Острова на реке

2

     Утром они в очередной раз спустились в ресторан позавтракать. Надин внимательно наблюдала за дочерью;  Патриция,  кажется,  уже вполне освоилась в новой для себя обстановке.  Надин видела,  как внимательно рассматривает она встречающихся им на пути мужчин,  не делая даже исключение для обслуживающего их любезного и красивого официанта,  одаривает их многообещающей улыбкой. Надин знала, что эта одна из самых любимых забав  Патриции,  которая приносила ей большое удовольствие,  но одновременно и немало хлопот. Надин не особенно боялась этого ее развлечения,  так как по опыту знала, что Патриция гораздо благоразумнее и глубже, чем кажется окружающим. В этом она, кстати, сильно походила на мать; когда Надин было столько же лет, сколько сейчас ей, она вела себя очень похоже.  Ей тоже безумно нравилась эта игра, нравилось наблюдать,  как  попадают в расставленные ею сети друзья и поклонники,  как теряют они головы,  готовые на любые поступки ради того, чтобы достигнуть  желаемое.  Конечно,  при  этом она тоже увлекалась и порою очень сильно. И все же она всегда сознавала, что все эти увлечения несерьезны, что, несмотря на кипящую в жилах кровь, она не совершит уж слишком неосторожного поступка,  в последствиях которого будет  долго  раскаиваться. Была в ее характере какая-то черта, которая останавливала ее в решающую минуту,  негромко, но повелительно говорила ей: "стоп, дальше идти опасно,  надо нажать на тормоза". Потом, когда она обзавелась машиной,  эта же черта характера совершенно неожиданно проявилась  в  ее манере  водить  автомобиль;  она сразу полюбила быструю езду,  но едва возникала на дороге какая-то опасность,  едва шоссе чуть-чуть намокала всего от нескольких пролившихся капель мини дождя,  когда появлялся малейший намек на возможный затор, как она тут же сбрасывала скорость до самого  минимального предела и предпочитала медленно тащиться,  рискуя опоздать на важную встречу,  чем подвергнуть себя хотя бы гипотетической опасности. И тоже самое качество она замечает у Патриции; она старается поступать так,  чтобы в любой момент можно было бы дать  задний ход. И в данной ситуации ее, Надин, это весьма устраивает, так как дает дополнительные гарантии,  что ничего не случится из того, о чем затем придется долго сожалеть.

     - Куда мы сегодня поедем? - спросила Патриция, доедая мороженое.

     - Мы  отправимся  с  тобой  к  одному  человеку.  - Рассказать ей что-нибудь о нем,  спросила Надин себя?  Пожалуй,  пока не стоит,  нет смысла примешивать к чистым впечатлениям дочери о нем свои суждения.

     Такси доставило  их в тихий переулок в центре города и остановилось возле не слишком большого двухэтажного особняка. Дом, несмотря на свои скромные габариты и более чем солидный возраст,  выглядел великолепно,  как будто его только что сдали под ключ;  на его выкрашенном в голубую  краску  фасаде не было не то что ни единой трещинки,  не было даже пятнышка,  а вся лепнина была тщательно отреставрирована и изображала какой-то эпизод из древнегреческого мифа.  Но сейчас Надин было не до того, чтобы воскрешать в памяти школьный курс по истории, гораздо больше ее заботило желание скрыть свое волнение. Она должна предстать перед ним абсолютно невозмутимой и,  словно сфинкс,  загадочной и уверенной в себе. Только в таком обличье она сможет вызвать у него интерес к своей персоне.

     Они подошли к массивной деревянной двери,  рядом с которой висела табличка, на которой вывернутыми буквами была выведена надпись:  Фирма "Надежда". Она улыбнулась про себя; это был хороший и, она дает голову на отсечение не случайный знак.  Если ей сейчас удастся залезть в подсознание этого человека,  то она по праву может считать себя победителем в первом проведенном ею раунде на родной земле.

     Надин нажала кнопку на переговорном устройстве и громко  проговорила:

     - Я хочу видеть господина Олега Мохова.

     - Он вам назначал встречу?  - вылетел из переговорного устройства заданный мужским голосом вопрос.

     - Нет, не назначал, но я специально прилетела, чтобы повидаться с ним из Франции. - Она не сомневалась, что этот аргумент должен оказать сильное воздействие на охранников,  так как в России издавна  почитают иностранных гостей.

     - Мы сейчас выясним,  сможет ли вас принять господин Мохов. Пожалуйста, скажите ваше имя.

