Наступит ли завтра?

Глава 21.

Эммет немного воодушевился от моих слов. Белла ела одно за обедом. В этом причина его срыва?

- Да, - пробормотал я, отвечая на его мысли. – Я уже знаю, что это значит – символ подношения – но я боюсь того, что произойдет, если я возьму его.

- Таким образом, нет абсолютно никакой путаницы по этому вопросу, - уточнил Эммет, - я прав, говоря, что все это о сексе. Так ведь?

- Правильно, - подтвердил я.

- Это имеет смысл, - размышлял Джаспер рядом со мной. – Яблоко – основной символ искушения.

- Однако почему именно сейчас? Твое самообладание ни разу не дрогнуло за последнюю сотню лет – в той области, по крайней мере. Итак, что же изменилось?

Я пожал плечами.

- Что еще нужно сейчас, когда у нас есть драконья кровь? Все было прекрасно, пока Белла не зашла дальше; у меня не было подобных мыслей, и вплоть до этого лета я всегда был занят тем, чтобы не у***ь ее, все остальное отходило на задний план. Это было управляемым.

А теперь нет этих отвлечений, - кивнул Джаспер, мысленно сжав губы.

- Ну, это выглядит так, будто у тебя только один вариант, Эдвард, - произнес он, наконец.

- Нет, - твердо произнес я, отвечая на его мысли, пока противоречил его словам. – Если я поддамся, то, что помешает мне сделать то же самое в реальном мире?

- Это произойдет рано или поздно, - подметил Эммет. – Ты уже пообещал ей.

- Не в кабинете же, Эм. – Мне не нужно было быть телепатом, чтобы знать, что Джаспер закатит глаза. Эммет согласился, признавая, что это вряд ли подходящее место для романтики, не то, чтобы это беспокоило его лично.

Теперь была моя очередь закатывать глаза.

- Смотри, Эдвард, - продолжил Джаспер, - если это уже настолько плохо, менее чем после недели, нет никакого шанса, что ты продержишься с этим до конца года, не говоря уже о лете следующего. Может быть, ты должен перестать думать об этом как о чем-то, что собирается уничтожить твой самоконтроль; наоборот, рассматривай это как то, что приблизит тебя к медовому месяцу.

- Я действительно не думал об этом в таком свете.

- Я думаю, что Джаз прав. Если ты не столкнешься с этим – с этим сном – ты будешь в конечном итоге в таком раздрае всякий раз, когда Белла будет есть свою порцию, и если этот вечер… или утро… - Мой брат поднял глаза к небу, сомневаясь относительно того, какое слово лучше подобрать. – Ну, так или иначе, если сегодняшний день что-нибудь и доказал, то я бы сказал, что у тебя было бы больше шансов сделать что-то глупое, пока ты и дальше будешь придерживаться этого плана, сводящего тебя с ума.

- Может быть, ты прав, - вздохнул я.

Хотя, как правило, обычной практикой моих братьев было дразнить меня в меру своих возможностей и всякого, кто давал им причину или повод, время от времени; когда же дело касалось чего-то серьезного или требовало внимания к себе, они делали все, чтобы быть полезными и отзывчивыми, за что я был чрезвычайно благодарен. Впервые за все мои годы, что я знаю их, мы втроем оказались на одной странице – мы все хотели именно того, что мы знали, что не могли иметь, хотя в случае Эммета и Джаспера, их предложения закончатся иначе, чем мои.

Еще через час мы начали собираться возвращаться в Форкс, попав под дождь в нескольких милях от дома. Идея вернуться в Хогвартс в моем нынешнем состоянии не была особо привлекательной. Мои волосы, во-первых, были облеплены грязью, в результате поединка, в который я был втянут своими братьями. Если бы не тот факт, что мы были сыты до предела в тот момент, мы бы, наверное, выпустили оставшиеся эмоции на ничего не подозревающих горных львов. Эммет и Джаспер стали хорошим заменителем для моих пинков и ударов, все же.

Было очень весело.

Я думал о том, что они сказали мне, пока принимал душ. Это имело смысл, поддаться девушке из сна, рано или поздно, теперь, когда у меня были надлежащие перспективы – я уже признал, что не было иного способа, чтобы я мог и дальше избегать этого, так или иначе.

