первых, как и одеяло с простыней. Не осталось и единого их следа. Вэйн ступила на пепелище, осторожно выбирая путь между острых щепок. Белый потолок сохранился только в воспоминаниях, превратившись желто-черное нечто с отваливающейся побелкой. Вэйн покрутила головой, с ужасом понимая силу противников, которые превратили в груду огарков еще пару часов назад замечательно обставленную комнату. Причем один из них был почти в полном порядке. Почерневшие стены сияли чистотой только около двери. Видимо, в какой-то момент рыжий-Локи прижал Лафейсона к стене, и на ней остался его след, до сих пор покрытый коркой льда. Тая, вода стекала на пол, превращаясь в грязную лужу. Даже каменные стены были выщерблены, а в паре мест вовсе превращены в груду осколков. В немом шоке Вэйн посмотрела на Локи.

— Я падение метеорита, часом, не пропустила?

— Мне повезло, — холодно произнес Локи, тоже входя на пепелище. По его жилам текло недостаточно магии, чтобы восстановить разрушенное, и это угнетало. Дело нескольких секунд, а он на грани истощения. Взять у союзницы больше тоже нельзя — и так оставил последние крохи. Локи провел рукой по оплавленному стеклу. Из всех смертных способных помочь, только один наверняка задаст минимум глупых вопросов. А жаль, с коротышкой возиться не было времени, ведь он более способный в таких вещах. — Уборка не помешает.

— На меня не рассчитывай, — Вэйн осторожно прикоснулась к гудящей руке, продолжая осматривать масштаб разрушений. — Он вернется?

— Надеешься на отрицательный ответ?

— Я реалист, Локи. Слишком ты недовольный для победителя. Полную историю сейчас не требую, но мне нужно знать вернется ли он?

Помедлив, Лафейсон кивнул, сжав губы в линию. Ему не хватило буквально макового зернышка до победы не только в бою, но и в развернувшейся войне. Короткое перемирие продлится до Торраблоута, не больше. Как будто ему существующих проблем не хватало.

Вэйн невольно скопировала выражение лица асгардца, не хуже трикстера понимая последствия.

— Мне нужно в Больничное крыло, с переломом ты не ошибся. Есть что-нибудь, что мне жизненно необходимо знать?

Вместо ответа Локи отвернулся к тому, что осталось от окна, давая понять, что разговор закончен. Скажи он еще хоть слово и неизбежно потеряет приклеенную к лицу маску, обнажая истинные эмоции. Это было недопустимо для царя, который только-только обрел союзника, к которому втерся в доверие.

— Ясно, — сама себе сказала Вэйн, заметив сжатый до побелевших костяшек кулак. Допытываться у мага сейчас, все равно, что устроить пикник на мине. Йолдрем тоже хорошим расположением духа не отличалась и почти наверняка чувствовала себя если не хуже, то также, как и вымотанный Бог. — Ты знаешь, где меня искать.

Не получивший дальнейших указаний наколдованный котенок, присел рядом с создателем. Из-за длинной черной шерсти он сливался с кучей углей и отличался от нее только ярко-зелеными глазами, на которые Локи потратил два безупречных изумруда.

— Защищай ценой своей жизни. Если приказ понятен, то приступай немедленно.

Когда последнее живое существо покинуло пределы кельи, Локи в бессильном гневе сильнее сжал кулаки. Бесконтрольная вспышка магии ударной волной прошлась по разгромленной комнате. Беспорядка больше не стало — дальше просто некуда. Он не справился. Не смог противостоять этой версии себя же.

Локи медленно выдохнул, беря под контроль свои слабости. Холодная голова гораздо полезнее. Нечитаемая улыбка появилась на лице Бога. Да чтобы кто-то был сильнее него в магии? Да Локи скорее свои же «подвиги» из мифов смертных повторит, чем согласиться с этим. Кем он будет, если не преодолеет такую мизерную преграду на пути к трону?

Последний раз осмотрев печальную картину пепелища, Локи покинул его пределы, чтобы вскоре вернуться с зельеваром. Для пущей драматичности, он не стал скрывать ни испорченной одежды, ни стремительно затягивающихся царапин. И оказался прав. Зельевар действительно не стал задавать лишних вопросов. По крайней мере до того момента, пока воочию не увидел масштаб повреждений.

