Ее боль и награда

Глава 4

Итана

До хрипоты я пытаюсь сказать, как мне важны эти слова, и в то же время мне до ужаса плохо, я просто разрываюсь от боли, что не дает вздохнуть. Мне кажется, что каждый крик распахивает пополам, и сердце зябко сжимается, вспоминая те дни… Я радовалась как малолетка, увидев две полоски на дешевом аптечном тесте, но скрывала его в сумочке под подкладкой. С трепетом и глупой улыбкой ждала, когда смогу сообщить любимому о малыше, терпя укоризненные взгляды свекрови. Днями и ночами я работала над проектом, сгорая в наивном желании, порадовать его, того, кого потом прокляну!

- Ты понимаешь, что нужна ему только твоя голова? А как с девчонкой, женщиной… Поиграет и выбросит! Да еще и женат, в его доме живут другие жены!

- Нет, Поля, там только его мама и прислуга. – неуверенно мямлила, сомневаясь во всем, но купившись на предложенные возможности. Кто бы еще дал мне настоящую работу на новой технике?

- Танка, тебя разберут по косточкам, я даже не найду твой могилы! – обхватывая виски, причитала моя недавняя подружка, крутя своими до неприличия огромными глазищами. Она простая, местная, родители-алкоголики, в детдоме оказалась обычным путем.

Я только не обычным… После гибели родителей и долгого возвращения в страну мне довелось пожить с тетей, которую я здорово напрягала своей необычностью, а потом я оказалась в казенных застенках спецприемника для малолеток. С мальчишкой из школы придумала разворошить карту банкомата, точнее, он подзуживал, что это невозможно, а я повелась, как дура. Тогда-то с одного из допросов меня и увели не в камеру, а в обычный детдом. Высокий мужчина в черных перчатках долго говорил с заведующей о чем-то, передавая меня «ценным» грузом. И в школу я ездила не в соседнюю, а намного дальше, в гимназию, просиживая допоздна в компьютерном классе. Надо сказать, что только тогда, едва общаясь с парнями из обеспеченных семей, до меня дошло, куда я вляпалась.

- Тана, ты не просто девка для него, ты для него инструмент, шикарный робот, с техникой на «ты». Он найдет тебе какую-нибудь незаконную работу, а потом подставит. Ты в каталажку, а он с бабками! Неужели ты не видишь?

- Ну, не вижу. Зато уеду из детдома, поживу в хорошей квартире. Я не буду ничего такого делать, поверь. Но так хочется поработать на десятом Mac! – в предвкушении я потирала ладони, вспоминая, какую «машину» он показал мне в витрине магазина, когда возил в кафе. Это ж мечта! Да и не пристает он ко мне… Ему нужна дорогая работа, но дешево.

- Решила, значит решила. Я буду скучать по тебе! – обреченно. Ни ей, ни мне было не привыкать терять…

Мы обнялись. По большому счету у меня не было подруг, и Полина с ее неподдельной простотой оказалась просто находкой, но я понимала, что чем старше становлюсь, тем больше нуждаюсь в круговороте событий и возможностей. Оставшись без семьи, ни одна возможность не дастся мне даром, и если предусмотрена некая плата за мою работу, то, пожалуй, буду к ней готова. Я прекрасно помнила, анализируя разговоры отца, что нужно быть вежливой, осторожной, присматриваться к людям, но сейчас не видела для себя иного выхода. Тем более у теневого бизнесмена Эмира Касаде были и женщины, и жены, и потому я не рассчитывала особо на его настоящее внимание. Он выделял одаренных подростков из толпы на олимпиадах, в чатах и давал им хорошую работу в своей фирме. Как можно отказаться от такого шанса?

Внимание к себе я привлекала и без Эмира. Память, аналитика, стремление увидеть схему с самого начала и сделать ее послушной змейкой цифр, букв и знаков давно выковали из меня терпеливого технаря, способного создавать электронные продукты на ровном месте. Учителя информатики с завистью заглядывали через мое хрупкое плечо, качая головами, а одноклассники не дразнили и не прикалывались, чувствуя, что я не из этого мира… Многочисленные книги, стихи, гимнастика, танцы, верховая езда – все это осталось в моем безоблачном «посольском» детстве, а в России я видела для себя одну перспективу – программирование. Видел это и Эмир, заводя со мной разговоры об обеспеченном будущем, самореализации и всем том, что существенно греет самолюбие. Рядом с таким мужчиной потели ладони, а еще… не хотелось быть простой девчонкой! Вот именно в восемнадцать ею быть не хочется ни одной!

