Про эльфа и грубого смертного

3. В новом месте

Что же случилось на самом деле?

Берен в очередную их ночь опоил короля безвредным, но сильнодействующим снотворным, подлив его в сладости, которые тот любил. Ублажил его, и когда он уснул, одел, бережно огладив уже высокий живот и...

Был у Берена амулет. Его он купил на далёких берегах у одной ведьмы. Та сказала, что амулет исполнит одно его желание, любое, но только одно. И честно говоря, наследник пожалел старуху, просто дал ей денег, а безделушку взял, потому, что она была красивой. И все.

Зато теперь, оказавшись посреди большого дома в собственном родном селении, он почувствовал ликование. И торжество.

Коротко или долго, но эльфа закрыли в его покоях, а сам Берен заперся с отцом в малом зале. Где-то он спорили, где-то ругались, но в итоге, наследник вышел из зала с мрачным удовлетворением и осознанием того, что теперь все будет так, как он захочет и вредного эльфа ждёт... наказание. Его эльф ещё спал, и Берен сбросил тяжёлый доспех, ложась рядом и кладя ладонь на его живот, осторожно поглаживая... Ооох, сколько же криков его ждёт... Ну ничего, священник будет ждать их вечером, и отступать там будет некуда.

Пробуждение и впрямь было для перворожденного больше чем странным. Он распахнул глаза, вместо украшенного каменьями сводчатого потолка увидел низкие деревянные балки какого-то дома и мигом ощутил, что что-то пошло не так.

- Где я?

В комнате было тихо. Никого рядом. Ни слуг, ни стражи, ни... Одна его кровать, сундуки, какой-то скарб, явно не эльфийский, принадлежавший племени более простому - чего стоили одни примитивные узоры на балках и стенах. Берен - король живо понял, что все это странное пробуждение связано с ним. Ну конечно. Как можно было вообще так бездумно довериться глупому смертному? У него вырвался стон отчаяния. И разве что забота о том, кого он носил под сердцем, заставила его не погружаться в злое отчаяние.

Эльф погладил живот - ребенок пока не шевелился. По крайней мере, ощутимо.

За дверью раздавались глухие далекие голоса. Спорили двое, и да, их обоих он хорошо знал. Значит, этот смертный решил его выкрасть. Да-да, просто так, как красивую игрушку, и все. Чудовищное варварство! (При этом король забывал, что он и сам до этого относился к Берену лишь как к тому, кто может согреть его постель, как к слуге, не более. Разве не справедливо, что теперь и смертный сам, выкрав его, станет обходиться с гордым эльфом так же? И все же от этой перспективы у эльфа прошел холодок по спине). Король эльфов выдохнул, призвал все свое самообладание и сел у двери, ожидая этого неотесанного грубого варвара. И что же? Он так и не явился. Зато явился слуга - дюжий детина в меховой накидке и с палицей за спиной, - впрочем, круглое его лицо так и светилось добродушием. Он притащил эльфу целый кувшин воды, каравай хлеба, ягод, мяса, какой-то каши и... и исчез за дверью, не дав ни молвить слова, ни попытаться сбежать, ни очаровать его своими эльфийскими чарами, что за проклятье! А когда опустилась ночь и за маленьким окошком стало темно, то к нему и вовсе вошел какой-то седой старик в длинных одеяниях.

- Берен сын Барахира сказал мне, что ты носишь его дитя, а значит, по нашим законам, должен стать его супругой... супругом. Кхм. Я не доверяю вероломному эльфийскому племени и ему говорил то же, но нет! Твоя обманчивая красота соблазнила его. И что теперь?

Тут этот опасный и явно ненормальный старик стал шарить у пояса, точно хотел отыскать кинжал, в то время как сам эльф был, увы, лишен любого оружия.

- Да как ты смеешь? - возмутился он.

Тут в покои вошел сам Берен, и эльф охотно спрятался от старика за его спиной. Тот, однако, выдернул его оттуда без малейшего пиетета перед его королевской особой. Он вообще смел обходиться с ним, как с распутной южной девкой!

- Он еще не твой законный супруг, так что иди сюда и слушай меня. Тебе нужно произнести обет, клятву верности, иначе... Знаю я ваше племя. Поклянись быть сыну вождя верным и добрым супругом, принести ему бессчетное число детей, способствовать процветанию его дома, не заглядываться на других воинов, не ступать со двора без его на то позволения и не иначе как по хозяйственной нужде, и...

- Мне, может, еще и носить эту накидку на лице, как у ваших женщин? - возмутился эльф.

- Не худо бы ради приличий, - неожиданно согласился старик.

Так и случилось, что ровно тем же вечером гордый эльфийский король стал супругом какому-то варвару и дал столько обещаний, сколько не давал до сих пор за всю свою жизнь.

