Елена Васильевна меняет профессию

8 марта 2020 года. Елена Васильевна Иванова. Я лежала в больничной палате и мрачно разглядывала потолок. Штукатурка пожелтела и была готова вот-вот отвалиться и упасть мне на голову, но минуты шли, и ничего не происходило. Уже вторую неделю я находилась в городской больнице с простым сезонным гриппом. Врачи первым делом заподозрили у меня этот треклятый коронавирус, но всё оказалось куда банальнее и проще. Хм, хотя, это как посмотреть. Знаете ли вы, что в мире в год умирает до шестисот пятидесяти тысяч человек от респираторных заболеваний, вызванных сезонным гриппом? Вот я не знала, но это не помешало мне умереть. Я была зла, когда увидела со стороны, как тело моё увозят в морг. Мне совсем не хотелось покидать этот мир! Я только начинала жить! Яркая вспышка ослепила меня словно бы изнутри, и моя бестелесная оболочка оказалась в зелёном лабиринте. Высокие стены из растений уходили до самых небес, солнце, будто бы из ниоткуда, освещало мне путь. Но сколько бы я не бегала, не могла найти выход. Везде были полупрозрачные круглые картинки, дотронувшись до которых, я проваливалась в своё прошлое. Я словно бы смотрела телевизор, находясь внутри него. Лабиринт был забит моими воспоминаниями, когда я уставала бесцельно бродить, то просматривала их, но радости прошлое мне не приносило. Я бродила часы и сутки напролёт в зелёной ловушке, пока не поняла, что я больше не имею телесной оболочки! Тогда я воспарила и полетела поверху, но зелёное море не имело конца и края. Я чётко поняла, что застряла здесь на веки вечные… Я не ощущала время, но чувствовала, что уже давно нахожусь в лабиринте. Я размышляла о природе этого места, пока не осознала, что не нужно бежать и искать выход. Я ясно поняла, что центр и сам выход из лабиринта — это я сама! И тогда я обратилась к самой себе, я пожелала оказаться в материальном мире, в любом теле и любой эпохе, только бы снова ощутить ветер, время и саму жизнь… — Елена Васильевна! — женщина средних лет в наглухо закрытой одежде потрясла меня за плечо. — Утра доброго, государыня! — она поклонилась до пола и помогла встать на ноги моему телу. Я с удивлением разглядывала своё новое вместилище. Тело молодой девушки, даже очень молодой я бы сказала. Половое созревание в самом разгаре. Волосы длинные, рыжего цвета, на ощупь мягкие… чистые! Есть грудь и попа, талия присутствует. Я повернула голову, опустила глаза и увидела своё отражение в небольшом зеркале. Приятные черты лица. Есть сходство с Сансой Старк… с её более поздней версией, хотя черты лица более мягкие. Начало неплохое. Вот только это «государыня» — звучит как-то подозрительно. Я внимательно посмотрела на женщину успевшую облачить меня в странный наряд. Неопределённый возраст, живые глаза. Даже волос и тех не видно под странным головным убором. — Кто ты? — я схватила женщину за руку, когда та попыталась причесать мне волосы. Та удивлённо на меня уставилась, гребень выпал из её рук. — Агриппина Фёдоровна я… Челяднина… — едва слышно прошептала та, делая шаг назад. — Твоя ближняя боярыня, наперсница, подруга… — женщина была испугана, она вглядывалась в мои глаза, словно бы пыталась понять, шучу я или нет, задавая подобного рода вопросы. — А я, стало быть, Елена Васильевна — государыня? Не Глинская часом? Это первое что пришло мне в голову. Елену Васильевну — государыню я «знала» только одну. Исторический персонаж из прошлого Русского государства. — Д-да… — проблеяла боярыня, продолжая пятиться от меня к стене. — Московская? — я уточнила, та кивнула и остановилась. — А государь кто ныне? — Василий Иванович… — глубоко вздохнув поведала наперсница. — А год нынче, какой, Агриппина? — Лето семь тысяч тридцать четвёртое… — А по христианскому летоисчислению? Боярыня спустя