Уготованное судьбой

Глава 3. Барс

Сидя в своем кабинете, за рабочим столом, я оглядываю помещение. Обычный письменный стол, с выдвижными ящиками по бокам, монитор компьютера, что я притащил из дома, потому что предоставленный походил больше на неработающий кирпич, удобнейшее компьютерное кресло, провалившись в которое, совершенно не хотелось вставать. Огромный стеллаж в половину стены с уголовными делами. Вообще для этого было выделено другое место, но я делал копии, в какой-то степени с целью материалов для раскрытия дальнейших дел, а в какой-то степени, чтобы потешить свое эго. Длинный стол для переговоров, собраний, стены обклеенные 3-д обоями с кирпичами. Не менее удобный и пафосный кожаный диван и шкаф для личных вещей. Все самое необходимое, но не без возможности порадовать себя.

Но то, что сделало мой сегодняшний день находилась в моих руках. С довольной улыбкой на лице, я закрываю папку с очередным делом. В наше время развелось все больше мошенников, который все чаще стали кружить возле пожилых людей, что становились их жертвами. Пенсионеры и не подозревают, что милые и добродушные люди зашедшие к ним в дом - на самом деле являются мошенниками. Их схема была довольно стандартной: завалиться к пенсионерам, предлагать взять по дешёвке норковую шубу в разгар лета. Им было невозможно отказать, они были слишком убедительны для лиц преклонного возраста. За одну шубу они брали порядка двадцати тысяч и это ни черта не дешево. И если это вообще можно было назвать шубой, больше сходило на драную куртку и уж тем более не из норки. И если бы это заканчивалось только этим, но ко всему прикладывалась еще кража. Они много чего выносили из домов своих жертв, например: украшения, деньги, мебель и технику.

Мошенники были пару месяцев в розыске, умело прятались, но жертв становилось все больше, однако когда дело передали в мои руки, ребята быстро нашли эту шайку под моим руководством. Стоило выведать их геолокацию и место следующего визита, как мне пришла идея организовать подставную "бабушку" для них. И они клюнули, как рыбка на наживку в зимнюю пору, хоть я ни разу и не был рыбаком. Теперь в моих руках лежит закрытое уголовное дело, сегодня однозначно хороший день.

Шумно через нос вдыхаю приятный аромат, так пахнет успех. Сказать, что я горд собой - это ничего не сказать. Как в общем то если и сказать, что я лучший в своем деле. Скромности мне не занимать, да и к черту ее. Я был рад, потому что это было последнее мое открытое дело. На данный момент, я полностью свободен от работы до появления нового дела, которое в общем-то все равно быстро раскрою. Я же все-таки полковник, начальник полиции с людьми в подчинении, в свои 32 года. Это точно является поводом для гордости, но все еще есть к чему стремиться.

Хотя еще 7 лет назад я был обычным капитаном, почти сопляком, я и думать не мог о скором росте в карьере, а тем более о повышении на два звания сразу. Помню тот день, я тогда отправился вместе с ребятами на срочный вызов, пожар в школе, а точнее умышленный поджог. В тот день мы подоспели, быстрее чем пожарные, а дело было плохо. Несмотря на поздний вечер в школе находились еще дети, и если многие успели выйти из пожара, то вот находившимся на четвертом этаже школьникам повезло не так.

Школа возгоралась огнем все сильнее, а счет пошел на минуты, тянуть нельзя было. Услышав жалобные крики детей, у меня сорвало голову и я побежал в самое сердце пламени. Парни подумали, что спятил, не выйду живым, но я спас 12 детей, получил нестрашные ожоги первой степени, кучу сожженных нервов и потрепанную огнем рабочую форму. Ни один человек не пострадал в тот день, все остались живы.

И в тот момент я переживал за детей и за убитую одежду, боялся получить втык на работе. Что сказать, я тогда сильно перегрелся, мозги начали плавиться, несмотря на оказанную медицинскую помощь еще там на месте. Стоило мне вернуться в участок, с опущенными в пол глазами, как меня встретил сам генерал-полковник, Степан Герасимович. Сердце в пятки скатилось, подумал - ну все, не видать мне больше работы в органах.

— Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! — отдаю честь, прикладывая руку к виску и выпрямляясь как солдат.

