Скажи, за что?

Глава 11.

Стоя во внутреннем дворике, хмурясь от совсем не ласковых порывов ветра, Цзян Чэн ожидал, когда же Не Хуайсан уже закончит формальное прощание. Хрупкая фигура главы Не продолжала казаться чужеродной для этого места.

После того, как Вэй Ин влез туда, куда не то чтобы было ни надо — куда совсем лезть не следовало! — Ваньинь ощутил как сердце стукнулось где-то на уровне бревенчатого пола. Практически всю ночь они ругались. Удивительно, как в его покои только никто не заглянул. К концу спора, он уже не контролировал громкость своего тона. А за смыслом обидных слов и вовсе не следил.

Демонстративно встав чуть поодаль от него на Саньду, Вэй Ин всем своим видом выражал недовольство. Раздражение лишь усиливалось. Что и следовало ожидать, Старейшине Илина надоела размеренная жизнь призрака. Он предложил разобраться в этой ситуации. Естественно самостоятельно. Загоревшись идеей стать материальным, он оповестил Цзян Чэна, что им нужно бы посетить гору Луанцзан, ведь в его рукописях должно быть что-то связанное с их случаем.

Сорвавшись с места, меч послушно рассек воздух. Полы ханьфу взметнулись, задевая близлетящего адепта. Удивлённо проводив спину главы ордена, он постарался перестроиться, давая место маневренности и для других. Когда строй выровнялся, хлесткие удары ветра обожгли с новой силой.

С Вэй Ином всегда было сложно. Его неуёмная энергия и желание помочь всем и каждому могли показаться благородными и охарактеризовать его как человека доброго и верного. Героем. Так и было. Но, вот только обратная сторона этой монеты вовсе не сверкала своим золотым блеском. Яркая улыбка, зачастую скрывала неуверенность в своих поступках. Желание помочь — отчаянная надежда быть нужным.

Находиться все это время рядом, ловя лучи славы героя, самое паршивое, что может произойти. И Цзян Чэну повезло. Любое действие попадало в тень, отбрасываемое более значимым поступком. Гордость за шисюна слишком быстро стала обретать горьковатый привкус тревоги. Безрассудность с которой он кидался на помощь, забывая о собственной безопасности и ставя под удар родных и близких — стала бельмом на глазу, от которого было невозможно избавиться.

Сейчас, Цзян Чэн уже не знал, какие цели преследовал Вэй Усянь своими действиями. Он пытался наладить отношения или заслужить прощение? Каждый поступок затрагивал такие струны души, на которых никто никогда не играл. Заржавевшие и неподвижные, они потихоньку обретали свою пластичность и звонкость. Но все же прошлое не отпускало его. Даже если он и простит его, что уже мысленно давно сделал, как он может доверять ему так, как раньше во времена их крепкой дружбы? Между ними всегда была эта незримая брешь, просто со временем она превратилась в огромную пропасть, через которую Вэй Ин со всем его стремлением к лучшему пытался построить мост. Но что-то подсказывало, эту идею могут забросить еще на этапе проектирования.

Как что — желание разобраться в смерти Не Мин Цзюэ! Конечно, Цзян Чэн был удивлен, услышав о книге с темными мелодиями, вот только желание в это лезть, вопреки ожиданию не возникло. Заботы о клане — никто на свои плечи закидывать не спешил. Не Хуайсан не казался великим злодеем и нахождение этой книги в его покоях могло объясняться простым стечением обстоятельств. В конце концов — их тоже столкнул какой-то злой рок. Ведь меньше всего в своей жизни Ваньинь мечтал о собственном призраке Вэй Усяня.

Цзян Чэн тяжело вздохнул — бессонная ночь, на фоне его недавнего ранения, крайне неблаготворно повлияли на его состояние. Управлять Саньду стало трудно, к горлу подкатила тошнота, перед глазами все поплыло. Голова потяжелела, и Ваньинь совсем перестал следить за управлением, едва заметно петляя.