— Поклянись, что это касается только вас двоих, и школе ничего не угрожает.

Войдя в комнату, Снейп и подумать не мог, что его ждет нечто подобное. Судя по отсутствию повреждений и звуков вне ее, рунолог использовал аналог запирающего заклинания, но куда более мощный. Насильно вложенное воспоминание засияло не хуже маяка. Всесильный Бог, или как там положено называть подобных, стоит перед ним в ссадинах и ожогах на пороге своего временного пристанища, которое разрушили до основания. Бранвелл поблизости не оказалось, но следы на саже указывали на то, что ушла она самостоятельно.

— Школа, которой ты так дорожишь, не нужна ему и даром, — закатил глаза Локи и саркастично добавил: — Он же не какой-то там Волан-де-морт. Хочешь, чтобы это так и оставалось, изволь сотрудничать.

— Не нужно создавать впечатления, что у меня есть выбор, — Снейп растер между пальцами уголек и убедился в его естественном происхождении. — Так зачем я здесь?

Локи выразительно посмотрел по сторонам, невербально говоря: «Слепец, оглянись вокруг. Неужели непонятно?». К счастью, зельевар был на редкость понятливым человеком. Взмахом палочки он заставил пепел и щепки вернуться в изначальное состояние. Чуда не произошло только с тканью. Увы, но постель и шторы восстановлению не подлежали. Черный вихрь охватил комнату, однако не продержался и минуты.

— Не совершенно, но приемлемо, — хмыкнул Локи, мгновенно вычисляя недостатки свершенной магии. Будет время, сам подкорректирует. — Ты позволишь? — он указал на палочку в руке зельевара. Собственный муляж Локи давно сжег, предпочитая теперь пользоваться при смертных иллюзией.

Зельевар протянул палочку, искренне надеясь на ее возвращение. Сама по себе трикстеру она была не нужна, но с ее помощью проще восстановить сгоревшую защиту, а заодно и усилить ее.

Раз уж из союзницы он выкачал почти всю магию, пришло время и зельевару побывать в роли источника. Локи коснулся его плеча, прощупывая располагаемые им запасы. Фактически он собирался стать их проводником, избегая аккумуляции в собственном теле, чтобы не напрягать и так сожженную систему. Девочка бы такое точно не потянула.

— Что происходит? — с нажимом спросил Снейп, замечая собирающуюся вокруг пальцев рунолога зеленую дымку. Въевшийся в подкорку цвет непростительного заклинания заставил бывшего шпиона вздрогнуть.

— Легкая манипуляция с энергией. Не смертельно, — любезно уведомил зельевара Локи, концентрируясь на плетении заклинания. Мало того, что магия не своя, так еще и артефакт ему не подходит.

Но он же Бог. Бог, которому покорилась магия.

Снейп никогда не чувствовал магического истощения. До прибытия рунолога в школу читал об этом только в специальной литературе, а на практике называл не более, чем обычной усталостью. Но то, что Локи делал с ним, однозначно подходило под описание. Множество сигилов один за другим вспыхивали на стенах, накладываясь друг на друга сотней слоев. Цепляясь за свет в темнеющих глазах, Снейп щурился от вспышек золота и зелени, которые охватили все пространство, не оставив места тени. Локи последний раз махнул в воздухе палочкой, припечатывая завершающий знак.

И вдруг все закончилось. Вздохнувший полной грудью зельевар не нашел ни единого следа магии на стенах. Только возвращенная палочка пульсировала, как живое сердце. Однако, и этот эффект скоро рассеялся.

— Я впечатлен, — без тени сарказма произнес Локи. — Не думал, что твоей магии хватит на Эмвазис.

— Что еще за Эмвазис? — Снейп протер вернувшиеся в норму глаза.

— Попытаюсь это объяснить, и ты не уснешь следующие пять дней. Все еще хочешь знать ответ на этот вопрос?

Зельевар отрицательно покачал головой. Хватит с него невероятных вещей. Реальность, благодаря паре пришельцев, и так уже перевернулась для него с ног на голову.