— Ну здравствуй, Барс, — кладет мне руку на плечо человек, с воинским званием высшего офицерского состава вооруженных сил полиции. — Так ведь тебя кличут здесь?

— Так точно! — соблюдаю воинские правила, стараясь держать лицо.

— Отставить официоз, — он слегка треплет меня за плечо. — Расслабься, тебя, итак, нехило потрепало.

— Есть отставить! — произношу на автомате, прежде чем воплотить приказ в жизнь.

Расслабиться мне действительно бы не помешало, этот приступ страха и злости действовал на нервы, заставляя пульсировать вену на виске. Я не хотел терять работу в органах, и поэтому был зол. Все не могло закончиться вот так, я всеми силами хотел продолжить работу, хоть даже пониженным в звании. Я опустил глаза, не давая смотреть в них.

— Чего поник, сынок? Глаза отчего прячешь? — я в голове думал, что же ответить на это, но не успел и придумать, так как генерал продолжил. — Все больше в наше время появляется скромных героев, не кричащих о своих подвигах.

— Героев? — в груди все сжалось от непонимания. — Подвигах? — эхом произношу за ним слова, ощущая нехватку кислорода.

— Ну разумеется, мне доложили о том, как ты себя проявил на задании. И за то, что ты сегодня совершил ты будешь награжден медалью. Но чуть позже, тебе сообщат.

— Медалью?

— Ну разумеется, тебя видно совсем огнем потрепало, сынок, — он щелкает несколько раз пальцами перед моими глазами, пытаясь привести в чувство. — Не казнить же тебя за твой подвиг, — хотя это было именно то, чего я ожидал. — Но я прибыл с другой целью. От своего лица, капитан, повышаю тебя в звание до полковника за твое геройство и смелость. С завтрашнего дня ты приступаешь к новой должности.

Я был удивлен как мои глаза не выпали из орбит от услышанного. Повышение в должности? До полковника? Это больше походило на шутку моих коллег, но никак не на правду. Быть того не может, мне всего 25 лет! Полковниками ближе к 40 годам становятся.

— Так точно! Благодарю за честь! — именно в этот момент я решил, что стоит нарушить его приказ и все-таки отдать честь в благодарность за повышение.

— Благодарю за геройство, полковник! Удачи в новой должности, и не подведи, — он вновь похлопал меня по плечу, но теперь это придавало не страх, а уверенность в себе.

Стоило Степану Герасимовичу уйти, как ко мне подбежали парни, потряхивая, хлопая по спине и поздравляя.

— Ну Барс, ну отхватил! Поздравляю! — кричал мне Рома, лучший друг, работавший ранее со мной бок бок.

— Проставляться то будешь? — накинулись на меня все остальные, словно голодные чайки.

— Да дайте ему хоть привыкнуть к новому званию. Он вон аж побелел, потом со своими желаниями подойдете, — Рома понимал меня как никто другой.

— Да-да... — мне все же стоило самому хоть что-то сказать, кроме как показывать глупую улыбку на лице. — Я проставлюсь, но не сегодня. Потом, после медали.

И я проставился, и медаль получил. Она хранится теперь у меня дома, и как ни странно она придала мне каких-то сил. Ведь за последние 7 лет службы полковником, все дела я раскрываю, как орешки щелкаю. Тот день был вероятно лучшим в моей жизни. Я буквально самолично похоронил себя, но на самом деле поднялся выше, чем мог представить.

Стать полковником в 25 лет - это почти невозможно. Но исключение стоит сейчас в зеркале, самодовольно улыбаясь мне и подмигивая.

Мне 32 года, у меня работа мечты, шикарная квартира, дорогая тачка, я красавчик и хорош собой. Что еще нужно? Кажется я уже сорвал куш в этой жизни добившись всего необходимого. Аполлон и Геракл - в одном лице. Красивый, сбивающих всех девушек с ног своим взглядом. Сильный, что видно по моим мускулам и спортивному телосложению. Ну и конечно же умный, об этом гласит процент моей раскрываемости.

