Нечаянная страсть Гордона

Глава 8

Виктор

После Ксюхиного соло мне сиделось спокойно и понятно, на заднице ровно, как говорится. Она просто одинокая девушка, получившая непутевый опыт сексуальных отношений и накрутившая в своей славной голове такой феминистической хероты, что глаз дергается… На шее она сидеть не хочет… А ребенка от кого делать, от робота? Тоже с микросхемой вместо башки и сердца? Если последние пару дней меня цепляло ее пухлое и мягкое тело, а также желание унять свою матушку, то теперь невыносимо хотелось… просто сделать ей приятно. Не уверен, что смогу подарить ей счастье, я ж мужлан и дальше школы у меня брошенная заочная академия, но именно своей примитивностью и раскрепощенностью я смог бы устроить так, чтобы эта рыжая кукла засияла ограненным огненным алмазом и узнала, наконец, себе цену. Мне самолюбие потешить, а ей – попробовать нормальный секс. Ну, и матушка моя наиграется, может быть. А то устраивает Мерлезонский балет в подъезде, щиплет мозг по телефону… И ведь случилось! Она первой женщине моего возраста показала детский фотоальбом! Глаза сияли, все подкармливала. Ксюха ей точно понравилась.

Усмехаюсь, приглядываясь к своей пассажирке, а она мило себе дрыхнет, уложив щеку на ладонь. Умаялась рыжая феминистка… А может, ну на х*р все эти танцы с бубном? Проснется утром, счастливая, удовлетворенная, помятая, как пюре! Не… Все же я офицер, а не мудло, чтобы трахать бабу, не согласившуюся на это, даже заочно. Вот как почую ее дрожь, как заноет в моих руках… Бляха! В паху возникает возбуждение, абсолютно не свойственно мне за рулем. Простреливает до искр перед глазами! Когда-то давно, когда у меня и борода толком не росла, это было вполне вероятно, правда тогда тачки не было, ну, и мозгов, соответственно. Зато гормоны перли через уши. Сейчас не так, точно. А Ксюша у нас еще и дочь Каравая… Так и что? Его дочь не женщина что ли? Еще спасибо мне скажет, что сподвигну ее бурное сопротивление в нужное русло! Вообще стоит отвлечься, пока не въехал куда-нибудь.

Не замечаю, как выруливаю не к квартире, а на загородную трассу. Планировал сегодня ночевать в своей недостроенной даче, так руки сами и крутят баранку. Что ж… Переночуем вместе, моя пышечка. Открываю с пульта ворота и въезжаю на территорию. Останавливаюсь сбоку от крыльца. Девушка по-прежнему сладко спит. Открываю дверцу с ее стороны и аккуратно беру на руки. Не самая легкая в моей жизни ноша, зато так сладко пахнет! Классные у нее духи, мягкие, идут ей на каком-то энергетическом уровне, такие же глубокие, спокойные, и на х*р ей ползать на работу свою? Морды шить больше некому?

Открываю локтем дверь, прохожу внутрь и укладываю ее на единственную постель в доме. На втором этаже еще столярка, инструменты, стружка кругом, верстак самодельный, зато тут можно смело оставаться в дачном варианте. Расстегиваю платье и медленно снимаю… Сначала бретельки с плеч, потом ниже. Взору открывается такая сочная грудь в кружевном бюстике, что жалею о содеянном. Мучаясь каменным стояком, оставляю Ксению, прикрывая одеялом, а сам иду в душ.

Замерзнув как большой небритый суслик, я догоняюсь сразу парой сигарет и топаю спать на вторую половину заветной постели, слушать Ксюхино дыхание, вдыхать ее запах. Может, она еще и во сне что интересное скажет? Вот матрешка рыжая, пролезла в мой мозг и точит его, точит своими красивыми короткими ноготочками… Засыпаю спустя некоторое время, но за ночь все же просыпался раза три, то попить, то покурить.

Дождавшись блаженного утра, когда я так сладко задремал, девушке же приспичило не просто проснуться, а подпрыгнуть на кровати. Матерится, это хорошо. Взгляд перепуганный, вид зашуганный, уж не девочка ли ты, моя рыжая кара? И тут с перепугу моя гостья сгребает на себя одеяло. Типа прикрыть свои титечки, но поскольку рука у хирурга твердая, то хват идет на область моего паха, изнывающего еще с вечера!

- Сдурела? Че не так-то? – ору, сгибаясь пополам, хватаясь за о самое исстрадавшееся место. - Доброе утро! Обычно люди утром говорят «Доброе утро!» - возмущенно бросаю, взывая к адеквату Ксении.

