Наступит ли завтра?

Глава 22.

Я узнал цитату; она принадлежала Толстому. Простая, однако, подходящая – безусловно, хорошее описание, не только для отношений, что я делил с Беллой, но и для самого браслета. Я был рад, что Эсми выбрала цитату, а не один из сонетов, принадлежащих Шекспиру или какому-нибудь иному писателю.

После того как Белла надела браслет на свое запястье, она обратила свое внимание на подарки, преподнесенные Гарри, Джинни, Гермионой и Роном. Они купили ей целый ассортимент конфет, начиная от драже с различными вкусами Берти Боттс – которые, на мой взгляд, были совершенно отвратительны – до шоколадных лягушек.

Наконец, когда все остальные подарки были открыты, у нее не осталось выбора, кроме как открыть самый крупный и последний подарок, от меня. Я знал, что она целенаправленно отложила его открытие, явно опасаясь из-за размеров.

- Я должна была догадаться, что этот был от тебя, - прошептала она неуверенным голосом.

- Не беспокойся, - улыбнулся я, - это не автомобиль.

Она рассмеялась, но ее лицо быстро восстановило серьезное выражение. Сделав несколько глубоких вдохов, она, кажется, приняла решение и начала снимать синюю упаковку, высвобождая прямоугольный кожаный корпус из-под нее.

Я заказал футляр, специально изготовленный в Косом переулке, уточнив, чтобы надпись “Bella” была рельефно выписана в одном из углов. Она нежно провела пальцем по золотому тиснению, второй рукой расстегивая застежки, которые удерживали футляр закрытым. Затем, последний раз взглянув в мою сторону, она подняла крышку.

- Ах!

Ее реакция была мгновенной, сердце забилось с удвоенной силой, снова споткнувшись, когда она ущипнула себя за лицо. Она, наверное, упала бы, но шарик Ньютона все еще был в ее кармане.

- Э-это… Э-это м… м… - она заикалась, ее глаза были размером с мячики для гольфа, пока она бешено тыкала пальцем в мой подарок.

Моя улыбка была огромной, пока я наблюдал за ее реакцией, узнавая через мысли брата, что это следствие шока и откровенной радости.

Она отказалась от попыток общаться на английском, предпочтя вернуться к некоторым первобытным языкам, выражаясь через пронзительный визг и чрезмерное подпрыгивание. Головы поворачивались, чтобы посмотреть на нас, но это, казалось, не останавливало девушку, которая, конечно, сделала еще более странную вещь.

Когда это Белла успела стать такой кричащей девушкой? – задавался вопросом Эммет, наполовину удивленный, наполовину развлекающийся.

Если она не начнет дышать в ближайшее время, она упадет в обморок, – подумала Элис.

Никто из нас не был подготовлен к тому, что произошло дальше. Белла, переполненная волнением и благодарностью, вскочила на скамью и прыгнула, перелетая через стол и оказываясь прямо в моих объятиях.

Она покрыла каждый сантиметр моего лица поцелуями, оставляя капли текущих по ее щекам слез на мне. Общий смех раздался по поводу нашего шоу, когда она продолжила, чему, конечно, я не мог не помочь.

Я в полной мере осознавал тот факт, что ее счастье в настоящее время было заоблачно, но это было ничем по сравнению с моим собственным. Я ждал так долго, чтобы вручить ей подарок – тот, который она будет обожать, – но до того дня, пока мы не посетили Косой переулок вместе, я не смог найти ничего, что соответствовало бы этому критерию. И я, и мой брат узнали в ту же секунду, что Белла положила глаз на нее, поэтому Молния была суждена ей. Желание обладать этим было написано на ее лице.

Теперь есть вожделение, если я когда-нибудь знал это, – подумал Джаспер. – По-моему, ты просто не смотрел на подходящий вид транспорта, Эдвард.

И, естественно, он был прав.

- Это действительно для меня? – спросила она, наконец, восстановив свою речь.

Я довольно кивнул: - Все для тебя.

Она отодвинулась, чтобы пойти и проверить метлу. Та лежала в мягких углублениях, которые были вырезаны, чтобы соответствовать ее форме. Внутри футляр тоже был обтянут материалом, на этот раз красным шелком.

Осторожно Белла извлекла Молнию из корпуса, обращаясь с ней с трепетом, пока читала номер модели.