     - Мое имя ему ничего не скажет. Меня зовут Надин Клермон.

     - Пожалуйста, подождите несколько минут.

     - Нас не хотят пускать? - спросила Патриция, молча слушавшая этот ведущийся через переговорное устройство диалог.

     - Пустят, - уверенно проговорила Надин.

     Предвидение не подвело Надин. Хотя  дверь распахнулась перед ними через только минут восемь-десять,  когда они уже начали  терять терпение.  Они  поднялись по мраморной,  застеленной ковровой дорожкой лестнице в сопровождении двух рослых и широкоплечих молодых людей, которые, не таясь, стали обыскивать их взглядами.

     - Господин  Мохов интересуется,  по какому делу вы хотите его видеть? - спросил на вид более старший из этой пары.

     - Это я скажу лично ему. Но я не сомневаюсь, что он будет рад меня видеть и слышать.

     - Тогда  вам  немного придется подождать.  У него сейчас деловые переговоры.

     Их провели в приемную и усадили в мягкие кожаные черные  кресла. Очень красивая девушка в очень короткой юбке, даже еще более короткой, чем та,  что была сейчас на Патриции, принесла им по чашечки кофе. Надин с интересом разглядывала окружающий ее интерьер. А у этого господина Мохова либо хороший вкус, либо ему повезло  с  художником-оформителем, одобрила она увиденное. Все выполнено по-деловому строго и в тоже время весьма изящно.  Если бы у нее самой однажды  возникла  необходимость  оформить свой офис,  то она бы,  пожалуй,  все сделала в схожем стиле.  Что ж,  она может порадоваться за Олега. Окажется ли и все остальное столь же безупречным.  Но это она узнает,  кажется,  уже через минуту, подумала она, увидев, что из кабинета вышли двое мужчин.

     Надин так волновалась, переступая порог кабинета Мохова, что даже слегка споткнулась на ровном месте. Она жадно разглядывала сидящего за столом человека. Да, это был он, Олег. Его лицо, конечно, немного постарело, потеряло юношескую упругость, и все же было  по-прежнему  таким же красивым. Волосы ничуть не поредели, они идеально лежали на голове, и она подумала, что, без всякого сомнения, Олег пользуется лаком. Подбородок все также выдавался слегка вперед, а над ним возвышался идеально прямой нос с тонкими и трепетными,  словно у породистого коня, ноздрями.  Мохов встал со своего места и стремительно направился в их сторону, дав тем самым возможность убедиться Надин, что время никак не воздействовало на его фигуру, она сохранила свой такой же стройный и легкий вид.

     По выражению его лица Надин видела, что Олег напряженно старается вспомнить, где он видел зашедшую в его кабинет особу,  но пока все его попытки воскресить  воспоминания  оказывались безуспешными.  Жестом он предложил сесть своим гостям в кресла,  сам тоже сел напротив. Он внимательно  смотрел  на  Надин,  однако когда его взгляд переместился на Патрицию,  то задержался на ней значительно дольше. Надин мысленно усмехнулась этому обстоятельству и похвалила себя за то,  что прихватила в гости к Мохову дочь.  Она поможет ей только одним  своим  молчаливым присутствием и как знать может даже оказаться её главным аргументом.

     - Вы хотели меня видеть, мадам. В таком случае я перед вами и готов вас внимательно выслушать.

     - Меня сейчас зовут Надин Клермон,  Олег,  - сказала Надин, глядя Мохову прямо в глаза. - Ты все еще меня не узнаешь? А мне все говорят, что я почти не изменилась.

     - Простите, кажется, я где-то вас видел, но...

     - Ты не только меня видел,  но ты меня и целовал. Хотя я понимаю, что с той поры ты целовал еще массу женщин и тебе уже трудно вспомнить всех, к кому хоть однажды прижимались твои плотоядные губы.  Ты всегда очень любил это занятие.  Но все же я занимаю  в  этом  списке  особую строчку.

     - Черт возьми,  ничего не понимаю,  - хмыкнул Мохов, - я действительно где-то вас видел и не исключено того,  что, может быть, когда-нибудь и целовал. Но...

     - Ты хочешь сказать, что это вовсе не повод для встречи. Абсолютно согласна с тобой. И я пришла вовсе не затем, чтобы тебе напомнить о нескольких поцелуях,  от которых у тебя не осталось даже воспоминаний. Я пришла к своему самому близкому и старому другу.