Так зачем беспокоиться?

Было уже за полночь, когда мы втроем вернулись в офис Карлайла и Эсми. Единственным звуком, за исключением сердцебиения Беллы и равномерного дыхания пятерых человек, было тихое потрескивание углей в камине.

Наши родители спали в нише, скрытой за гобеленом, но девушки очень удобно расположились в основной части. Элис и Розали заняли диваны, в то время как Белла наколдовала кровать для себя. Мы втроем опустились на колени возле своих половинок, вид их тихих форм внушал спокойствие, которое ни одна охота не могла когда-либо достичь.

Она выглядит такой спокойной, - размышлял Эммет, его лицо было лишь в дюйме от Розали. Его разум боролся с удивлением. Я мог понять: во-первых, он никогда не имел удовольствия наблюдать за любовью всего своего существования, пока она спала; во-вторых, он настолько привык к вспыльчивой, страстной натуре Розали, что для него было странным, увидеть ее носящей такое спокойное выражение на лице. Он осторожно погладил ее по щеке, зная, что это действие не прекратит эффект снотворного.

- Эммет, - прошептала она, в результате чего мой брат будто застыл.

Она мечтает обо мне.

Я знал из мыслей Джаспера, что одно маленькое словечко вселило в него радость.

- Теперь ты понимаешь? – прошептал я самодовольно.

Эммет кивнул, хотя был не в силах оторвать взора от своей спящей жены.

Элис пошевелилась в объятиях Джаспера.

Приятный запах, - отметила она подсознательно.

- О чем она видит сны? – спросил Джаспер.

Я повернул голову к нему, предполагая, что ответ будет очевиден: - О тебе.

Поподробней, пожалуйста.

- Она покинула офис, - улыбнулся я, - и ждет тебя в небольшом ресторанчике, где вы двое впервые встретились. На ней шелковое платье свободного покроя. Она хочет, чтобы ваша встреча была особенной.

Она беспокоится о платье для ужина?

- Для тебя, - поправил я, прежде чем мое внимание вернулось к Белле.

Ее волосы разметались по подушке, красные, почти, когда ловили блики на себе. Я задавался вопросом, будет или нет она сегодня видеть сны обо мне. Это было время, когда я с горечью возмущался окклуменции; я отдал бы что-нибудь ценное, чтобы получить представление о ее мыслях.

Позади меня Эммет приподнял тело Розали, чтобы он смог забраться на диван. Его грудь прижалась к ее спине, когда он заключил ее в свои объятия. Мебель была достаточно широкой, поэтому места было более чем достаточно для них двоих.

- Что ты делаешь? – спросил Джаспер.

- Создаю себе уют. А как это выглядит?

- Мы не можем остаться здесь, Эм…

- Я не оставлю ее! – настаивал он шепотом. – Они могут вычесть миллион очков, мне все равно.

Мой светловолосый брат вздохнул и потянулся за бутылочкой на журнальном столике рядом с нами, наливая три равные порции. Когда рюмки были наполнены до краев, он передал по одной Эммету и мне, оставив последнюю себе.

Собираешься ли ты следовать нашим советам?

- Я не совсем уверен в этом, - произнес я, снимая ботинки, прежде чем лечь на кровать. – Ты узнаешь утром, без сомнения.

Я бросил последний взгляд на Беллу, поражаясь ее красоте, и поднес рюмку к губам, проглатывая порцию за раз.

Мой взор мгновенно затуманился, сужаясь с каждой секундой, как будто я уходил вглубь длинного, темного туннеля. Наконец, последний клочок света исчез из поля зрения, погружая меня в то, что казалось бесконечным забвением – неизбежную темноту, которая простиралась до бесконечности. А затем…

Я открыл глаза.

И там была она – самая красивая девушка, с которой я уснул рядом, смотрела на меня глазами цвета шоколада, что я боялся, что они растают вблизи огня.

Огонь.

Он все еще был там – похожий на тот, что в офисе Карлайла и Эсми. Я выпил зелье, так ведь? Если да, то почему я не заснул? Я оглянулся через плечо, удивленный тем, что мы были единственными в комнате. Потом, конечно, я понял, что происходит.