- Теперь у Гриффиндора есть три Молнии! – воскликнул Рон.

- Мы – не вся команда, тем не менее, - напомнила Белла ему.

Он закатил глаза, как будто это было незначительным моментом.

Потом очарованная девушка обратила свое внимание на меня: - Можно мне испытать ее? – умоляла она.

- Тебе не нужно спрашивать разрешения, Белла. Это твоя метла. Ты можешь летать на ней в любое время.

Она снова завизжала, целуя меня в последний раз, прежде чем развернулась к выходу. Карлайл и Эсми пообещали присмотреть за подарками до следующей нашей встречи, помахав нам, когда мы проследовали за Беллой из зала. Я улыбался как идиот, пока бежал за ней, благодарный, что у всех нас был свободный первый урок. Белла, Рон, Гарри и Гермиона были освобождены от первых двух занятий, но до тех пор, пока я мог видеть дебютный полет Молнии, я был более чем доволен.

Я посмотрел направо, пока бежал, моя улыбка увеличилась от вида, что предстал перед моими глазами: Белла, самая красивая девушка в мире – волосы цвета красного дерева и темные, длинные одежды, развевающиеся позади нее, метла, крепко схваченная, в руке – мчалась по древней школе Хогвартс в черных туфлях на шестидюймовых каблуках, передвигаясь с совершенной и безошибочной грацией вампира.

EPOV

Моя улыбка была огромной. В этой области могли соперничать со мной только два человека – Джаспер и Белла. Джаспер, потому что он собирал положительные эмоции группы, а Белла, потому что она была в восторге от своего нового приобретения.

- Белла, - позвала Элис, останавливая девушку до того, как та могла бы выскочить на поле. – Я думаю, что ты должна снять туфли. Я не хочу, чтобы ты их испортила.

- Ах, да, конечно.

- И вынь шарик Ньютона, иначе он может выпасть из кармана, пока ты будешь в воздухе.

Белла последовала инструкциям, сменив каблуки на обувь с плоской подошвой, вручая свою прежнюю моей сестре. Затем она передала шарик Ньютона Гермионе, вспомнив об интересе своей подруги, после чего выбежала на поле, слишком легкомысленная, чтобы сделать что-нибудь еще.

Молния зависла в воздухе, когда ее выпустили из захвата, удерживаясь на необходимой высоте для посадки. Белла перебросила ногу через древко, аккуратно подбирая полы своей одежды, чтобы было удобней, а потом… она исчезла, улетев вдаль с невероятной скоростью.

Черт! – мысленно воскликнула Розали. – Эта штука разгоняется быстрее, чем Bugatti Veyron.

Я не знаю, почему моя сестра была так удивлена; мы уже видели возможности Молнии на Кубке Мира по Квиддичу. Тем не менее, полагаю, все это было легче воспринимать, когда она находилась во владении опытных профессионалов, а не хрупкой студентки, весящей чуть больше ста десяти фунтов. [п/п: около 50 кг]

Расслабься, Эдвард, - улыбнулся Джаспер, почувствовав мое внезапное волнение. – С Беллой все будет в порядке. Она не пострадает.

Я был благодарен за успокаивающее воздействие брата, чтобы иметь возможность насладиться зрелищем летающей девушки. Она пролетела над трибунами, набирая высоту, прежде чем развернуться и полететь вниз к земле. К моменту, когда она выровнялась, она направила метлу в нашу сторону, полностью остановившись, достигнув нас.

- Это было потрясающе! – визжала она.

Произнесенное было успокаивающим: это было редкостью, когда моя Белла использовала данное прилагательное. Она обычно говорила такие слова, как: подходящий, изящный, милый, хороший или приятный. Очевидно, она обожала мой подарок.

- Я рад, что тебе нравится, - сказал я ей. – Я еще больше рад, что ты приняла его. Я думал, что придется потратить многие часы, чтобы убедить тебя хотя бы полетать на ней.

Рон фыркнул. Чувак, это Молния. Даже Белла не настолько псих.

Я улыбнулся, как и она, но ее улыбка была озорной ко всему прочему, я не мог понять в полной мере этого, пока она не произнесла следующее: - Хочешь гонку?

