Его потребности

Я нахмурилась, увидев черный внедорожник, припаркованный на подъездной дорожке к дому. Быть может это одна из подруг Вари? Черт возьми, если моя сестра снова прогуливала школу, то я собиралась приковать себя наручниками к этому ребенку и притащить ее в школу. И хотя Варя была взрослой, ну только технически, и могла принимать свои собственные решения, часто они были действительно глупыми. Но она должна окончить школу в этом году, хочет она того или нет. Я припарковалась на обочине и распахнула дверь с водительской стороны. Дверь издала неприятный скрип, звуча так же устало, как и выглядела машина в целом. И для маленькой старенькой машинки Toyota Vitz, которая проехала уже больше двухсот тысяч километров, что слишком много, она выглядела довольно измотанной. Прежде чем я успела взять продукты с заднего сиденья, из-за дома вышел мужчина с планшетом в руке. Который мне совершенно не нравился, находясь на территории нашего дома. Он был средних лет и слегка полноватым, он даже помахал мне рулеткой. — Отлично, вы дома. Не могли бы вы впустить меня, чтобы я мог снять кое-какие замеры? Я толкнула дверцу машины бедром, захлопнув ее и поправив ремешок своей сумочки. Я быстро преодолела двор, остановившись прямо перед незнакомцем, который был одет в рубашку поло с вышитым на груди именем Денис. Последние четырнадцать часов я была на ногах, успокаивая недовольных гостей ресторана. Моя униформа из полиэстера именно сейчас казалась невероятно неудобной, так как в жаркую погоду, форма прилипала во всех неподходящих местах. — Кто вы и что делаете в моем дворе? — он безмолвно указал на грузовик, прежде чем объясниться. — Меня зовут Денис, я оценщик жилья. Должен снять замеры и описать все имущество для владельца дома, — я взглянула на белую магнитную табличку, прикрепленную к двери его грузовичка. И правда оценщик. — Мой отец - владелец, и он не упоминал мне о вас. — Здесь говорится, что Балашев Егор Семенович приказал провести замеры, — Денис посмотрел в планшет, зачитывая известные ему данные, пожимая плечами. — Может быть, он просто забыл вам сказать? Единственным вопросом, беспокоящий меня сейчас был - кто, черт возьми, этот Балашев Егор? — Нет, вы ошиблись домом. Не могли бы вы убрать свою машину, чтобы я могла заехать на свою подъездную дорожку? Я развернулась и пошла к своей машине. Проблема была решена, я хотя бы рада, что это не имеет никакого отношение к Варе и сегодня обойдётся без скандалов. По крайней мере, на эту тему точно ничего не будет. — Нет, — крикнул Денис мне вслед, заставляя застыть на месте, — это то самое место и мне нужно попасть внутрь. Не стоит задерживать меня, после вас у меня еще осмотр нескольких домов и куча работы. Легкое покалывание пробежало по позвоночнику. Я развернулась лицом к Денису, если это вообще было его настоящее имя. Промелькнула мысль, может это была какая-то афера, чтобы проникнуть в мой дом? Если так, то мошенники выбрали неправильное место. У нас не было ничего, что можно было бы украсть. — Если вы немедленно не уйдете, я вызову полицию, — вытащив телефон из кармана, я уставилась на мужчину. — Как скажете, — он просто пожал плечами, не подавая никакой реакции, — Это могло бы ускорить процесс. Что ж, это был не тот ответ, которого я ожидала. — Здесь указано два имени. Первое - Балашев Егор Семенович, — он снова обратился к своему планшету. — И второе - Дёмин Евгений Михайлович? В моих ушах зазвенели тревожные звоночки. Должно быть, это была ошибка. Я быстро набрала номер своего отца, в то время как мой взгляд был направлен на незнакомца, когда он демонстративно смотрел на свои