Скажи, за что?

Глава 12.

Они вышли на рыночную площадь Ланьлина, внимательным взглядом выискивая золотые одеяния. Гомон толпы, громкие споры и кудахтанье кур — мгновенно отрезали от спокойной размеренной жизни, поглотив в свой беспокойный кокон. Запахи, горячих пирожков и пряных трав возбуждали рецепторы, и Цзян Чэн с недовольством вспомнил, что утром забыл позавтракать, проспав нужное время. С появлением Вэй Ина он будто стал перенимать его привычки. Нужно было исправляться — по статусу не положено. Торговцы, завидев главу ордена, завлекающе повысили голоса, нахваливая свои товары.

Мысли о том, куда же мог уйти неугомонный племянник напрягали, и картинка одна ужасней другой вырисовывались перед взором. Здравый рассудок убеждал, что с ним Фея и она не допустит ничего страшного, но собака была лишь щенком, вдруг они натолкнулись на какую-нибудь нечисть? По типу хули-цзин и та, увела их в свое логово?

Вэй Ин коснулся его руки, которая не была занята Саньду. Неприятное покалывание от ногтей впивающихся в кожу наконец удалось почувствовать.

— Не накручивай себя, — расслабленный тон, должен был подействовать успокаивающе и на удивление, помог взять себя в руки, — смотри вон там тропинка, думаю нам нужно туда.

Хотелось уточнить, с чего, Вэй Усянь решил, что из всех развилок, нужно последовать именно той тропинкой, но народ, словно в улье, наседал со всех сторон. Разговоры самого с собой могли неправильно понять.

— Извините! — Мальчишка, совсем юный, в ободранной одежде, налетел на Цзян Чэна, выбивая все мысли и почву из-под ног. Покачнувшись, ему все же удалось восстановить равновесие.

— Смотри куда бежишь, — мягкость тона не вязалась с хмурым выражением, но заставила даже Вэй Ина, перестать смеяться и делать предположения на какую бы часть тела он приземлился, если бы не устоял. Взгляд серо-голубых глаз потеплел. Жалость мелькнула где-то то на самом дне бездонных омутов, стоило только перевести взгляд на ребенка. Всклокоченные волосы и грязь, прилипшая на щечке — сердце сжалось от этого зрелища.

Вэй Ин потянул руку, к ближайшему лотку с аппетитно пахнущими лепешками, когда Цзян Чэн смерив его хмурым взглядом, сам подвел мальчишку к торговцу.

— Дайте ему, все что он пожелает, — положив серебряный слиток на прилавок, бросил он. В глазах мальчишки заблестели слезы.

— Спасибо, дядюшка!

— Конечно! — Торговец, расплылся в приторно-сладкой улыбке, рассыпаясь в комплиментах, — мой товар самый лучший!

— Как благородно, А-Чэн, — Вэй Ин нагнал его, сверкая благодарной улыбкой. — С чего вдруг такой жест доброты?

Сжав губы в тонкую полоску, он свернул на тропинку, которую ранее указал Вэй Усянь. Не признаваться же шисюну, что мальчишка напомнил ему его в детстве. Такой же светлый и доверчивый взгляд, такая же солнечная улыбка. Желание помочь и уберечь возникло так спонтанно, что даже его самого повергло в недоумение.

Снег под ногами заскрипел, выдавая каждый его шаг. Обычно, пушистый покров едва ли достигал несколько чжанов в ширину, и первое солнце растапливало всю красоту за несколько минут усердной работы, но вот в этом году, зима видимо решила отыграться, запорошив все пространство в сверкающий белый. Поток людей становился все реже и скоро исчез совсем.

— Нашел Суйбянь? — чтобы хоть как-то отвлечься от тревожных мыслей, решил поинтересоваться Цзян Чэн.

— Нет.

Задумчивое выражение лица и ни капли ни расстроенный тон — что на уме у его шисюна? Разве не должен он быть подавленым?

— Почему ты так быстро вернулся?

— Почувствовал, что тебе нужна помощь? — Сверкнув лукавым взглядом, хмыкнул Вэй Ин, уворачиваясь от ветки. — Смотри!