А после был пир, во время которого, эльфа и правда посадили рядом, закрыв половину его лица прозрачной фатой и чтобы есть, он должен был приподнимать фату ладонью. Правда, ему выделили девушек, что подсказывали что стоит попробовать владыке, а что нет, чтобы он ненароком не навредил себе и дитю. Стоит признать, ему налили его, эльфийского вина, но вот слушать…Стоило ему только попробовать заговорить с Береном, когда его посадили рядом с ним, как тот его оборвал:

- В наших краях супруга или супруг, молчат, если их не спросил, или не позволил говорить их Старший. Я соблюдал твои правила, теперь изволь соблюдать и мои. И заметь, я не стал запирать тебя в темнице, с хлебом и водой, вот и ты помни мое добро. Я тебя взял в законные супруги вождя, ты стал моей королевой… в отличии от твоего гостеприимства, уже не буду тебе о нем напоминать.

Его ладонь сжала нежную ладонь владыки, и та полностью скрылась в ней, так что и возражать ему не стоило, мало ли что этот варвар мог сделать с ним? Однако, как бы ни кипел сердцем эльф, ему стоило признать, что к его теперь уже супругу, народ относился поистине с почтением. Столько добрых слов, пожеланий долгой жизни и плодовитости, он не слышал за всю свою долгую жизнь, и ведь никто не посмел его упрекнуть, что выходит замуж он уже с пузом, что на нос лезет!

Впрочем, Берен махнул рукой, и в зал внесли красивую белую накидку, больше похожу на шубу снежного медведя – животного грозного и огромного, за которым осмеливались отправляться не все.

- Я убил его собственноручно. Несколько зим назад, и велел сшить из него верхний наряд для своей супруги, чтобы холод наших земель никогда не касался ее нежной кожи. Что ж, теперь у меня супруг, но шуба все равно твоя. Примерь, она будет тебе к лицу.

Владыке пришлось подняться и дать девушкам надеть на него одежду – он правда утонул в ней, но шерсть и правда, была мягкой и теплой, и приятно грела, как и пахла – в отличие от тех, что пытались выделывать эльфы.

- Теперь она твоя. Унесите к одежде, которую сошьют для моего супруга.

Несколько часов длилось празднование, ярлы и вожди поздравляли своего друга, и все же, Владыка не мог не заметить, что Берен и сам подкладывает ему лучшие куски на тарелку, не оставляя его без внимания. Хотя мог бы...

- А теперь, позвольте удалиться на свою, пусть и не первую, но брачную ночь. Хочу вдоволь приласкать своего супруга, думаю, вы все меня понимаете!

Зал разразился хохотом, и шутливым пожеланиями, вгоняя стыдливого эльфа в краску, но широкая ладонь варвара, крепко прижала его к себе, скрывая в накидке из шкуры волка, и рубахе, окутывая запахом тела и даже чуть-чуть пота.

- Все, все, засмущали его совсем… Пейте, ешьте и хвалите богов, но не забывайте, что ваши головы нужны мне целыми и трезвыми!

Он увел его через какой-то коридор, прижимая к себе и выслушивая, как Владыка все же отчитывает его, только усмехался, сбрасывая верхние одежды.

- Да! Мы так живем! Коротко, но ярко, горим как солнце! Любим, рождаемся и умираем, и это куда лучше, чем твое холодное царство, как я считаю! Ведь ни одна твоя холодная дева не дала тебе того, что смог дать я, не правда ли?

Он ухмыльнулся, и растянулся на кровати, глядя на опустившего взгляд вниз короля.

- Как тебя зовут? И иди сюда. Я не злопамятный, я не кусаюсь..

Он потрепал по широкой кровати, застеленной теплыми покрывалами и одеялами, в подушках с гусиным пухом.

- И я очень хочу тебя приласкать…

- Меня зовут Эльвэ, если ты до сих пор не помнишь. И, должен сказать... Ну и порядки у вас.

Но эльф жаловался скорее по привычке. Самому ему ничто так не нравилось, как строгость в обращении. И, что уж там, только этот адан заставлял его плавиться как воск в руках.

- Надеюсь, я хоть что-нибудь смогу с таким огромным животом, - проворчал он. - Это, кстати, тоже твоя вина. Обезобразил мой стройный стан, я привык быть легким, как тростинка. А тут что? Неповоротливый, как медведь.

Но все эти слова ничуть не помешали ему устроиться верхом на Берене. Рука эльфа легла на его "варварски большой" член, и он довольно терся промежностью об него, после чего оседлал. Вот так, одним движением, позволил в себя погрузиться, сжал естество Берена в себе и довольно простонал. И пока тот держал его за бедра, эльф продолжал поднимать их и опускаться, довольно постанывая. Берен кусал его соски, на которых уже выступало молоко - это было больно, но и приятно. И эльф поддавался ему, поскольку обожал сейчас. Несмотря на тот весь возмутительный брак, и вообще...

Утро было не столь безоблачным. Берена уже не было, а ему самому, едва он рискнул высунуть нос и покоев, объявили, что негоже разгуливать в одной сорочке и без накидки.

- На улице холод, господин. Замерзнете. Куда вы один?

И никакие доводы на тему того, что он тоже мужчина и воин, не действовали. Эльф остался один - хоть начинай вышивать гладью, о, премудрые боги!

