УВС. Отпечаток Света

Глава 3.

Автор

-Не пора ли начинать вводить в стране военное положение? – поинтересовался Джоши Хьярид у Королевы. Та в деталях рассматривала карту Таинберга и его границу с Пограничьем и Ховином. Она пыталась найти лазейки, через которые враг мог пробраться и начать шпионить. Никто не был уверен в том, что шпионы уже не проникли на территорию Пограничья. Но Диллили упорно продолжала искать открытые очаги извержения опасности. Каждый необдуманный шаг и допущенная ошибка могла стоить сотни жизней. И это заставляло думать в несколько раз тщательнее.

-Пора, Джош. Приготовить светолеты. Зарядить их на полную мощность. Их должно хватить на все государство. Чтобы даже самые отдаленные селения Ховина знали об опасности и были на чеку.

-Есть. – Хьярид поклонился и отправился исполнять приказание с позволения своей Королевы. Та осталась стоять на месте, не двигаясь и не моргая. Казалось, она застыла в этой позе, пытаясь прожечь дыру в бедной бумажной карте. Она продолжала не двигаться еще долгое время, если бы не раздавшиеся громкие стуки ударяющейся подошвы и мраморный пол замка. Диллили подняла голову, ожидая, когда дверь откроется и в зал войдет тот, кто посмел потревожить ту гармонию и тишину, которая сейчас так требовалась Королеве. Дверь с грохотом отворилась и в проеме показалась мощная фигура лорда Хорранса. Диллили тяжело вздохнула. Она сразу догадалась, что тот снова пришел ругаться. Ну чего ему спокойно не живется? Постоянно доставляет столько много проблем своими требованиями и условиями. К счастью, Диллили слишком умная женщина, чтобы играть в игры по чужим правилам. Если бы это было не так, она, скорее всего, уже не была бы Королевой Пограничья. Вместо неё это место занял бы её незаконнорожденный сын, о котором знают лишь немногие.

-Ты обещала, что Лады не коснется вся эта история. Почему я узнаю от посторонних лиц, что она состоит в отряде новобранцев, которые должны отправиться в самое пекло? – Дилли устало потерла виски, прикрывая глаза. Она тоже устала. От вечных скандалов, чужих проблем и этой постоянной ругани с Догмаром.

-Я обещала, что леди Лада Олвин останется стоять в стороне. И сдержала свое обещание. Потому что в самое пекло, как ты выразился, отправляется младший сержант военной службы Олвин. Леди Лада может и дальше посещать балы и строить глазки будущему потенциальному мужу. А сержант Олвин должна исполнять свой долг и служить на благо Родине. Отправляя свою внучку в военный университет, ты же не думал, что после его окончания она вернется под твое родительское крыло и останется вне опасности? Нет, мой дорогой. И ты должен был понимать, что, поступая туда, она больше не слабая девчонка. Она – боец, который должен исполнять приказы. В частности, мои. Этим, собственно, она и будет заниматься в ближайшее время.

-Если останется живой! – вставил Догмар, отпихивая стул со своей дороги и приближаясь к Королеве. В его крови бурлила злость. Он знал, что эта стерва сделала такую пакость специально. Только лишь бы все было так, как сказала она. Женщина, зовущая себя Королевой Пограничья, не любит подчиняться и слушать чужую волю. Еще сильнее она ненавидит её исполнять. Догмар должен был понимать это, когда заключал с ней сделку и отдавал в её услужение свою дочь. Домни еще не знает, что срок в десять лет теперь не закончится никогда. Он не хотел её расстраивать. Но время заканчивалось. А он все еще не сдвинулся с места, пытаясь отправить ей письмо, но постоянно сминая лист бумаги, как только перо выводило размашистым почерком: «Милая Домни...». – Ты в своем уме, Дилли? Этот боец – еще ребенок. Она, мать твою, просто ребенок! – взбесился Догмар, сметая к чертям разложенную на столе карту Таинберга, чем напугал Королеву. Она отскочила в сторону, начиная закипать, но пока пытаясь держать себя в руках. Она прекрасно понимала его. Но не она начала эту игру. Догмар сам начал ставить условия с Домни. Теперь во всем произошедшем виноват лишь он сам.