Я повернулся лицом обратно к Белле, которая мягко улыбалась, выражению ее лица как-то удалось передать больше любви, чем я думал это возможно. Медленно, но верно, она подтянула руку со своей стороны, держа в ней символ, который изводил меня всю прошедшую неделю.

Оно выглядело значительно менее угрожающим сейчас – сейчас, когда оно частично купалось в мягком свете янтарного цвета, особенно в сочетании с нежным выражением на лице девушки.

И вдруг я устал от борьбы. Устал от сопротивления. Устал от своих границ и способов, которыми я постоянно стремился сохранить их. Просто в этот единственный раз я захотел быть эгоистичным. Я хотел быть эгоистичным и безрассудным, освобожденным из своей мысленной тюрьмы. В этом месте, пусть даже это всего лишь на несколько часов, я мог быть именно таким.

Свободным.

Я сократил расстояние без протестов, мои губы нашли малиновый плод, засомневавшись, когда я готов был прокусить кожуру. Мои глаза нашли Беллу. Ее лицо прижималось к подушке, скрывая половину его из виду. Было что-то невинное во всем этом – застенчивость, с которой она смотрела уголком глаза, румянец на щеках, когда она предложила яблоко.

Ее робость была обнадеживающей. Черты были более знакомы, чем самоуверенность, что она излучала во время моих прошлых визитов. Возможно, в этом больше не было для нее необходимости теперь, когда я был так близок поддаться – сейчас я уже не испытывал желания бороться с подсознанием

Какой бы не была причина, мне действительно было не важно. Я сделал последний вздох и погрузил зубы в мягкую и уступчивую плоть.

BPOV

Было бы преуменьшением сказать, что я была удивлена, когда, открыв глаза, я увидела лицо Эдварда. Дезориентация в первые несколько минут после пробуждения сначала заставила меня думать, что я еще сплю. Иначе, почему бы я лежала рядом с Эдвардом? Нам было запрещено проводить время вместе, в конце концов. Так было, пока я не увидела его братьев, потом я начала собирать все воедино.

Они провели вечер в Вашингтоне и, должно быть, вернулись где-то за полночь. Думаю, они нашли возможность провести ночь с нами слишком притягательной после нашей разлуки. Я на короткий миг задалась вопросом, как бы отреагировали Карлайл и Эсми. Я не потратила слишком много времени, размышляя над этим, потому что была крайне увлечена разглядыванием Эдварда.

Что бы ему ни снилось, это должно было быть приятным, потому что у него была расслабленная, но счастливая улыбка. Единственным, что отделяло меня от него, было одеяло. Если бы не было различий в температурах тел, он бы, наверное, скользнул под него. Я поспешно сбросила одеяло, стремясь почувствовать его кожу рядом со своей. Та ощущалась особенно холодной после ночи, проведенной закутанной в постели у огня, но я отказывалась с ним расставаться.

Я бодрствовала только пять минут, когда Карлайл и Эсми откинули гобелен и шагнули в комнату. Они замерли почти мгновенно, ошеломленные видом, что предстал перед ними. Их взгляды нашли меня, и я не могла не закусить губу, пока пыталась выдержать вес их взора.

- На этот раз я совершенно не знаю, как это произошло.

- Они были здесь, когда ты проснулась, - подтвердила Эсми. Это не было вопросом. Я думаю, она пыталась сделать серьезное выражение лица, но это не сработало; вместо этого широкая улыбка появилась на ее лице, и она прижалась ближе к своему мужу.

- Я думаю, что они извлекли свой урок, Карлайл, - произнесла она, ее решимость возвращалась. – Мы должны позволить девушкам вернуться в Гриффиндор сегодня.

- Они даже не отбыли половину своего срока, - отметил он.

- И, тем не менее, они по-прежнему готовы рискнуть навлечь на себя гнев и разочарование сверстников, чтобы быть вместе. Не правда ли, это говорит тебе, как тяжело им было?

- Думаю, ты права.

Дрожь прошла по моему телу, заставляя меня хотеть вскочить с постели и броситься к вампирам-родителям. К счастью, магнетизм Эдварда каким-то образом укрепился за прошедшую ночь, и я не нашла возможности оторваться от него.

