Враг Хюррем номер один

Глава 5. "Мы с тобой одной крови!"

Александра сидела на кровати Айше-хатун с задумчивым видом и разглядывала свои руки, намеренно игнорируя мой взгляд и настойчивое покашливание.

— Александра… Александра! — нарушила я звенящую тишину.

Девушка резко повернула голову в мою сторону и с вызовом посмотрела.

— Чего?

— Я понимаю, почему ты устроила это представление, но не понимаю, что заставило тебя переменить своё мнение о жизни во дворце и самом султане Сулеймане? Ты влюбилась? Или это просто роскошь дворца закрыла твои глаза? Только вчера ты говорила, что тебе такое существование ненавистно, а уже сегодня ты падаешь в объятья падишаха у всех на виду. Я не говорю, что ты поступила глупо, нет, напротив, внимание султана ты привлекла и жизнь твоя, несомненно, с этого дня изменится. Деньги или любовь, мне всё равно, в чём состоит твой интерес. Но… Десять тысяч золотых! Ты проиграла, хатун. Как будешь долг отдавать? Наличными, в рассрочку, возьмёшь кредит у Султана Сулеймана, продашь себя в р*****о ещё раз?

Мы вели разговор на русском, так как девушка не знала турецкого языка вообще.

— Что? — раскрыла от удивления рот Шура и захлопала своими большими ресничками.

— Не прикидывайся дурочкой, Александра. Прежде чем пари… спор заключать, стоило немного подумать. Деньги на бочку!

— У меня нет таких денег! Тебе ли не знать, что меня привезли сюда рабыней, как скот какой-то! Всю мою семью убили татары, а ты с меня денег требуешь? — начала давить на жалость девушка, но не по адресу, как вы уже поняли…

— А кому сейчас легко, Александра? Тебя никто не заставлял спорить со мной, сама вызвалась!

— Не боишься бога прогневать, хатун? Мы единоверцы с тобой в чужой стране и должны держаться вместе и помогать друг другу! И вообще, ты уже получила внимание султана, что тебе ещё надо?!

Я от такой наглости немного охуела… удивилась. Но, отступать от своего не собиралась. Это уже дело принципа, если сейчас я не заставлю отдать мне деньги, в будущем она меня сожрёт и не подавится!

— Ты ещё скажи, что я должна тебя к султану в спальню отвести, и свечку подержать, пока ты не понесёшь и не станешь султаншей!

— Я бы не отказалась… — тяжело вздохнула Александра, не поняв моего сарказма. Или же она всё поняла, но намеренно издевалась надо мной? Пойми эту девицу…

— Послушай, детка, ты не знаешь, куда попала. Дворец — это не сказка. Ты здесь всего пару дней, и не знаешь всего. У султана ВСЕГДА БЫЛО много женщин и ВСЕГДА БУДЕТ много женщин! Это закон! Ты же русская, как ты так просто готова делить мужчину с сотнями женщин?

— Султан станет моим, хочешь ты этого или нет, Михримах! Раз султан общий, то не тебе меня попрекать и осуждать! Что же до остальных женщин… Я стану единственной женщиной Сулеймана! Ты не сможешь мне помешать!

— Вперёд, через тернии к звёздам, Александра! Я тебе добра желаю … Характер у тебя не сахар, трудно тебе будет в гареме, если полюбишь того, кто не сможет быть только твоим и ничьим больше. Вышла бы замуж за какого-нибудь пашу, стала бы единственной хозяйкой в доме. Слуги, золото, минимум конкуренции! Красивые девушки во дворце никогда не переведутся, а расположение султана можно потерять в любой момент, и придётся доживать свой век в старом дворце, брошенной и никому не нужной. Как тебе такая перспектива?

— Раз так это ужасно, чего же ты в постель к повелителю прыгнула, как только возможность подвернулась? — нагло спросила хатун.

— Это был не мой выбор, Александра. Меня не спрашивали, сама же видишь, в каком я состоянии, — недовольно поморщилась я, вспоминая последние сутки. — Жизнь во дворце намного легче, чем за его пределами. Фаворитки султана ни в чём не нуждаются. Эта жизнь манит, я понимаю тебя, Александра, но плата тоже велика. Я не хочу тебя поучать — вижу, что тебе неприятна эта беседа, но прежде чем начинать серьёзные отношения с мужчиной, который владеет огромной империей и огромным гаремом, подумай хорошенько, надо ли тебе это на самом деле? Законы, вера, традиции. В этой стране всё ни как дома. Готова ли ты отказаться от своей веры, своей семьи, ради призрачного счастья в стенах этого дворца? Возможно, у тебя на родине остался любимый человек, который однажды придёт тебя из османского дворца вызволять, а ты уже с двумя детьми и с третьим на подходе. Не пожалеешь ли о своём выборе в ту минуту?

