Отпечатки прошлого | 18+

Part 4

Рилан отталкивает её и уходит куда-то в направлении места, в котором Адэр должен был Глорией воспользоваться, однако по каким-то своим личным причинам не поступил так. Юноша поднимается по лестнице на второй этаж, а после и вовсе скрывается за углом. Девушка не может поверить, что ей настолько “везёт”, потому что за один час повстречала бóльшую часть элиты. Однако она не может отрицать того, что всё это оказывается заранее спланированно.

Ей страшно, но даже тот ужас, что сейчас в ней доминирует, не может побороть желание поскорее оказаться дома – поскорее оказаться в безопасности. В который раз пальчиками подбирая рубашку, что от её движений в разные стороны разлеталась, светловолосая продолжила бежать и наконец оказалась на свежем воздухе.

Подобные чувства просто не описать словами, потому что девушка почувствовала небывалую свободу… Те мурашки по коже пробежались, а они лишь подтверждают, что всё и правда закончилось… Больше ничего плохого не произойдёт.

Страх испаряется лишь попаданием “иного” кислорода в лёгкие, которые при вздохе том глубоком расширяются до предела возможного, а веки плавно опускаются вниз. Тонкие пальчики обхватывают лямки тканевого рюкзака, что до сих пор висел на плечах, а покров кожи приятно пульсирует, словно в предвкушении нового начала.

Приятные мысли и чувство свободы настолько удачно подчинили себе разум Глории, что девушка совершенно не замечает, как её колени касаются, пускай и не мягко, жёсткого асфальта, а тело опускается вниз. Ноги стали ватными и более не могли держать студентку в вертикальном положении, да и подавно совершить малейший шаг вперёд. Людей в округе она не видела, а может и просто не заметила. Один факт, что она оказалась на свободе – улице – несказанно радовал каждый крошечный изгиб её тела.

Непонятные звуки доносились откуда-то издалека, но, кажется, что Лори вообще их не замечала, словно это просто шелест листьев и монолог природы. Однако потом они в какой-то миг прекратились. Повисла тишина. Возможно в её окружении… А возможно в её голове…

Чувство невесомости, словно от наркотиков, только Глория ощущает его от обыкновенного свежего воздуха, в котором, казалось, нуждалась с самого рождения на протяжение всех девятнадцати лет. Ей хорошо и не мешает даже жёсткий под оголёнными коленками асфальт, холодные дуновения ветра или любое присутствие человека, который любил над бедной девушкой поиздеваться… Главное, чтобы этим “кем-то” не оказалась троица королей: Клинтон Конорс, Адэр Кэри и Рилан Бишоп. Кто угодно, но только не они.

В моменты, когда её тело “разряжается” или “перегревается”, словно какой-то сенсорный телефон, а может и любая другая техника, происходит “отключение” от мира, будто бы в виртуальной игре. Лори не может открыть глаза, сказать слово или хотя бы промычать любой звук… Её конечности леденеют, а кровь “прекращает” течь в венах. И так бледная кожа приобретает совершенно неестественный и неживой оттенок, после чего за считанные секунды появляются под глазами мешки… Вечно заплаканные очи окрашиваются в больной цвет, а жилки на глазном яблоке придают ужас и болевые ощущения обладательнице. Небесная радужка больше не вызывает у незнакомцев бывалого восхищения, в тех морских глазках потухает детский огонёк, благодаря которому девушка всё ещё не опустила руки и не покончила собой – не бросила на произвол судьбы родную мать и больного младшего братика, как когда-то давно поступил “любящий” отец, о котором Глория вспоминать не могла, больше не считая этого человека даже дальним родственником, – он им никто.

Однако после же, как будто высоким разрядом тока её ударив, светловолосая чувствует, что вновь в свой личный ад возвращается. Постепенно возвращается зрение, слух, обоняние и способность двигаться. Тогда-то всё и становится на свои места. Тогда-то и вновь возвращается желание “разрядиться”, как старый айфон на морозе.

— Девушка, — отдалённый чей-то голос слышится эхом.

Она всё ещё не открывает глаз, сидя на холодном асфальте с поникшей головой, потому что нужная “зарядка” так и не распространилась по всему телу. У неё до сих пор не было сил.

— Девушка, вы в порядке? — и вновь тот же голос.

Юноша, а может даже и мужчина тот был явно настойчив. Размеренные шаги незнакомца становились всё ближе и ближе, пока вовсе не остановились в метре от Глории. Тяжёлая рука опустилась на её хрупкое плечо, из-за чего та, дёрнувшись, испугалась, ведь почему-то подсознательно она думала, что это Рилан. Возможно, что таким способом это так путает её сознание, будто бы забавляясь.