часы. — Да, Алиса, — ответил папа. — Я уже знаю. Сегодня утром позвонили из школы. Варя так и не появилась. Я не знаю, что с ней делать. У меня закончились идеи, — его голос звучал устало. Я ущипнула себя за переносицу, немного массируя ее. — Все в порядке. Я разберусь с ней, — но цель разговора намеревалась быть о другом, — Слушай, здесь мужчина около дома. Говорит, что он оценщик. На другом конце провода повисла долгая пауза. — Черт, он уже там? — смесь удивления и раздражения сменилась в голосе. Я пару раз моргнула, приходя в себя. Что-то было не так. Что-то серьезно шло не так! Мой отец не делал бутерброда, не спросив моего мнения. — Ты же не думаешь о рефинансировании долгов с помощью дома, не так ли? Ты никогда даже не упоминал об этом. — Я... Эм... — он прочистил горло. — Я не знаю, как тебе это сказать, милая, — его ответ напугал меня. Послеполуденное солнце казалось ярче, горячее, отчего моя кожа покрылась мурашками. Капелька пота скатилась по моей спине. — Просто скажи уже, — по какой-то причине мой голос звучал не так, как собственный. — Мы... — он замолчал. — Нет, не мы. Я! — он снова остановился. — Это моя вина. Я потерял дом, Алиса. Несмотря на сухую погоду юго-западной части России, я похолодела всем телом. — О чем ты говоришь? Оценщик стал пинать какой-то камушек на земле, избегая зрительного контакта со мной. — Я все объясню сегодня вечером, — еще одна затянувшаяся пауза. — Я не знал, как тебе сказать. — Надо было как-нибудь сказать, — я покачала головой, вцепившись в телефон, как в спасательный круг. — Ладно, скажи мне сейчас - кто этот Балашев Егор Семенович? — Он инвестор. Инвестиционный магнат, — его дыхание звучало неровно, голос дрожал. — Я занял денег для бизнеса. Но когда твоя мама... — он не закончил, но это было и не нужно, я сама все поняла. Я отшатнулась назад на несколько шагов, пока своей задницей не врезалась в капот своей машины, а в животе все не рухнуло. Я чувствовала легкое головокружение и тошноту. — Нет, — прошептала, — это все, что у нас осталось, — мы не можем потерять дом, мы, итак, уже многое потеряли. — Бизнес будет развиваться. Нам просто нужно больше времени, чтобы погасить этот кредит. Я могла бы найти вторую работу и... — Нет! — перебил меня отец. — Бизнес разорен. Все кончено. Ты не представляешь, как мне жаль, — я слышала его боль в голосе, такую же ясную и острую, как моя собственная. — Балашев Егор - новый владелец дома. Тысячи мыслей заполнили мой мозг. Как мы собирались выживать? Где мы будем жить? Сколько времени у нас было до того, как новый владелец выгонет нас? Нет, я не могла думать ни о чем из этого. Мне нужно было это исправить. Точка. Я взяла себя в руки и оттолкнулась от машины. — Папа, мне нужно идти. Мы поговорим об этом вечером, — не дожидаясь его ответа, я нажала кнопку отбоя. Перекинув свои светлые волосы через плечо, направилась обратно к Денису, засовывая телефон в карман брюк. Еще один день, еще одна долбанная проблема. Мне нужно было избавиться от этого мужчины до того, как младшая сестра вернется домой. Если узнает, что мы теряем дом, то она окончательно замкнется в себе. Что ж, я должна сделать все, чтобы этого не произошло. — Денис? — обратилась я к нему, планируя использовать на нем свою маленькую женскую манипуляцию. — Простите. Это непросто, — сказал он, раскрасневшись, и посмотрел на меня с жалостью. — Экономика сейчас плоха для всех. Боже, я так устала от человеческой жалости. Так устала от пустых банальностей. Я расправила плечи и обеими руками вцепилась в ремешок сумочки. — Дело не в экономике. У нас нет выбора, — осознав, как оборонительно это прозвучало, я сглотнула