Цена спасения

Глава 2

Годом ранее.

Голова неимоверно гудела. Почему мне никто не сказал, что быть владелицей салона красоты так сложно? Даже не работая в нем как мастер, вся эта волокита с бумагами, счетами, вечными недостачами - не то что выводила из себя, а буквально уничтожала мой мозг изнутри. Но каждый раз, приходя домой, я умело закрывала глаза на все эти проблемы, ведь салон приносил прибыль и немалую. А любой труд требует усилий.

Как и обычно возвращаюсь домой после работы, стою у дома, поднимаю голову, отсчитывая наш этаж, света нет. Значит брат опять где-то шарахается. Если он вновь заявится под покровом ночи и разбудит меня, я обещаю прибить его. Он уволился с работы, занимается не пойми чем, так как говорит, что не обязан передо мной отчитываться. Ходит странный, нервный, с мешками под глазами, дома не появляется. Он еще с подростковых лет умело находил неприятности на пятую точку, но сейчас превзошел сам себя, находя их даже на голову.

Поднимаюсь до квартиры, включаю свет, скидываю верхнюю одежду и обувь в прихожей. Иду мимо гостиной в кухню, краем глаза замечая изменения в комнате. Телевизор! Его нет! Я ведь только его купила. Совсем новый и очень дорогой. По оставленной другой технике в квартире делаю вывод, что на ограбление это не тянет. Если только не ограбление братом. Зараза, я приютила его под жалобные речи о проблемах, а он решил выносить вещи из моей квартиры?! Но это уже никуда не годится! Звоню брату, но автоответчик сообщает, что абонент находится вне зоны действия сети. До него всегда невозможно дозвониться.

Что за человек такой?! Почему двое детей одной семьи выросли настолько разными? Я отучилась в институте, окончила его с красным дипломом, устроилась на работу, отложила денег, открыла свой салон красоты, купила квартиру. В то время как мой брат явно не отличался успешной жизнью. У меня были подозрения, что он подсел на запрещенку. Был бы жив отец, как бывший военный, он бы показал Никите, что хорошо, а что плохо. Но после смерти отца, брат как с катушек слетел, хотя вряд ли это от горя, скорее от неконтролируемой свободы действий. Я ему не мама и папа, чтобы за ним следить или по головке гладить. У меня своя жизнь, у него своя. Это его выбор.

Попыталась сделать еще пару звонков до брата, но результата не было. Голова болела, спать хотелось, а теперь не уснешь пока не дождешься этого мелкого засранца. Но ждать его пришлось относительно недолго, к трем часам ночи он соизволил вломиться в квартиру, с жутким грохотом и бутылкой коньяка в руках.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить? Где телевизор? Что происходит? — сразу же с порога встречаю его, облокотившись о дверной проем.

— Ань, не нуди. Мне нужно было, вот и забрал. Займи лучше еще сотку, — его наглости нет предела.

— Что значит «нужно было, вот и забрал»? Это не твои вещи, ты тыне можешь ими вот так распоряжался. Чтобы завтра же ты его вернул. Понял?

— Ни черта я тебе возвращать не буду. Заработаешь на еще один. Ты лучше денег мне займи, сеструх, пока я на твой электронный камин не позарился.

— Никита, куда ты ввязался? Ты понимаешь, что так нельзя. Давай я помогу, если сам не справляешься, — зависимости же лечат.

— Харе нотации мне читать, — проходит в гостиную, толкая меня, и разваливается на диване. — Бабки гони говорю, мне для дела надо.

— Для какого дела? — может хоть сейчас признается.

— Для своего. Не суй нос в мои дела. Говорю надо, значит надо, — когда он только успел этого гонора набраться?

— Если так надо, иди и заработай. Я не банкомат, чтобы тебе просто так деньги отстегивать.

Со злости он швыряет наполовину пустую бутылку коньяка в стену, та с грохотом разбивается и рассыпается на тысячи мелких осколков. Я даже глазом не веду, не дергаюсь, не пугаюсь. Привыкла к таким его выходкам, лишь сердце чаще забилось.

— Я думал мы семья, должны помогать друг другу. Разве не так папа учил, Аня? — вот как он заговорил.

— Во время ты о нравственности вспомнил. Вот только я не собираюсь потакать тебе и твоим зависимостях, делам, называй как хочешь. Если ты скатился, испортив свою жизнь, то я не несу за нее никакой ответственности, даже будучи твоей сестрой. Я приютила тебя, занимала деньги, которые ты так не разу и не отдал, а сумма приблизилась уже к миллиону. Но ты начал показывать характер, выносить технику из дома. Это перебор, я такое терпеть не буду. Убирайся и решай свои проблемы сам. Я не стану мириться с подобным в своей квартире, — я вылила весь накопившийся негатив, за все время его проживания у меня в квартире.

— Да и, пожалуйста, сестренка. Уйду, может сдохну, может убьют, и это будет на твоей совести, — я ему пыталась помочь, он помощи не видел, его проблемы. — Ведь ты меня выгоняешь на ночь глядя в таком состоянии, без денег, с кучей проблем.