— Девушка, — тот голос стал в разы громче.

И только сейчас Дайсон набралась сил и смогла поднять сначала голову, а после и вовсе открыть глаза, лишь бы только посмотреть на того незнакомца, что не прошёл, как и все, мимо, а решил помочь, как поистине хороший и добрый человек. Но тогда-то и появилось желание поскорее их прикрыть обратно.

“Клинтон Конорс”, — только мысленно это имя произнеся, становится не по себе.

Пускай и по слухам юноша крайне отличался от своих друзей, он всё равно в Лори вселял ужас и страх, что он способен на то же самое, что совершают Адэр и Рилан. Ведь, они, как никак, так и остаются лучшими друзьями, а значит, что нечто потаённое делает их сплочёнными, нечто тайное они точно в своём узком кругу скрывают.

— Ох, Глория… Эм… Прости, я… Я не помню твою фамилию, — несколько виновато парень потрепал на затылке свои рыжие волосы.

Юноша узнал девушку, так как они не раз пересекались в коридорах и аудиториях, особенно Клинтон был наслышан о том, что отличница заняла у его друзей крупную сумму денег, однако в их заботы Конорс не лез, не руша и не травмируя свою безупречную репутацию.

К тому же словами “прости, я не помню твою фамилию” юноша показал его ею заинтересованность, что явно не могло не удивить и в то же время не напугать. Она вновь отпрянула от него, из-за чего лежащая на её плече мужская рука упала вниз.

— Ох, не пугайся, — его монотонный, но такой добрый голос и правда ласкал уши.

Те ровные нотки низкого гласа успокаивали и прогоняли, буквально запрещая, действуя щитом от проникновения в её сердце страха. Однако в то время и полного доверия не внушали, потому что Глория знала, прекрасно знала, как к нему все относятся, знала, насколько все считают его идеальным: красивым, умным, без изъяна.

— С тобой что-то случилось? Я могу как-то помочь? — его необъяснимая доброта к обыкновенной замухрышке – явно неспроста. — Так, для начала давай поднимемся с земли, хорошо? — явный талант профессионального психолога, однако учится юноша на самом тяжёлом факультете “Физика и астрономия”.

Как только от Клинтона ей поступило это предложение, девушка заметила, что юноша так же, как и она, опустился на колени, сидя на холодном асфальте, как азиаты за приёмом пищи, только в более небрежной позе. Глории стало стыдно, ведь на его к ней вежливость девушка не отвечает тем же. Блондинка поспешно вскочила на ноги, однако оказалось, что это было слишком резко, из-за чего худенькие ножки не успели удержать её тело, но, к счастью, Клинт быстро спохватился и поймал девушку налету.

— Аккуратно, — тут же выпалил парень, в руках сжимая чужие плечи, в последний момент ловя студентку.

— П-прости, — Дайсон, придя в себя, отстранилась, но всё же для полной уверенности держала рыжеволосого за рукав длинного пиджака.

— Ты точно в порядке? Выглядишь заплаканной, — немного выждав паузу, Клинт вновь повторяет свой недавний вопрос.

И Лори понимает, что внушать ему какие-то ненужные строки о том, что всё прекрасно, как и всегда, окажется тщетной попыткой, она лишь качает головой, так и говоря, что хуже уже не может быть.

— Это Рилан и Адэр сделали? — они держатся за руки, но обоих это явно мало волнует, потому что Клинтон оказывает поддержку, а Глория радушно принимает её, так и нуждаясь в тёплых словах. — Я сожалею, Глория, и прошу за них прощения, — однако перечить Конорс всё равно друзьям своим не станет ради какой-то девчонки – это огорчало. — Ты же училась в нашей школе, верно? — получив положительный кивок, он продолжил. — Помнишь осквернённое имя Адэра Кэри? — и вновь кивок.

Лори помнит, всё помнит, хотя и была почти на пять лет их младше. Помнит полицию. Помнит мёртвое тело девушки. Помнит всех их троих под стражей – и как из-под неё вышло всего двое.

— Остерегайся его, Лори, — его серьёзный голос, пускай и говорит такое, но всё равно остаётся приятен, словно рай для ушей. — И я говорю тебе это, потому что вижу, что издевательств тех не заслуживаешь, — казалось бы, что ещё банальнее слова придумать нельзя, но почему-то именно благодаря им в душе расцвели цветы, а сердце окутало тепло.

