Его потребности

Глава 2. Егор

Я сидел за своим полированным столом и смотрел на девушку, которая пришла защищать дело своего отца. Ее губы были полными и розовыми, на ее щеках играл румянец. Она была взволнована, нервничала, рука дрожала, когда она неоднократно заправляла свои светлые волосы за ухо.

Она довольно прелестна. Хотя эту ее одежду следовало бы сжечь. Темно-зеленый жилет скрывал впечатляющую грудь.

— Итак, вот почему мы должны сохранить дом, — она смотрела на меня и ждала ответа.

Подперев подбородок ладонью, я пристально смотрел на нее. Действительно прекрасная. Я встрепенулся и выпрямился на своем стуле.

— Как вас там зовут?

— Алиса, — сквозь зубы проговорила девчонка, явно будучи раздраженной.

— Мне все равно, Алиса, — широко раскрытыми голубыми глазами она смотрела в ответ.

— Прошу прощения? Я не понимаю.

Я поставил локти на стол и сплел пальцы домиком.

— Я сказал, что мне все равно. На ваши семейные проблемы, на проблемы с вашим домом. Меня все это не волнует, — она несколько раз моргнула.

— Но моя мать умерла шесть месяцев назад. Мы все еще пытаемся восстановиться.

— Я ужасно сожалею вашей потере. А теперь, если вы меня извините, мне нужно работать, — я указал ей на дверь.

Она покачала головой, и несколько светлых прядей скользнули по этой притягательной груди.

— Нет, я вас не понимаю. Вы разве не слышали, что я сказала?! Я не знаю, сколько должен мой отец, но мы можем вернуть вам долг. Нам просто нужно время.

— На самом деле, я слушал только вполуха, — я наклонился вперед, останавливая взгляд на ее лице. — Ты довольно красива. Я нахожу это весьма отвлекающим.

Стиснув челюсти, она вцепилась в подлокотники своего кресла так, что побелели костяшки пальцев. Когда она сделала глубокий вдох, зеленые пуговицы на жилете натянулись и, казалось, были готовы оторваться прямо от этой чертовой штуковины. Действительно, очень отвлекало.

— Пожалуйста, я пытаюсь сохранить свою семью вместе, Егор Семенович. С тех пор как умерла моя мама, этот дом - все, что у нас осталось. Вы должны же это понимать.

— У меня нет семьи, Алиса. От родственников гораздо больше хлопот, чем они того стоят, — я наотрез отказывался признавать свою собственную семью.

— Пожалуйста? — ее голос был хриплым шепотом, и она прикусила полную нижнюю губу зубами. — Не могли бы вы дать нам отсрочку? Всего на месяц или два. Я обещаю, что мы выплатим каждую копейку.

Я еле сдерживал улыбку. Девчонка была хороша в этом. Невероятно хороша. Большинство мужчин, вероятно, спотыкались о собственные члены, чтобы дать ей то, что она хотела. Но я не был большинством мужчин. И ее печальные глаза оставили меня таким же равнодушным, как и ее трагическая маленькая семейная драма.

— Ты знаешь, чем я занимаюсь? Кто я? — она встретила мой пристальный взгляд.

— Ну и кто вы, Балашев Егор Семенович?

— Я, за неимением лучшего выражения, инвестиционный ангел. Когда я одолжил вашему отцу денег на расширение его бизнеса, он внес этот дом в качестве залога, — я пожал плечом. — Но он теряет деньги, что является поразительным достижением, учитывая, что у него коммерческий бизнес по ремонту холодильных установок, а мы находимся в юго-западной части России, достаточно жаркой, и с большим числом ресторанов, кафе, кофеен с холодильными аппаратами. Он даже распродал инструменты и оборудование, которые также принадлежали мне, — я раздраженно поднял бровь.

Евгений действовал за моей спиной. Неужели он думал, что я не узнаю? И хотя потеря была незначительной, я ненавидел терять деньги, какой бы маленькой ни была сумма.

— Как твоему отцу удавалось так долго держать голову над водой, в некотором роде загадка.

— Что? Нет, вы ошибаетесь. Он бы не сделал этого, не сказав мне, — она подвинулась к краю своего места и положила руки на крышку моего стола.