Переведя взгляд на то, на что указывал Вэй Ин, Цзян Чэн глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Языки пламени тянулись к самому небу, дрова весело потрескивали. Блики от огня мелькали в восторженных взглядах, собравшихся там мальчишек. Каждому было лет по шесть-восемь. Простое ханьфу выдавало обычное происхождение ребят. Цзинь Лина среди них не было, вот только стрела ордена Цзинь, которую ребята с благоговейным трепетом передавали по кругу, говорила сама за себя.

— Что вы тут делаете? — Присутствующие, все как один, вздрогнули от неожиданного вопроса и повернулись в сторону говорившего.

— Мы…!

— Ты что, это же посторонний! — Мальчишка, толкнул смелого соседа в бок, неизвестно в какую тайну его хотели посвятить.

— Жаль меня не видно, — Вэй Ин подскочил к огню, выставляя руки, — посмотри на их испуганные лица, ты их напугал! Тон попроще сделай, улыбнись, ну же!

— Кхм, — сведя брови еще больше, Цзян Чэн прочистил горло. Было тяжело, но он признал правоту Вэй Усяня. Дети боялись его грозного вида, и вряд ли собирались рассказать, откуда у них стрелы его племянника.

— Ты же умеешь быть милым, Чэн-Чэн, — уже откровенно подначивал Вэй Усянь, — я только что видел.

— Юноша — как бы он не старался выглядеть более дружелюбно тревога напополам с волнением, не дали полностью выкинуть напряжения, — в жёлтых одеяниях, где он?

— Это надолго, — Вэй Ин еле удержался от любимого жеста шиди, но глаза все же прикрыл. Дети удивлённо переглянулись и покосились на тропинку, ведущую в лес.

— Представляете, добрый дядя, — за спиной Ваньиня, раздался звонкий голос, сочащийся неподдельным счастьем, — ой.

Мальчишка, которому они помогли минутами ранее, стоял с полными руками провизии, сверля его удивленным взглядом. В руках, едва ли не вываливаясь из объятий, находились всевозможные лепешки и пирожки.

— Вы здесь! Я, эм, — глаза мальчишки забегали, — огромное спасибо ещё раз!

— Ты не видел здесь юношу в жёлтых одеяниях? — Вторая попытка должна была увенчаться успехом. Мальчишка выглядел совсем юным и сиял такой непподдельной улыбкой что легко должен был пойти на контакт.

— Да! — Выпалил он до того, прежде чем друзья успели издать хоть звук, — он сказал, что заклинатель и может справиться с любой нечистью в этом лесу!

Стиснув зубы, сдерживая поток праведного негодования Цзян Чэн не знал какое желание перевешивает: у***ь племянника или Гуанъяо. Или обоих. По очереди.

— Как часто он тут бывает?

— Нуу, — мальчишка задумался, едва ли не роняя всю провизию на землю. — Часто!

— А сейчас он…?

Громкий лай и загнанное дыхание раздалось совсем поблизости. Необходимость заканчивать предложение отпала. Вэй Усянь первым кинулся в сторону звука, хотя должен был сделать тоже самое в обратном направлении, но видимо страх за племянника, победил собственный страх.

В последнее время в округе Ланьлина развелось огромное количество марионеток. Заклинатели разводили руками и пытались избавиться от стольких, скольких могли у***ь за раз. Эта ситуация напрягала — последователей темного пути становилось все больше, однако, пока до земель Юньмэна не дошли ни они, ни их изобретения бить тревогу было рано. Вэй Ин уже успевший преодолеть приличное расстояние, вдруг побледнел.

Из-за веток показался знакомый силуэт, и Цзян Чэн почувствовал, что это последняя капля. Цзинь Лин точно отправится в Пристань Лотоса и будет сидеть в библиотеке до поздней ночи, изучая старинные фолианты о правилах поведения. Почему у них нет три тысячи правил как в Гусу?

Три или больше марионеток, из-за многочисленных деревьев было не разобрать — тянули свои руки в сторону, размахивающего Суйхуа, с отчаянной решимостью, Жуланя. Упрямый взгляд карих глаз был направлен на противников. Не став кричать — отвлекать Цзинь Лина было рискованно — Ваньинь призвал Цзыдянь. Фиолетовый сверкнул, отражаясь от белоснежного покрова. Глаза заслепило.

— Дядя, — испугано пискнул Цзинь Лин, наконец, заметив его присутствие.