— Я на твои манипуляции не поведусь. Я не имею никакого отношения к тому, что творится в твоей жизни. Ты меня ни во что не посвятил. Только деньги вымогал. Так вот иди и выкручивайся дальше сам. Ключи давай.

Он швыряет в меня ключи, выходит из квартиры, больше ничего и не сказав, но так громко хлопнув дверью, что казалось стены задрожали. Я закрыла дверь на замок и рухнула на пол. Моя совесть не будет страдать, это уж точно. Я ведь пыталась помочь, сделала все, что было в моих силах. Он не ценил, переходил все границы. Так почему я должна страдать из-за человека, который не ценил мою помощь? Все, не надо забивать им голову.

Встаю и думаю идти наконец спать, как на глаза попадаются осколки бутылки. Блин, надо сначала убрать последствия этого урагана под именем «Никита». Надеваю тапочки, чтобы случайно не ступить в стекло, беру совок в руки, тряпку и приступаю к уборке. Сделаю хотя бы поверхностно, завтра вызову клининг. Осколки то я убери, а вот с запахом коньяка будет сложнее. Закрываю глаза еще в полете на кровать, ужасно хочу спать, вымоталась сегодня.

Следующее пол года проходят спокойно и продуктивно. Работа, дом, дом, работа. Нашла человека, на которого смогла перекинуть всю эту бумажную волокиту салона и с облегчением выдохнула. Сама же в то время составляла проект-план по открытию второго салона в другом конце города. Время от времени развлекала себя покупками, но на отдых не решалась. Четко для себя поставила план. Сначала работа, а вот когда открою второй салон, нормализую его работу, так сразу махну куда-нибудь к морю отдыхать. Хотя бы на чуть-чуть.

Дни шли за днями, все было спокойно и довольно хорошо, пока вечером не раздался стук в дверь, принадлежавший брату. Пол года и он снова объявился, что на этот раз? Открываю дверь, но не с приглашением пройти внутрь, а просто узнать причину столь нежеланного визита.

— Привет, сеструха. Пустишь в квартиру то?— уж больно довольный, или таким притворяется.

— Здесь говори что нужно.

— Так давай внутри и поговорим, — он уже сделал шаг, чтобы зайти, но я осталась непреклонно стоять, закрывая собой проход.

— Переживаю за новый телевизор. Поэтому говори здесь.

— Ладно, если кратко. То займи денег, а я тебе потом все верну, — ясно, опять та же самая песня, поэтому я сразу же пытаюсь закрыть дверь, но он не дает этого сделать. — Ну, Ань, ну, пожалуйста, мне очень надо. Это в последний раз, клянусь, и ты увидишь, как я поднимусь. Денег вагоны будут. Просто деньги сейчас очень нужны.

— Мне тоже деньги нужны. Свои, и чтобы они остались при мне, мне надо просто их никому не давать. Прощай.

Со второй попытки мне удается закрыть дверь, так как он, переживая за свои пальцы, отпустил дверь. Но не ушел.

— Ну Ань, ну, пожалуйста. Всего пол мульта, чего тебе стоит то? Пожалуйста!

Полмиллиона захотел! А чего сразу ни миллион, ни пять? Я столько заработаю за несколько месяцев только по детской арифметике. Если зарплату не тратить совсем. Отхожу от двери, и чтобы больше не слышать речь доносящуюся из-за двери, надеваю наушники, включаю музыку и возвращаюсь к своим делам. После его крайнего стука в дверь он уходит, а я с облегчением выдыхаю, снимая наушники. Как же я в такие моменты люблю тишину.

Выглядываю аккуратно в окно, проследить куда брат пойдет. Простое любопытство подумала я, но оказалось шестое чувство. Под окнами, прямо возле подъезда стоит черный полностью тонированный гелендваген, еще и без номеров. И Никита сразу садится в него, на заднее сидение. Внедорожник однозначно не его, а хорошие ребята вряд ли ездят на таких. Ну и естественно это не такси. И все таки моя совесть кольнула, легонько, почти незаметно.

Пару дней из моей головы не выходило увиденное, мозг подкидывал кучу всевозможных развитий событий, объяснений. Но чаще всего они сводились к чему то плохому. Или я просто пессимист?

Через три месяца он снова объявился, но уже более настойчиво. Я не спала, засиделась опять допоздна перед ноутбуком. Но внушительный стук в дверь заставил отвлечься. Тарабанили с такой силой, что не заметить это было нельзя, в глазок вижу брата и открываю дверь. Иначе соседи вызовут полицию. Он сразу же влетает в квартиру, закрывая дверь на замок.

— Аня, Аня! Это пиздец. Мне надо 3 миллиона. Срочно!

— Чего?! — мне было сложно хоть что-то понять после такого его резкого появления.

— Мне надо 3 миллиона найти. Сегодня крайний день, иначе меня убьют, понимаешь?! — он был весь на эмоциях.