И так как сегодняшний рабочий день окончен и тем более у меня не осталось никакой работы, то последний раз мазнув взглядом в отражении, я покинул кабинет, заперев его на ключ. Ни к кому не захожу, ни с кем не прощаюсь, хочу как можно скорее попасть домой. Принять душ, перекусить, а потом уже позвонить Роме, может еще кому. Все-таки стоит отпраздновать сегодняшний день. Хоть дело и пустяковым оказалось, ничего криминально. Это и к лучшему, последние несколько месяцев не происходило ничего серьезного, все гладко и спокойно, это не может ни радовать.

Выхожу из участка, сразу же нажимаю кнопку на брелоке, слыша радостный звук открывания тачки. Мой новенький любимый мерседес. Если честно, это очень крутая тачка, я давно хотел на такой хотя бы прокатиться, и вот теперь она моя. Отдал за нее все свои деньги, но купил. Она внешне и по салону мне очень импонирует, особенно когда под копотом 360 лошадей. Просто мечта, а не машина. Хотя почему мечта, если уже реальность?

Проходя к водительской двери, не удержавшись провожу рукой по чистому блестящему капоту машины, прежде чем сесть за руль. В салоне пахнет еще лучше, чем в кабинете. Здесь пахнет и успехом, и новой тачкой. Самое время помчаться домой, и мне будет даже плевать если я встану в пробку, я найду чем себя занять. У меня руки тянулись к приборной панели, зеркалам, салону, сидениям, рулю, стоило мне остановиться даже на светофоре и это ни капли не действовало мне на нервы.

Но так как сегодня был хороший день, он был хорош во всем, я доехал, проезжая везде на зеленый свет светофора, ни намека на пробку. День не переставал меня радовать, хотя я знаю, кто сделал его таким - я сам. Подъезжая к дому, мне даже жаль было расставаться с машиной, но все же душ и еда меня манили сильнее. В квартире, я первым делом, скидываю одежду и щелкаю выключатели, включая как можно больше света. Через телефон заказываю себе на ужин пару тройку роллов и отправляюсь в душ. Какое это прекрасное чувство, ощутить на уставшей за день коже струйки теплой воды.

Долго не нежусь в ванной, обматываю полотенце вокруг бедер и выхожу в основную часть квартиры. Поглядываю на часы, после громкого урчания живота, желудок требует пищи. И словно по заказу, слышу звонок в дверь, забираю свою долгожданную еду, устраиваясь удобно за барной стойкой. Не успев даже попробовать еду, я иду к звонящему телефону, на экране которого высвечивается «Мама».

— Да, мам. Привет, — включаю видеосвязь и возвращаюсь к желанному приему пищи.

— Сыночка, привет. Как дела? — мы с мамой созванивались почти каждый день, и это ни капли мне не досаждало.

— Все отлично, раскрыл очередное дело, думаю сегодня отпраздновать. У вас как? — говорю с набитым ртом, хоть и знаю, как мама этого не любит, но еще больше она не любит, когда я голоден.

— Поздравляю, сынок. Да, у нас все по старому. Ты лучше скажи, может у тебя еще новости какие есть? — что-то сегодня она слишком быстро перешла к этой теме.

— Нет, мама, ничего такого, что ты хотела бы услышать, — она закатывает глаза, поджимает губы, а это было предвестником нотаций.

— Ну, милый мой, ну сколько можно?! Ну когда ж ты уже образумишься? — грусть и обида в ее голосе только сначала давила на сердце, сейчас у меня уже выработался иммунитет. — Все пропадаешь и пропадаешь на этой работе. Тебе девочка нужна, и таким хмурым бы перестал быть, и дрянь бы покупную не ел. Ты сходи куда-нибудь, развейся, познакомься с кем-нибудь. Или вот напиши кому-нибудь, вы же сейчас в телефонах все знакомитесь.

— Мам, прекращай. Ты же знаешь, что я хочу работать. Мне сейчас не нужна семья, — и это была правда чистой воды, но более правдоподобный аргумент для матери стоит придумать, — Ну подумай сама, вот заведу девочку, как ты говоришь, и буду дальше на работе пропадать, так она сама сбежит от нехватки внимания.

— Да сдалась тебе эта работа, когда рядом будет девочка любимая, а там и до детей недалеко. Ты хотя бы попробуй, а там и сам поймешь как ошибался, — и это она еще меня упертым называет.