После взятия нескольких книг и статей со стола, Карлайл и Эсми снова ушли в свою нишу, оставив меня наслаждаться утром в тишине.

Девочки проснулись через десять минут, и обе были так же шокированы, как и я, когда заметили своих спящих супругов. Они были в восторге, когда я сообщила им, что мы были условно-досрочно освобождены и сможем сегодня вернуться на наш факультет.

- Хвала Господу за это! – пропела Розали.

- Аналогично, - прощебетала Элис. – Не могу дождаться, когда они проснутся. Тем не менее, это не произойдет еще в течение двух часов, поэтому мы пока можем сходить позавтракать и собраться. Они все еще будут спать, когда мы вернемся.

После того как мы все собрали и оделись, мы отправились вниз в Большой Зал. Другие оказались в таком же восторге от наших новостей, что и мы.

- Это означает, что парни смогут выйти на поле, Белла, - произнесла Джинни. – Отборочные начинаются в следующую пятницу в половине пятого.

- Я постараюсь забронировать субботу вместо этого, - пожал плечами Гарри, - но слизеринцы сделают ставку на это. Не то чтобы дополнительное время дало им преимущество. У нас имеются все лучшие таланты.

- Я поддерживаю, - усмехнулся Рон, кладя в рот кусок бекона.

- Это хорошо, - рассмеялась я. – В пятницу у меня день рождения, так что, возможно, мне повезет.

- Когда ты попадешь в команду, удача не будет иметь ничего общего с этим. – Последовавшая усмешка Гермионы была настолько заразительной и доброй, что я не могла не вернуть ее.

Я быстро закончила со своей едой, слишком нетерпеливая, чтобы увидеть его кривоватую улыбку и услышать его бархатный голос, чтобы проводить время с остальными людьми. Розали и Элис, казалось, думали в том же направлении, потому что красивая блондинка закинула меня себе за спину через секунду, что мы покинули зал, прежде чем ракетой улететь прочь вместе с эльфом, своей сестрой.

Эммет проснулся первым. Его габариты означали, что зелье сгорит быстрее, чем это будет с другими. Уже через минуту, после того как его глаза открылись, он вылетел через дверь вместе Розали, вскоре за этим последовали Джаспер и Элис.

Наконец, после того как прошла, казалось, вечность, Эдвард стал проявлять признаки того, что действие снотворного сходит на нет. Он издал долгий, тихий стон, когда потягивался. Осторожно я наклонилась, чтобы поцеловать его, мои губы мягко обхватили его. Его реакция была замедленной сначала – последствие сонливости, предположила я; но через несколько мгновений, однако, он стал более восприимчив, пока, в конце концов, не стал страстно отвечать, застав меня врасплох своим внезапным страстным поцелуем.

Он замурлыкал, перевернув нас так, что он оказался сверху, удерживая свой вес на одной руке, в то время как вторую поместил мне под спину, подтягивая меня верх, пока прижимался губами к ямке у основания моей шеи.

Когда он закончил там, он провел линию носом по моей груди, вдыхая мой запах, отодвигая ткань верха, будто это заставит ее исчезнуть. Я слишком сильно наслаждалась, чтобы подвергнуть сомнению его неожиданный энтузиазм. Мои руки скопировали его действия, тайком пробираясь под его рубашку, чтобы погладить его твердую, как алмаз, спину.

Я ахнула, когда его пальцы сжались на задней поверхности моего левого бедра. Его хватка была твердой, хотя и несколько болезненной. Это заставило мое сердце биться быстрее, мурашки побежали по всей коже, когда я оказалась перед угрозой отменить все.

Громкий рвущий звук, однако, выдернул меня из экстаза, мои глаза сразу же начали искать источник шума. Потребовалось менее секунду, чтобы найти его – ты должен быть слепым, чтобы не заметить этого. Я смотрела с глупым видом, как Эдвард бросил разорванные остатки моей рубашки в огонь, нечто подобное заставило поверить, что я каким-то образом оказалась в параллельном измерении.

- Не хочу показаться н-неблагодарной, - мне, наконец, удалось произнести, дрожа от удовольствия, пока он продолжал двигаться в своем трансе вниз к моему пупку, - но ч-что именно привело к этому?