Зато вечером Берен вернулся, выслушал все упреки, сказал, что на равнине нынче опасно - а не то его сокровище там схватят орки, утащат к себе, заставят без перерыва ублажать себя, а когти у них, между прочим, острые, и уж они-то начисто лишены любых стремлений к прекрасному и ни за что не оценят сокровища, которое попало к ним в лапы.

- Я тоже могу сражаться!

Вместо ответа адан мягко погладил его по животу.

- Быть может, если ты не держишь зла, призовем на помощь твою армию? И... Кстати, эльфы носят дольше или наоборот?

Эльф без лишних слов пустился в долгие вычисления. А потом горестно простонал. Еще целых три месяца, до самой весны, он не сможет облачиться в свои прекрасные доспехи и продемонстрировать меткость и силу! И вообще, он же хотел казнить этого наглеца, который увез его силой. А сейчас? Сидит перед ним за этой занавесью на лице и расписывает, что и как. Видно, всему виной любовное помрачение, не иначе.

- И кстати, я не позволяю держать меня взаперти, слышишь? Наследник царства эльфов должен появиться на свет во дворце, а не в деревянной избе!

- И что значит обезобразил? Ничего подобного, ты стал ещё прекраснее, чем был. И надеюсь что ты принесешь мне ещё не одного и не двух детей, а много, как и поклялся, забыл? Ты перед всеми богами поклялся и перед своими тоже!

Да-да, хитромудрый жрец предвидел такие хитрости эльфа, а потому теперь он был связан клятвами и перед лицом звёзд и прочих богов...

-Ты будешь сражаться только в моей постели. За подушки, максимум. Ой! Ну за что! Помогите, меня избивают в собственной постели!

Варвар- шутливо закрывался от подушки, которой его пытался и****ь запыхавшийся эльф, а после, только нахмурился.

- Нет. К эльфам я отпущу тебя не раньше, чем ты будешь примерным супругом и будешь в тягости моим вторым наследником. И потом, первый наследник будет править людьми. И слышать ничего не желаю! Ты слишком высокомерен, мой Эльвэ...

А после ещё долго и старательно доказывал свою правоту, уткнув эльфа личиком в подушки и трахая его пусть и бережно, но твердо, уже поняв что капризному эльфу не хватает твердой руки, а иногда и удара кулаком по столу. Благо, до подобного ему пришлось опуститься лишь один раз, когда Эльве принялся критиковать его меры по управлению племенем. В тот же миг его вывели из зала, и передали что супруг приказал ему возвращаться в покои и ждать его... И да, в гневе, тихом и суровом, Берен был куда как страшнее, чем если бы кричал. Да настолько, что эльф сам подошёл мириться, опустив голову, как примерная жена... ведь казалось, что в комнате можно было чиркнуть спичку, и все взорвалось бы! Правда, пока он выбирал как извиниться и при этом не очернить себя, Берен прошел и сел на свой большой стул, похлопав по коленям.

- Ложись...

- Что? - Эльве недоумевающе нахмурился, а после побледнел, отступая. - Это ты на меня руку поднимешь?

- Ложись.

Всхлипывая от ужаса, да и жалости к себе, (да и потом, Берен уже достал ремень из бычьих жил, повесив его на спинку стула), владыка лег животом на колени супруга, гордо кусая губы, хотя было ужасно страшно. Широкая ладонь пробралась под подол, задернула все верхние платья на голову, а следом и штаны вниз, обнажая ягодицы мужчины.

Нет, он не порол его ремнем. Вместо этого он долго и унизительно его отчитывал, и... шлёпал. Не сильно, но задница у эльфа горела знатно, ведь вся ладонь этого мужлана как раз и приходилась на его хрупкие бедра!

- и больше я подобного не потерплю! Не смей при всех делать мне замечания, эльф! Я даю тебе достаточно свободы, чтобы меня осуждали даже наши жрецы. Я люблю тебя и всем сердцем жду нашего малыша, но никогда, слышишь, никогда не смей влезать в военные дела, если я тебе не позволил!

Это он уже говорил, укутав супруга в теплое одеяло, и обнимая его, качая будто ребенка, пока он ревел, и зло стучал кулаками по его груди.

- Ну все... все, не плачь, мое сокровище! Я отправлюсь в горы и привезу тебе корзину эдельвейсов. Даже рвать не буду, хочешь? Твои слезы рвут мне душу. Но и ты меня пойми, ты подрываешь мой авторитет перед всеми.

Его варвар хоть и был суров, но и отходил так же, как и злился, почти мгновенно.

Так что пришлось ему и правда, отправляться в горы за живыми эдельвейсами в один из дней, когда орки казалось бы утихли, а его эльф так приятно утром нежился под его боком, прильнув к горячей груди.

- Следите за ним, роды уже вот-вот, я хочу чтобы все прошло идеально! Все ли зелья у тебя есть для подобных случаев? Мой наследник и мой супруг, оба должны остаться целыми, вы слышите? - это выговаривал слугам, седлая коня и поглядывая на горницу, где уже наверняка проснулся его светлоокий колдун - в последнее время он спал спокойно только рядом с ним, да и малыш пинался. Поэтому вставал он вместе с ним, на заре...