Волк и Лилия

Глава 3. Пленница и Властитель

Империя Экахрт простиралась на горизонте, будто сон, сплетенный из теней и света. Величественные башни, увенчанные острыми шпилями, словно резные зубья волчьей пасти, вздымались к небу, устремляясь навстречу бурным облакам. Солнце едва пробивалось сквозь тяжелые завесы серых туч, и весь город был окрашен в темные оттенки, отражающие его сущность — темного волка, что знал каждую тропинку на территории своих соперников.

Каллисто Экахрт, старший сын короля, шагал по мощеным улицам, уверенно облаченный в черные доспехи, которые блестели под угрюмым светом. За его спиной гордо развевался темный плащ, символизируя его статус и силу. Он знал, что за его жестокостью и власти стоят темные силы, и гордился этим. По городу шли слухи о том, что он — Волчий принц, чьи подчиненные следуют ему с верностью, скрепленной страхом. Но в глубине души он знал, что именно эта слава формирует его, как остриё меча.

Тем временем Аврора Фейт сидела в сырой, темной камере имперской тюрьмы. Крепкие стены из камня, пропитанные влагой и разлагающимся запахом, замыкали её в бездне отчаяния. Лишь редкие полосы света пробивались через узкие окна, словно проблески надежды, которые всегда были так недосягаемы. Она пыталась представить себе, как ее родная империя Бастиан выглядела бы сейчас, если бы не произошло это страшное падение. Там, где раньше были просторы цветов, теперь царила лишь серая пустота.

Аврора смотрела на свои руки, покрытые грязью и пятнами, и понимала, что вся ее жизнь, которая была полна надежд и мечтаний, теперь обернулась кошмаром. Она была единственной оставшейся в живых из своего народа, теперь же её звали "райская лилия" — символ того, что было утрачено. Но в её сердце все ещё горела искра, и эта искра оживляла её, несмотря на условия.

Каллисто направился к трону, где его ждал отец, король. У него было выражение, которое завораживало и одновременно пугало, в нем сочетались власть и холодная безжалостность. Он был человеком, который знал, что значит управлять империей, и понимал, как важно поддерживать свою репутацию.

— Отец, — произнес Каллисто, склоняя голову в знак почтения, — я привел бывшую принцессу Бастиана. Она находится в нашей тюрьме.

Король посмотрел на своего сына с интересом, его глаза, подобные бездонным ямам, мерцали.

— Ты действительно сделал это? — произнес он с легкой усмешкой. — Какой смелый шаг. А ты ведь знал, что ее никто не ждал в Экахрт?

— Я знал, что могу поймать её, — ответил Каллисто, ощущая гордость за своё достижение. — Я уже отдал приказ запереть её в одиночной камере, чтобы никто не мог приблизиться. Она должна осознать, кто здесь правит.

Король хмурился, когда его сын говорил, и это лишь подчеркивало его тронный авторитет. Он выглядел удовлетворенным, и эта улыбка была редкостью.

— Хм, молодец, — сказал он, поднимая брови. — Мы не можем позволить себе упустить эту возможность. Бывшая принцесса может стать отличной игрушкой для нас. Ты знаешь, как я ценю послушание. И через месяц я хочу увидеть из неё идеальную рабыню Экахрт.

Каллисто кивнул, его сердце наполнилось смешанными чувствами. Он понимал, что его отец не проявит милосердия, и было бы глупо ожидать этого. Взгляд короля напоминал лезвие, готовое к разрезанию. Каллисто не желал быть тем, кто придаст хоть каплю сочувствия к своей пленнице.

— Она не будет скучной, — произнес он с усмешкой. — Я уверен, что с ней будет много интересного.

Король удовлетворенно кивнул.

— Тогда я жду твоих успехов. Не разочаруй меня, сын. Мы не можем позволить, чтобы подобные благородные существа ускользнули от нас. Империя Экахрт должна быть непобедимой.

Каллисто повернулся и вышел из зала. Его мысли были заняты лишь одной целью — превратить Аврору в то, что ему прикажут. Он ощутил, как в его груди разгорается пламя — это была не только злость, но и своеобразное влечение к ней, которое он не мог понять.

Тем временем Аврора всё ещё сидела в своей темнице, ощущая, как время медленно растягивается. Она не знала, что будет с ней дальше, но решение сражаться, не покоряться этому волчьему принцу, укреплялось с каждой минутой. Даже в одиночестве, среди сырости и страха, в ней горел огонь сопротивления.

Когда Аврору вдруг вызвали, она ощутила, как её сердце забилось быстрее. Открылась дверь, и в темницу вошел Каллисто. Его темные глаза горели, как светящиеся угли, и она поняла, что её судьба связана с этим человеком, который излучал опасность и загадку.

— Вставай, — произнес он, его голос был низким и угрюмым.

Аврора подняла голову и встретила его взгляд, полный силы, но в то же время некоего легкого презрения.

— Ты не заставишь меня подчиниться, — произнесла она с вызовом, зная, что это её единственное оружие.

Каллисто усмехнулся.

— И кто бы мог подумать, что такая хрупкая лилия может вырасти в такую крутую розу? — его голос звучал зловеще и игриво одновременно. — Ты, Аврора Фейт, теперь моя пленница. Я собираюсь развлекаться с тобой, пока ты не станешь такой же покорной, как все остальные.

— Никогда! — крикнула она, осознавая, что её слова ничего не изменят, но это было её единственное средство сопротивления.