- Ты меня сюда принес? – робко сипит, но видимо, это на нервах. Вчера вечером было достаточно тепло и даже душно.

- А кто ж еще? – усмехаюсь.

- И что? – чуть не плачет от досады. – Раздел?

- Подумал, что в платье ты не спишь точно. А тут утюга нет, утром не погладиться. Вот и снял. А что, плохо поступил?

Что-то она совсем или тупит, или не в себе по жизни. Чего я сделал плохого? Зарываюсь лицом в подушку от досады, что вместо благодарности получил по яйцам и девица смотрит теперь как на маньяка.

- Виктор, скажи нормально… - трясется так, будто зареветь собирается.

- Чего? Это ты мне чуть член не оторвала, хватая одеяло, а теперь у тебя вопрос? Трахнул ли я тебя? - подскакиваю в постели также, уставляясь на эту нервотрепальщицу. – Не помнишь? – лезу почесать затылок, а она шарахается, будто замахиваюсь…

Такс… С нервишками реально швах. Надо менять тактику, иначе так и сорвется от меня в одном своем бельишке кружевном и с выпученными глазами.

- Нормальный мужик трахает женщину, которая этого хочет. Не тело. Вчера ты на время стала уставшим телом. Я бы с удовольствием перемял твою сладкую задницу и все, что по фасаду, но больше всего убило бы, знаешь что? Что утром бы пожалела. Ты ценишь какие-то идиотские взаимосвязи, принципы, будто собралась вечно волочь их перед собой как флаг, а жизнь проезжает кортежем мимо.

Выдаю ей то, что думаю. По крайней мере пусть знает, что нормальный мужчина думает иначе, не слушая бубнеж психованных тараканов.

- И еще! Никакая ты не толстая. Ты сочная, молодая и твои бидоны офигенные, так бы и жмякал три раза на дню, но твои дебильные тараканы могут позволить тебе состариться и умереть, не испытав в реале, что такое нормальный мужик! И в этом я солидарен с Караваем!

Топаю в ванную, под очередную порцию ледяной воды. С этой курочкой пышнотелой я рискую получить пневмонию… Помню, болел на армейке, а в медсанчасти медсестричка была, тоже грудастенькая такая… прямо из халатика у нее бидончики вываливались… Она же не смотрела на меня как на маньяка?! И какого беса я только залип на этой несуразной и неопытной девице? Верно говорят, семь раз отмерь, один отрежь. Надо было башкой думать, а не членом, когда морду бил Маринкиному ебарю… Не попался бы губу зашивать, не встретил эту рыжую синелазку… И матери бы ее не свозил, и с Караваем не перетер… Э-эх, роковое гребаное стечение обстоятельств, и теперь у меня эти обстоятельства оперативно ноют каждые пять минут!

Выбираюсь из ванной, направляюсь в гостиную. Стоит, завернувшись в простыню. И как только осмелилась? Взрослая что ли? Ехидно поддакиваю, а самого ведет от того, как солнце искрится в ее растрепанной огненной копне… Медяха красивая, богатая, и мягка, ночью пальцами щупал.

- Хозяйничаешь? Все верно. Я редко здесь бываю, но чай с печеньем найдем.

Приближаюсь, не спеша, и разглядываю, о чем думает. Да разве поймешь? В синеве плещется и стыд, и скромняжность непонятная, и смущение, и интерес такой… чисто женский, когда мажет по моей груди глазищами. Обнимаю ее женственные плечи, поглаживая большими пальцами.

- Ты не соврал? Из жалости? – кивает в сторону постели, словно загнанный песик. И так мне режет это дело! Так бесит, что она вся зажатая!

- Нет, Ксюха. Ты классная. Хочешь… - упираюсь взглядом в ее пухлые губы, гипнотизирующие меня еще со вчерашнего дня, - Я куплю дихлофос твоим насекомым? – ляпнул, так уж ляпнул!

Лицо само тянется к ней и несмело касаюсь ее нежных губ, пробуя на запах скорее, лишь уголка рта коснулся. Сладко, будто булочка только из печки. Ксюха смеется, упираясь в мою грудь.

- Прости… Я поговорю с ними…

На щеках вижу знакомые ямочки, а огненные локоны пускаю сквозь пальцы. Не упрямая она, и не дерзкая, как другие бабы, а все еще как маленькая… боится, что обманут, гадости наговорят, ведь помню подростком ее, таким неуклюжим, угловатым, поди дразнили. Корка это все наросшая в бесконечной погоне за идеалом, но ведь мы живые, не роботы. И эта ее натуральность какой-то особенной силой приманила меня, буквально поставив перед фактом.