-Ты тратишь мое время, Догмар. В любом случае, отозвать списки новобранцев уже не представляется возможным. – безразлично спокойным тоном ответила Диллили, поднимая карту, валявшуюся у своих ног. Её напугал громкий стук о деревянную поверхность стола. Догмар ударил по нему кулаком с такой силой, что по нему пошла неглубокая трещинка. Королева нахмурилась. Она предполагала, в каком бешенстве будет Догмар, узнай он, что она сделала. Но не убьет же он её в самом деле?

-Домни возвращается домой. А ты, Дилли, тут же будешь подвергнута общественному трибуналу, если ещё раз выкинешь что-то подобное. Или начнешь портить жизнь моей дочери. Она сполна отработала тот долг, который ты ей оказала своей услугой. – он в последний раз зло сверкнул глазами на Диллили, а затем развернулся, уходя прочь. Чтобы не сорваться и не задушить эту стерву, которая сама не поняла, что отправила на войну девушку! Ребенка! Уже стоя в проеме дверей, он внезапно обернулся и добавил:

-Если с Ладой что-нибудь случится на этой проклятой войне, я самолично тебя убью, Дилли. Ты познаешь все муки, которые созданы в нашем мире. И я позабочусь, чтобы твоя смерть была долгой и мучительной. – сказав это, он вышел, громко хлопнув дверью. Женщина осталась стоять на месте, все еще держа в руках бесполезную карту и думая: «Правда ли она поступила так ужасно, или у человека, которого она любит всю жизнь, просто бурлят родительские чувства?».

По бледной щеке скатилась одинокая слеза отчаяния. Такая же одинокая и несчастная, как и сама Диллили, которая всю жизнь ждёт чуда и надеется на счастье. А счастье обходит её стороной, словно она больна чумой.

***

Дедушка приехал домой на следующий день после моего возвращения. Мы с мамой сидели в гостиной, и она, как обычно, задавала мне вопросы, на которые я знала безупречные ответы. Но на этот раз она была довольна мной, и, кажется, вовсе не искала повода для скандалов. Эта идиллия была нарушена звуками приближающегося экипажа. Мы с мамой переглянулись, обе знали, что это должно было произойти. Не познакомиться с невестой дедушки было невозможно. Во-первых, он поставил нам обеим ультиматум, во-вторых, мы его любили. А для него было важно наше понимание и одобрение. Но как же сложно перешагивать через себя! Я не могла смириться с той мыслью, что дедушка просто поставил нас перед фактом. Такого никогда раньше не было. Он, конечно, и не отчитывался перед нами в своих делах. Но тогда они не касались нас напрямую. А теперь, этот предатель приводит в дом женщину и не спрашивает нас. Я тяжело вздохнула, слыша, как Мира открывает входную дверь.