     - Постойте,  вы говорите, что вас зовут Надин Клермон и вы живете во Франции. Бог мой, как же я мог сразу тебя не узнать. - Ну и осел! - Мохов громко расхохотался и стукнул себя по лбу. - Впрочем, - оценивающе посмотрел он на свою собеседницу,  - ничего удивительного,  ты шикарно выглядишь. Процветаешь?

     - Процветаю, не процветаю, но на жизнь в целом не жалуюсь.

     - А чем ты занимаешься во Франции?

     - Мелкий бизнес,  до того мелкий,  что не стоит даже  говорить  о нем. - Надин быстро посмотрела на Патрицию и увидела,  что лицо дочери отразило удивление. Ничего, она потом ей объяснит.

     - Ну, я чертовски рад тебя видеть.  В самом деле, когда-то мы целовались с тобой и я с удовольствием сделаю тоже самое и  сейчас.  -  Он подошел к ней и крепко,  со знанием дела, поцеловал ее в губы.  - А кто эта с тобой прелестная молодая особа?

     - Это моя дочь, Патриция.

     - У тебя не дочь, а красавица. - Мохов подошел к Патриции и поцеловал ей  руку.  -  Впрочем,  у  такой матери должна быть именно такая дочь, - любезно добавил он.

     - Ты стал очень галантным,  - заметила Надин.

     - А что делать, приходиться. Как говорят у нас, должность обязывает. - Он снова и на этот раз с удовольствием громко хохотнул. - Значит, слухи о тебе ходили верные,  ты покинула нашу несчастную страну и свила себе гнездышко в прекрасной Франции?

      - Да, мое гнездышко сейчас свито на французском дереве.

     Мохов наморщил лоб, пытаясь что-то припомнить.

     - Вспомнил!  - радостно воскликнул он и стукнул себя по колену. - Тогда пронесся слух, что ты окрутила какого-то француза и удрала с ним за границу.

     - Так и было.  Только я не окрутила, это было взаимное чувство. И не удрала,  а вполне спокойно,  с соблюдением всех надлежащих формальностей уехала.

     - И как твоя семейная жизнь?

     - Я  рассталась с мужем уже давно. Мы живем вдвоем с дочерью.

     Мохов внимательно посмотрел на Надин.

     - А я,  как ты видишь,  - сделал он широкий жест рукой,  - в этой фирме, кручусь целый день, как заводной.

     - Я слышала о твоих делах. У тебя большая компания.

     - Ну, уж не такая большая,  - довольно засмеялся Мохов, - но и немаленькая. Между прочим,  я по делам частенько заглядываю в твою Францию. Знал бы, что ты там, непременно навестил.

     - Но ты только что сам сказал,  что тебе было известно, что я уехала во Францию.

     - Ну да,  - несколько обескуражено проговорил Мохов.  - Но я  же забыл. А забыть - это то же самое,  что и не знать. Разве не так, Надя? Или тебя называть Надин?

     - Как тебе нравится,  Олег? Что же касается твоего замечательного афоризма, то я с ним не совсем согласна.  Если у тебя хотя бы  однажды за все эти годы возникло желание меня видеть, ты бы обязательно вспомнил, где я нахожусь. И, быть может, даже отыскал бы меня.

     - Ладно, сдаюсь, - поднял руки вверх Мохов, - ты положила меня на лопатки. - Но зачем ты приехала в Россию?

     - Ну,  например,  ради  того,  чтобы тебя повидать и снова ощутить сладость твоего поцелуя. Как тебе эта версия?

     - Вполне,  - широко улыбнулся Мохов, смотря при этом на Патрицию. - И мы должны хорошо  отметить это событие.  Я приглашаю  вас  посетить мое скромное жилище. И Алена будет очень рада тебя повидать?

     - Алена? - сделала вид, что удивлена, Надин. - Ты хочешь сказать, что Алена твоя жена?

     - Ах, да, ты, конечно, этого не могла знать. Мы поженились, наверное, через  год после того,  как ты отчалила в свою Францию.  Тебя это удивляет?

     - Конечно, ведь я еще не забыла, кто ей нравился.

     - Ну, мало ли кто мне нравился в детском саду.  Она оказалась  разумной девушкой,  внимательно сравнила обоих кандидатов и выбрала наиболее достойного.

     - А ты случайно ничего не знаешь, где сейчас менее достойный?

     - Нет,  и по правде говоря, даже мысли не возникало этим поинтересоваться.

     - И я так понимаю, что о всех остальных ребятах тоже.

     Мохов развел руками.

     - Ты же понимаешь: деловой человек.