Тепло чужого объятья дало тонкую связь с реальностью. Тихий неразборчивый шепот пробивался сквозь плотную вату, позволяя различать свист мечей и некоторые слова. Взволнованный тон Вэй Усяня перекрыл все недавние обиды и недомолвки. Не прошло и доли секунды, когда Вэй Ин взял и совершенно нагло ущипнул Цзян Чэна за бок. Боль мгновенно отозвалась вспышкой перед глазами и Ваньинь почувствовал, что снова может контролировать потоки собственной ци и Саньду.

— Больно вообще-то, — шикнул он, пихая Вэй Ина под ребро.

— Не за что, — горячее дыхание обожгло ушную раковину.

На высоте в несколько сотен ли от земли, Цзян Чэн вдруг ощутил, как обжигающее тепло пронеслось по телу, согревая каждую клеточку. Оставшаяся дорога до Юньмэна прошла, будто в тумане. Стоило опуститься на бревенчатый пол Пристани, когда на него налетел взволнованный Цзян Ван.

— Глава ордена, — небрежно поклонившись, чем заставил лишь еще сильнее нахмуриться, он почти прокричал, — пройдемте скорее в зал советов, к вам прибыл Цзэу-цзюнь с важным сообщением.

Обменявшись с Вэй Ином настороженными взглядами они поспешили преодолеть расстояние, которое их отделяло от Первого Нефрита.

— Глава Цзян, — Лань Сичэнь выглядел опечаленным. Всегда безмятежный взор карих глаз сейчас был подернут дымкой скорби и грусти. — Простите за столь поздний визит.

И, правда, Цзян Чэн даже не обратил внимание, что был уже поздний вечер. Из-за пасмурной погоды, окутывающей своим полумраком каждый уголок Поднебесной, границы времени размывались. Беспокойство царапнуло внутренности с новой силой.

— Что вы, — Ваньинь слегка склонил голову в поклоне, сложив руки, — благодарю за визит. Что-то случилось?

— Да, к сожалению это не просто дружеский визит, — фигура Лань Сичэня поникла, и Вэй Ин нетерпеливо подался вперед, — Цзинь Гуаншань мертв. А-Яо обнаружил его вчера утром в собственной постели.

— Хм, — Цзян Чэн нахмурился, — причина смерти?

— Сердце, — покачал головой Сичэнь, опустив взгляд в пол.

Вэй Усянь расслабленно выдохнул, будто уже решил разобраться и в этой смерти. Сдержав порыв закатить глаза, Цзян Чэн постарался придать лицу наиболее доброжелательное выражение.

— Уже поздно. — Махнув рукой, он услышал, что гостевые покои уже подготовлены, — предлагаю отправиться спать. А завтра вместе отправимся в Ланьлин. Нужно забрать Цзинь Лина.

— Конечно, — Сичэнь согласно кивнул, разворачиваясь и следуя за Цзян Ваном, который все это время стоял около входа, ожидая приказа.

— Прошу.

— Лучше не лететь на мече, — начал Вэй Ин, когда Лань Хуань оглянулся, останавливаясь на самом выходе.

— Я нашел еще один занятный свиток по вашему вопросу. Но, к сожалению, не взял его с собой. Если позже будет возможность, приглашаю вас в Облачные Глубины.

— Хорошо, — Цзян Чэн уже и думать забыл, что Лань Сичэнь в курсе его проблем и все не бросает попыток помочь. Уголок губ дернулся в намеке на благодарную улыбку.

Что-то звякнуло, и Ваньинь перевел взгляд на Саньду, который успел прислонить к трону Лотоса.

— Извини, — Вэй Ин неловко наклонившись, поднял с пола меч, — случайно задел.

— Твой меч, — смерив взглядом протянувшего ему меч, он хмыкнул. — Находится в Башне Кои, можешь поискать.

— Зачем? — Вэй Усянь недоуменно вскинулся, переводя удивленный взгляд на своего шиди, но словив раздражение, прикусил губу, — м.

— Ты собираешься или нет, снова бросить меня? — Грубый тон и не менее ласковые слова, были пропитаны таким количеством яда, что убили бы и целую армию марионеток.

