Скажи, за что?

Глава 14.

Покои Цзян Чэна находились буквально в нескольких шагах от комнаты главы ордена. Цзинь Гуанъяо всегда выделял их ему, ведь, если А-Лину что-то было нужно, они могли быстро придти на помощь. Шум падающего тела и треск Цзыдяня невозможно было не услышать, поэтому не прошло и пяти минут, как на пороге выросла фигура обеспокоенного Гуанъяо.

— Какого…

— Глава клана Су?! Что тут происходит? — Удивленный и одновременно взволнованный голос прервал Цзян Чэна на полуслове.

Все еще сжимая в руках искрящееся оружие, Цзян Чэн ощутил слабость. Энергия в его меридианах едва циркулировала. Конечно, в последнее время он нещадно использовал свои силы, но вот такого эффекта не могло вызвать длительное пребывание на мече и неустанное использование Цзыдяня. Такое истощение он мог получить от этих простых манипуляций только в случае, если.

— Глава ордена Цзян все не так понял, — Су Шэ поднялся, отряхивая темное ханьфу, — я лишь хотел обсудить один вопрос, но заметив, что вы все еще не встали решил зайти позже.

— Не все просыпаются в час кролика, глава клана Су, — выдохнул Гуанъяо, примирительно поднимая руки, — Цзян Чэн, думаю вышло досадное недоразумение.

Мысли путались и Ваньинь прослушал половину диалога ранних гостей. Он хотел бы сосредоточиться на произошедшем и разобраться в ситуации, вот только внезапная догадка выбила воздух из легких и здравые мысли из головы. Кинув красноречивый взгляд на пытавшегося заглянуть ему в глаза Вэй Усяня, он опустил руку, возвращая кольцо на палец.

— На самом деле он искал что-то в твоем ханьфу, — поспешил поделится Вэй Ин, — но не знаю как ты можешь использовать это знание.

— Почему не закрыли дверь, как только поняли, что я сплю? — Слова были произнесены скорее на автомате и прозвучали отстранённо, нежели возмущенно.

— Мне показалось, что я услышал ваш голос, — поклонившись, Су Шэ чуть расслабился и поднял взгляд, — приношу свои искренние извинения главе ордена за это недоразумение.

— Хорошо. — Возразить было нечего и Цзян Чэн лишь стиснул зубы, резко махнув головой в сторону. Позже. Он разберется с этим позже. Сейчас любезничать он был не намерен.

— Отдыхай, — Гуанъяо тоже склонился, прежде чем покинуть комнату вместе с Су Шэ.

— Я проверю, — Вэй Ин нахмурился и мгновенно метнулся к двери, но был остановлен стальным тоном.

— Стоять.

Ноги против воли буквально вросли в бетонный пол, не смея сделать спасительный шаг. Тяжелая атмосфера давила и Вэй Ин почувствовал как мурашки покрыли всё тело. Цзян Чэн вряд ли хотел обсудить недавний инцидент.

— Почему ты привязан ко мне?

— Серьезно, сейчас? — Вэй Ин недоуменно нахмурился, — я же говорил, что…

— Заткнись. — Грубый тон сильно резал слух, заставляя взгляд Вэй Усяня стекленеть. Натянутая улыбка, превратилась в её жалкое подобие. — Еще раз спрашиваю, почему именно мне выпала грёбанная удача видеть тебя снова.

— Я не… — неровная улыбка, приподняла уголки губ.

— Если следующими словами не будет ответ на мой вопрос, не смей открывать рот!

Поведение Вэй Усяня говорило за себя. Он уже давно понял, что происходит и как обычно забыл посвятить его, взяв ответственность за все грехи на свои плечи. Цзян Чэн не был зол на сам факт обмана, его выводила из себя эта глупая жертвенность. Когда же его шисюн позволит ему защитить себя?

Тишина угнетала. Вэй Ин смотрел в пол, вознамериваясь оказаться глубоко под ним, а не ощущать колючий взгляд сверкающих глаз.

— Золотое ядро, — голос сорвался, и последнее слово Цзян Чэн прохрипел, — оно твое, не так ли?

Вэй Ин едва заметно передернул плечами, прикусив губу. Взгляд серых глаз продолжал сверлить пол, всё ещё ожидая оказаться как можно глубже под ним.

Это было красноречивее любых слов. Цзян Чэн почувствовал, как его приложили обо что-то, выбивая все жизненные силы. Слезы против воли прочертили нестройные линии на щеках, впрочем, так и оставшись незамеченными. Одно дело догадываться, другое дело знать точно. Открыв рот для привычной яростной отповеди, Ваньинь осознал, что не может подобрать и слова. В голове, будто потревоженный осиный рой, кружились масса мыслей. Одна ужаснее другой.

