Ведьмина Падь

Глава 4. Тризна

- Сегодня будет поминальный ужин, - безапелляционно заявила Агата. – Смерть Матрёны не дает мне покоя.

Могута согласно кивнул.

- Да что в её смерти не так? – я никак не могла понять, отчего смерть бабули так их заботит.

- Сейчас поймёшь, - Аглая встала, подошла к печке и открыла заслонку. Пламя бушевало, подпитываемое поступившим воздухом. – Сунь руку.

- Зачем? – удивилась я. – Вы хотите, чтобы я обожглась?

- Суй, не бойся, - поддержал Аглаю Могута.

Я осторожно приблизилась и приложила ладонь к заслонке.

- Ай! – рука загорела огнём, на ладони тут же красным вспух ожог. – Больно же!

- Я сказала в огонь! – как на дурочку, поглядела на меня Аглая. – Дай сюда!

Быстро залечив ожог, она вновь указала на жерло печи. Я зажмурилась и сунула руку в пекло. Ничего. Открыв глаза, я увидела, как пламя мягко обнимает мою руку, не причиняя вреда.

- Теперь понятно? Водяная ведьма не могла утонуть. Это противоестественно.

Я задумалась.

- Тогда как так вышло? – задала я логичный вопрос.

- Вот это мы и хотим узнать. Призовём душу Матрёны, может она расскажет.

- Что от меня требуется?

- От тебя – ничего. Мы с Могутой и Красавой сами всё сделаем. А ты сходи к баннику, да отнеси гостинец, - Аглая вручила мне краюху ржаного хлеба, щедро присыпанную крупной солью.

Баня встретила меня прохладой и тишиной. В полумраке я наполнила водой кадушку, положила рядом кусочек мыла и произнесла слова, которым научила меня Аглая:

- Приходи да мойся, банный хозяин! – сказала я громко, а затем подошла к печке и положила на припечек хлеб. Не успела я опомниться, как хлеб исчез, а на припечке появился человечек. Весь обросший зеленой шёрсткой, с длинной зелёной бородой, похожей на речные водоросли.

- Благодарствую, красавица, - произнёс он знакомым голосом. – А теперь иди, мыться буду. Нельзя тебе здесь быть в это время.

Я поклонилась и вышла. Так вот он какой, банник! Я представляла его себе иначе. Вернувшись в бабушкин дом, я застала уже накрытый стол. Рядом с Могутой суетилась низенькая женщина в цветастом переднике.

- Вот сюда садись, - указала она мне место у окна. Красава! Так вот какой у неё истинный облик! Могута рядом с ней расправил плечи, приосанился и уже не напоминал старика. Да не положил ли он на неё глаз? Развить романтическую мысль мне не дал сам Могута, вынувший из воздуха огромное, в мой рост, зеркало.

Едва я села на указанное место, домовой поставил распорки и установил в них зеркало так, что в нем отражались я и стол, со стоящим напротив пятым прибором.

Остальные расселись так, чтобы не отражаться в зеркале. Судя по виду, оно было очень старым, если не сказать древним. Амальгама в углах стерлась, искусно вырезанная рама потемнела практически до черноты. Мне стало немного жутко. Мое изображение в нем было нечётким, слегка размытым.

Аглая подвинула к зеркалу сыту – подслащенную воду с размоченным в ней хлебом.

- Вставай, Матрёна, да приходи к нам на ужин, - проговорила она, проводя рукой по зеркалу. – Уважь нас, не побрезгуй. Все твои родные здесь, одной тебя не достаёт.

Только она замолчала, как свечи, стоящие на подоконнике и являющиеся единственным источником света, синхронно моргнули. Показалось, или в зеркале мелькнула тень?

Я пристально всматривалась в зеркальную поверхность, пока не увидела, что в ней отражаюсь уже не я. Бабуля! Молодая, я такой её никогда не видела, в белой рубахе и цветастом сарафане, она приветливо мне улыбалась. По улыбке я её и узнала.

- Ну, здравствуй, внучка! – тихонько проговорил Могута.

Матрёна кивнула и протянула руки к отражённой чашке с приготовленной для неё поминальной пищей. Съела три ложки и вопросительно уставилась на меня.

- Спроси, по доброй ли воле она покинула Явь, - прошептала Аглая.

- Бабушка! – робко обратилась я к почти незнакомой женщине в зеркале. – Добровольно ли ты ушла из жизни?

Матрёна кивнула. Я посмотрела на Аглаю. Та сосредоточенно и напряжённо о чём-то думала.

- Бабуля, но почему? – воскликнула я. – Разве тебе было со мной плохо?

Красава зашипела. Я спросила что-то не то? Изображение Матрёны подернулось рябью, но не пропало.

- Негоже покойников о таком спрашивать, - прошептал Могута.

- О чём же можно?

- Спроси, был ли кто-то, ради кого она сей поступок совершила.

Я повторила вопрос. Бабушка, хоть язык не поворачивается назвать эту молодую женщину так, нахмурилась и снова кивнула.

- Ради меня? – вновь не выдержала я. За спиной бабули мелькнула тень. Матрёна испуганно оглянулась, а потом отрицательно покачала головой.

- Стало быть вынудил кто-то, - наконец произнесла шёпотом Аглая.

- Кто это был, бабуля? – воскликнула я.

Матрёна открыла было рот, но вновь мелькнула тень, она оглянулась и изображение в зеркале вновь сменилось на моё отражение.