Клинтон хотел сказать ей что-то ещё, возможно, что-то такое же примитивное, но немало важное, однако не успел, потому что тот самый голос, что доносился несколько минут назад неразборчивым шумом, сейчас же закричал благим матом откуда-то сверху, словно кого-то убивали. Конорс и Глория обернулись на гортанный крик, смотря в оду и ту же точку. Однако от увиденного девушка прикрыла глаза, а Клинт стиснул зубы, прищурив глаза.

Двое лучших друзей стояли на краю крыши, издалека даже кажется, что на них была кровь, а может и правда. Адэр за воротник держал Рилана навесу под шестьюдесятью градусами, и если Кэри расслабит хватку – Бишоп камнем упадёт с четвёртого этажа, вероятно, насмерть.

— О чём я тебе и говорил, Глория, — отпустив руку девушки, Клинтон н сводил взгляд с друзей. — Он убийца, — после же начинает движение в сторону центрального входа. — Убил однажды – убьёт и дважды, — а после же срывается на бег, понимая, что время явно поджимает. — Иди домой! Сейчас же! — строго выкрикнув вслед, он скрывается за большими дверьми.

И Глория не смеет ему перечить, ведь зрелище страшное, особенно для неё. Девушка недолго думая поправляет на плечах рюкзак и бежит прочь, лишь бы не видеть чью-то смерть… Потому что тогда она точно не сможет сомкнуть ночью глаз.

***

(Минутами ранее)

— Слушай, а может… Сделать это мне? — сумасшедшая улыбка на устах Рилана растягивается, показывая кровавые зубы. — Ты тряпка, Адэр… А вот я… Я выебу её… Жёстко… Хочешь увидеть это?

Однако с каждым разом, когда в голове Кэри проносится мысль, что пора бы сбавить пыл, Рилан выдаёт что-то новое, что-то поистине провокационное… Выдаёт то, что выходит из любых рамок, поставленных Адэром лично…

— Я трахну её…

И тогда настаёт конец – конец здравому рассудку…

Более Адэр не выглядит устрашающим, он воплощает это в действия. Жилистая нога отстаёт от земли и тяжёлым мартинсом ударяет по смазливому чернокожему лицу, обладатель которого более не сидел – он лежал, отхаркиваясь кровью.

Та злость и та ярость, что в нём накопилась за всё это время – что-то несусветное, что-то нереально. Порой кажется, что настолько алчным не может быть и даже Сатана, что Адэр переплюнул даже владыку ада… И это чувство плавит паяльником всё у него внутри. Становится настолько больно и отвратительно смотреть на то, как кто-то радуется жизни, что хочется уничтожить всё хорошее… Всё приятное… И оставить только зло… Оставить только тьму…

— Ты конченный убийца!!! — голосит Рилан, пытаясь встать, но не получается, потому что Адэр ему не позволяет – вновь ногой толкает, вынуждая упасть. — Давай! Бей! Ты же хочешь повторения! — а после же смеётся как ненормальный.

А ведь Адэр со своей злобой справиться не может, уж слишком она для укрощение велика.

— Заткнись! — пытается хоть как-то угомонить этого придурка, но, кажется, эти попытки только сильнее разжигают в нём непонятный огонь.

— Правильно считает Клинт! Ты не можешь забыть прошлое, пока живёшь им!

“Правильно считает Клинт” – это именно те самые слова, которые Адэр никогда не любил слушать из чьих-либо уст, потому что это было очевидно – Клин всегда прав. Он не может ошибаться, он не может лгать, Клин не может делать что-то неидеальное, ведь он – Бог. В нём нет изъяна, в нём нет ничего того, что есть в Кэри или Бишопе. А может, это лишь обыкновенная зависть, потому что Адэру никогда не стать таким, как Конорс.

— Клинт всегда считает правильно! — эмоционально подтверждает кореец, хотя собственные слова бесят до ужаса. — Когда это ошибался этот ёбаный Бог?! Не он ли подкинул тебе ту идейку, а?! А то уж слишком для тебя умна! — упоминает о том, как Рилан предложил превратить жизнь той девушки в ад.

И на словах этих Рилану в конец концов удаётся вновь подняться на ноги, несмотря на недавние удары ногами своего “друга”. Юноша стоит, но шатается, потому что равновесие ни к чёрту. В какой-то степени ему за Адэра обидно, но если посмотреть с другой стороны, то совершенно картина меняется. Кэри не хочет делать хоть что-нибудь для своего душевного равновесия. Он считает, что все ему что-то должны, что за него это сделает кто-то другой, и Рилан не может доказать ему другого.

— Ты думаешь, что все вокруг тебя желают только плохого, — Бишоп приближается к старшему почти в плотную.