— У меня никого не осталось. Моя жизнь закончилась. Никто меня не ждёт... — задумчиво рубила короткие фразы девушка. — Так что мешает мне начать новую жизнь в этом прекрасном дворце? Чем я хуже той же Айше-хатун или тебя? Я красивая и быстро учусь, я уверена, что с лёгкостью завоюю сердце Сулеймана, тогда никто не сможет мне приказывать и унижать меня никто не посмеет!

— Дело твоё, Александра. Поступай, как знаешь. Но, золото ты мне всё равно должна…

— Куда тебе столько много золота, Михримах, если не секрет?

— Глупое животное — золота не может быть слишком много! — сказала я на турецком языке, закатив глаза.

— Что?

— За деньги я могу быть кем угодно, а за большие деньги, даже самим собой.

— И всё равно, у меня сейчас нет таких денег!

— Я не тороплю, у тебя будет шанс отдать мне долг. Ты ведь не отказываешься от своего слова, Александра? Если что, у меня много свидетелей…

— Да отдам я тебе золото! Отдам! Лучше скажи, как к султану Сулейману в покои попасть? Что ты сделала, чтобы тебя сделали его фавориткой? Кто тебе помог?

— Я не хочу плодить конкуренток, Александра, соперниц, точнее сказать. Представь себя на моём месте. Ты бы поделилась со мной или с Марией такой информацией?

— Я не забуду о твоей помощи, Михримах-хатун! Не забуду! Слово даю! — стояла у моей кровати девушка.

— Лучше давай золото.

— У меня нет золота!

— Вот как появится, тогда и приходи. Просто так, во дворце никто и никому услуги не оказывает, — поучала я рыжеволосую славянку.

— А сколько это в серебре? Мне дали сегодня шесть акче. Сколько дней мне придётся выплачивать тебе долг? — серьёзно спросила девушка.

— Это шестьсот тысяч акче, Александра. Чтобы выплатить мне эту сумму, тебе придётся работать «джарийе» в течение двухсот семидесяти четырёх лет. При том, если не будешь тратить деньги на одежду и прочие необходимые нужды.

— Что? Как? Не может быть! Так долго? Ты уверена в подсчётах, Михримах-хатун? Это же огромная сумма! Двести семьдесят четыре года?! Люди столько не живут!

— Сколько сможешь, отдашь в этой жизни, остальное… Сочтёмся в следующих воплощениях. Шучу-шучу. Есть варианты отдать долг услугами, тогда долг спишется быстрее.

— Услугами? Какими ещё услугами? — заинтересовалась девушка. Действительно быстро учится, схватывает буквально на лету…

— Пока не знаю, Александра. Хотя… Мне нужна будет служанка. Как тебе предложение? Будешь на меня работать, буду списывать пока по десять акче в день, а дальше посмотрим, притом можешь оставить своё жалование от султана в шесть акче на собственные нужды. Согласна или нет? Думай быстрее, предложение ограниченно, я могу отдать это место твоей подруге Марии, думаю, ей десять акче в день не помешают…

В этот момент в комнату вошли евнухи и наложницы с сундуками, шкатулками и тканями, возглавляла процессию Дайе-хатун. Вид у неё был не очень довольный, впрочем, ничего удивительного, у Хазнадар вообще всегда такое лицо. Я попыталась встать и поклониться, но женщина вскинула руку, и мне пришлось остаться на месте. Александра же молча разглядывала мои подарки, делая какие-то свои выводы.

— Султан Сулейман Хан Хазрет Лири прислал тебе подарки, Михримах-хатун, ты должна выразить своё почтение! — величественно и строго сказала женщина и протянула руку с огромным кольцом печаткой для церемониального поцелуя. Я почтительно прикоснулась губами к украшению и произнесла:

— Благодарю повелителя за столь щедрые дары.