Вдруг он замер, его тело стало столь же неподвижно, как камень. Я насчитала семнадцать секунд, прежде чем он, наконец, поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Выражение его лица было шокированным, непонимающим, будто он не знает, что происходит.

- Белла?

Мой лоб подозрительно наморщился. – А кто еще?

Он молчал еще несколько секунд, закрыв глаза, пока мотал головой.

– Нет, я имею в виду… это все еще сон?

- Все еще? – я почувствовала первый намек на формирование улыбки на моих губах из-за его выбора слов.

Его глаза открылись, когда он повернулся, чтобы посмотреть на погребальный костер рубашки от Армани, и на его лице появился ужас.

Он, должно быть, испугался, - подумала я. Элис бы убила его, узнай, что он сделал, хотя я сомневаюсь, что это было тем, что беспокоило его.

- Эдвард… что именно тебе снилось ночью? – мой голос был удивленным и дразнящим одновременно. Я не могла не хихикнуть, когда мой разум заполнили многочисленные варианты.

Этот звук, казалось, расслабил моего вампира-парня. Он хихикнул один раз… потом засмеялся снова… а затем, не имея сил остановиться, свалился рядом со мной, положив голову на мое плечо.

- Ну?

- Что ну?

- О чем был сон, глупый?

- О тебе. – Он широко улыбнулся, очень довольный собой. – Всегда о тебе.

- Это все, что ты собираешься сказать мне?

- Да.

Я громко фыркнула, раздражаясь от его отказа поделиться, хотя мое разочарование было недолгим.

– Должно быть, это был чертовски приятный сон, если ты не понял, что проснулся.

- Это было очень… запутанно, - признался он, кривая улыбка ознаменовала это.

- Насколько запутанно?

Он снова засмеялся, прежде чем натянул толстое одеяло над нашими головами, погружая нас в темноту.

- Я не могу видеть, - игриво проскулила я.

- Я могу.

Я чувствовала, что его губы рядом с моими, но вдруг я оказалась тем, кто «запутался», не в силах сосредоточиться на чем-нибудь еще, но чувствуя это. Я даже на половину не заполнила свою память, когда он слегка оттолкнул меня и поднял одеяло.

- Карлайл и Эсми хотели бы вернуться в свой офис, - произнес он прежде, чем я смогла запротестовать.

- У меня нет рубашки!

Он отреагировал мгновенно, снимая свою и передавая ее мне.

– Я возьму что-нибудь у Карлайла.

Я вдыхала его чудесный аромат, пока застегивала пуговицы, закончив с последней точно в срок.

- А я все жду, когда вы проснетесь, - просияла Эсми, подмигивая своему сыну.

Он улыбнулся и выскользнул из кровати, поблагодарив отца, когда тот передал новую рубашку Эдварду.

- Где остальные? – спросил Карлайл с любопытством, сворачивая одеяла и аккуратно складывая их.

Выражение лица Эдварда стало задумчивым, прежде чем это было прервано внезапной зевотой. Я чуть не подскочила до потолка, когда он резко издал оглушительный крик, его руки взметнулись ко лбу, будто он страдал от мигрени.

- Что случилось? – запаниковала Эсми, метнувшись вперед, как ракета.

- Ничего. Ничего.

Мы посмотрели на него с недоумением, сбитые с толку его странным поведением.

- Я просто понял, где Роуз и Эммет, вот и все.

Карлайл вопрошающе изогнул бровь, признак того, что он хотел от Эдварда, чтобы тот продолжил.

- Они находятся в… Выручай-Комнате. Хорошей новостью является то, что она все еще функционирует. Очевидно, что она может справляться с Адским Пламенем.

- Что они там делают?

Эдвард открыл рот, чтобы сказать, но никак не мог подобрать подходящих слов. Дискомфорт появился в его чертах.

– Пожалуйста, не заставляйте меня объяснять это, - признал он себя поверженным. – Я уже сказал все, что мог.

Я могла видеть эффект понимания на лицах Карлайла и Эсми, когда они услышали слова сына, а также последующие эмоции тревожного осознания. Мы обменялись взглядами в тревожном молчании, пока переваривали информацию, никто из нас точно не был уверен, как мы должны закончить это. К счастью, вампир-доктор пришел на помощь. Снова.