- Я буду звонить, Поль, правда. – на прощание хлопала мокрыми ресницами, но шагала в неизвестность.

Она махнула рукой и тоже пустила слезу, развернувшись и уткнувшись носом няне в плечо. Не долго меня провожали, перекинув мои скромные пожитки в сумке в багажник шикарной Ауди и усадив на заднее сиденье. Сплетни девчонок об очередной шлюхе-наложнице рассеялись окончательно, когда я вошла в огромный дом. Плотные восточные ковры на мраморных полах, колонны, пять человек прислуги и… Анаит.

- Познакомься... Это моя матушка, Анаит. Она следит за порядком в доме и расскажет тебе все правила. – сухо выдал Эмир, скрываясь в недрах огромного мавзолея. Восточная роскошь и стремление к порядку – именно этими терминами можно было описать особняк, с виду трехэтажный дом за пределами городской черты, внутри же дворец.

Вот как? О правилах я тогда услышала впервые, и глупо улыбаясь пыталась найти немного тепла в строгих черных глазах пожилой, но какой-то стальной, не убиваемой женщины. Она не пыталась расположить к себе, не говорила мягко, не делала скидок и всего прочего для юной девчонки. Она просто приняла очередного работника и жестко обозначила границы.

- Это твоя комната, завтрак в восемь утра, обед…

- А где мой компьютер? – воскликнула я, - Эмир…

- Не перебивай, Стелла! Мухаммед-Эмир сам скажет тебе, что будет в этой комнате!

- Меня зовут Итана, - попыталась возразить, смущаясь.

- Тебя зовут Стелла Касаде и никак больше! Ты теперь член этой семьи, - поморщилась. – И задавай поменьше вопросов, если не хочешь получить наказание. Женщины Мухаммеда-Эмира воспитаны и покорны! Никому не дозволено вести себя здесь как девке с рынка! – прожурчала она с явным пренебрежением.

Новость? Ну, да, я обалдела и закрыла рот. Комп принесли на следующий день, и на вопрос о моем имени Эмир выдал, что в сфере информационной безопасности никто не живет и не работает под своими именами. Для моей же безопасности были сделаны новые документы, и теперь никто и ничто не угрожают дочери покойного посла в Алжире. Именно в первые дни моей жизни у Эмира я стала быстро адаптироваться и соглашаться почти со всем, что требовали от молодой девушки: жизнь по строгому расписанию, обеды-ужины, прогулки в саду, спорт – все было подчинено одной цели, порядку, который пронизывал каменное существо моей новой золотой клетки. Но меня продолжала держать и греть работа – Эмир периодически показывал на экране своего смартфона, как перевел на «мой счет» заработанные деньги, и я кропотливой пчелой продолжала «удить» кирпичик за кирпичиком в программе под названием «Север».

Я понимала, что создаю. Многоступенчатая прога, которая впоследствии могла охватить некоторую часть пользователей-клиентов, не подозревающих о ее существовании, но позволяющая отслеживать любые физические и электронные шаги, распознавая их и структурируя. Привязка к локальной сети или удаленному серверу не имели значения, ибо «Север» мог существовать на резервных облаках, переключаясь самостоятельно в случае угрозы или переполнения контента. Умные механизмы позволяли исключать практически любое вмешательство из вне, запароливая ступени управления. Со временем в моей комнате появился и второй комп, а за стеной была устроена серверная. Эти два помещения были в моем полном распоряжении, я чувствовала себя чуть ли не творцом, пока однажды не услышала совсем не предназначающийся мне разговор.