На ее слова мое тело напряглось. Неужели она серьезно? Конечно, нет. Молния или не Молния, она же не забыла, что я вампир, не так ли? Однако я не мог обнаружить никаких признаков, что она шутит. Мне хотелось рассмеяться, но я сдержался.

- Где финишная черта?

Ее улыбка стала шире.

- Кто первый достигнет озера, тот выигрывает.

- На мой счет… - Я наклонился вперед, мышцы напряглись в стадии готовности. – Приготовились… МАРШ!

Внезапно, я полетел – скользя так быстро, что воздух слегка свистел, когда касался моей кожи и одежды. К сожалению, для Беллы, Молнии необходимо было десять секунд, чтобы развить максимальную скорость, в то время как я мог достичь максимума почти мгновенно. У меня был хороший запас в двадцать метров от нее с самого начала. Все изменилось, конечно, когда я достиг конца поля. Я не мог просто перелететь, как это сделала она: мне пришлось искать выход и обогнуть стадион, пока я оказался на нужной стороне. Маневр Беллы означал, что ей удалось получить ведущую роль. Она посмотрела через плечо, когда мы покидали замок, ее улыбка была быстрой, но злой. Я уверенно усмехнулся в ответ и рванул вперед, увеличивая скорость. Оставалось не более ста метров, а мы шли нос к носу.

- Не думаю, что ты сможешь выиграть, - громко засмеялся я.

Ее глаза сузились на мое заявление, но она отказалась отвечать. Костяшки ее пальцев побелели, когда она сильнее схватила рукоятку.

Именно тогда я решил, что пора положить конец. Я почувствовал силу, прошедшую через мои мышцы, когда я вырвался вперед, обгоняя метлу в скорости и обеспечивая себе победу. Я не мог не позабавиться над тем, что Белла считала, хоть и на краткий миг, что какое-нибудь существо, ведьма или кто иной, могло победить кого-то в моем роде в соревновании такого плана.

Мое хорошее настроение резко превратилось в шоковое, когда что-то прицепилось к моей одежде, и я знал по теплу, что оно распространяло по моей шее, что это может быть только рука Беллы. Я посмотрел через плечо, за несколько секунд до финишной черты, но у меня не было времени, чтобы сделать замечание, прежде чем моя соперница сделала свой финальный ход. Используя все силы своих человеческих мышц, что могла собрать, она сама качнулась вперед, приходя в движение от объединенной силы моего рывка и тяги Молнии.

Я был слишком потрясен, чтобы среагировать. Прошла секунда, когда я имел возможность сделать это, но к тому моменту Белла оказалась вне зоны моей досягаемости. Я сделал все, что в моих силах, чтобы сократить разрыв, но это было бесполезно. Она вылетела к набережной и пронеслась над озером. Ее туфли задевали поверхность, пока она летела, заставляя фонтаны брызг вырываться по обе стороны.

Я смотрел вперед, наблюдая за Беллой, выделывающей петлю за петлей, полностью пораженный.

Громкий смех вдруг раздался из-за моей спины. Я медленно повернулся лицом к Эммету и остальным, не в силах сложить свои эмоции вместе. Белла приземлилась за моей спиной, обвив свои руки вокруг моей шеи.

- Я не могу поверить, мужик. Мистера Спиди Гонзалеса (1) только что опередила девушка!

- Посмотрите на его лицо, - засмеялся Джаспер. – Какая картина!

Я увидел свое выражение лица в их мыслях. Оно было где-то между удивлением, разбитым сердцем и неверием. Я не мог в это поверить. Эммет был прав.

- Я думаю… что главный… смысл, - выдохнул Рон, - в том, что вампира… только что… опередила ведьма.

Смех мгновенно прекратился, в то время как ужас явно сменил веселье на лицах моих братьев и сестер. Эммет выглядел болезненным, как будто он съел что-то испорченное и теперь страдает из-за последствий. Между тем, люди посмеивались между собой, наслаждаясь результатами гонки.

- Матч-реванш! – потребовал внезапно мой брат. – Черт возьми, Эдвард, ты должен выиграть в этот раз!

Гарри засмеялся на это: - Просто посмотри правде в глаза. Белла обыграла тебя по-честному.

- Я бы не назвала это честным, - фыркнула Элис. Ей не нравилось, что «команда вампиров» потеряла нечто больше, чем наш покой. – Становится все легче и легче верить всем рассказам, что мы слышали о Белле и ее бессовестных методах.