Он слегка кашлянул в кулак, прежде чем сказал Эдварду и мне, что мы должны идти и наслаждаться выходными. Мы, конечно, были только рады подчиниться. После того как я избавилась от кровати, мы вылетели из комнаты, сплетя руки вместе, пока возвращались обратно в Гриффиндорскую башню.

- О чем ты думаешь? – спросила я, отмечая его задумчивое поведение.

Его улыбка последовала незамедлительно.

- Я просто подумал, что, может быть, это все является последствием кармы.

- Что ты имеешь в виду?

- Ну… может быть, то наказание за все те времена, что мы дразнили тебя по поводу твоих шальных гормонов. Такое чувство, что это некая масштабная космическая шутка, как вселенский заговор против нас, чтобы заставить взглянуть на предмет более серьезно. – Его улыбка достигла глаз, когда он закончил высказывать свое забавное рассуждение.

- Это немного драматично, не находишь?

- Вовсе нет, на самом деле, я думаю, что попал в самую точку.

Я рассмеялась, довольная, что он наконец-то вернулся ко мне.

Мы провели день на поле для квиддича. Из Эдварда вышел отличный партнер для тренировок. Он бросал квоффл с огромной скоростью, а я летела за ним, делая все возможное, чтобы поймать его прежде, чем он упадет на землю. Рон, Гарри и Джинни присоединились к нам позднее, каждый из них хотел поучаствовать. Я с вожделением смотрела на Молнии Рона и Гарри, применяя весь свой контроль, чтобы не пускать слюни.

- Я до сих пор не могу поверить, что ты получил ее бесплатно. Может быть, мне тоже стоит получить статус международного героя, а?

- Расскажи мне об этом, - проворчала Джинни, пристраивая свой Чистомет 11, что она унаследовала от брата.

Наши практические занятия продолжались в течение недели. Остальные вампиры теперь, когда они стали менее темпераментными, приходили помогать. Я знала, что они будут здесь, чтобы посмотреть в пятницу, и эта мысль заставляла меня нервничать. Я даже не хотела думать о том, как я чувствовала бы себя, если на самом деле попала бы в команду.

Я была похожа на комок нервов в четверг ночью. Я не могла уснуть до полуночи, а потом, когда поняла, что настал мой день рождения, я не могла думать ни о чем, кроме того факта, что я еще на один год старше Эдварда. Я была в равной степени в ужасе от перспективы подарков и праздника, потому что знала по опыту, что Калленов невозможно удержать. Я не знала, что принесет утро, но чем бы это ни было, это определенно не будет хорошим… Верно?

EPOV

Волнение было ощутимым на утро, в день рождения Беллы. Элис украсила комнату сотнями мерцающих сказочных огней, по привычке, наравне с десятками золотых гирлянд. Всякий раз, когда кто-то подходил открывать шторы, она тут же «забивала» им головы, утверждая, что слишком много света разрушит эффект.

Общая гостиная заполнилась студентами, и я знал, что мой брат чувствовал смятение, нарастающее в атмосфере, поскольку они заметили украшения. Однако Элис разъяснила им, сообщив всем, что если они не запоют “Happy Birthday”, когда ее «почти сестра» войдет в комнату, то она выпьет их кровь. Все знали, она никогда не будет серьезно думать об этом, чтобы совершить нечто настолько чудовищное, конечно, но это не помешало волоскам на их руках стать дыбом, или сердцам отчаянно забиться. Только те, с кем мы контактировали ежедневно, не показали никаких признаков волнения.

- Шшш! – призвала Элис. – Она идет.

Через секунду Белла появилась в поле зрения, комната запела хором песню, к ее большому удивлению. Выражение ее лица было красноречивей тысячи слов. Эммет с трудом сдерживался. Каждые несколько секунд он грозился разразиться хохотом, но терпел до конца песни. Я, с другой стороны, улыбался как Чеширский кот, не смотря на осознание дискомфорта Беллы. Честно говоря, «дискомфорт» казался не достаточно точным словом, чтобы описать, как я догадываюсь, что она испытывала; «ужас», вероятно, будет ближе к истине.