несколько секунд выдала: — Тысяча пятьсот двадцать шестой год. Двадцать восьмой день февраля… А ты кто?! — женщина крупно затряслась и трижды перекрестилась. — Дьявол?! Выглядела её реакция довольно комично. Я снисходительно улыбнулась, усадила Агриппину Фёдоровну на лавку и сама присела рядом. — Не дьявол, боярыня. Я человек. — А где же государыня? Где Елена Васильевна?! — тихой истерикой заливалась боярыня, пытаясь отсесть от меня как можно дальше, словно я прокажённая. — Того не ведаю… — я покачала головой. — Я тоже Елена Васильевна, но из другого времени. Я попала в это тело, уж не знаю, как так вышло. Но раз я здесь, то, стало быть, душа государыни ушла незадолго до того, как я прибыла. Проверь-ка еду, что на столике стоит. Боярыня нетвёрдой походкой подошла к небольшому прикроватному столику и понюхала пищу, после этого налила в чашу из кувшина жидкость и тоже принюхалась. Далее вынула из рукава некий предмет и обмакнула его сначала в еду, а после в напиток. Несколько минут спустя Агриппина осела на пол, схватила себя за плечи и начала тихо выть и поскуливать. Я дала женщине немного погоревать, но когда вой стал слишком сильным, подошла и влепила боярыне смачную пощёчину. Я не хотела применять насилие, но надо же как-то выводить «свою» приближённую из состояния не состояния! Агриппина тут же вскочила на ноги и грозно на меня посмотрела, но из покоев с криками «сатана захватил тело государыни!» не выбегала. Смотрела на меня своими чёрными глазами и молчала, даже руку к красной щеке не приложила. Не просто будет мне, ой, не просто! — Наревелась? — властным голосом задала я вопрос. — Мы с тобой теперь в одной лодке, Агриппина Фёдоровна! Прознают, что государыня тело своё покинула, а на её место пришла другая душа — обе погибнем! Я умирать не хочу, думаю, как и ты. Что будем делать, боярыня? — А что делать? Прознают, всё одно! — женщина махнула рукой. Мол, сгорел сарай, гори и хата! Да, вот тебе и доброе утро, государыня… Я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. — Почему мою предшественницу убили? — строго спросила я. — Непраздная была государыня… — опустив глаза, сказала «наперсница». — Не от государя Василия Ивановича, а от брата моего Ивана Фёдоровича ребёнка понесла. Так сам государь приказал! Как прознал, что Соломония — его бывшая жена в монастыре родила ублюдка неизвестно от кого… — тихо шептала женщина, сжав губы в тонкую нитку. — Испугался Великий князь, что люди прознают про то, что сам он не способен наследника породить и приказал нам с братцем… поспособствовать… — Значит, я ношу ребёнка твоего брата и Великий князь сам тому причина?! Я была мягко сказать в шоке. В своё время я интересовалась историей русских правителей, слышала сию байку, да не предала значения. Кто в здравом уме свою молодую супругу подложит под другого мужика, когда на кону благополучие огромного государства?! Или это был единственный выход избежать смуты и междоусобиц? — Всё так… — повинилась боярыня и опустила голову. — Значит, придётся о том молчать всю жизнь. Князь ко мне часто заходит? — Как узнал, что государыня непраздна, каждый день по утрам навещает до начала заседания Боярской думы… — женщина подскочила как ужаленная и начала быстро заплетать мне волосы. — Как придёт государь Василий Иванович, так руку к груди приложи, поклонись в пояс! — Поняла. Ты лучше иди и от пищи избавься… — я кивнула на столик, отставляя в сторону косметику. Свинцовые белила оставим средневековым модницам. Спустя несколько минут Агриппина умчалась из моих покоев, в тоже время внутрь вошёл Великий князь. Я поднялась из-за столика с зеркалом, неспешно повернулась и с вежливой улыбкой на устах поклонилась местному правителю. — Здрав будь, государь Василий Иванович! — Ну, что же ты, Елена Васильевна! — Великий