Ее ногти были безжалостно короткими, кожа вокруг них красной и грубой.

— Вы не можете этого сделать. У моих сестер не будет дома. Я умоляю вас.

— Я сожалею о вашем тяжелом положении, но это ничего не меняет. Я верю, вы сможете найти выход.

Отпустив ее, я переключил свое внимание на один из компьютерных экранов и проверил цены на товары. Пшеница осталась на прежнем уровне, нефть упала, золото выросло.

Хм, сегодня я заработал неплохую сумму. Не состояние, но пойдет.

Когда я оглянулся, она все еще не двигалась. Жар отхлынул от ее щек, оставив ее бледной. Эта пухлая нижняя губа задрожала.

Я вздохнул, взмолясь, лишь бы обошлось без слез. Я сузил глаза и одарил ее мерзкой, расчетливой улыбкой.

— Знаешь, девочка, с такими активами, как у тебя, ты могла бы зарабатывать хорошие деньги в этом городе. Я уверен, что ты могла бы работать за шестом не хуже любой другой девушки. Или есть бордели. В конце концов, проституция, да, не легальна, но все же процветает.

Как я и предполагал, слезы, которые прилипли к ее ресницам, не упали после моих слов. Краска залила ее щеки. Я поджег фитиль и теперь стоило ждать взрыва. Гнев так намного лучше, чем слезы.

Она вскочила на ноги и хлопнула ладонью по моему столу.

— Пошел ты. Возьми свой долг и свое инвестиционное ангельское дерьмо. Просто... — ее взгляд метался от моего лица к многочисленным компьютерным экранам, и ее рот сжался в прямую линию.

Сердитые глаза встретились с моими.

— Ты просто чёрт.

Я окинул взглядом ее розовые щеки, решительный наклон подбородка, затем мой взгляд скользнул вниз, остановившись на ее груди, которая быстро поднималась от возбуждения.

— Если ты хочешь, я буду счастлив воспользоваться услугой.

— Боже мой, ты думаешь, это смешно? Моя мать умерла, мой отец сейчас безработный, моих сестер вот-вот выгонят из дома, благодаря тебе, а ты шутишь насчет секса?

— Я никогда не шучу о сексе, девочка, — я прижал руку к сердцу. — Я отношусь к своему траху очень серьезно.

Она замерла на мгновение, ее губы искривились в неровную линию, прежде чем она повернулась и прошествовала через комнату к камину. Вцепившись в край мраморной каминной полки, она хранила молчание.

Даже в этих отвратительных черных брюках ее задница выглядела красивой и упругой. Она была довольно великолепна.

Я был ублюдком за то, что говорил ей такие вещи, за то, что забрал ее семейный дом. Но это бизнес. В этом нет ничего личного. Почему люди этого не понимали?

Она повернулась ко мне лицом.

— Хорошо. Если это единственный способ, то я согласна.

— Что? — ее задница повергла меня в некоторое оцепенение, отчего я пропустил ее слова.

— Я согласна.

Я прокрутил в уме последние пару минут. Затем меня, наконец, ударило словно бейсбольной битой по голове. Она предлагала трахнуться со мной в обмен на свой дом?! Господи Боже.

Она облизнула губы и посмотрела на дверь.

Начала сомневаться? Сожаление о поспешном решении - это хорошо, очень хорошо. Ведь, конечно, идея была нелепой. Вряд ли она была из тех, кто предлагает свое тело в обмен на что-то столь обыденное, как маленький дом в довольно убогой части города.

Я встал и вышел из-за стола, направляясь к ней медленно, целенаправленно. Мой взгляд опустился к ее рту. Она громко сглотнула, но стояла на своем. Мне понравился ее дух. Она была высокой, но я возвышался над ней, заставляя ее вытягивать шею, чтобы посмотреть на меня снизу вверх.

Я положил руки на каминную доску и заключил ее в клетку между своих рук. Наклонив голову, я наклонился вперед. Наши губы были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Ее зрачки расширились, дыхание стало поверхностным. Если бы я наклонился чуть ближе, ее грудь задела бы мою грудь. Так соблазнительно.