Как такое возможно? Разве он не отвел его к Баошань Саньжэнь? Разве не пошёл по тёмному пути, потому что так требуется меньше затрачивать энергии? Разве…

Осознание собственной наивности били точным прицелом в самое сердце. Неужели он был настолько слеп всё это время?

Трепетное касание чего-то холодного и мягкого заставило сморгнуть застилающую пелену. Снова возненавидеть Вэй Ина не получалось. Их хрупко налаженные отношения сейчас разбивались вдребезги, осколками открывая затянувшиеся раны. Но привычная ненависть не приходила.

Чужая рука так и осталась на щеке, отчего Цзян Чэн мог чувствовать насколько сильно напряжен его шисюн. Тень виноватой улыбки скользнула по губам и Цзян Чэн поднял взгляд, сталкиваясь с полными непролитых слез глазами Вэй Ина.

— Ты вообще собирался рассказать? — Слова в обход мозга, соскользнули с языка, разрушая устоявшуюся тишину.

Вэй Усянь покачал головой, отчего одинокая слеза, все же не удержалась за ресницами. Цзян Чэн дёрнул головой, уходя от прикосновения.

— Нет. — Вэй Ин поднял глаза, смело ловя чужой взгляд.

Подавленное состояние шисюна легко читалось в его скованной позе. Возможно, посторонний человек и не заметил бы, но Цзян Чэн знал его слишком хорошо. Тот сожалел. Вот только ирония была в том, что он сожалел отнюдь не о своём безрассудном поступке, а о том, что Цзян Чэн об этом узнал.

— Я бы поступил так снова, если бы потребовалось.

Ваньинь прикрыл глаза. Почему слова Вэй Ина были произнесены с таким облегчением? Будто булыжник, вскинутый на его плечи столько лет, наконец-то упал.

— О, не сомневаюсь, — слова, которые должны были быть произнесены ядовито, прозвучали отчаянно, — ты хоть помнишь, что у других тоже есть право голоса? Что ты не один единственный умеешь принимать решения?

— Ты бы не согласился.

— Естественно я бы не согласился, чтобы ты гробил свою жизнь! — Цзян Чэн повысил голос, всплескивая руками.

— Я не мог…

— Заткнись.

Цзян Чэн прикусил язык. Обвинять Вэй Ина было лицемерием. Разговор зашел в тупик. Водоворот противоречивых ощущений закружил его по пятому кругу, не давая и шанса разобраться, что же он на самом деле чувствует.

Злость, ярость, боль, обида — лишь малая часть тех эмоций, что терзали его на части. Больше всех царствовала вина. Он был так занят, выстраивая всё по кусочкам, что забывал обращать внимание на того, кто всегда неустанно следовал рядом, рука об руку.

Перед глазами всплыла до зубного скрежета знакомая картина. Солнечный день, огромная толпа народа; торговцы, надрывая голоса, пытаются привлечь покупателей; аппетитные запахи, проклятое напоминание, что последней крохой, что попадала в желудок, была разделенная пополам лепешка, которую Вэй Ин насильно заставил его проглотить. Вэй Усянь, стоящий спиной к чертовым псам Вэнь, которые целенаправленно идут к нему. Время на раздумья меньше секунды и Цзян Чэн принимает решение. Он не может потерять ещё одного члена семьи. Не так. Не сейчас. Решающий шаг и темнота. Беспроглядный мрак и боль, вплоть до того момента, когда улыбающийся шисюн даёт ему надежду.

Их решения пожертвовать собой ради друг друга равносильны в своей безрассудности. Одно поспешное, принятое на эмоциях, другое взвешенное, обдуманное. Оба не изменили бы выбор, выпади шанс сделать по-другому.

Но вопреки прояснившимся обстоятельствам чувство вины не отпускало. Оставалось неизменным, что это именно он не обращал внимания на знаки, которые по неосторожности давал ему Вэй Ин.

— Прости, — слова сказанные шёпотом, едва ли были разборчивыми, но Вэй Усянь услышал, удивленно распахивая глаза. Цзян Чэн впервые в жизни видел такое выражение на лице своего шисюна. Пораженный до глубины души, он был похож на лягушку, которых они в детстве от нечего делать, пугали. Резко дергали из-под земноводных кувшинки и наблюдали, как те, возмущенно квакнув, скрывались под водой.

— Ты не…

— Вэй Ин, — Цзян Чэн снова не дал закончить чужую мысль, едва заметно качая головой, в немой просьбе не перебивать, но так и не смог подобрать слов, что продолжали смешиваться и вращаться, не формируясь в законченное предложение.