— Нет, мам. Сейчас мне семья не нужна. Я хочу работать, продвигаться по карьерной лестнице, вам с отцом деньгами помогать. А не убивать все время с какой-то девчонкой, спуская на нее все деньги. Это не рационально, у меня другие взгляды на жизнь.

— Тьфу на тебя, сынок. Взгляды у него другие, — передразнивает она меня, находясь на пике сдерживания эмоций. — Порча на тебе наверняка, вот и мысли эти поганные в голову твою пустую лезут. Запутался ты сынок, но ничего. Завтра тебе помогут.

— Так погоди, какая порча, какое завтра?! — весь аппетит как рукой сняло от очередных ее безумных идей.

— А то и значит, сынок. Коль сам не можешь справиться с личной жизнью, так поди завтра к гадалке местной, вот она то все и расскажет и мне, и тебе. Что это за порча сильная такая на тебе, как помочь нам можно? Внуков я хочу, так что будь добр завтра явись к этой гадалке. Я уже тебя записала на завтра, после обеда. Адрес потом напишу ее.

— Ма, ты серьезно?! Какая порча, какая гадалка?! К чему мне все это, если у меня личной жизни нет за ненадоб...

— А ну цыц! — прерывает меня на полуслове. — Чтоб завтра сходил к гадалке, а не то я тебе устрою молчаливую войну, никакими подарками не откупишься, кроме внуков, — и с нажимом продолжает: — А то и порчу на тебя наведу, не посмотрю, что сын единственный. Гадалка хорошая, Маринка сегодня у нее была, так та ее от развода с мужем спасла. И многим она помогает. И нам, дай Бог, поможет.

— Хорошо, — спорить с матерью было бесполезно, уж это за свои 32 года я точно уяснил, — я могу наведаться к ней при исполнении, и завести уголовное дело за мошенничество.

— Даже не смей! Ты сходишь к ней как клиент, я буду на связи. И только попробуй что-нибудь учудить.

— Мама! — она делает жест рукой, призывая к тишине.

— Ссоры нам ни к чему. Давай договоримся, — а вот с этого момента я заинтересовался. — Коль она мне подтвердит, что внуков я от тебя на этом свете не дождусь, то от тебя отстану. А коль она скажет, что дело в тебе, в оболтусе, я спуску тебе больше не дам. Буду каждый день тебе невест на смотрины присылать, у меня много дочерей у подруг есть, уж поверь.

— И правда отстанешь? — этот момент меня интересовал куда больше, ведь мошенницу можно было подговорить.

— Отстану, и сразу место себя на кладбище закажу и слягу. Раз внуков не дождусь, так и смысла в жизни больше нет, — да уж, честность матери сводила с ума.

— Хорошо, договорились. На этом все?

— Все, сынок, все, — уж больно она мягкой стала после моего согласия, как бы она сама свою гадалку не подговорила. — Спокойной ночи, милый. Завтра созвонимся перед сеансом.

— Спокойной ночи. Папе привет, — безжизненным голос произнес я, нажимая кнопку отбоя.

Видимо не мог весь день пройти гладко и счастливо, под конец дня стоило произойти чему-то отвратительному. И вот что произошло. Нет, я конечно, знал о желании матери как можно быстрее заиметь внуков от меня, ведь этому желанию было уже лет пять-семь, и с каждым годом оно становилось все мощнее. В такие моменты я жалел, что я единственный ребенок семье, так быть может я бы смог выкрутиться. А так вообще без шансов.

И с мамой играть нельзя, она ведь правда сможет и будет присылать сюда девушек. Чего я не особенно то хотел. Девушки это хоть и хорошо, даже я бы сказал прекрасно, но мне больше нравилось самому выбирать и не рассматривать долгосрочные отношения, о чем я и заявлял. Ну не нужные мне отношения, а моей матери нужны и ого как.

Великолепно просто, завтра я иду к какой-то гадалке-мошеннице, будучи полковником, чтобы она нагадала будут ли меня дети. Как же абсурдно это звучит! Ладно, забыли, выкинули из головы. Все это завтра, а сейчас у меня есть непреодолимое желание позвонить Романычу со своим предложением.