— А что я должен думать, когда ты мне буквально внушаешь выебать свою мёртвую девушку?! Как я, блять, должен себя чувствовать, Рилан?! Как ты прикажешь мне с этим мериться?! — с каждым новым вопросом Адэр толкает того в плечи.

Последний Кэри толчок и чернокожий отвечает тем же. Он сжатым кулаком бьёт того по лицу, даже не понимая, куда попадая, толи в скулу, толи в висок. Однако Адэр быстро очухивается, пускай и последствия всё равно отражаются на потемневшем зрении, которое постепенно стало возвращаться.

— Но это, чёрт возьми, не она! Пойми ты уже это наконец! — рыкнул. — Её больше нет! Ты убил её! Но раз поступил так, то прими это достойно, а не распускай ёбаные сопли! — взрыв, они настолько друг на друга злы, что может быть равносильно нескольким взрывам атомных бомб.

И их разговору, казалось, никогда не наступит конец… Если бы не Рилана слова “ты убил её”. Тогда не то чтобы зрение, там пропало всё, что когда-либо Адэр чувствовать мог… Словно сердце перестало биться… Словно внутри всё омертвело.

В голове более не проскользнула и единой мысли, потому что те три слова прошли через черепную коробку насквозь, оставляя после себя глубокие порезы на стеночках сознания, а спустя время эти раны превратятся в шрамы, которые каждый раз будут напоминать тот день, произошедший пять лет назад.

Распахнув веки, Адэр метнул взгляд на Рилана, а тот его буквально физически почувствовал. Та стрела невидимая вонзилась в плоть, а она ещё и электрическая, потому что будто бы током каждую секунду ударяет. Чёрные, как настоящий космос, глаза выглядят дьявольскими, выглядят тем, что люди обычно видят последним перед смертью, а верующие – перед входом в ад. Они настолько красивы, но и в то же время настолько ужасны. Бишоп его взоры вынести не может, да и никто бы не смог… Возможно, только Клинтон… Изнутри Рилан чувствует, что все органы сворачиваются в одну трубочку, а в горле пересыхает. Те места, по которым не так давно ударял Адэр, начинают вновь подавать признаки своего существования, напоминая, хотя совершенно не вовремя.

Происходящее похоже на магию, чары или какие-то внеземные, нечеловеческие силы, да вот только больше ненависти к людям Адэр не испытывает… Его душу уже давно окутала тьма, а те раны, в которых копошится Рилан – самые болезненные, самые чёрные… И этот процесс – не более, чем моральное и эмоциональное уничтожение… Ведь физическое только впереди.

Ты убил её

Ты убил её

“Я убил её”

Адэр срывается с места, пользуется беспомощностью друга, хватая его за воротник, а после же он тянет его за собой, не испытывая никакой тяжести, словно на мизинце крутя лёгкий брелок от ключей – такой же бесполезный. И те шестьдесят с лишнем килограмм никак не отражаются, потому что Адэр намерен воспроизвести тот день на Нём, чтобы Он почувствовал всё то же, что чувствовал Тогда Кэри.

В одном месте перила кончаются. Там был огорожен обрыв знаком “опасно”, однако ту пластиковую табличку Адэр просто скинул ногой с крыши, а затем и тело живого человека следом подвешивая, хотя Рилан уже был уверен, что полетит за ней следом.

— Адэр!!! — Бишоп срывает голос, хватаясь в ужасе за друга запястье. — Адэр, не делай этого! — только лишь взгляд бросив вниз, у парня начинает кружиться голова. — Прошу!

— Молишь меня о пощаде? Не хочешь, чтобы я тебя отпускал? — дёрнув специально рукой, старший вызвал внутри Рилана больше эмоций, показывая его настоящего: трусливого и слабого. — Все люди перед смертью выглядят так жалко… И даже ты, — голос стих, однако несмотря на это, дрожь в нём сильно заметна, пускай и не Рилану, который думает лишь о своём спасении, действительно считая, что Кэри может отпустить его.

Pov Адэр

— Адэр! — крик позади.

Женский тоненький голос словно острым лезвием порезал изнутри мне вены, а из них фонтаном прыснула чёрная прогнившая кровь. Этот голос, этот сладкий голосок… Я мог воспроизвести его только на старой звукозаписи, где его искажают помехи и посторонний шум… А сейчас, сейчас он чёткий, громкий, но такой болезненный…

Малыш, я слышу тебя… Возможно, что сейчас схожу с ума… Но я слышу тебя… Только не знаю, хорошо ли то, а может, вовсе нет. Перед глазами повисшее твоё тело, а ведь всего несколько секунд назад я держал за окровавленный воротник Рилана… А теперь… Теперь там ты, как и пять лет назад. На тебе всё та же слегка потрёпанная школьная форма, всё те же распущенные белокурые волосы, которые я так сильно любил и… И люблю до сих пор… А выражение миловидного личика… Оно в ужасе… Тебе страшно, ты молишь меня о пощаде, но я словно в омуте погряз, ничего не слышу…

Я прошу тебя, малыш, ударь меня! Ударь так, чтобы кости в порошок; так, чтобы кровью закашлялся; так, чтобы обычный вздох стал роскошью… Преврати мою жизнь в невыносимый ад, из которого исчезнет любая надежда на что-то хорошее.