— Кто убьет? Что происходит?

— Я задолжал денег. Много денег. Если сегодня не верну, то эти головорезы убьют меня. Понимаешь? Они бандиты, мне конец, — он падает на колени, а я осознаю, что его проблемы куда глобальнее.

— У меня нет таких денег сейчас. Только квартира и салон. Боже, Никита. Куда ты вляпался?!

— Им нужны деньги, они не возьмут квартиру. Ты можешь ее продать. Быстро, сегодня же?

— Боже…

Слышу, как кто-то открывает дверь ключом. Но они есть только у меня. В следующую секунду дверь распахивается, в квартиру влетает толпа крупных бритоголовых мужчин. Я сразу догадываюсь, что это те самые бандиты, о которых говорил Никита. Громилы сразу же заламывают брата, а я пячусь назад.

— Кто вы такие? Как здесь оказались? — не знаю к кому именно обращаться, их слишком много.

— А это лучше у своего парня спроси. Это ведь он нам ключики подарил от квартиры, — сверкает связкой, человек, стоявший посреди комнаты.

— Он не парень мне.

— Да, правильное решение приняла. С такими уродами лучше не водиться, — видимо мои слова восприняли неправильно.

— Он мой брат, — главный головорез удивился, а остальные начали посмеиваться.

— Вот как.

— Знаешь ли, Никита, не мужественно сдавать своих родных из-за денег. Особенно таких красивых девочек, мало ли что может произойти, — я сглотнула ком от страха. — Хотя тебе не знакомо слово мужество.

Рядом стоящие с Никитой бандиты, начали наносить ему удары. Я лишь смогла закрыть рот руками, отходя еще дальше, пока не уперлась спиной в стену. Слезы наворачивались на глаза. Я старалась не издавать ни звука.

— Ну что, Никита? Время твое вышло, денег я не вижу. Значит пора от тебя избавляться.

— Нет, я… я все отдам, — он сплюнул кровь, ему было больно говорить. — Дай еще неделю, я все верну. Достану деньги.

— Сколько можно?! х*р тебе, а не время. Слишком долго морозишь меня. Мне нужны сейчас бабки или твоя голова.

— Возьми квартиру в залог. Дай мне неделю, я все достану. - брат пытался договориться.

— На х**н мне нужна эта халупа? Мне бабки нужны, наличка. - последовал еще один удар в лицо.

Я не могла смотреть на то, как наносят увечья моему брату. Отвернулась, закрыв глаза, но это было зря. Почувствовала, крепкий захват на своей шеи, меня прижали к стене. Резко стало не хватать кислорода в груди.

— Так может ее возьмем? Мордашка смазливая, пользоваться можно. Развлечься, пока этот утырок деньги будет искать, — я попыталась убрать его руку, но мое сопротивление для него было, как человек против горы.

— Нет, не трогайте ее. Не надо. Я все отдам. Это мои проблемы, она тут не причем, — где-то сквозь шум в ушах смогла услышать слова брата.

У меня уже закрывались глаза, я не могла дышать, силы покидали, как меня отпустили. Я упала на пол, закашливаясь от возможности дышать, хватаясь за горящее горло. Поднимаю глаза, Никите достается сильнее. Его лицо в крови, он почти без сознания.

— Никита, — пытаюсь хоть что-то сказать, но горло саднит, из глаз текут слезы. — Прошу вас, не трогайте его. Возьмите меня в залог. Только отпустите его, он найдет деньги. Пожалуйста.

Я не могла смотреть на то, как из моего брата делают отбивную. Он не отдал деньги, они настроены решительно, его убьют. Нельзя дать этому свершиться. Я не смогу жить дальше, если брата убьют на моих глазах, а я так и буду здесь валяться ничего не предприняв. Не могу так, пусть убьют меня. Но я не прощу себе смерть брата.

— Пожалуйста, — буквально молю.

Я лежу на полу, по щекам текут слезы, горло ужасно болит, но еще больнее сердцу. Ко мне подходит тот самый человек, который разговаривал со мной в начале. Садиться на корточки передо мной, схватив меня за челюсть, заставляя посмотреть на него. Его пальцы на моем лице все больше причиняли боль, а он изучал мое лицо. У него были грубые черты лица, шрамы поверх брови, злые глаза. Выдыхает через рот, будто дышит разреженным воздухлом. Он оттолкнулся от меня, приняв решение.

— Тащите ее в тачку, — отдал приказ, и меня сзади подхватили под руки, подняли и начали выводить из квартиры. — У тебя будет время, пока мы забавляемся с твоей сестрой. Возможно даже больше недели, все будет зависеть от ее послушания. Время пошло.

Только и смогла заметить, как Никиту вырубили. Он упал на пол, не подавая признаков жизни. Меня же вели в машину. Сама себе подписала смертный приговор, но добилась отсрочки для брата. Уже у машины меня ударили чем-то по голове. Реальность исчезла, прекратила существовать для меня.