- …Happy birthday, dear Bella. Happy birthday to you!

Поздравления раздавались по всей комнате, и я знал, что из-за этого румянец появится на ее щечках, смущение было преобладающим. Тем не менее, я не мог заставить себя сожалеть о сюрпризе. Как я мог не хотеть праздновать этот день, когда самое совершенное существо в мире появилось на свет?

Белла сделала все, чтобы улыбнуться, хотя это было так хиленько и кротко, что я сомневаюсь, что она обманула кого-либо. Студенты подались вперед, чтобы взъерошить ее волосы и погладить по спине, вынуждая ее выражение лица сменяться гримасой всякий раз, когда кто-то упоминал ее возраст.

Когда толпа разошлась, я подошел к ней, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. Она казалась немного обиженной сначала, но все негативные эмоции быстро исчезли – временно, по крайней мере – и ее пальцы запутались в моих волосах, когда она отстранилась, только чтобы сделать глубокий вдох.

Хорошая тактика, - подумал Джаспер, - но это не будет удерживать вечно.

Он был прав.

- Не могу поверить, что вы сделали это, - прорычала Белла, когда мы вошли в Большой Зал. – Как может кто-то такой маленький и милый быть настолько бессердечным?

- Это Элис, - улыбнулся я, давая пять своей празднующей сестре.

Белла нахмурилась.

Она яростно схватила свой тост, очевидно посчитав, что было бы безопасней направить свой гнев на то, что не чувствует боли… не то чтобы ей повезло, если бы она попыталась ранить лиц, ответственных за события утра. Я прекрасно знал, что она ненавидела внимание; это было той причиной, по которой я, технически, мог ожидать, что она возненавидит мой подарок. Однако у меня было хорошее предчувствие, что это будет не так.

Ровно в половине девятого совы начали влетать в зал, большинство из которых несли посылки в яркой обертке, перевязанные цветными лентами. Одна из них, в частности, - большой прямоугольник, чуть более полутора метров в длину – попался мне на глаза. Она была настолько большой, что потребовалось три совы, чтобы нести ее. Талто летел впереди, в то время как две незнакомые птицы следовали сзади. Вместе они доставили посылку имениннице, изящно нырнув и сев перед ней. Чужие улетели почти сразу, отдавая предпочтение совятне, а не залу, но Талто остался, укусив хозяйку за ушко, когда пересел на ее плечо.

- Привет и тебе, - засмеялась она, поглаживая его грудь указательным пальцем. Затем она обратила внимание на подарки, лежащие на столе, выражение ее лица постепенно становилось все более мрачным.

- Открой мой первым, - предложила Розали, указывая на небольшую квадратную коробочку. Она была в фиолетовой обертке и с серебряной лентой. – Я думаю, тебе понравится.

Сестра послала мне улыбку, которую я вернул ей. Я был с Розали сегодня гораздо ближе, чем когда-либо прежде. Она прониклась к Белле настолько, что я никогда бы не подумал, что такое возможно – ее нелюбовь к Белле была настолько сильна в прежние времена, что изначально я думал, что она никогда не уменьшится.

Белла попыталась показать восторг, пока разрывала обертку подарка Розали, но я знал ее довольно хорошо, чтобы быть в состоянии заметить, что она страдает. Ее расстройство превратилось в любопытство, когда она достала своеобразный предмет из коробки.

Это был небольшой металлический шарик – размером примерно со сливу – и при желании мог бы сойти за пресс-папье.

Белла, видимо, была того же мнения, потому что она улыбнулась моей сестре и произнесла: - Спасибо, Роуз. Я как раз хотела купить новый пресс-папье. Я оставила старый дома.

- Это не пресс-папье, Белла, - ухмыльнулась Розали, делая паузу для драматического эффекта. – Это шарик Ньютона.

- Чего?

- Шарик Ньютона. Ты должна носить его в кармане. Он используется для манипулирования гравитацией… ты знаешь, в случае твоего падения.

Глаза Беллы неверяще увеличились на мгновение, прежде чем она перевела взгляд обратно на сферический предмет.