Тихий женский шепот заставил вздрогнуть. Матушка изобразила на лице гримасу. Я, не сдержавшись, улыбнулась. Видя мою улыбку, она повторила её в точности. Мы разговаривали немыми взглядами, ожидая, когда же в гостиную войдут главные гости сегодняшнего «торжества». Пожалуй, это был первый раз, когда мы понимали друг друга без слов и полностью сходились своими мнениями и мыслями. Очень жаль, что это происходит только теперь и при таких печальных обстоятельствах. Я встала с места, сцепив руки впереди. Сидеть было уже невозможно. Когда в проеме высокой арки показались две фигуры: одна большая и высокая дедушкина и другая поменьше, но такая же высокая женская, мы с мамой снова переглянулись, решая, кто первый начнет говорить. Нина Бестужева была красивой девушкой. Несомненно. Рыжие прямые волосы до поясницы, зеркальные голубые глаза и дрожащие пухлые губы. Девушка волновалась. Подозреваю, что она знает, что мы не рады ей здесь. А если не знает, то чувствует. Обстановка в комнате была, мягко говоря, напряженная. Девушка удивленно разглядывала мой внешний вид. Я не собиралась надевать платье. Может, через какое-то время снова решусь. Но сейчас на мне все еще были привычные штаны. Сама девушка была при полном параде. Словно не с нами знакомиться приехала, а на прием к Королеве Диллили. Бледно-золотистое платье облегало её, как вторая кожа. Прическа была просто произведением искусства. И сама она держалась, как истинная выпускница ГИИН. Кто-то мог бы позавидовать такому воспитанию, только не я. В ней не было той наигранности, как у Мэрит. Она была искренней. Но, увы, в сложившейся ситуации ей это никак не помогало. Её тоненькая талия была надежно обвита мощной рукой лорда Хорранса. Увидев этот жест, я не выдержала. Ещё до того, как он успел что-либо произнести, я сорвалась. Как и предполагала:

-Я думала, она будет постарше. – оглядев девушку с ног до головы, произнесла я, наблюдая за тяжелым взглядом дедушки. Но сейчас на меня он не действовал так, как раньше. Меня не пугал его гнев или может обида. Скорее всего, мне было бы безразлично даже его осуждение. – А вы в одной кровати спите? Хотя, о чем я? Леди Нина, вы кажется вдова. Вам ведь не впервой ложиться в кровать к мужчине, не так ли? – девушка опустила взгляд в пол и залилась стыдливым румянцем. Почему-то я приняла это за очень искусную игру. Хотя, могла и ошибаться. Обида заполонила взор перед глазами, и я знала, что потом когда-нибудь буду жалеть о сказанных оскорблениях. Но точно не сейчас. Потому что в данную минуту я горела злобой.

-Лада Мария Олвин, прикуси язык. – грозно прогремел дедушкин голос, угрожая. Я заметила, как Нина успокаивающим жестом схватила руку лорда Хорранса, как бы говоря, что она готова терпеть мои оскорбления. Что ж... Раз так, то ладно.

-Слушайте будущую жену, лорд Хорранс, может хоть она сможет оседлать вашу шею. - дедушка недобро на меня посмотрел, собираясь поставить меня на место. Но тут в игру вступила другая сторона.

-Лада, прекрати грубить, давайте спокойно познакомимся. – пока еще по-доброму попросила мама. Не ожидая с её стороны такого предательства, я поджала губы, чтобы не сказать то, что окончательно разрушит мою семью.

-Мне нужно прогуляться. – слова просто вылетели из горла, и я прошла мимо этой сладкой парочки, задевая плечом девушку. Она охнула, удерживаясь на ногах и удивленно смотря мне вслед.

-Лада! – крикнул дедушка, пытаясь меня остановить, но я уже накидывала сверху плащ, выходя из дома. Хочет жениться, пусть женится. Зачем ему вообще мое одобрение? У него есть свой дом, пусть строит свое счастье. Только без моего участия. С ярым намерением гулять до глубокой ночи в надежде набрести на какие-нибудь очередные неприятности, я отправилась в центр. Арфф-Яртер кипел. Толпы людей, как обычно, возвращались после работы вечером. Солнце заходило за горизонт, я успела увидеть ярко-оранжевый закат, прежде чем город погрузился в мир искусственных фонарей. Мысли понемногу становились яснее, я успокаивалась, пытаясь дышать глубже. Темнота и свежий морозный воздух действовали на меня хорошо. Но когда из головы выветрились все переживания относительно дедушкиного предательства, я начала думать о другом. Все вокруг предают меня, не заботясь о моих чувствах. Сэр Аллард просто играл, желая быстрее укротить своенравную и свободолюбивую птаху. Дедушка сразу опрокинул ведро воды на голову, заставляя чувствовать отторжение. Чтобы не чувствовать боль, я пыталась ненавидеть. Всех, кто причинил мне её. В ушах стояла тишина, но в голове происходил целый ураган мыслей. И я не могла заставить их замолчать, потому что это было не в моих силах. Гуляя по парку, я присела на ту самую лавку, где мы разговаривали с Эйсом. Облокотилась на спинку и прикрыла глаза, пытаясь дышать размеренно и не думать ни о чем. В коем-то веке захотелось тишины и спокойствия, но теперь казалось, что это никогда больше не будет возможным. Будто я исчерпала лимит.