- Эх, поторопилась ты. Кто ж так вопрошает? – разочарованно произнесла Красава.

- Что же вы меня заранее не предупредили, что можно говорить, а что нельзя? – почти закричала я. Слезы сами собой полились из глаз. Бабуля! Такая молодая и красивая! Невозможность прикоснуться к родному человеку обнажило всю горечь давней потери. Как же я соскучилась!

- Моя вина. Не думала я, что так выйдет, - глухо произнесла Аглая. – Помянем.

Мы молча выпили налитую в кружки медовуху.

- А может мы её снова позовём? – неуверенно произнесла я. – Я вас теперь слушаться во всём буду.

- Она больше не явится, - Аглая грустно взглянула на зеркало. – Держит её кто-то. Уж не заложила ли она душу…

- Нишкни! – прикрикнул Могута. – Внучка моя – не дура пустёшная!

- Знаешь сколько умных ведьм так поступило? – не обратила внимания на окрик Аглая. – Была у неё причина, выходит.

- Да что вообще происходит? – я схватилась за голову. – Может мне кто-нибудь объяснить?

- Объяснить-то можно, да поймёшь ли? – Аглая налила ещё медовухи и залпом выпила.

- Вы уж постарайтесь, - издевательски проговорила я. Надоели тайны! Все вокруг что-то знают, но молчат, как же это раздражает!

- Твоя бабка была сильной ведьмой, - медленно начала Аглая. Могута на это лишь хмыкнул. – Прочили ей Старшей стать в нашем Круге. Только ей вожжа под хвост попала – влюбилась она.

- А что, ведьмам любить нельзя? – перебила её я.

- Можно, отчего нет? Только долг превыше всего, даже любви. А долг её таков – продолжить род сильной ведьмой. Бажена, Старшая тогда ведьма, и жениха ей подходящего нашла – в соседнем селении ведьмак жил. Очень сильный. Только Матрёна на него и смотреть не желала. Не люблю, говорила, и всё тут. Хоть режьте. Как с ней Бажена билась, и так, и сяк уговаривала, - та ни в какую. Уйду, говорила, будете знать. И ушла. Перед самым обрядом. И ни слуху от неё, ни духу. Силу закрыла. Круг наш ослабила.

- А что потом?

- А потом Бажена умерла. Страшно умирала, сильно мучилась, криком исходила – а никто помочь не мог. Лучшие знахарки руками разводили. Говорили, что проклятье на ней. Мы, грешным делом, на бабку твою думали. Вдруг отомстила? Только не она это была. Слишком проклятье для нас нетипичное. После смерти Бажениной дочка её, Белава, проговорилась, что Бажена ведьмаку Матрёну продала. Что уж он ей наобещал, нам не ведомо, Белава тоже не знала, только пропал он сразу, как Матрёна сбежала. Белава тоже не зажилась, ровнёхонько через год мать её к себе и прибрала. Не осталось больше свидетелей.

- Думаете, это он Бажену проклял? За то, что моя бабушка ему не досталась?

- Всё на то указывало. А Матрёну ни среди живых, ни среди мёртвых мы не могли отыскать. Думали, он и её проклял. Пока ты не появилась.

- Я всё равно не понимаю, причём здесь её смерть?

- Не знаю пока. Мы, ведьмы, живём долго. Бабка твоей бабки еще Владимира Мономаха застала, Велесовой волхвой была. За то её и сожгли в доме. Ведьмаки тоже долгожители. Вдруг он так Матрёну и не забыл, должок взыскать решил? Искал-искал, да нашёл? А та от него в Навь сбежала.

- А тот, в кого бабуля влюбилась? Он кто?

- Человек простой. Иваном его звали. Лечила она его после ранения, в войну это было.

- Никогда про него не слышала, - покачала головой я.

- А про мать ты свою слышала? – подал голос Могута.

- Бабушка говорила, что она в родах умерла. Фотографий нет, да и бабушка неохотно о ней говорила.

- Ещё бы не померла, - поморщилась Аглая. – Она же без силы была, от простого человека рождена. Ты её жизненную силу при родах себе забрала.

- Что же получается, это я её убила? – мне стало нехорошо.

- Выходит, так, - кивнул Могута.

- Если моя мать была простым человекам, то почему я ведьма?

- Так ты ведьмой только вчерась стала. А до того – так, крохи силы были. Так и мать твоя без обряда жила как простой человек. Про отца своего тоже ничего не знаешь?

Я покачала головой. Бабуля старательно обходила тему моих родителей стороной. Говорила, что отец бросил маму, как только узнал, что она забеременела. Ничего необычного.

- Ух, наворотила внучка дел, - покачал головой домовой. – Хорошо, хоть тебя додумалась сюда отправить.

- Думаете, мне грозит какая-то опасность? – настороженно поинтересовалась я.

- Кто же его знает? – пожала плечами Аглая. – Неспроста Матрёна собой пожертвовала, ох, неспроста. Но ты раньше времени не бойся, освоишься, Могута тебя подучит, авось не пропадёшь.

- Да уж, утешили. Мало того, что до вчерашнего дня я о ведьмах вообще ничего не знала, так теперь мне надо ускоренный курс пройти, чтобы никто мне навредить не смог?

- Судьба у тебя такая, - сказала Красава, косясь на окно.

- Чую, идёт кто-то, - произнес Могута. – Пойду встречу.