Ты и правда запомнила навсегда меня таким: странным, грубым и нервным? Ох, чёрт возьми, я не был святым, но был тебе верным! Я не мог так с тобой поступить, но ты плачешь сейчас, я вижу твои слёзы… Значит… Я всё же мог… Я всё же убил тебя…

“Прости, малышка…”

— Адэр!!!

Pov Автор

— Адэр!!! — Клинтон понимает, что его друг даже на крики не оборачивается, у него в глазах вспыхивают обрывки прошлого, а они – самое страшное.

И сам Адэр выглядел именно так, будто бы ещё немного и его рука ослабнет, а тело Рилана полетит вниз. Именно по этой причине Клинтон срывается с места и хватается за обоих друзей, будучи запасным “канатом” Бишопа и валерьянкой для Адэра, ведь только благодаря Конорсу мираж азиата испарился, и он наконец-таки увидел перед собой не девушку, а своего друга.

Поспешно вернув Рилана на крышу, а Адэра оттолкнув подальше от края, Клинтон осмотрел, всё ли было в порядке с самым младшим, после чего уже начиная бросать косые взгляды на Кэри.

— Ты что творишь?! — воскликнул рыжий, повышая голос на узкоглазого.

— Больной придурок, — буркнул где-то позади Рилан, отряхиваясь и до сих пор трясясь от переизбытка эмоций. — Забудь о прошлом… Мёртвых с того света не вернёшь, — и это последнее, что смог сказать брюнет, после чего ушёл.

Рилану не терпелось уже поскорее исчезнуть с глаз долой, потому что хотелось от всего пережитого отдохнуть и обдумать их отношения, который явно сильно надломятся после произошедшего минутами ранее. Однако именно это Адэра волновало сейчас меньше всего, ведь в какой-то момент голос Клинтона показался совсем другим… А образ Рилана сменился девушкой… Этот мираж или, как ещё называют, игра подсознания сильно выбила из колеи Кэри.

“Я схожу с ума?” — и он не знает ответ на этот вопрос. Как теперь с этими чувствами бороться?

— Ты слышишь меня, Адэр? — лёгкое касание старшего и юноша вмиг откидывает чужую от себя руку.

— Не трогай, — рыкнув, шатен отходит на несколько шагов.

— Ты хочешь вернуться во время пятилетней давности? — спокойствие в его голосе так и выводило из себя. Хоть Адэр и понимал, что эти проблемы никак не касаются Клинта, однако то, что этот парень куда популярнее и счастливее его – бесит. — Хочешь снова совершить у******о близкого человека? — эти слова будто бы льются на Кэри изо всех сторон… Когда же уже всё это прекратится?

— Закрой рот, Клинтон! — звериный рык, заставивший Конорса умолкнуть. — Я не тот, кому нужна твоя поддержка! — прокуренный голос звучит сейчас, словно от тридцатилетнего мужчины, потому что в нём было столько боли, было столько ненависти и неприязни, что становилось страшно. — На эту роль ищи кого-нибудь другого, — и на этом моменте юноша разворачивается, уходя.

— Адэр, — вслед его окликает, но младшему откровенно говоря на слова его пустые плевать.

Он уходит, оставляя Клинта наедине с собой.

И никто не скажет ему те, казалось бы, такие банальные слова “не переживай” или “всё будет хорошо”. Никто не обнимет и не утешит, потому что хорошего в жизни совсем не осталось. А деньги? Деньги – это пустые и бесчувственные банкноты, которые не в силах купить то, что называется “искренность”.

В коридорах университета пусто, лишь Адэр по-королевски расхаживает по ним. Однако несмотря на популярность, несмотря на хорошее телосложение и ауру смертельную, что исходит от него… Юноша чувствует, как что-то влажное и холодное течёт по щекам… Это слёзы… Грёбанная солёная жидкость, которая редко когда могла на лике его появиться очередной бессонной ночью. Но не в таких местах, как сейчас…

“Слишком слаб, чтобы казаться сильным… Но слишком сильный, чтобы осознать себя слабым…”

И ведь самое слабое сердце чувствует самую страшную боль…