— С сегодняшнего дня, ты будешь жить в этой комнате вместе с Айше-хатун, это приказ повелителя, — тем же тоном говорила Хазнадар.

— Я повинуюсь приказу повелителя, Дайе-хатун.

Женщина на это довольно ухмыльнулась. Я заметила, что Хазнадар нравится моя манера общения с вышестоящими по должности в гареме. Её ушам это доставляет какое-то необычайное удовольствие, Дайе-хатун помешана на правилах и законах, женщина уважает тех, кто уважает традиции её дома и её страны. Многие попавшие сюда впервые, только с годами понимают, как важно правило «со своим уставом в чужой монастырь не ходят», из-за чего совершают много ошибок на своём пути.

Айше-хатун стояла рядом с Сюмбюлем-агой и безразлично смотрела на очередных незваных гостей, да-с, нехорошо получилось, надо бы извиниться перед ней, мне с ней ещё жить…

— Тебе положена одна девушка в услужение, можешь выбрать себе помощницу из новеньких наложниц, — продолжала задаривать меня подарками Дайе-хатун.

— Если можно, я бы хотела, чтобы Александра мне помогала, Дайе-хатун, разумеется, если девушка не будет против этого…

— Её ещё спросить забыли, — фыркнула женщина. — «Ты слышать, Александра? С этого дня будешь во всём помогать фаворитке повелителя - Михримах-хатун!» — произнесла женщина каком-то странном русском, но девушка её поняла.

Александра оживилась, не знаю почему, но ей это предложение понравилось, возможно, видит в этом какую-то перспективу, я думала, что девушка не согласится на моё предложение, а захочет всего и сразу, исполнив свои мечты прямиком через спальню повелителя. Я же просто хотела держать своё золото поближе, чтоб не пропало, да и Шуру надо хоть немного контролировать, если в сериале и в той исторической реальности девушке удалось всех своих конкуренток за пояс заткнуть, то, что случится теперь, я даже не знаю. В любом случае, надо держать её при себе.

— «Александра, сейчас иди на урок, после помогать Михримах-хатун сходить в хамам», — продолжала отдавать приказы на русском языке Дайе-хатун. — Нигяр-калфа! Забери её, да научи хорошенько прислуживать новой «гёзде».

— Как прикажете, госпожа, — поклонилась калфа и забрала с собой мало что понимающую Александру на урок.

— Несколько дней будешь соблюдать постельный режим, — строго сказала мне Хазнадар. — Как поправишься, продолжишь обучение. Позже пришлю к тебе портных и обувного мастера. Это всё. Идём, Сюмбюль-ага!

Когда дверь за посетителями закрылась, Айше-хатун молча села на соседнюю кровать и уставилась в одну точку. Я оглядела сундуки с тканями и драгоценностями и решила начать разговор.

— Айше-хатун.

Девушка испуганно вздрогнула.

— А? Что ты хотела?

— Я хотела извиниться перед тобой. Нелегко тебе пришлось из-за меня. Выбери себе всё, что захочешь, — я с намёком посмотрела на подарки повелителя.

— Ты шутишь, Михримах-хатун? Какие извинения? Ты-то тут причём? — устало прошептала девушка, заинтересованно посматривая на ткань золотого цвета.

— Из-за меня ты попала в неловкое положение, Айше, возьми хоть что-нибудь, я не хочу, чтобы между нами были недомолвки.

— Раз ты настаиваешь… — неуверенно сказала девушка и сделала шаг в сторону к сундукам.

— Не стесняйся, бери всё, что понравится.

— Тебе не жалко? Подарки повелителя очень ценны, — пересиливала себя хатун, набрасывая одну ткань за другой. — Не у всех наложниц подобное найдётся. Красиво… Очень красиво, а вот такую ткань, — Айше указала на прозрачный шёлк лазурного цвета. — Даже султанша не побрезгует надеть.

— Значит, и тебе будет не зазорно носить платье из подобной ткани. Бери себе, если понравилось.

Сейчас моё жалование увеличилось. Раньше, я получала шесть акче в день (акче — серебряная монета, равная примерно восемнадцати долларам нашего времени) — минимальная оплата труда в гареме. Теперь, так как мой статус с «джарийе» изменился на статус «гёзде», мне повысят жалование в несколько раз. Думаю, что семьдесят акче выделят на день (двести десять долларов).