     - Да,  деловому человеку всегда не до людей,  даже если они самые близкие твои друзья, но при этом не участвуют в твоем бизнесе.

     - Не надо, Надюша, ничего преувеличивать. Я вовсе не акула, которая заглатывает  всех,  кого встречает на своем кровожадном пути.  Мой девиз: ешь сам и дай покушать другим.

     - А если вы деретесь за один и тот же кусок?

     - Ну, тогда уж извини,  его пережует тот, у кого крепче зубы. Поэтому я их так и берегу. Вот взгляни на мою пасть. - Внезапно Мохов широко открыл рот,  демонстрируя коллекцию из ровных,  словно выточенных на станке,  белых зубов.

     - Зубы у тебя просто замечательные. Хоть на конкурс: "лучшие зубы России". Жаль, что такой не проводится.

     - И все остальное тоже,  - довольно улыбнулся Мохов.  - Слушай, а что мы все сидим,  давно пора выпить за твой приезд и нашу встречу.  - Он встал, подошел к бару, достал бутылку. - Купил у вас в свой последний приезд. Обожаю этот вишневый ликер. Ты как?

     - Я тоже его люблю.

     - А твоя красавица-дочь?

     - Я выпью с вами с большим удовольствием,  - впервые подала голос Патриция.

     - Сейчас принесут бокалы.

     Знакомая им уже красивая девушка в короткой юбке вошла в кабинет, несся на  подносе хрустальные бокалы.  Мохов разлил вино и взял в руки свою рюмку.

     - Предлагаю выпить за нашу встречу. Ты даже не представляешь, как я тебя рад видеть, Надя. Сколько же лет прошло с последнего раза, когда я имел счастье тебя лицезреть?

     - Двадцать, Олег.

     - Не может быть!  - воскликнул он, и по его голосу она поняла, что впервые за  всю  их  встречу  он на мгновение перестал играть.  - Черт возьми, я даже и не предполагал, что такой старый.

     - Ты хочешь сказать, что я тоже уже не молода.

     - Ты,  Надя,  это другое, - вспомнил, что надо быть галантным Мохов. - Ты стала еще красивее, чем была. Шепни на ухо рецепт.

     - Рецепт прост,  надо постоянно в кого-то влюбляться.  И тогда ты все время чувствуешь себя молодой.

     - Ну, тебе проще, ты же холостячка. А у меня семья.

     - Бедный, Олег, как же тебе тяжело.

     Мохов как-то странно посмотрел на Надин,  выпил вино  и  поставил бокал на столик.

     - И все же, зачем ты приехала в Россию, ты мне так и не сказала?

     - Ты помнишь то лето, которое мы все вместе провели у меня на даче?

     - Помню,  конечно, хотя, признаюсь, довольно смутно. Это было самое сумасшедшее в моей жизни лето.  Мы были молоды, как новорожденные, все были в кого-то влюблены.

     - У нас с тобой был пылкий роман. Надеюсь, ты не забыл эту небольшую деталь.

     - Ну что ты, это я как раз помню лучше всего. Однако что было, то прошло. Мы же не собираемся начинать все сначала.

     - Как знать, - заявила Надин, улыбаясь.

     Мохов в очередной раз громко и  раскатисто,  как  весенний  гром, рассмеялся.

     - Жизнь во Франции пошла тебе на пользу.

     - Тебе в России - тоже.

     - Скажу честно, не жалуюсь. - Мохов достал из кармана сигареты. - Ты куришь? - спросил он, протягивая ей пачку.

     - Да, курю, спасибо, Олег.

     - А вы, мадмуазель? - наклонился к Патриции чуть ниже, чем требовала ситуация Мохов.

     - Спасибо, - поблагодарила Патриция, извлекая кончиками пальчиков сигарету из ровного сигаретного ряда.

     - Нет,  серьезно, - проговорил Мохов, - обволакивая себя сигаретным облаком,  - все-таки, зачем ты явилась в наши края? Или это большой секрет?

     - Так и быть, не стану тебя больше томить. Помнишь, тогда, мы решили, что соберемся ровно через двадцать лет и подведем итоги прожитой за эти годы жизни.

     Мохов удивленно посмотрел на Надин и наморщил в обычном состоянии почти гладкий лоб.

     - Что-то на самом деле было такое.  Но послушай,  дорогая,  уж не собираешься ли ты сейчас выполнить... Но это, прости меня, несерьезно. Мало ли какую чушь мы тогда городили.  Я даже сейчас вспомнил,  что мы дали  с  тобой  клятву стать мужем и женой.  И что же мы должны в этом случае делать?