князь поспешно поднял меня и усадил на лавку, сам присел рядом и положил свою большую лапищу мне на живот. — Как себя чувствует наследник? — Здоров, Великий князь, — степенно ответила я, внимательно разглядывая «мужа». Невысокий мужчина, догоняющий пятый десяток, седина уже тронула растительность на лице, глаза уставшие, под ними мешки. На голове коричневая шапка на меху с золотом и драгоценными камнями. Несколько кафтанов до пола, штанов не видно, но заметны концы сапог выглядывающих из-за длинного одеяния. На пальцах различные перстни. В левой руке посох. Да, в его возрасте уже не о наследнике думать, а о том, как бы в могилу раньше времени не слечь. Работа тяжёлая, неблагодарная. Бывшая жена оказалась стервой, посмевшей родить байстрюка, как только ту сослали в монастырь. Тело размножаться отказывается. И как только в голову пришло провернуть такую опасную авантюру на старости лет? — Ты сегодня не накрашена? Что так? Белила не понравились? — поинтересовался Великий князь, убирая свою руку с моего живота. — Грех это, Василий Иванович. Для ребёнка на пользу не пойдёт. Мужчина тяжело вздохнул и продолжил: — Ты сегодня сама не своя, Елена Васильевна. Что не так? Или жалеешь уже, что во всё это ввязалась? Жалею ли я, что попала в тело беременного подростка? Жалею ли, что на плечи мои вскоре Московское государство упадёт? Да! Геморрой с этой властью тот ещё! Молодость и титул это конечно хорошо, но остальные декорации меня, мягко говоря, пугают! Я хотела жить, но не думала, что придётся расплачиваться своими интересами! Я бы с большей радостью оказалась в теле молодой и свободной девушки двадцать первого столетия. Интернет, свобода, равноправие… Но нет, так нет. Надо было лучше формулировать свой запрос-желание. Да, я могу покинуть это тело и отправиться в другое путешествие, могу найти себе более подходящую эпоху и вместилище. Но, что тогда будет с этой реальностью? Что будет с ребёнком в этом теле? Как сложится судьба моей исторической родины, если я безответственно свалю в поисках лучшей жизни? Определённо ничего хорошего не будет! А значит, придётся остаться и выжить в этом мире. Главное, не забыть свою истинную суть, свои возможности. Главное — не заиграться. — Не жалею, Василий Иванович… — ответила я запоздало. — Просто боязно мне, что прознает кто правду. — Не думай о том, — серьёзно сказал мужчина. — Я обо всём позаботился, Агриппина с братцем молчать будут, даже ежели их на части будут резать. Большой чести удостоился их род, станут молчать… Великий князь устало поднялся на ноги и, попрощавшись, вышел из моих покоев. 30 февраля 1526 года. Коридоры Кремля. Великий князь владимирский и московский, государь всея Руси неспешной походкой направлялся в Грановитую палату, где вскоре должно было произойти очередное заседание Боярской думы. Сорокасемилетний мужчина был задумчив и мрачен. Разговор с молодой супругой насторожил правителя земель русских. Василий Иванович заметил некоторую странность в поведении Елены Васильевны. Жена была сама не своя, пропала некая робость из жестов, ушла жеманность и наивность во взгляде, но отсутствие на лице косметике напротив делало юную супругу несколько моложе. С белилами на лице и ярко подведёнными губами Елена выглядела лет на двадцать, но сегодня Великий князь увидел перед собой юную девушку с взрослым взглядом, в то время как вчера перед ним стояла женщина с наивными глазами. Сегодня ночью что-то изменилось. Но вот что? Мужчина подозвал к себе одного из верных слуг и шёпотом отдал приказ. Несколько минут спустя. Грановитая палата. Боярыня Челяднина стояла перед государем и мелко тряслась. Женщина безумно боялась этого разговора, боялась сказать лишнего и лишиться головы. — Что с Еленой Васильевной приключилось, Агриппина