К слову о деньгах, Дайе-хатун получала двести акче в день (шесть сотен долларов)! Махидевран Султан платили две тысячи (шесть тысяч долларов)! А Валиде Султан четыре тысячи акче в день (двенадцать тысяч долларов)!

Помимо «заработной платы», султан жаловал своим женщинам земли, деревни, имения, дворцы. Эти состояния они обычно завещали в благотворительные фонды (вакфы): на строительство мечетей, больниц для бедных, общественных столовых и хамамов. Так женщины султана получали благосклонность и любовь народа, и оставляли свои имена в истории на долгие века.

Это только на первый взгляд кажется, что деньги большие, на самом деле, всё, как и во все времена: одежда, лекарства, еда, украшения, взятки евнухам и калфам, актуальная информация, сиречь слухи — на всё это уходит большая часть жалования. А ведь хочется выделяться среди толпы, это залог счастливого будущего — необходимость. Чтобы держаться «на плаву», то есть пользоваться вниманием султана, приходится буквально «вырывать» у претенденток лучшую ткань, лучшие украшения, свободное время правителя.

«А мёд… Я никак не пойму в чем секрет! Мёд если есть, то его сразу нет!»

— Я возьму эту ткань, если ты не возражаешь, — сказала Айше-хатун, указывая на золотистый рулон ткани высочайшего, по нынешним временам, качества, больше ничего не приняла, как бы я не уговаривала.

Мне было не жалко поделиться, тем более, здесь так принято.

— Поможешь мне разложить всё это? Конечно же, если у тебя есть свободное время, Александра только к вечеру освободится, не хотелось бы, чтобы всё валялось посреди комнаты.

— Конечно, — искренне улыбнулась хатун и принялась разбирать султанские подарки и складывать их в мой «персональный шкаф».

Места не хватило, Айше любезно выделила мне свою пустую полку, один сундук пришлось поставить к стене, он просто не влез. Такова плата за ночь с султаном, теперь понятно, чего все так рвутся в его покои… Хороший стартап, проверенный временем.

Всего за ночь с султаном я получила семь рулонов отменной ткани красного, белого, лазурного, золотистого, чёрного, зелёного и голубого расцветок. Пять рулонов обычной ткани для повседневных нужд. Пятьсот акче (полторы тысячи долларов). Три комплекта украшений: серьги с неизвестными мне камнями, ожерелья, браслеты и кольца. Несколько флаконов духов. Один сундук со свечами, высшего качества. Пергамент, чернила и перья — Айше нашла в ларце среднего размера. Небольшое зеркало, в котором можно было бы разглядеть только своё лицо, но для этого времени — царский подарок, не у всех наложниц гёзде были такие, у моей соседки по комнате не было, что меня удивило.

— Можешь поставить на общий столик, — отдала я в руки Айше зеркало. — Пусть будет общим.

— Как скажешь, Михримах, это твои вещи, — вдохновилась открывающейся перед ней перспективой хатун.

Ещё бы, теперь девушке не придётся постоянно бегать к соседкам и выпрашивать драгоценное стекло хотя бы на несколько минут (особенно предприимчивые девушки брали за это плату). Сей инструмент, девушке необходим в стенах гарема, чтобы привести себя в порядок, ведь Султан Сулейман мог пройти в гареме в любую минуту — готовой надо быть в любой момент!

Оставалось ещё две шкатулки, вид их был очень уж богат, Айше не осмелилась открыть, принесла мне на кровать и ушла распорядиться насчёт ужина. Обычно в таком деле ей должна была помогать служанка, но Айше ещё не решила, кого выбрать в услужение; или же хатун ужинала в общем зале со всеми девушками, но сегодня, как верная соседка по комнате, Айше-хатун решила составить мне компанию.

Я открыла первую шкатулку, что была меньше и «проще», если можно так назвать вещь покрытую серебром и драгоценными камнями. В ней лежала моя потерянная туфля. Я ни на минуту не забывала о ней, если честно, всё думала, что ночью, султан встанет попить воды или захочет выйти на балкон или ещё зачем, поднимется с кровати, и запнётся о мою потерянную туфлю, упадёт, покалечится и выругается напоследок, вспоминая меня последними словами. Не знаю, при каких обстоятельствах, была обнаружена эта несчастная белая тканевая туфелька, но то, КАК её преподнёс мне Султан Сулейман, говорит о многом…

Во второй шкатулке я обнаружила Коран…