- Смотри, я покажу тебе. – Розали поставила Беллу на ноги, сразу после чего легко толкнула ее. Белла накренилась назад, но как только она достигла угла в сорок пять градусов, была вынуждена вернуться в исходное положение, стоя, как будто ее подтолкнули невидимые пружины. – Я подумала, что это даст Эммету на одно основание меньше, чтобы смеяться над тобой.

Ее муж заворчал себе под нос, но реакция Беллы была полностью противоположной. Она действительно влюбилась в подарок Розали и провела следующее пять минут, экспериментируя с блестящим шариком. Это было не просто средство компенсировать баланс; это также радикально улучшало грациозность человека, приближая ее к вампирской.

- Я никогда о них не слышала прежде, - призналась Гермиона, явно находившаяся под впечатлением.

- Я купила это в Улуру, - произнесла с гордостью сестра, качнув волосами. – Я не знаю, продаются ли они в Великобритании.

Белла, казалось, приступила с большим энтузиазмом к разворачиванию подарков после обнаружения содержимого первого. Эммет купил ей вредноскоп*, оправдывая покупку тем, что никто в мире не нуждается в нем больше, чем Белла. Я склонен был согласиться с ним.

Джаспер купил ей билеты на игру Стел, которая будет проходить во время зимних каникул. Она действительно выглядела довольной этим.

Подарок Элис был на самом деле довольно практичным – для нее, так или иначе.

- А теперь, когда у тебя есть шарик Ньютона, Белла, ты не сможешь протестовать против каблуков.

- Не думаю, - пошутила Белла. – Обычно на такой высоте можно уже вешать флаг. Эта вещь присуща Нью-Йорку.

- В них только шесть дюймов [~ 15,2 см], Белла. Это твоя Безопасная Обувь.

- Я думаю, ты должна пересмотреть свой словарный запас.

- То, что я хочу сказать, - продолжила Элис, любуясь обувью, что она обула на ноги Беллы, - является тем, что у тебя всегда будет что обуть на ноги для формальных мероприятий. Они меняют цвет в зависимости от твоего наряда.

Туфли, с точки зрения стиля, напоминали те «смертельные ловушки», что Элис заставила обуть Беллу на выпускной. Они были с открытым носком и с перекрещивающимися шелковыми лентами вместо застежек. Элис собиралась даже купить подходящую сумочку и выглядела впечатленной своей гениальностью.

Теперь даже Белла не сможет появиться на вечеринке в неподходящем наряде.

- Спасибо, Элис, - произнесла искренне Белла, заключая мою сестру в объятия. – Что бы я без тебя делала?

- Заслужила бы арест за свое ужасное чувство моды?

Я закатил глаза и покачал головой, протягивая руку, чтобы толкнуть сестру в бок. Она оттолкнула мою руку, улыбнувшись, когда увидела, что Белла развернула подарки моих родителей.

Карлайл подарил золотые, очень большие часы, которые были размером примерно с CD. Белла открыла рот, когда увидела их, очевидно, беспокоясь из-за цены. Тем не менее, она поблагодарила моего отца без протестов, уже зная, что это был единственный способ удовлетворить семью.

Эсми выбрала серебряный браслет в одном из ювелирных магазинов в Косом переулке. На лицевой стороне браслета находились две небольшие львиные головы, соприкасающиеся друг с другом, одна мужской особи, а вторая женской. Белла провела вдоль рисунка, ее глаза наполнились слезами, когда она заметила надпись на внутренней стороне.

- Это напомнило мне о тебе и Эдварде, - прошептала Эсми ей на ухо, подойдя сзади.

- Это прекрасно.

Моя мама просияла.

- Я рада, что тебе нравится. Надпись будет видна только тебе. На нее наложены те же чары, что и на снитч. Никто не сможет воспользоваться им с данного момента.

У Беллы не было слов. Она старалась выразить свою благодарность, но никак не могла подобрать выражений. Вместо этого она подарила те же объятия, что достались Элис.

- Что написано в гравировке? – прошептал я, слишком тихо для человеческого уха.

Эсми улыбнулась. Он понял, что она не только близка ему, но что он теперь не знает, где кончается он и начинается она.**

Я узнал цитату; она принадлежала Толстому.