Кроме меня и Анаит в доме жили еще две женщины. Красивые, в шелковых просторных одеяниях они появлялись к приемам пищи и иногда выходили в сад, но никогда не заговаривали со мной. От них пахло дорогим парфюмом, на всех пальцах блестели кольца. Я не воспринимала их иначе как антураж, ибо никогда раньше не встречала такого жуткого жеманства, притворства, наигранности. Между собой они общались на персидском, который я, увы, отличала от других языков, но не знала вовсе. В тот день они не появились вообще, а Анаит была напряжена как струна. Она едва притронулась к еде, а после накричала на девушку, которая отвечала за готовку пищи и ее подачу на стол. Сбитая с толку неожиданно повисшей в воздухе грозой, я медленно шагала в свою комнату, как вдруг услышала знакомую речь. В моем детстве было многоязычие, поэтому русский в семье, французский, английский и арабский с множеством заимствованных слов, диалектизмами были привычны слуху. Сейчас я не многое могла воспроизвести, но понимала прекрасно. В кабинете Эмира говорили двое арабов.

- Ты не должен скрывать молодую девушку. Она ведь может сопровождать тебя на приемах? Чем меньше подозрений, тем лучше.

- Она недостаточно образована.

- Это решаемо. Нужен перерыв в работе и переезд, иначе мы можем обнаружить себя.

- Я подумаю.

- Не думай, Мухаммед! Завтра она должна выйти в качестве твоей невесты! Залима и Отава добрались?

- Да, я удачно продал их ибн-Сейхулу. Они обе довольны своим мужем, он прислал благодарность по этому поводу.

- Отлично. До встречи на приеме, дорогой.

С трепыхающимся сердцем я нырнула в свою дверь и припала к ней, закрытой, спиной. Он продал своих женщин? Жен? Боже, я даже не знаю, как думать об этом! Жены они ему, любовницы или кто? А кто я? Впервые у меня возникли вопросы, вызывающую крутую аритмию, и я поняла, что ни черта не знаю, где нахожусь и что будет дальше…

Официальная информация об Эмире не пестрила какой бы то ни было подставой, но не договаривалось многое. Начиная с имени Мухаммед-Эмир, которое было двойным не просто так, а наделяло его носителя приверженностью роду, а значит, культура, образ жизни и семейственность в его среде стояли на первом месте. На Востоке он представлял личность если не самую заметную, то уважаемую, его боялись, с ним считались. Возможность нарисовать любые документы не испугала меня несколько месяцев назад, но теперь казалась настоящей авантюрой, ведь я могу в принципе не знать, кто он и Анаит. За приличной оболочкой торговца компьютерными программами может скрываться кто угодно, вплоть до наркодилера и террориста!

Эмир никогда не задерживался в особняке подолгу. Только ночевки и то не всегда. Днем он пропадал «на работе», всегда ухоженный с идеально подчеркнутой линией короткой бородки-щетины, с личным водителем и вооруженным охранником. Особняк же охраняли камеры по периметру, трехметровый забор и пара вооруженных бугаев. Невольно задумалась тогда, как сбежать из дома, если я захочу? И с ужасом поняла, что побег потребует подготовки и небывалой сноровки. Кроме своих восемнадцати, я не имею ничего, даже комнаты в коммуналке, даже куртки, купленной на свои деньги.

Скинув картинку поисковика с экрана, я расслабленно откинулась на спинку кресла. Что это? Успех или кабала? Мысли роились, но реально бежать было некуда. Позади послышались шаги.

- Здравствуй, Тана.

- Это больше не мое имя. – парирую, стараясь не говорить дерзко. Анаит регулярно упрекала меня в дерзости, хоть я и понятия не имела что это значит. Не росла в мусульманской семье, не знаю обычаев, и покорность для меня лишь послушание, не рабское поклонение! Однако, не злить ее я научилась.

- Твое. Ты умная девочка и все расставишь на свои места. Есть необходимость, а есть красавица-Стелла, невеста Мухаммеда-Эмира. В его руке блеснуло кольцо, которое тут же оказалось на моем пальце. Я подняла изумленные глаза, но мужчина имел на меня необъяснимое воздействие. Красивый, статный, он умел найти слова, и в тот момент поцеловал меня так нежно, что я почти забыла свои страхи. – Ты всегда будешь Итаной, это лишь оболочка. – кивнул в сторону двери. – Завтра я представлю тебя своей невестой, и мы уедем в новый дом. Вдвоем.

Сердце екнуло в надежде, и разум на время замолчал. Как взмахнувшая первыми мокрыми крылышками юная стрекозка я поверила человеку, от которого стоило бежать без оглядки. Увы, я поняла это слишком поздно…