Меня поглотило ощущение, что я одна в этом мире. Нет никого родного. У меня никогда не было подруг, с которыми я могла бы просто посмеяться или доверить секрет. Был дедушка, которому я рассказывала абсолютно все. А теперь его украла Нина Бестужева, которую он безмерно любит. Я знаю, что любит. И знаю, что не права, поступая так с ним. Но по-другому не могу. Или просто не умею. Хотя, скорее всего, не хочу. И в этом вся проблема.

Я просидела в таком положении, не шевелясь, пока не почувствовала, что отморозила себе то место, на котором сижу. Открыв глаза, увидела темно-синее бескрайнее небо над головой. Почему я не птица? Летела бы сейчас в теплые края и грела бока, пока здесь люди кутаются в плащи потеплее и мерзнут, греясь у камина. А еще терпят невыносимую боль. Любовь – зло. И мужчины – зло. Они умеют только делать больно...

Через какое-то время я услышала невдалеке странное жужжание. Оно приближалось и вместе с ним голос-диктор. Через несколько минут я смогла разобрать слова, которые он говорил: «Военное положение. Военное положение. В стране объявлено военное положение. Вводится комендантский час. Всем новобранцам прибыть в пункт распределения войск...» - дальше я уже не слушала. Ведь я новобранец. И если документы все еще в УВС, то я имею право вступить в ряды хотя бы добровольцев. Не так ли?

Воодушевившись этим предположением, я пулей полетела обратно домой. Я должна спросить об этом у дедушки. Даже если его невеста все еще там, просто буду делать вид, что её нет. Не очень культурно. Но я сержант военной службы, мне можно. И растянувшись в улыбке от последней мысли, я ускорилась еще больше.

К дому подбегала уже на последних вздохах. Бок кололо, в горле пересохло, но я продолжала бежать. Не стала дожидаться, когда Мира откроет дверь и толкнула её сама, вбегая внутрь.

-Военное положение! – воодушевленно крикнула я сразу, вбегая в гостиную. – Дедушка! Военное по...- голос застрял где-то в горле, язык прирос к нёбу. В гостиной сидело четыре человека. Мама, дедушка со своей невестой и...-Дара. – прохрипела я от неожиданности. Он что здесь делает?

-Сержант, добрый вечер, вы должны явиться на распределение войск завтра в пять утра. – я заторможено кивнула и стукнула кулаком в грудь, вытягиваясь по струнке.

-Есть, сэр. – произнесла я, уже еле сдерживая улыбку. Обо мне не забыли. Мне позволят участвовать в процессе военных действий. И я ничуть не боялась этого. Кивнув всем присутствующим, Дара надел головной убор и пошел на выход. Проходя мимо меня, он склонился и прошептал:

-Ты дура, Олвин. Покинуть УВС с твоим потенциалом могла только ты. Благодари сэра Энрима, что он записал твое имя в действующую армию Пограничья. Увидимся завтра, остальные тоже хотят обозвать тебя неприличными для леди словечками. – я не сдержалась и, плюнув на то, что все три пары глаз следят за нами, обняла Дару за шею.

-Спасибо. – парень обнял в ответ, а потом стрельнул в меня взглядом и покинул мой дом. Не желая оставаться наедине со своими родственниками, в особенности с дедушкой, я сослалась на обморожение и ушла наверх, ожидая завтрашнего утра. Что-то мне подсказывало, что ночь будет долгой.