Я повернулся к ведьме с вопросом по этому поводу, когда она закончила показывать язык моей сестре. Я пытался обнаружить некоторые признаки вины, когда ее глаза, наконец-то, посмотрели на меня, но они не выражали ничего, кроме удовлетворения и удовольствия. Я покачал головой и рассмеялся.

- Элис права. Ты бессовестна.

Ее улыбка стала ослепительной: - Только тогда, когда речь заходит о спорте.

- Я не могу сказать, что согласен. – Мои мысли заполнились воспоминаниями о ночи, когда она согласилась выйти за меня замуж, задержавшись на деталях ее попытки соблазнения. Конечно, эти воспоминания привели меня к более недавним - свежим образам, которые были вызваны исключительно моим собственным подсознанием: разорванное кружево разбросано на ковре… нежная, обнаженная плоть, покрасневшая от напряжения… ногти, царапающие мою спину вдоль позвоночника, доставляющие больше удовольствия, нежели боли, как было бы с кожей человека… поверхностные вздохи и греховные поцелуи… мое имя на ее губах.

Ее губы, – прошептал голос в моей голове, - дрожали.

Это восхитительное зрелище.

Я попытался представить себе это: дрожь. Все трепещет – трепещет под тяжестью любви, ни один из нас не способен выдержать такую интенсивность – подобно действию землетрясения. Все происходящее помимо этого неважно… несущественно. Постоянные попытки продлить это – продлить любовь – и слабость, дрожь, как у желе, предшествуют краху.

А как еще это может закончиться, в конце концов? Как кто-то из нас может противостоять ей? Мы были двумя насекомыми, попавшими вместе в неизбежную сеть. Мы могли лишь бороться сами с собой довольно долго, после чего неизбежно перестали бы… Прежде чем мы бы сдались.

Я уже сдался.

Покашливание Джаспера вывело меня из задумчивости, как раз, чтобы я заметил взгляд Беллы. В то время как часть моего мозга была занята, наслаждаясь заманчивыми видениями ее в настоящем, другая часть мозга была сосредоточена на смехе моего брата. Мой дискомфорт увеличился, когда он изогнул брови, глядя на меня.

Я знал, что ты никогда не продержишься.

Я нахмурился. Это не было таким уж трудным предсказанием. Даже кто-то с титаническим самоконтролем был бы не в состоянии противостоять этому уровню искушения долгое время.

Невозможно.

И теперь, когда я, наконец, поддался девушке из сновидений, я прекрасно понимал, что о шансе противостоять ей снова не может быть и речи. Ни один здравомыслящий человек не захотел бы.

Я вспомнил первую ночь, что я вернулся к ней после своего первого укуса яблока. Сказать, что я был нетерпеливым перед сном, было бы большим преуменьшением, хотя мои поступки в области подсознания сделали сопротивление в реальности еще болезненней, особенно, когда я узнал, что не потребуется много усилий, чтобы получить то, что я хотел.

Я ощущал себя таким не похожим на себя прежнего. Не так давно, роли были диаметрально противоположными.

Может быть, я околдован.

Я посмотрел на Беллу, которая в очередной раз рассматривала свою Молнию, и улыбнулся.

Да. Определенно околдован.

Я отмахнулся от своих размышлений и сосредоточился в очередной раз на получении наслаждения от утра.

Несмотря на свое волнение, Белла была тактична, чтобы позволить всем нам воспользоваться возможностью полетать на Молнии. По правде говоря, это было захватывающим, более волнующим, чем вождение самого быстрого автомобиля, что, несомненно, было связно с тем, что она не ограничивала движение только горизонтальными перемещениями.

Мы по очереди ныряли, смотря, как близко мы могли достигнуть земли, прежде чем необходимо было подняться. Независимо от того, насколько быстро мы летели, метла всегда с легкостью поворачивала, будто подчиняясь нашим мыслям, а не давлению, что мы оказывали на ручку.

- Я хочу купить одну из таких для себя, - произнес Эммет позднее, когда мы оказались на уроке Гадания на первом этаже.

Мы хотели дать возможность остальным насладиться отдыхом в свободное время, но я уже ожидал встречи с Беллой. Я едва мог дождаться отборочных. Я не хотел покидать мысли Джинни и Гермионы, так как их текущее местоположение открывало мне такой прекрасный вид, но лекции Фиренца всегда были столь же интересными. Я жаждал знаний о магическом мире, мире Беллы.