Они молча сидели напротив друг друга пока не услышали тихие шаги адептов. Обитатели Башни Кои просыпались, заполняя коридоры привычным гомоном. Вэй Усянь подорвался с места, будто вспомнил что-то важное и в ту же секунду скрылся за стеной.

Цзян Чэн прикрыл глаза, разговор, который так и не состоялся, выжал из него все силы. Он не дал Вэй Ину высказаться не потому что не хотел услышать его, а потому что пока не готов был слушать. Услышать, что Вэй Усянь разрушил собственную жизнь, из-за обещания данного его матушке было выше его сил.

Теперь когда находиться рядом с Вэй Ином стало больнее, чем без него нужно было как можно быстрее решить их проблему и отпускать шисюна, чтобы тот не смел больше жертвовать собой из-за него. Собственные чувства, вырубленные когда-то на корню, возмущенно закопошились в сердце, принося нестерпимую душевную боль. Цзян Чэн закусил губу, поднимаясь — он сильный. Он сможет снова с этим справиться.

Стоило вопросу об их проблеме стать остро поперек горла, как Цзян Чэн вспомнил о единственном возможном выходе из их ситуации. Баошань Саньжэнь. Эта заклинательница была той, кто могла им помочь. Стоило первой волне восторга от догадки улечься, как на ум пришел тот, кто может их провести до нужной горы. Чувствуя, что легкие наконец-то решили функционировать в штатном режиме, позволяя дышать, Цзян Чэн победно улыбнулся. Дело оставалось за малым. Отыскать Сяо Синьченя.

— Гуанъяо, — стоило двери чуть приоткрыться, произнёс Цзян Чэн, уверенный, что никто кроме главы Цзинь не посмеет нарушить его одиночество. — Мне нужно с тобой поговорить.

— Конечно, — Цзинь Гуанъяо немного растерянно замер в дверях, нахмурившись. — На самом деле, мне тоже нужно кое-что обсудить с тобой. Но, может сначала, поешь? Уже накрыто.

Цзян Чэн махнул головой в отрицательном жесте, выжидающе уставившись на, нерешительно мнущегося в дверях, будущего собеседника. Наконец, Гуанъяо прошел в комнату, опускаясь напротив него. Оправив, образовавшееся на ханьфу складки, он сосредоточил всё свое внимание на Ваньине.

— Помнишь ту историю с твоим адептом, Сюэ Яном. — Еще сильнее сведя брови, Цзинь Гаунъяо чуть подался вперед, но слова так и не вставил, позволяя Цзян Чэну закончить свою мысль, — тогда его привели два даоса. Сяо Синьчень и Сун Лань, ты случайно не знаешь, где их можно найти?

Цзинь Гуанъяо был явно удивлен выбранной темой их разговора. Задумчиво отведя взгляд, он стал теребить края рукава. Золото переливалось под его пальцами, невольно приковывая внимание.

— Не думаю, что могу помочь. Эти молодые господа путешествуют по всей Поднебесной, помогая тем, кто в этом нуждается. У них нет определенного маршрута, поэтому найти их не так просто.

— Понятно, — Цзян Чэн разочарованно выдохнул, он понимал, что найти двух заклинателей без клана будет тяжело, но не ожидал, что это будет так же тяжело, как и поиск той, ради которой всё это и затеялось.

— Если я что-нибудь узнаю, я обязательно сообщу тебе, — Гуанъяо чуть улыбнулся, пытаясь подбодрить, явно расстроившегося Ваньиня.

— Мм, так, что ты хотел обсудить?

На этих словах в комнату зашел, а точнее вплыл, прямо сквозь стену задумчивый Вэй Ин. Заметив его краем глаза, Цзян Чэн постарался сосредоточить все своё внимание на человеке перед собой.

— Ах да, — Гуанъяо потупил взгляд, — боюсь, сегодня будет экстренное собрание. Я думал, что смогу сам с этим разобраться, но ситуация всё набирает обороты. Нападения на ордены, пропажи свитков, а теперь еще и заговор.

Вэй Ин опустился чуть поодаль Цзян Чэна, сверля внимательным взглядом Цзинь Гуанъяо. От его присутствия, Ваньинь впервые почувствовал себя некомфортно.

— Что ты имеешь в виду? — Цзян Чэн впервые слышал о каждом из названных событий, — на мой орден никто не нападал.

— Обсудим всё, как только прибудут остальные главы. — Цзинь Гуанъяо поспешно поднялся, — а теперь, приглашаю на завтрак.

Ничего не понимая и чувствуя как всё тело каменеет от напряжения, он поднялся, вознамериваясь направиться к двери. Но нерешительная хватка на предплечье, заставила его замедлиться.