Вопреки

Глава 10 – Арест.

«Преступление всегда найдет защитников, а невиновность – только иногда».

Утро далось тяжело. Головная боль не давала покоя, как и беспорядочно блуждавшие мысли. Громкий дверной звонок не давал покоя, который я пыталась игнорировать.

– Кого в такое ранее утро, черти принесли? – как всегда недовольно пробурчала Мэри.

– Я вообще никого не жду и не ждала, – нехотя сползая с кровати, так же ворчала я. – Открываю! – громко крикнула я, подходя к двери.

Как только дверь отворилась, в коридор сразу же вошло три человека, два из которых были одеты в офицерскую форму, а один в гражданскую одежду.

– Здравствуйте, инспектор Михаэль Рассел, – мужчина быстро показал удостоверение и тут же его спрятал. – А Вы Лия Вильсон. Верно?

Похмелье, как и головная боль, исчезли мгновенно.

– Да, я.

– Вы арестованы по статье 358, 366, 200 за подделку документов, кражу, 321-2 за распространение клинически не испытанных препаратов.

Казалось, это все какой-то кошмарный сон. Голова снова разболелась, а я пыталась себя немного отрезвить.

– Инспектор, – неспешно начала я. – У меня есть минут десять, чтобы привести себя в порядок?

– Конечно, но сразу предупреждаю, что бежать нет смысла. Мы все равно Вас найдем, но тогда к Вашему делу прибавиться еще одна статья, – мужчина говорил спокойно и уверенно.

– Спасибо, я все поняла. Можете пройти, – вежливо сказала я, направляясь в душ, попутно пытаясь переварить услышанное.

– Лия, так кто там? – сонно спросила подруга, когда я надевала уже чистую одежду.

Абсолютно все я делала на автомате, не понимая, что вообще происходит.

– Это пришли за мной офицеры полиции. Меня обвиняют по нескольким статьям.

– Хорошая шутка, – перевернувшись на другой бок, ответила она.

– Мэри, ты только моим родителям не говори, не хочу их волновать. Я сама разберусь. Договорились?

– Ты сейчас серьезно? – подруга, взглянув на меня, тут же вскочила с кровати как ошпаренная. – А где же мой телефон? Сиди здесь. Сейчас я вызову своего адвоката, без него ничего не говори. У тебя есть право…

– Хранить молчание. Я знаю, – ответила я, завязывая шнурки на кроссовках. – Мне пора. Нельзя их заставлять ждать.

– Погоди, сейчас он приедет…

– Мэри, я должна понять, что вообще происходит. Отправляй его сразу ко мне. Они просто предъявят обвинения, а потом уже начнут допрос и все остальное, насколько я знаю. Лучше лишний раз их не злить.

– Я приеду с адвокатом, – твердо сказала подруга, обнимая меня на прощание.

Ноги стали ватными, а сознание все стремилось меня покинуть.

– Вы уже готовы, мисс Вильсон?

– Да, – как можно тверже и уверенней сказала я, хотя внутри все дрожало словно холодец.

– У Вас есть…

– Да, я знаю о своих правах. Спасибо.

– Простите, но для протокола я все же должен их зачитать, – мужчина неспешно перечислил все права надевая на меня наручники, словно я была особо-опасной преступницей.

До самого участка мы ехали молча. Яростный ливень вперемешку со снегом хлынул очень невовремя. Длинные пробки образовались на дороге. Мимо проехала скорая, сверкая своими красно-синими мигалками. Машины разъезжались, давая проезд скорой помощи. Дождь плотной пеленой покрыл стекла, и мне ужасно хотелось, чтобы эта поездка никогда не заканчивалась. Я поняла, что натворила только сейчас. Я выдвинула злодею обвинения, не имея при этом никаких доказательств. Только мои слова. А что они значат? Ничего. Он сделал ход конем убирая с шахматной доски соперника, который мог ему помешать. Я сама была виновата в произошедшем, и это угнетало еще сильнее. Холодное стекло, на которое я облокотилась, никак не помогло унять бурлящие мысли и жар внутри.

Как только машина остановилась, к нам подбежало куча репортеров с вопросами. Это точно дело рук доктора Харди. Чтобы окончательно уничтожить меня и мою карьеру. Чтобы даже после благополучного исхода, я не смогла бы устроиться на нормальную работу. На душе стало еще хуже и мерзко от осознания, насколько люди бывают ничтожными и бессовестными.

Инспектор проводил меня внутрь, разгоняя озверевших искателей сплетен, потому что им нужны кричащие заголовки и козлы отпущения. «Правда», слишком скучна, поэтому ее и не любят.

– Мисс Вильсон, Вы понимаете, в чем Вас обвиняют? – спросил меня инспектор.

Пустое помещение со столом и двумя стульями, включенная камера и огромное зеркало Гизе. Я не сомневалась, что за мной наблюдают. От осознания этого было только хуже. Сколько я пересмотрела детективных сериалов, но не думала, что окажусь в одном из них, так еще и в качестве преступника.

– Мисс Вильсон! – уже громче позвал меня инспектор.

