Волк и Лилия

Глава 4. Сломленная гордость

Аврора стояла в темноте уже девять дней. Каждый день для неё сливался в одно бесконечное м*****е, полное боли и унижений. Завязанные глаза не давали ей видеть, но она чувствовала, как мир вокруг неё затихает, как будто все, кроме её страданий, было поглощено тьмой. Кандалы, скованные вокруг её запястий, медленно прорезали кожу, и кровь, медленно капая, оставляла следы на грязной одежде. Колени дрожали от усталости и боли, а губы были потресканы и иссохли от жажды.

Каждый день Каллисто приходил в кабинет, окруженный своими гостями, и вел дела, как будто она была лишь предметом мебели. Он иногда бросал на неё взгляды, которые вызывали в ней гнев и ненависть. Его насмешливые замечания звучали как щелчки плеткой, но её гордость не позволяла ей сломаться.

Когда все уезжали, оставаясь наедине с ней, Каллисто подходил ближе. Его голос был хриплым, полным того самого превосходства, которое она ненавидела.

— Аврора, — произнес он, приближаясь. — Сделай шаг вперед.

Она, собрав всю свою силу, шагнула, но ноги предали её, и она упала на холодный пол, без сил. Стон, вырывающийся из её груди, был слышен даже ей самой.

Каллисто усмехнулся, наблюдая за ней. Он быстро подошел, присел на корточки и, схватив её за подбородок, стянул повязку с её глаз.

— Знаешь, я почти подзабыл, какие у тебя красивые золотые глаза, — произнес он, его тон был одновременно восхищенным и презрительным. — Даже раздражает.

Аврора, ощутив, как свет ударяет по её зрачкам, на мгновение зажмурилась, но быстро собрала волю в кулак. Она была голодна, устала, но она не могла позволить ему сломить её дух.

— Я не скажу тебе ничего, — произнесла она, её голос был тихим, но полным решимости.

Каллисто наклонился ближе, его дыхание касалось её лица, и в этом было что-то зловещее.

— Ты все еще надеешься, что кто-то придет за тобой? Ты думаешь, что кто-то может спасти тебя? — Его насмешка была почти физической. — Я знаю, что у тебя есть выжившие. Скажи мне, где они прячутся.

— Нигде, — прошептала она, сжимая челюсти. — Я не скажу тебе ничего. Лучше умереть.

Каллисто нахмурился, и его выражение лица изменилось. Он вдруг схватил её за шею, сжимая её пальцы вокруг нежной кожи.

— Ты всё еще веришь, что твоя гордость поможет тебе выжить? — произнес он, его голос был тихим, как шепот ветра, и в то же время полным злобы. — Я могу сделать твою жизнь настоящим адом, если захочу.

Неожиданно он резко наклонился к ней и укусил её за плечо. Аврора вскрикнула от боли, ощущая, как кровь начинает течь, заливая её одежду.

— Ты не сможешь сломать меня, — прошептала она, несмотря на слезы, что собирались в её глазах. — Я всё равно не скажу.

Каллисто отстранился, и, его губы были смяты в усмешке, он посмотрел на неё, будто оценивал свою добычу.

— Ты меня не понимаешь, Аврора, — произнес он, вставая на ноги. — У меня есть много способов заставить тебя говорить. Я сделаю из тебя свою игрушку, а затем ты пожалеешь о том, что не сдалась сразу.

Аврора заставила себя встать на колени, хотя это было болезненно. Её тело протестовало, но её дух оставался сильным. Она смотрела на него, полная ненависти.

— Ты никогда не сможешь меня сломать, — произнесла она, её голос был полон твердой решимости. — Я никогда не сдамся.

Каллисто, однако, лишь усмехнулся. Его улыбка была холодной, как лёд.

— Мы еще увидим, — произнес он. — Я не потерплю отказа от тебя. Ты принадлежишь мне, и в какой-то момент ты это поймешь.

Он подошел к двери и, перед тем как выйти, обернулся к ней.

— Я оставлю тебя в темноте еще на некоторое время. Возможно, ты поймешь, что гордость не принесет тебе ничего, кроме страданий.

Дверь закрылась, и Аврора осталась одна в тишине, полная боли и гнева. Но внутри неё все еще горел огонь. Она знала, что не может позволить ему сломать себя. Она была принцессой, и даже в плену она оставалась ею.

Внутри неё клокотала решимость, и хотя её тело не могло это выразить, её дух оставался непокоренным. Словно далекий свет в конце туннеля, она знала, что не должна сдаваться. Она должна бороться, даже когда весь мир вокруг неё казался тёмным и безысходным.