- Итак, - произнес Фиренц, махнув рукой в сторону звездного потолка. Тот был преобразован в реалистичное представление неба в ночное время, но я уже знал из собственных наблюдений, что изображение не подходило ни к одному из существующих небосводов. Планеты были не в свойственных местах для этого времени года. – То, что вы видите здесь, является картиной того, как звезды располагались в ноябре 1907 года. Я уверен, что вы все знаете о Первой Мировой Войне, изучали ли вы Маггловедение или нет.

Кентавр был прав: как бы не отделяли магическое сообщество от маггловского мира, было невозможно кому-нибудь игнорировать многочисленные громоподобные взрывы, происходящие во время нападений. Я был уверен, что колдуны и ведьмы того времени не имели никаких проблем с защитой своих домов, но их глаза все еще были открыты, чтобы видеть те разрушения, которые разворачивались вокруг них. Их внуки, конечно, выглядели хорошо информированы, в любом случае.

Когда я растянулся на полу, наслаждаясь ощущениями мягкости травы под моим телом, я попытался расшифровать изображения над собой. Попытался, как мог, поскольку мои знания о планетарном влиянии были несущественными до приезда в Хогвартс.

Фиренц указал на одну из самых ярких звезд, которую я знал как Марс.

- Как я уже говорил, Марс знаменует войну. Так было и в ту ночь, он начал ярко гореть. Это само по себе было бы достаточным, чтобы привлечь внимание моего народа… Однако, что сделало это еще более тревожным, он начал гореть во время прохождения Меркурия.

Лаванда резко выдохнула, но я мог сказать по ее мыслям, что она точно не знала, что все это означает в связи с событиями на Земле.

- Кто-нибудь может назвать значение Меркурия?

Элис уверенно подняла руку, ее глаза не на миг не покидали изображения неба.

- Да, мисс Каллен?

- Меркурий представляет законы общения и рациональности. Я думаю, его позиция во время движения является ссылкой на международные отношения, наводя на мысль о периоде политического значения.

- Верно. Два очка Гриффиндору.

- Мило, - прошептал Джаспер, сжимая с любовью руку жены.

Она послала улыбку в ответ. По-моему, все прочитанное окупилось.

- Кто-нибудь здесь знает достаточно об истории магглов, чтобы попытаться объяснить возможные последствия этого явления?

Я поднял руку, как и остальные мои братья и сестры. Это была единственная область, в которой я мог бы заработать несколько очков. К счастью, мне дали шанс.

- Антанта была создана в 1907 году. Она объединила Великобританию, Францию и Россию против Тройственного Союза: Германии, Италии и Астро-Венгрии. Первое десятилетие двадцатого века породило гонку вооружений. Напряженность росла с обеих сторон, тем самым вызывая дальнейшее производство оружия.

Очень хорошо, Эдвард. - Еще два очка Гриффиндору. Как сказали мистер и мисс Каллен, - произнес кентавр, снова обращаясь к классу, - расположения Меркурия и Марса означали предстоящую войну, вызванную растущим недоверием, возникающим между странами.

- Однако могли ли вы предсказать серьезность войны? – прервал Эммет, по-настоящему увлеченный текущей темой.

- Не на начальном этапе, - ответил Фиренц. Затем он указал на другую звезду слева от Марса. – Это Плутон. Я собираюсь показать вам, что произошло после перемещения. Следите внимательно.

Неожиданно звезды начали двигаться, изменяя свое положение, чтобы изобразить то, что должно было означать следующий квартал в году. [п/п: имеется в виду период времени через три месяца.] Медленно, но верно, Марс приближался к Плутону, его цвет постепенно превращался из желтого в красный, пока, наконец, он не заблокировал небольшую звезду, ярко горящую, как если бы эти двое на самом деле столкнулись, чтобы сформировать большую планету.

- За что отвечает Плутон? – спросил Фиренц, слегка мрачные нотки слышались сейчас в его голосе.

Парвати вздрогнула: - За смерть.

- Именно.

- Но смерть всегда сопутствует войне, - заметила Розали.