– Простите, что? – в глазах был песок, а разум терялся в пространстве.

– Я спрашиваю, Вы знаете, в чем Вас обвиняют?

– Да, статья 358, 366, 200, 321-2. Так, верно?

– Верно, – спокойно ответил инспектор, откидываясь на спинку кресла.

– Можно узнать. Кто был заявителем?

– Вы хотите сказать, Вас сдал ваш подельник? – спросил инспектор.

– Нет, я этого не говорила. Я задала четкий вопрос и прошу на него ответить. А не путать меня, чтобы я сказала то, чего Вы от меня хотите услышать. Или Вас так же не интересует, правда? Как и всех тех журналюг?

– Хорошо, – тут же сдался инспектор. – На Вас написала заявление Кейт Рид, которая и проходит как свидетель по этому делу.

– Отлично. Спасибо. Можете задавать свои вопросы.

– Итак, это документы, которые Вы подписывали вместо главврача больницы, – уверенно начал мужчина.

Я притянула к себе листы. Их было около двадцати, но расписывалась я только на одном, что был последним по дате. Первый был год назад.

Я только хотела ответить, как в комнату вошел человек в строгом темно-синем костюме с дипломатом в руках.

– Мисс Вильсон, ничего не говорите, – мужчина присел на свободный стул рядом со мной, доставая из дипломата какие-то бумаги. – Так в чем обвиняется, моя клиентка? – тут же спросил мужчина с сединой в волосах, что говорило на подсознательном уровне, что он хорош в своей сфере. И это на какое-то время все же успокоило.

Инспектор начал свои пояснения, которое я слышала уже не первый раз. Взглянув на бумаги, адвокат посмотрел на меня, словно я должна была ему что-то подсказать.

– Это всего лишь косвенные улики. Вы не можете ее задерживать, лишь на подозрениях.

Следующий лист бумаги лег со стопроцентным совпадение отпечатков пальцев с бумагой, на которой я расписалась и самой подписью.

«И когда же они успели все это сделать? Если уволили меня только вчера».

– А такой вопрос. Вы нашли совпадение лишь с одним листом с этой датой. Верно? – я показала копию листа, на котором могли находить они.

– Да.

– А что с остальными? Вы проверили все листы на совпадения?

– Да, – спокойно продолжал говорить следователь, словно пытаясь меня подловить. – К чему Вы клоните, мисс Вильсон.

– Это просто вопросы. Диалог же нужно поддерживать.

– Итак, Вы признаете свою вину? Мисс Вильсон?

– А по поводу выдачи лекарств, которые находиться на клиническом испытании. Вы обвинили меня и в этом. Если ли доказательство моей вины?

– Как Вы торопите события, – мужчина повернул планшет ко мне, включая видео, где я брала эти таблетки.

– То, что она их брала — это одно, но Вы обвиняете мою клиентку в том, что она давала их пациентам, и это другое.

– Есть свидетель, который утверждает, что видел подозреваемую, когда она тайком продавала родителям лекарства, которые еще находились в стадии клинических исследований.

– Я так понимаю, что на мою клиенту у Вас ничего нет? – мужчина поправил очки, уверенный в своей правоте и будто бы уверенный в моей невиновности. – Мы можем быть свободны?

– Только подпишите бумаги о невыезде за пределы города.

Я поставила пару подписей на предложенных бумагах и передала их инспектору.

– Можете быть свободны, – отпуская, сказал инспектор.

Мэри ждала меня в холле. Завидев, сразу же бросилась ко мне.

– Вот видишь, все обошлось.

– Ничего не обошлось. Поехали, по дороге все расскажу, – беря ее под руку, сказала я.

Сидя в теплой машине, я немного успокоила свои расшатанные нервы и отошла от шока.

– Так в чем конкретно тебя обвиняют?

– В подделке документов и выдаче лекарств, что не прошли клинические испытания. И проблема в том, что один документ я и вправду подписала за главврача.

– Что?! Зачем?! – испуганно взглянув на меня, спросила подруга.

– Потому что Харди, никогда бы не выдал денег из бюджета, на спасение жизни ребенка.

– Ооооо Лия.

– Но, если я об этом скажу, мне не поверят, что я один лишь документ подделала. Будут винить во всех смертных грехах. К тому же, один из якобы поддельных документов я увидела и разрешение на использование клинически не испытанного препарата.

– Ты что, давала таблетки, которые еще не проверили?

– Это было решение комитета, главы и согласия родителей. Он прошел испытание, но еще не был лицензирован, а времени у нас не было. Мы созвали консилиум и составили протокол. Но главная подпись была главврача. Без него это бумажка всего лишь бумажка.

– Если ты была не одна, то другие подтвердят твои слова. И родители будут на твоей стороне.

– Боюсь, что нет. Их ребенок умер.

– Вот черт! Тебя еще и в этом могут обвинить. И еще тебя показывали по всем каналам. Похоже, ты не на шутку разозлила и напугала своего главврача.

– Он сам начал эту войну, а я ее закончу. И в конечном итоге это он будет сидеть за решеткой, а не я.

В этот момент, я больше убеждала не подругу, а себя.