Фёдоровна? — строго спросил Великий князь наперсницу жены. — Правду говори. Всё равно узнаю! — мужчина сверлил глазами боярыню, чем пугал женщину ещё сильнее. Агриппина упала на колени, но не стала рыдать и плакать, как это делали бабы в подобных ситуациях. Боярыня себе цену знала, она знала, кому служит, поэтому собралась с мыслями и спокойно ответила: — Сегодня ночью государыню нашу отравили, Великий князь. Василий Иванович нахмурил брови и сжал в руках посох. — Елена Васильевна богу душу отдала, а в тело её вселилась другая душа… — опустив глаза в пол, тихо молвила боярыня. Неужели? — пронеслось в голове мужчины. — Неужели Господь услышал мои молитвы?! Я так долго ждал, чтобы и в моём царстве-государстве появится «знающий»! — Что прикажешь делать, Великий князь? — вкрадчиво спросила женщина. — Будем наблюдать, Агриппина Фёдоровна. Как было и с тобой… В голове мужчины пронеслись недалёкие воспоминания. Месяц назад боярыня упала головой об лёд, и как все тогда подумали — «потеряла память». Время шло, но воспоминания не возвращались к боярской вдове. Но изменился её характер, привычки, цели и планы. Князь сразу заметил несоответствия в образе Агриппины Фёдоровны, ведь та после недавней великокняжеской свадьбы была рядом с его второй женой и день и ночь. Мужчина хотел сначала выпытать правду из боярыни, но позже решил действовать более мягко. Великий Князь вызвал к себе на ковёр наперсницу Елены Васильевны и в тот же час узнал о мире много нового… Великого князя не испугали души занимающие пустые тела, его пугало то, что в его окружении нет толковых «попаданцев»! Василий Иванович наблюдал за успехами своих венценосных «братьев» и пугался. Монголы наращивают армию и завоёвывают земли в неприличных размерах! Османы проводят грандиозные реформы! А мы? Чем хуже Русское государство? Василий Иванович в тот день подумал, что в руках у него оказалась золотая рыбка! Но Агриппина Фёдоровна (а точнее вселенка) в политике и реформах не смыслила, от армии была далека, также как и Великий князь от знаний ингредиентов щей. Одним словом — баба! Но боярыню государь прогонять не спешил, «попаданка» всё же может оказаться лучше глупой бабы на службе у его семьи. Это утверждение подтвердилось спустя несколько дней, после памятного разговора. Великий князь захворал, и боярыня пригласила лекаря (в чьей «квалификации» убедилась лично), выяснилось, что осталось государю жить не так уж и долго. Кто-то чересчур «добрый» травил его и его первую жену Соломонию на протяжении многих лет. Поэтому Василий Иванович не мог зачать ребёнка, а вот Соломония, как только оказалась вне стен Кремля, родила внебрачного ребёнка от конюха, как бы говоря, «это я-то не способна родить наследника?!». Тогда Великий князь думал, что земли русские ждут междоусобицы, но Агриппина Фёдоровна неожиданно предложила выход из этой непростой ситуации. Какой выход? Подложить его молодую супругу под Ивана, братца боярыни. Как только Василий Иванович это услышал, чуть было не прибил бабу! Но несколько дней тяжёлых раздумий и вот уже спустя сутки Ванька Оболенский обрюхатил Елену Васильевну. Всего один раз потребовалось молодому и здоровому организму «попыхтеть», чтобы зачать ребёнка! Государь понимал, что всё это сомнительное мероприятие может накрыться медным тазом, но сердце болело за будущее его государства. Теперь же, когда в тело Елены Васильевны вселилась другая душа, князь стал более спокойным. Может эта «попаданка» удержит на плечах земли русские? Не Агриппине же доверять управление державой! Эта баба только в Кремлёвских палатах хорошо разбирается, в сплетнях да интригах! «А на новую государыню мы ещё посмотрим. Если чудить начнёт, так в монастырь, а на трон брата посажу!» — подумал про себя Василий Иванович и отослал боярыню прочь.