и попыталась говорить более мягким тоном. — Могу я посмотреть? — я кивком головы указала на его планшет. — Конечно, конечно, — оценщик протянул его и уставился на дом по соседству. Со свежевыкрашенным фасадом и прекрасным садом, это было полной противоположностью убогому дому нашей семьи с облупившейся коричневой краской и осыпающейся подъездной дорожкой. Я прочитала анкету, сделав несколько мысленных пометок. — Денис? Мне нужно, чтобы вы отложили эти замеры до завтра, — я протянула планшет ему обратно. — Это невозможно. Послушайте, я сожалею вашим проблемам, но у меня есть работа, которую нужно выполнить, — верно, пришло время каждому использовать свое оружие. Я расширила глаза, смотря на него сквозь ресницы и глубоко вздохнула. — Пожалуйста? Всего двадцать четыре часа, это все, о чем я прошу, — я положила руку на его предплечье и слегка сжала. — Пожалуйста, Денис? — почти прошептала. Он сглотнул и облизал губы, его глаза забегали вверх-вниз, с глаз на губы, с губ на глаза. Наконец, он порывисто выдохнул. — Ладно, но какого черта?! — повелся на мою уловку, хоть и был недоволен своей слабостью. — Но я вернусь завтра. И я войду в дом, так или иначе. — Спасибо, — благодарственной улыбки ему было более чем достаточно. Хотя скорее надо было благодарить мою женственность, красоту и умение манипулировать. Он шмыгнул носом и подтянул джинсы, прежде чем забраться в свой грузовик. Я выиграла себе немного времени, но как мне вернуть наш дом за двадцать четыре часа? А что, если я не смогу? Я на секунду закрыла глаза. Сосредоточься. Нужно все решать постепенно, и думать также. Сначала забрать продукты с машины. Я совершила три захода от машины до дома, перетаскивая пакеты с продуктами в дом. Засовывая коробку хлопьев в шкаф, я услышала, как хлопнула входная дверь. — Вера, это ты? — сразу же крикнула я с кухни. Я поставила молоко в холодильник и, взглянув на кухонный дверной проем, увидела свою пятнадцатилетнюю сестру, прислонившуюся к косяку. С набитым рюкзаком она была похожа на черепаху, готовую перевернуться. Вера была бледной и слишком худой. — Как прошел твой день? — спросила я. Сестра, рассматривая свои ногти, пожала плечами. — Ты голодна? Я могла бы покормить тебя... — Нет, спасибо, — мое предложение даже не собирались рассматривать. Я достала из пакета четыре картофелины и бросила их в раковину. — А как насчет твоего теста по геометрии? Ты надрала всем задницу и написала его лучше всех? Вера провела носком по потертому бежевому линолеуму, издавая пронзительный скрип. — Это было легко и скучно. — Твой учитель рисования написала мне этим утром, — Вера оглянулась через плечо. — Она сказала, что ты не даешь согласие публиковать свой рисунок на выставке искусств в этом году. — И что? — Это рисунок мамы, верно? Там, где она в больнице, — мама была красивой, даже потеряв все свои волосы и тридцать килограмм. Ее фигура была истощенной, лицо изможденным, но ее улыбка была лучезарной. Вера уловила это, зарисовав, — Мама гордилась этим рисунков, Вера. И твой учитель сказал, что ты можешь выиграть конкурс и получить награду. Я почистила картофель и закинула в воду, избавляться от лишнего крахмала. — Кого волнуют награды? — Вера закатила глаза. — Точно не меня. Никогда не волновали. И почему ты готовишь так много картошки? Папа будет поздно, и Вари не будет дома. Запустив руку в карман, она выхватила телефон, ее большие пальцы летали над клавиатурой. — Ты что-нибудь слышала от нее? — этот вопрос меня серьезно волновал последнее время. — Как будто она разговаривает со мной, — Варя ни с кем из нас не разговаривала. — Сегодня она снова прогуляла