— Посмотрим, сколько у тебя осталось духа, — Каллисто шагнул ближе, и его тень затянула её в бесконечную черноту. — Я обещаю, ты будешь чувствовать себя так, как ты никогда не чувствовала раньше. Ты станешь частью великой игры, где я буду править.

Аврора почувствовала, как её обувает страх, но она не могла поддаться ему. Она была из Бастиана — из народа, который гордился своей стойкостью. Её жизнь, полная страха и унижения, не должна закончиться здесь, в этом мрачном месте.

— Я буду сражаться, — произнесла она с ненавистью, её сердце билось быстрее, когда Каллисто приблизился к ней.

— Ты хороша, — произнес он, словно играл с огнем. — Но запомни, Аврора, я — волчий принц, и игра начинается. Ты ещё не знаешь, насколько опасен этот мир.

— Я не боюсь тебя, — произнесла она, хотя внутри её сердце сжималось от тревоги.

— И всё же, ты попала в ловушку, — Каллисто наклонился к ней, его губы почти коснулись её уха. — Здесь ты будешь слышать только мой голос. И, как бы ты не сопротивлялась, в конце концов, ты поддашься. Твоя гордость будет твоей погибелью.

Аврора почувствовала холодный пот, скатившийся по спине, и знала, что Каллисто прав. Но она не собиралась сдаваться. В её душе горело пламя, и она мечтала вырваться из этой тюрьмы, даже если это значило оставить свою жизнь позади.

Каллисто, наклонившись к Авроре, скомандовал солдатам:

— Свяжите ей глаза и наденьте кандалы на руки.

Несмотря на её протесты и попытки вырваться, они быстро выполнили приказ. Аврора почувствовала, как холодные металлические звенья захватывают её запястья, и черная повязка накрыла её глаза. Она больше не могла видеть мир вокруг, лишь ощущала, как страх и гнев смешиваются внутри неё.

Солдат, держа её за руку, потянул её за собой, и они начали медленно двигаться вперед. Она шла неуверенно, стараясь не падать, но её колени уже успели пострадать от неумолимого соприкосновения с холодным каменным полом. Каждый раз, когда она спотыкалась, её тело было озабочено болью, а чувство унижения возрастало.

— Будь осторожнее, — произнес один из солдат с издевкой, когда она снова упала, втирая в колени кусочки грязи и шершава. Она не могла сдержать гнев и хотела проклясть их, но слова застряли у неё в горле.

Когда, наконец, они остановились, она почувствовала мягкость под ногами — это был теплый, густой ковер. В этот момент её настигло предчувствие чего-то великого и зловещего. Каллисто обернулся к ней, и в его голосе звучала уверенность и легкая насмешка.

— Мы пришли, — произнес он. — Это мой кабинет. Здесь ты и будешь находиться, пока не решишь утихомирить свою гордость.

Он слегка потянул её за руку, заставляя её сделать шаг вперед, и она ощутила, как острые уголки мебели врезаются в её бедра.

— Как ты можешь так с ней обращаться? — прервал один из солдат, но Каллисто одним взглядом заставил его замолчать.

— Эта принцесса должна понять, что в нашем мире нет места для гордыни, — произнес он холодно. — Пока её глаза завязаны и руки скованы, она будет вынуждена слушать и учиться.

Аврора, хотя и была слепа, ощутила, как пространство вокруг изменилось. Стены были покрыты тяжелыми драпировками, а в воздухе витал легкий запах пряностей и кожи. Но её мысли были заполнены лишь ненавистью и решимостью.

— Ты не сможешь сломать меня, — произнесла она, сжимая кулаки, несмотря на кандалы. — Я не буду подчиняться тебе, Каллисто.

Он засмеялся, этот звук резонировал в её сознании как угроза.

— Непокорность — это благословение и проклятие, Аврора. Тебе придется понять, что мир, в котором ты оказалась, отличается от того, что ты знала раньше. Здесь твоя гордость не имеет значения. Я — твой хозяин, и ты будешь делать то, что я скажу.

— Никогда, — произнесла она, отчаянно сжимая челюсти, чтобы не выдать своих чувств.

Каллисто снова приблизился, и она могла ощутить его дыхание, такое холодное и магнетическое.

— Ты дашь мне повод относиться к тебе по-другому, — произнес он, голос его стал мягче, но в нем все еще ощущалось превосходство. — А пока, я оставлю тебя здесь, чтобы ты немного подумала о своем поведении. Может быть, ты научишься уважать своего пленителя.

Он подошел к столу, который находился в углу кабинета, и, глядя на неё через плечо, произнес:

— Здесь ты не одна. У тебя будет время, чтобы узнать, как работает империя, и твое место в ней. Я предлагаю тебе выбор: либо ты научишься вести себя как принцесса, либо научишься горькой правде о своем новом статусе.

Аврора ощущала, как горечь и разочарование разрывают её изнутри. Она всегда считала себя сильной, и вот теперь она оказалась в плену у волчьего принца, который жаждал сломать её. Но в этом положении она также чувствовала нечто иное — решимость бороться.

— Ты не сможешь меня сломать, — повторила она, стараясь говорить уверенно, даже когда её голос дрожал от страха. — Я найду способ уйти отсюда.

— Ты заблуждаешься, — Каллисто обернулся к ней, его темные глаза сверкали. — Я знаю, как управлять такими, как ты. В конечном итоге, ты будешь моей, и никто не сможет этого изменить.

Он вышел из комнаты, оставив Аврору одну в темноте. Внутри неё бушевала буря, и она знала, что её предстояло сразиться не только с Каллисто, но и с самой собой.