- Это правда, но никогда потери еще не были столь велики. Две планеты, здесь, представляются пересечением. Если бы война была в меньшем масштабе, я сомневаюсь, что Плутон выражал бы подобное значение.

Он прервался на несколько секунд, а затем, слегка нахмурив брови, продолжил свое высказывание: - Возможно, мне следует перефразировать. То, что я хотел сказать, было: Плутон не мог любой формой движения значительно повлиять на Марс, я сомневаюсь, что разрушения достигли бы того же уровня. В конце концов, мы являемся теми, кем управляют планеты; мы не управляем ими.

Мы провели остаток урока, обсуждая движение звезд во время войны. Я всегда принимал во внимание астрологию и даже чуточку больше, чем просто фиктивное средство, используемое суеверными глупцами. Честно говоря, я до сих пор считал так, но я мог теперь видеть, что существовала, по крайней мере, некоторая доля правды во всем этом: несмотря на то, что звезды и планеты не руководили тривиальными вопросами, рассматриваемыми в гороскопах, я уже не мог отрицать их влияние на крупные факты и события.

- Хорошо, что мы фактически не спим, - произнесла Розали, когда мы направлялись к классу Нумерологии. – Может, тогда мы сможем справиться со всеми этими заданиями.

Фиренц задал нам двадцати дюймовое эссе [п/п: примерно 51 см, или 2 листа текста на формате А4], которое нужно сдать через две недели. Это задание относилось к определенным датам, которые нам всем необходимы для исследований и обсуждений.

- В первую очередь мы должны обратиться к астрономическим записям в библиотеке, - сказала Элис.

- Но точно не сегодня, - настаивал я.

- Конечно, нет. Я не планирую заниматься учебой, когда это день рождения Беллы.

Я был полон решимости, однако, собрать столько информации, сколько возможно во время своего следующего урока. Одна часть моего сознания была занята присмотром за Беллой.

Профессор Фулплум только что начала объяснять теорию трансформации человека в животного.

- Теперь, когда вы все выяснили самые основные инстинкты, вы должны вытолкнуть их на передний план в своем разуме. Вы должны достичь состояния, при котором они опережают все остальное.

Она взмахнула палочкой слева направо, в результате чего столы и стулья выстроились напротив стен с двух сторон. Затем она обратила свое внимание на свернутый ковер перед ее столом. Он развернулся на всю длину помещения, в результате чего каждому студенту с легкостью нашлось место.

Учитель указала своим ученикам присесть, прежде чем она приглушила свет и зажгла огонь под небольшим котлом на столе. Через несколько секунд янтарный дым пополз по краям, поднимаясь вверх по широкой спирали.

- Во-первых, расслабьтесь. Закройте глаза, очистите свой разум и опустите всю защиту. Станьте спокойными.

Я был не единственным, кто заметил вызванный дискомфорт у Беллы от инструкций Фулплум; профессор тоже это заметила, по тому, как та нервно играла со своим пальцами и закусывала свою нижнюю губу.

Я переместился на край своего сидения.

Она выглядит несчастной. Интересно, почему. – Расслабьтесь. Сделайте глубокий медленный вдох через нос и выдохните через рот.

Профессор Фулплум сфокусировалась на Белле, к моей большой благодарности, наблюдая, как девушка закрыла глаза и начала дыхательное упражнение.

Я не смог ничего с собой сделать. Это было слишком заманчиво. Я сосредоточил свои силы на поиске «голоса» Беллы, поиска области, где, я знал, он должен был быть. Как обычно, однако, я ударился в кирпичную стену, в непроницаемый экран для любого нападения. Я тут же переместился в голову Фулплум, благодарный, что ее внимание не рассеивалось.

Глаза Беллы резко открылись, складка залегла между ними, после чего они сузились в щелочки.

- Мисс Свон, - произнесла учитель, - что-то не так?

- Хм… Нет, профессор.

- Ну, тогда я предлагаю вам закрыть глаза и начать упражнение.

Белла кивнула, расстроено вздохнув, когда она закрыла веки, отказываясь открывать их, пока я проверял ее защиту. Хотя я мог сказать по ее выражению лица, что это раздражало ее. Неожиданно, однако, мышцы ее лица расслабились.

Эдвард Каллен, у вас большие, большие проблемы!

Я усмехнулся себе под нос, вызывая любопытные взгляды своих братьев и сестер.