От нее пахло так вкусно, что хотелось съесть - легкий, свежий аромат, который не был слишком деликатным, не был подавляющим. Это заставило мой член встать и обратить на нее внимание.

— Хорошо, я прощу тебе долг, если ты согласишься удовлетворить все мои потребности. Будешь выполнять любую мою прихоть, до тех пор, пока я хочу тебя. Согласна?

Опустив руки, я отстранился и улыбнулся. Будучи уверенным, что она швырнет мое предложение и, возможно, свой кулак в мое лицо, я стал ждать. Травить ее было довольно восхитительно. Но мне нужно было вернуться к работе. Я не мог провести остаток дня, насмехаясь над девчонкой, как бы восхитительно это ни звучало.

Она уставилась на меня своими невероятно голубыми глазами.

— Хорошо, — сказала она через несколько секунд, — на один месяц, но я хочу, чтобы это было в письменном виде.

У меня на мгновение отвисла челюсть от изумления.

— Прости?

Я просто дразнил ее. У меня не могло быть любовницы. Не хотел никогда. Особенно той, что пришла с таким большим багажом. Тусовщица, которая знала, что к чему? Возможно. Девушка, у которой были сестры? О которых нужно было заботиться? Овдовевший отец? Я подавил желание содрогнуться.

— Я сказала "да", — она вздернула подбородок и изучающе посмотрела на меня. — Ты ожидал, что я скажу "нет", не так ли? Ты пытаешься выкрутиться?

Неужели она бросала мне вызов? Сомневалась в моих словах? Я скрестил руки на груди и холодно посмотрел на нее.

— Я никогда в своей жизни не отказывался от своих слов.

Она передразнила меня, также скрестив руки на груди, и кивнула.

— Хорошо.

— Три месяца, не один, и тут есть подвох, девочка, — я улыбнулся, увидев панику в ее глазах.

— О чем ты?

— Ты должна подчиняться всему, что я тебе говорю делать. Все, что я говорю тебе делать, независимо от того, насколько это... развратно, — мой голос стал глубже на этом слове, я растянул его. — Или сделка расторгается.

— Нет, забудь, — ее руки опустились, и она покачала головой.

Превосходно, то чего я и добивался.

— Ну что ж, тогда хорошего дня, — повернувшись, я пошел обратно к своему столу.

— Подожди, — сказала она с ноткой отчаяния в голосе. — Два месяца. И ты не сделаешь ничего, что могло бы причинить мне боль.

Я не был уверен, что заставило меня обернуться, но когда это сделал, то увидел вспышку страха в ее глазах. И это заставило меня почувствовать... Я потер грудь. Я не знал, что это было за чувство, но оно мне не нравилось. Я быстро опустил руку.

— Но небольшая боль может быть очень приятной.

Вместо того чтобы бежать в укрытие, как разумная девушка, она встретила мой холодный взгляд своим собственным.

— Тогда нам понадобилось бы стоп-слово или что-то в этом роде. И никаких других партнеров.

На самом деле, я никогда не любил испытывать боли или доставлять ее. Время от времени устраивать легкую порку, что ж, вполне возможно. Но она не была болезненной. Это была прелюдия. Что касается других партнеров, я не любил делиться. Не то чтобы я планировал на самом деле иметь Алису.

Хотя это было так соблазнительно.

Я сказал своему члену заткнуться. Никогда не позволял себе думать об этом раньше и не собирался начинать сейчас.

Но что мне оставалось делать? Зная, что не было никакого выхода из ее предложения, не без ворчания, я подошел к ней и протянул руку.

— Ты моя на два месяца. Сделка? — она заколебалась на краткий миг.

— Сделка, — когда она вложила свою руку в мою, я почувствовал прилив предвкушения. — И ты простишь долг моего отца, позволишь нам сохранить дом и выплатить существующие долги, — сказала она в спешке.

— Прекрасно, — устало вздохнул.

— Прекрасно, — ее лицо немного расслабилось.

Черт возьми. Я не был уверен, когда все настолько вышло из-под контроля, но каким-то образом я завел себе любовницу.