Дверь в кабинет с глухим стуком распахнулась, и в помещение ввалились два стражника, смеясь и переговариваясь. Их смех звучал как насмешка над Авророй, и они, не обращая на неё внимания, потянули её за волосы, заставляя её идти за собой.

— Принцесса, у нас для тебя маленький сюрприз, — произнес один из стражников с улыбкой, полной злобы.

Она протестовала, но её крики лишь вызывали у них смех. Они потянули её в коридор, пока не остановились перед большой ванной, наполненной горячей водой. Внезапно её швырнули в воду, и горячая жидкость обожгла её кожу. Она взвизгнула, пытаясь вынырнуть, но как только она справилась с шоком, ткань, завязанная у неё на глазах, намокла и слетела, открывая ей мир.

Аврора оказалась в роскошной ванной комнате, где мраморные стены отражали свет свечей, а воздух был напоен сладким ароматом. Напротив неё в халате сидел мужчина, который смеялся, глядя на неё, словно наблюдал за забавным представлением. Его смех был звонким и легкомысленным, но в нём звучала и издевка.

— О, смотри, кого мы тут нашли! — произнес он, наклонившись, чтобы лучше разглядеть её. — Младшая принцесса Бастиана.

Аврора смотрела на него с недоумением. Она не понимала, что происходит, пока один из стражников не произнёс:

— Перед тобой младший принц Империи Экахрт, Бенжамен.

Она подняла голову и взглянула на молодого человека. Ему было девятнадцать, в то время как Каллисто приближался к тридцати. Бенжамен был обременён светлой и непринужденной аурой, он выглядел, как будто никогда не сталкивался с трудностями. Его волосы были светлыми, а глаза — ярко-синими, сверкающими как драгоценные камни.

— Я не принцесса, — произнесла она с презрением, пытаясь сохранить оставшуюся гордость.

Его лицо озарила широкая улыбка, и он наклонился к ней, как будто это было забавное шоу.

— Принцесса или нет, ты должна мне поклониться, — произнес он, указывая на свои ноги. — Целуй мои ноги в знак уважения.

Аврора взбесилась. Она не собиралась поддаваться. Сжав кулаки, она наклонилась вперёд и вгрызлась ему в ногу, ожидая, что это остановит его. Но Бенжамен лишь вскрикнул от неожиданности, и, не дождавшись реакции, он ударил её по лицу.

— Ты что, с ума сошла? — выкрикнул он, глядя на неё с яростью. — Непокорная сучка!

Аврора, отшатнувшись, почувствовала, как кровь хлынула из её носа, а слезы сжали её горло. Но она не собиралась показывать слабость.

— Я не буду твоею игрушкой, — произнесла она, её голос был полон гнева.

Стражники, наблюдая за этой сценой, лишь усмехались. Один из них шепнул другому:

— Она будет славной игрушкой для принца.

— Уверен, он сможет её укротить, — ответил второй.

Бенжамен, однако, казался недовольным.

— Не позволяй ей снова кусать тебя, — произнес он, отталкивая её. — Я не потерплю, чтобы она запятнала мою честь.

Она поднялась на колени, чувствуя, как боль пронзает её лицо, но в глазах её горела решимость.

— Я не могу запятнать твою честь, потому что ты её не имеешь, — бросила она, чувствуя, как злость нарастает в её груди.

Он посмотрел на неё с явным недоумением, затем снова усмехнулся.

— Ты храбрая, принцесса. Но ты не знаешь, с кем играешь. Я могу сделать твою жизнь настоящим адом, если только захочу.

Аврора прижала губы друг к другу, но в её голове уже крутилось множество планов. Она знала, что не может позволить этому младшему принцу сломить её дух так же, как и Каллисто.

— Если ты думаешь, что я буду подчиняться тебе, ты глубоко ошибаешься, — произнесла она, глядя ему в глаза.

Бенжамен замер на мгновение, затем расхохотался.

— Что ж, мы увидим, насколько ты сильна. Но помни: здесь, в Экахрт, ты не принцесса. Ты моя игрушка, и я могу делать с тобой что угодно.

С этими словами он повернулся к стражникам и приказал:

— Уведите её обратно. Пусть отдохнёт. Я хочу, чтобы она знала, что её ждёт.

Аврора была схвачена за руки, и стражники потащили её назад в темные коридоры замка. Она чувствовала, как её сердце стучит в груди, и хотя её тело было истощено, внутри разгоралось пламя ненависти и стремления к свободе.

— Это ещё не конец, — произнесла она себе, уверенная в том, что её гордость никогда не будет сломлена. Она не позволила им вырвать у неё надежду.

В этот момент она знала, что борьба только начинается.