***

На следующий день после визита рыжего-Локи и Вэйн, и Лафейсон пришли в только для них приемлемую норму. Перелом зажил, не осталось и следа, а истощение нервировало не сильнее, чем обычно. Все было бы прекрасно, если бы не обещание божества вернуться за Вэйн на Торраблоут, которое, к сожалению, Локи не успел затолкать ему обратно в глотку.

Взвинченный до предела, но внешне остающийся спокойным Лафейсон мерил свою восстановленную комнату широкими шагами, не забывая изредка сдержанно огрызаться на назойливые вопросы союзницы о произошедшем. Окончательно разругаться не давала собственная клятва, что девочка с успехом использовала в вытягивании информации. Он проиграл, что не ясно? Но нет, подробности, которыми Локи делиться был пока что не в настроении, ей нужны были больше воздуха. Его рыжая копия спокойно разгуливала по школе как… как хозяин. Две попытки и обе так близки к победе.

Локи выставил союзницу за дверь, только когда совсем запутался в размышлениях. Он бы и так рассказал о Торраблоуте — празднике в конце января, и о том, как магу удалось ускользнуть. Девочка не глупа, но намеренно выводила его из себя, старалась уколоть побольнее. Напомнить о его слабостях. Локи не мог понять, почему какой-то маг сумел так задеть его самолюбие и от этого злился еще больше.

Вэйн и самой не нравился допрос, но по-другому Локи говорить не хотел. Она всего лишь хотела понять насколько все серьезно и может ли рассчитывать на его защиту, не более. Балансируя между минами, Вэйн клещами тянула из Бога, который упирался не хуже барана, информацию. Так сложно рассказать? Дать больше пищи для ума о том, кто хочет ее эксплуатировать? Давай, Локи, злись, ругайся, прогони в конце концов. Не тебя же чуть не выжгли.

До Торраблоута оставалось еще достаточно времени, чтобы найти решение. Каждый занялся своими делами. Вэйн еще усерднее взялась за работу над машиной, все реже и реже показываясь в Большом зале, а Локи, забрав карту назад, продолжил расшифровку, параллельно думая о способах нейтрализации врага. Вернувшийся с семейного праздника Морокай узнал про визит предка и был готов рвать и метать, лично отыскать тюрьму Бога и съесть его по кусочкам. После этой новости подаренная хозяйкой ишака, ящерка, ценившаяся ёрмом за вкуснейшее мясо, показалась преснее крысы.

Морокай боготворил настоящего Локи, как и все в его роду. Когда сам Ёрмунганд услышал первую за сотни лет весть об отце, океан всколыхнулся, вызвав наводнение в Австралии. К большому разочарованию Морокая, Великий Змей не имел ни малейшего представления о том, где заключен Бог.

А еще ёрма раздражал комок шерсти, что всегда держался поблизости. Его ведь даже съесть было нельзя ввиду магического происхождения. Хозяйка зоопарка обычно тихо вздыхала, когда Морокай по многолетней привычке начинал охотится за котенком, но не ругала. Сценки погони были единственным поводом отвлечься от мыслей о надвигающемся празднике.

Подвешенная в защитной капсуле сингулярность, настолько крохотная, что увидеть ее не представлялось возможным, была снабжена собственным ядерным реактором, чтобы удержать ее в том же положении. Именно из нее Вэйн и планировала выделить отрезок времени, длиной около семидесяти миллионных секунды. Чертеж усовершенствованной версии ускорителя частиц был прямо перед глазами, но Йолдрем билась над ним вот уже десять часов к ряду. Кто-нибудь скажет ей как из палок и камней сделать систему охлаждения, способную добиться температуры абсолютного нуля строго в определенной точке конструкции? Вэйн совсем забыла об этом условии и теперь ломала голову над простейшей задачей. Мало того, эта же технология должна будет использоваться для упрощения перехода через пузырь Вселенной.

Еще и размер прототипа микроскопический. Были бы хорошие инструменты, качественные материалы, тогда вообще никаких проблем. Сиди, да работай в свое удовольствие. Боги, за что мне это? — Вэйн поймала себя на том, что использует цитату Локи. — А йотуны на это способны? — она перевернула страницу дневника. Несколько сухих фактов об этой расе не дали ответа, но похоже, это было все, что ей когда-то удалось о них узнать.