Я гарантирую это, – пообещала она. – Это совершенно несправедливо. Как я должна очистить свой разум, когда я беспокоюсь о тебе и о том, что ты можешь подслушивать? Грр! Если ты до сих пор слушаешь, прекращай это. Мне нужно сосредоточиться… хотя, несомненно, сосредоточиться на «не думать ни о чем» - не означает, что ты думаешь о чем-то.

Она продолжала злиться на себя, слишком озабоченная своим текущим состоянием, чтобы успешно погрузиться в состояние душевного спокойствия. Я знал, что должен был чувствовать себя виноватым из-за вторжения в ее мысли, но мне так редко удавалось услышать их, что мое очарование перекрывало все остальное.

Это смешно, – размышляла она. – Как получилось, что опытный окклумент не может получить контроль над своим разумом? Почему мы должны убирать свою защиту в любом случае? Что хорошего от этого будет мне?

Она тихо фыркнула, глубоко вдыхая через нос, концентрируясь на фимиаме и его своеобразном аромате. Его воздействие было почти незамедлительно, и это было незадолго до того, как разум Беллы, наконец, достиг мирного спокойствия.

Ммм…пахнет приятно…хвойными.

Затем профессор Фулплум прервала тишину, убедившись, что ее голос остается спокойным и успокаивающим, насколько это возможно.

- Когда вы почувствуете, что вы, наконец, достигли умиротворения, я хочу, чтобы вы сосредоточились на ярком воспоминании, в котором ваши инстинкты были сильнее всего. Вы не должны, однако, позволить эмоциям взять верх, только инстинкт. Эмоции – это человек. Инстинкты – это животное. Сфокусируйтесь на своих инстинктах. Всеми фибрами своего существа, у вас достаточно времени, чтобы поддаться им.

Это наверняка будет интересно.

Картинки появились пред веками Беллы, наполненные сожалением о далеком кошмаре.

Джейн.

- Эдвард, - произнесла профессор Вектор, требуя моего внимания, - есть ли конкретная причина, почему вы стремитесь разгромить мебель?

В выражении ее лица хоть и было недоумение, присутствовало также немного развлечения. Я посмотрел туда, где мои пальцы впивались в край стола. Дерево раскрошилось под давлением моего захвата, большой кусок выломался полностью, когда я убрал руку.

- Извините, мисс… Я не отдавал себе отчета.

- А я думала, что вы, вампиры, должны быть внимательны. – Она выразила неодобрение, отремонтировав стол простым взмахом палочки.

Я имел обыкновение таким быть.

После того как женщина возобновила свою лекцию о Календаре Фортуны, я вернул свое внимание к Белле, хотя я и оставлял часть его во время дискуссии с Вектор.

Воспоминания было трудно выдерживать. Часть меня отчаянно хотела отказаться от воспоминаний о времени, когда я необдуманно подверг жизнь Беллы опасности, но я не знал, как долго смогу еще пользоваться преимуществами отсутствия окклуменции.

Улыбка молодой вампирши вызывала мощный гнев Беллы, гнев, который, безусловно, поможет ей в достижении цели. Она сделала еще один глубокий вдох, и изображение немного сдвинулось, заменившись картиной с моим падением, изображением пыток на моем лице, пока я находился на коленях на полу той ужасной, смертельной комнаты.

Я сидел, замерев, пока ее гнев превращался в ужас, как будто она на самом деле снова видела эту сцену.

ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ ЭТО; ТЫ ПРИЧИНЯЕШЬ ЕМУ БОЛЬ! ЭДВАРД!

Я не понимал. Почему она вдруг так испугалась? Ужас был там. Это было ясно по ее «голосу» - по душераздирающему крику, что она сдерживала за губами, и я мог сказать по ее мыслям, что она упускает из виду то, что реально, а что нет. Это было похоже на то, как будто она была погружена в своего рода транс, оторвана от реальности яркими цветами и гипнотизирующими звуками, теми, которые не принадлежали классу по Трансфигурации.

Неожиданно пятно красного цвета начало формироваться перед ее глазами, похожее на то, что человек видит, если долго смотрит на яркий свет в течение продолжительного времени. Оно началось с размера точки, но постепенно росло, меняясь и пульсируя в ритме сердцебиения, которое отдавалось громким стуком в ушах, резко набирая темп. Алое пятно менялось с каждым ударом, подпитываясь им, как эмбрион, постепенно приобретая форму, пока, наконец, его образ не стал фиксированным… безошибочно определяемым…

Львица.