— Цзян Чэн…

— Нет. — Твердость в голосе заставила последующие слова потонуть, — заткнись. Я помогу тебе только в этом, а дальше делай что хочешь. Можешь даже отправиться в Цинхэ Не помощником Хуайсану. Меня не касается.

Вэй Ин молча пожевал губу, вперив задумчивый взгляд в стену. Отвернувшись, Цзян Чэн размашистым шагом покинул главный зал, оставляя одинокую фигуру. Устало выдохнув, Вэй Усянь опустился прямо на пол.

***

Когда они с Лань Сичэнем неторопливо следовали по бесконечным пролетам, Вэй Ин то и дело, отвлекал, мешая своей болтовней. Цзян Чэн уже давно не видел его таким оживленным, это на него так скорая возможность свободы повлияла? Стоило мысли об этом промелькнуть, как Ваньинь непроизвольно чувствовал, как замирает сердце.

Тем вечером, когда они ругались в Нечистой Юдоли, Вэй Ин упомянул, что не привязан к Чэньцин. Собственно это уточнение вывело их ссору на новый круг, а вот сердце снова пошло трещинами. Значит, все же пытается найти способ. Каким уж образом он установил это — уточнять совершенно не хотелось. Психанув, он наговорил множества нелицеприятных вещей, за которые до сих пор было стыдно.

— Цзинь Лин в саду, — снова влез в монолог Сичэня Вэй Усянь, помахав в сторону белой тропинки, — иди туда. А я пока поищу Суйбянь.

— …Ланлин Цзинь снова начал приобретать былое величие.

— Хорошо, — невпопад буркнул Ваньинь, заработав недоуменный взгляд Сичэня. — Я пойду найду племянника, позже присоединюсь.

Цззэу-цзюнь не успел ответить, когда спина Цзян Чэна мелькнула в последний раз, пропав за поворотом.

— Ладно. — Растерянно все же произнес он, переводя взгляд в сторону дверей из которых ему на встречу уже спешил Цзинь Гуанъяо.

— Эр-гэ…

Цзян Чэн не вслушивался в разговоры названных братьев, стараясь как можно скорее оказаться подальше. Злясь скорее на себя, чем на Вэй Ина, он сам не заметил, когда обошел сад целиком. Отцветшие пионы представляли собой довольно жалкое зрелище. Когда-то приторный воздух сменился морозной свежестью и прелой травой. Нахмурившись, он побрел обратно, но золотых одеяний так и не мелькнуло. Обойдя каждую тропинку вдоль и поперек, он крикнул Фею, но собака не отозвалась даже лаем. Чувствуя, как накатывает беспокойство, он направился в Башню Кои.

— Глава Цзян, — Цзинь Гуанъяо вырос будто из пола, оказываясь прямо перед носом встревоженного Ваньиня, — что-то еще стряслось?

— Где А-Лин?

— В саду гуляет, — осторожно протянул заклинатель. Внутренний радар определяющий проблемы зазвенел нескончаемым гулом. Чуть нахмурив брови, он отступил на шаг назад.

— В каком из четырех кланов? — Рявкнул Цзян Чэн, чувствуя, что закипает. Почему хоть день не может пройти нормально?

— Что происходит? — Цзэу-цзюнь встал рядом с названным братом, намеренно понижая голос.

— Все в порядке, — поспешил успокоить его Гуанъяо, — не стоит переживать.

— А-Лин пропал! Все в порядке?

Громкий возглас привлек внимание и в их сторону стали кидать озадаченные взгляды. Заклинатели перешептывались и кидали неодобрительные взгляды в их сторону. Цзян Чэн никогда особо не славился умением следовать тем пресловутым правилам приличия, принятым в обществе и пренебрежительное отношение к окружающим, иногда не удавалось сдержать за плотно сомкнутыми губами.

— Цзян Чэн, — Вэй Усянь появился вовремя и дернул его за рукав, не давая привлечь всеобщее внимание окончательно, — пойдем, поищем А-Лина.

— Сейчас пошлю адептов…

— Я сам справлюсь, — перебив говорившего, Ваньинь поспешил выйти на свежий воздух. Осуждающие взгляды уже стали осязаться на коже.