     - Я  думаю,  что  если мы честные,  уважающие сами себя люди,  то должны данную клятву выполнять.

     Внезапно Мохов откинулся на кресло и громко захохотал.

     - Нет,  ты просто великолепна. Ничего забавнее никогда не слышал. Выходит, ты приехала для того, чтобы выйти за меня замуж?

     - Не беспокойся, Олег, я не собираюсь ни за кого замуж. Я  побывала там один раз там и пока с меня довольно.

     - Но тогда, прости, но я ничего не понимаю. А как же клятва?

     - Вот  я  и  хочу пригласить тебя к себе на дачу,  чтобы обсудить этот и другие вопросы.

     - Мы там будем вдвоем?

     - Почему же?  Я же не могу позвать тебя одного, без твоей жены. И, кроме того,  я собираюсь пригласить всех остальных наших друзей  тоже. Ведь тогда мы были все вместе.

     - Знаешь, Надя, я чертовски рад был тебя видеть, но ехать на дачу к тебе никак не могу.  Ты же видишь эту контору, без меня она, как ребенок без родителей.  Если ты тоже занимаешься  бизнесом,  то  отлично знаешь, до чего это хлопотливое занятие. Нет ни то, что ни одного свободного дня,  даже свободной минутки.  Я даже ночью вместо того, чтобы спать, думаю  о  делах.  Иногда  мне все это представляется сплошным и бесконечным кошмаром.

     - Я  понимаю тебя.  Но ведь ты здесь не один.  У тебя,  наверное, есть куча заместителей.  В прошлом году ты уезжал на целых полтора месяца на Канары. И ничего страшного не случилось.

     Мохов с удивлением взглянул на Надин.

     - Откуда тебе это известно? - с подозрением спросил он.

     - Известно.  Ты крупный бизнесмен, а у нас во Франции внимательно следят за их передвижением по свету.  Ты не до оцениваешь свою популярность в мире,  Олежек. О твоем путешествии писали наши газеты. И я радовалась, что у тебя есть возможность отдохнуть в этом райском уголке. Я тоже там иногда провожу свой отпуск.

     Мохов все еще с недоверием и подозрительностью смотрел на нее, но она уже поняла,  что тщеславие - это тот рычаг,  с помощью которого ей удастся управлять этим мужчиной.  Конечно,  до определенного предела, но пока и этого достаточно.  Потом она непременно найдет другие рычаги для  воздействия на этого самовлюбленного в себя человека.  Интересно, поверит ли он в сказку о том, что о нем действительно писали французские газеты?

     - Обо мне, в самом деле, писали.  Не знал. Ты случайно не сохранила ту газету?

     - Увы.

     - Ну, ладно.  Сожалею, но я не могу принять твое приглашение. Сейчас самый пик дел.  Обойдетесь на этот раз без меня. Может быть, через следующие 20 лет я присоединюсь к вам и охотно поделюсь своим  богатым жизненным опытом.  К тому времени я,  наверное,  уже подчистую выйду в тираж, и у меня не будет иного занятия,  кроме как рассказывать о своем бурном жизненном пути. А пока я буду с вами только мысленно.

     - Ты даже не представляешь,  как ты меня огорчаешь.  Я так надеялась, что многое из того, что было, повторится.

     - Я тоже был бы рад кое-что повторить, дорогая. Но бизнесмен, как и раб,  не принадлежит самому себе, он принадлежит своему делу. Оно-то и является его настоящим хозяином.  Но я надеюсь, что мы еще увидимся. Приезжай ко мне.  Алена будет счастлива встретиться с тобой.  Вот  моя визитка.  Предварительно позвони, и мы устроим тебе великолепную встречу. Договорились?

     - Договорились,  Олег.  И все же я не оставляю надежду.  Мой опыт говорит, что в жизни все так часто меняется.

     - Никогда  не говори никогда,  - засмеялся Мохов.  - Очень верное

правило. Я тоже стараюсь его придерживаться.

     - Именно, никогда.

     - Честно,  я был чертовски рад тебя  повидать,  -  сказал  Мохов, вставая. - Я жду тебя у себя.  Вместе с твоей прелестной дочерью.  Как там у вас говорят: "A biеntot".

     - Ты выучил французский?

     - Мне кажется, что я выучил все языки мира. Но только в очень небольших пределах.

     Они снова поцеловались,  но если в первый раз губы Мохова  крепко вжались в ее рот, то сейчас они лишь слегка прикоснулись к нему.