школу, — Вера снова проигнорировала меня. — Она хоть села в автобус? — Нет, — сестра сделала паузу и подняла на меня глаза. — Один из ее недалеких друзей подобрал ее на автобусной остановке. Впрочем, как обычно. Просто потрясающе. Сдерживая гнев и разочарование, я вытерла руки кухонным полотенцем. — Сегодня у нас на ужин свиные отбивные, твои любимые. Свиные отбивные были любимым блюдом Веры. Вот почему я купила продукты, хоть на них и не было скидки сегодня. Я знала, что шансов на то, что Вера выйдет из своей комнаты на ужин, почти не было, но я продолжала пытаться. — Я не голодна. Иногда... — она замолчала, подбирая слова, — я просто хочу, чтобы мы все снова были вместе. Она сказала это так тихо, что я едва расслышала слова. — Мы могли бы это сделать. Я напишу Варе и соблазню ее шоколадным тортом. Семейный ужин был бы на пользу нам всем. Веселая нотка, которую я вложила в эти слова, действовала мне самой же на нервы. Я знала, что имела в виду Вера на самом деле. Но если бы я подумала об этом прямо сейчас, то полностью бы развалилась. И я не могла этого сделать перед своей младшей сестрой. — Варя никогда бы так себя не вела, если бы мама была здесь. Я так сильно скучаю по ней, — Вера прижала руку к своему сердцу, — Я помню, как это было до того, как она заболела. Я тоже помнила. Дом был наполнен болтовней, смехом и запахом сладких духов нашей матери. Но болтовня сменилась нытьем Вари и моими придирками. Глубокие морщины стресса и беспокойства прорезали лицо отца, и он казался старше своих пятидесяти лет. Потеря матери изменила все. Изменила каждого из нас. И Вера была права. Варя не посмела бы так себя вести, если бы мама была жива. Я делала все, что могла, но из меня получился плохой заменяющий родитель. И Варя чертовски злилась на меня за это. Я отвела взгляд от боли, увиденной в глазах сестры. — Ужин скоро будет готов. У тебя есть домашнее задание? Когда сдается это эссе по английскому? — мне нужно было чем-то ее отвлечь. — Я знаю, что мне нужно делать, — резко ответила сестра. — Тебе не нужно постоянно напоминать мне. Я не шестилетний ребенок. Я шагнула вперед, протянув руку, чтобы похлопать Веру по плечу, но сестра повернулась и вышла из кухни. Когда моя рука упала, исчезла и фальшивая улыбка, от которой уже болели щеки. Я бы хотела последовать за Верой. Прижать ее к себе, сказать, что все будет в порядке, даже если это была бы чистая ложь. Скажу, что все будет становиться лучше. Скажу, что у нас все будет хорошо. Но это все будет ложью. Я повторяла это снова и снова и каждый раз чувствовала себя обманщицей. Объятия не заставили бы Веру чувствовать себя лучше. Не вернули бы нашу маму. Не исцелили бы нашу семью. Я взглянула на деревянный дверной косяк, к которому прислонилась Вера, стоя здесь, и заметила отметки роста, которые наметила когда-то наша мать. У каждой сестры был свой цвет. Я провела пальцем по своим собственным красным отметинам. Это была история нашей семьи. Скрестив руки на груди, я окинула взглядом старомодную кухню, обратила внимание на занавески в красно-белую клетку и настенные часы с петухом. Мама любила этого глупого петуха. Я дала обещание проявлять заботу о семье. Предполагалось, что я должна буду держать все в руках, но у меня ничего не получалось. Почти все время не получалось. Потерять дом было бы все равно, что снова потерять маму. Я должна поговорить с этим Балашевым Егором, заставить его понять, умолять, если потребуется, да хоть на коленях просить. Я была готова на все, чтобы сдержать данное обещание. Я должна была позаботиться обо всех, начиная с дома. И я собиралась вернуть его. И я не приняла бы отказа.