У меня перехватило дыхание, когда пульс ускорился, оживляя существо, наполняя его энергией настолько мощной, что она жаждала выхода.

Вдруг мощный, примитивный звук врезался в барабанные перепонки девушки, вырывая ее из абстракции. Ее глаза открылись, и она громко вздохнула, шокированная картиной, что предстала перед ней. Так или иначе, ей удалось привлечь внимание каждой ведьмы и колдуна в комнате. Те, кто первоначально расположился неподалеку от нее, странно отодвигались, выглядя слишком потрясенными и испуганными, чтобы находиться рядом с ней. Их трусость раздражала меня. Только Гарри, Рон и Гермиона остались на своих местах, но у всех у них были схожие выражения шока на лицах, как у остальных одноклассников.

Мысли студентов были в смятении, становясь слишком громкими, чтобы их игнорировать.

Как, черт возьми, она это сделала? – задавался вопросом Джастин Финч-Флетчер.

Это, должно быть, шутка, – говорила себе Падма. – Это, должно быть, так.

Мысли Гермионы были столь же скептичны: Конечно же, нет… только не после получаса тренировки. Может занять годы, чтобы достичь статуса анимага! Чтобы увидеть даже первые признаки прогресса потребуются месяцы!

- На что все так уставились? – обратилась шепотом Белла к Рону.

Он уставился на нее недоверчиво, не в силах ответить.

Гарри пришлось ответить вместо него: - Белла, ты… ты… рычала.

- Рычала? - Это была я?

Рон кивнул. – Только… это прозвучало больше как тигр или лев.

Когда остальным окончательно стало ясно, что она не собирается превращаться в какого-нибудь страшного хищника, они, казалось, расслабились, но было довольно легко заметить, что они все еще были значительно взволнованы.

- Мисс Свон, - произнесла профессор Фулплум, - не могли бы вы выйти со мной, пожалуйста? Остальные могут вернуться к тренировкам.

Белла проследовала за золотоволосой женщиной в коридор, любопытствуя. В то же время она пыталась восстановить свой ментальный щит.

Учительница осторожно рассматривала Беллу, ее глаза сузились от возникающих мыслей. Наконец, однако, она тяжело вздохнула и обратилась к своей студентке.

- Белла, вы не практиковали такого рода магию раньше?

- Нет… А что?

Просто вы совсем недавно сделали то, что занимает больше полугода у магов. – Ну, просто… Вы были очень близки к стадии перевоплощения. Это должно было занять около месяца у вас, чтобы добраться до этапа, который вы достигли, а вы проделали это менее чем за час. Вы уверены, что никогда не практиковали такого рода упражнения?

Сначала Белла была слишком потрясена, чтобы ответить, однако, в конце концов, ей удалось вернуть себе способность говорить.

- Я… Я никогда не пыталась превратиться в животного раньше, но у меня есть опыт в управлении разумом. Я окклумент.

Брови профессора поднялись до середины лба в удивлении от услышанного. – Правда?

- Да, я изучала это несколько лет назад. Мне потребовалось девять месяцев, чтобы все получилось правильно. Думаете, это могло поспособствовать?

- Полагаю, что это возможно. Упражнения с разумом в одной дисциплине облегчают выполнение и в других областях. Это похоже на способность забрасывать предметы дальше, после того как поднимаешь тяжести. Тем не менее… что позволило вам перейти на данный уровень так быстро – некоторое время медитаций и…

Она покачала головой в смущении, прежде чем закусить губу, ее взор ни на миг не покидал Беллы. Наконец, она заговорила, с осторожностью подбирая слова, чтобы не обидеть свою ученицу.

- Я знаю, что это довольно личный вопрос – не стесняйтесь высказать мне, если это заставит вас почувствовать себя неуютно, в любом случае – но могу ли я спросить… на каком воспоминании вы сконцентрировались в ходе занятий?

Белла провела рукой по своим волосам, не желая делиться своим опытом с профессором; ее стремление развить навыки, однако, пересилило все остальное.

Я не буду рассказывать ей всех деталей, – решила она. – Мне необходимо дать ей примерное представление.