Если бы не злость на безрассудность племянника, Цзян Чэн бы даже сказал ему пару ласковых — страх появился только тогда, когда они встретились глазами. Фея кидалась на марионеток, пытаясь не подпускать противников близко к хозяину.

— Они очень сильные, — быстро собравшись, крикнул Цзинь Лин. — Я не могу у***ь ни одного!

Выругавшись сквозь зубы, Цзян Чэн махнул рукой, отправляя несколько мертвецов в полет. Стукнувшись о деревья, переломав пару веток, они поднялись тотчас, стоило их спинам только оставить гордый след в промерзшей земле. Послав больше энергии в кнут, Ваньинь снова попытался нанести ощутимый урон, но и это было словно щекотка для удивительно выносливых противников. Следующим яростным ударом удалось отключить одного из нападавших, но Цзян Чэн понимал, что вкладывать столько силы в каждый удар чревато последствиями. Да что это за марионетки?

Одна лишь мысль, что было бы, не успей они найти Цзинь Лина вовремя — покрывала взор кровавой пеленой гнева. Жулань продолжал защищаться, отбивая удар за ударом. Его силы были на исходе — было видно, как тяжело он дышит и поспешно пятится назад. Выскочив вперед, закрыв его спиной, Цзян Чэн кинул на него такой свирепый взгляд, что юноша сжался, послушно оставаясь позади, больше не стараясь геройствовать.

Почувствовав знакомую энергию, Ваньинь напрягся, оглядываясь. Темная ци заклубилась вокруг Вэй Усяня. Серая радужка потонула в алом, окрашиваясь в кроваво-красный. Черные змеи подбирались к противникам, оплетая их тела и вмиг лишая движения. Цзинь Лин во все глаза наблюдал за разворачивающимся представлением. Марионетки, сверкая злобным взглядом, замерли на месте, окутываемые чернильным туманом, который сжимался вокруг них лишь плотнее.

— Цзян Чэн, уходите, их тяжело удерживать, — властный тон разительно отличался от взволнованного взгляда, — скорее!

Схватив Цзинь Лина за руку, Цзян Чэн резко дернул его, присаживаясь на колено.

— Иди на поляну и скажи всем уходить, быстро! — Когда Цзинь Лин послушно припустил в указанную сторону, его догнал яростный голос, — позже поговорим о твоем поведении.

Фея прижала уши, будто это было обращено в ее сторону. Вэй Усянь кинул на него недовольный взгляд — опять собирался геройствовать в одиночку.

— Мы вроде должны быть двумя героями, — рыкнул он, в миг направляя смертоносный удар по близстоящей марионетке. Раздался хлюпающий звук, и кровь разбавила сверкающую белизну. — Мне не нужна твоя опека, Вэй Усянь.

Вдвоем, они довольно быстро справились с оставшимися противниками. Свист Цзыдяня, то и дело будоражил адреналин. Молнии и темные потоки сливались в единое, помогая и уступая где нужно. Снова работая в тандеме, Цзян Чэн вдруг ощутил себя живым. Свободным и способным, если не на все, то на многое. Сумасшедший блеск в глазах напротив был знаком, что думают они в одном направлении.

— Когда ты научился? — Когда дыхание пришло в норму, и последняя марионетка, как подкошенная, опустилась на белое покрывало, замирая, прервал устоявшуюся тишину Цзян Чэн.

— Когда позволил тебя ранить. — Серьезно ответил Вэй Ин, словив шалый взор. Удерживая его, не давая отвести взгляда, он с каким-то внутренним трепетом ожидал ответной реплики.

Тепло от искренности слов разлилось внутри живота, затапливая изнутри. Ему бы стоило разозлиться, ведь Вэй Усянь снова связался с темным путем, наплевав на предыдущий болезненный опыт. Но что-то тормозило и останавливало. Цзян Чэн, стоя на коленях в храме предков, мог бы без раздумий сказать, что сближение с Вэй Ином не может принести ему в жизни что-то хорошее. Но упрямая надежда, что он будет рядом с ним, выполняя свою клятву, заглушала все доводы разума.

— Не смей больше использовать темный путь! — Скрыв за грубым тоном, насколько его проняло внезапное признание, бросил Цзян Чэн и совсем тихо, на грани слышимости, буркнул, — спасибо.