Последний шанс

Сомнения инспектора

Макфейн находился на заседании сенатского комитета по бюджетным ассигнованиям на специальные операции. В перерыве между слушаниями зазвонил коммуникатор и на экране появилось лицо инспектора.

— Привет, Макфейн, это Джеймс. Надо переговорить по поводу Стива.

— Что-то срочное?

— На мой взгляд, да.

— Хорошо. У меня сейчас заседание совета. В конце дня можешь ко мне подъезжать. Где–то около пяти я буду у себя в офисе, можем прямо там и встретится.

— О'кей, Макфейн, буду у тебя в пять, — сказал инспектор и положил трубку.

В пять часов Макфейн с нетерпением ждал Джеймса. Совет национальной безопасности одобрил решение правительства о покупке в России крупной продовольственной компании для проведения специальной операции. Сенаторы, лоббирующие американских производителей продовольствия, поголовно были «за». Наступивший очередной кризис мировой экономики существенно сократил прибыль крупных компаний на старых рынках, поэтому несговорчивых практически не было. После массового ухода американских компаний двадцать лет назад многим очень хотелось взять реванш на рынке России. А когда Макфейн озвучил сумму сделки, все были просто в неописуемом в восторге. По такой бросовой цене можно было приобрести компанию где-нибудь в Центральной Африке. Как Макфейну удалось получить такое предложение в России, докладчик конечно скромно умолчал, но главное, что цена очень способствовала продвижению проекта советника президента в совете безопасности. Приятные размышления прервал секретарь Макфейна. Он доложил о визите инспектора Джеймса. Единственное, что омрачало хорошее настроение советника — это то, что он совсем закрутился с этим проектом и только сейчас вспомнил, что не довёл до конца дело с отзывом назойливого журналиста.

— Заходи, заходи, Джеймс, давненько ты у меня здесь не был. Рад тебя видеть, — приветливо протянул руку хозяин кабинета, слегка привставая из кресла.

— Привет, Макфейн. Я тоже рад, что ты в добром расположении духа, — ответно улыбнулся инспектор.

— Чем порадуешь старика? — сказал Макфейн, садясь обратно в кресло.

— Помнишь, ты просил присмотреть за Стивом? — сощурил глаза Джеймс.

— Конечно, помню. Мне очень важно знать все, что происходит вокруг этого учёного, — бодро скороговоркой произнёс Макфейн.

— Так вот. Я решил понаблюдать не только за Стивом, но, на всякий случай, и за журналистом, — начал своё повествование Джеймс.

— Это очень хорошо! Ты всегда смотрел на поставленные задачи намного шире остальных спецов и твоё решение меня нисколько не удивляет. Полагаю, что это и стало причиной твоего визита, — заулыбался довольный своей догадливостью советник.

— Так и есть, Макфейн. Происходит кое–что не совсем для меня понятное, — задумчиво произнёс Джеймс.

— Что именно тебе не понятно? — нетерпеливо заёрзал в кресле Макфейн.

— У Стива и Руди на днях состоялась повторная встреча. К моему большому сожалению одной пьянки с излияние чувств им показалось недостаточно и теперь у журналиста с учёным, по всей видимости, начинают завязываться приятельские отношения, — закончил свою мысль Джеймс и стал выжидающе смотреть на Макфейна.

— Этого и следовало ожидать. Что тут удивительного? — заговорил Макфейн резкими рубленными фразами, видимо желая больше убедить себя нежели Джеймса в ничтожности происходящего и одновременно оправдать свою забывчивость. — Ну, встретились в баре два молодых человека. Ну, выпили по парочке пинт пива. Вот у них языки и развязались. Нашлась тема для разговора, что и следовало ожидать. Меня больше волнует, чтобы Стив не сболтнул лишнего о моем проекте или ещё того хуже не стал жаловаться на то, что институт зажимает его собственный проект спасения человечества. Руди опытный журналист и газета, в которой он работает, выходит очень большим тиражом. Если он почувствует добычу, то наше дело может получить нежелательную огласку. Даже, если Стив не сболтнёт ничего лишнего, то он может неудачно упомянуть о государственном проекте. Журналист ухватится за учёного как матёрый лев за молодого козлёнка. И помяни моё слово — тогда он выжмет из Стива все соки, до последней капли. Если это случится, нам газетной шумихи не избежать. И тогда останемся без государственного проекта, а это уже попахивает вредительством, — закончил Макфейн, запыхавшись от напряжения и отдуваясь, словно он сидел не под кондиционером, а в хорошо протопленной бане.

— Это все и так понятно, Макфейн, — невозмутимо произнёс Джеймс.

— Тогда что тебе не понятно? — начал злиться советник, хотя, сам прекрасно понимал, что Джеймс в этой ситуации делает всё возможное, чтобы устранить всё возможные негативные последствия. Да, и ему самому давно надо было изолировать журналиста от учёного. Понимая, что он сам отчасти виноват в создавшейся ситуации, Макфейн ещё больше сердился на Джеймса.

— Непонятна сама почва, на которой они сошлись, — медленно произнёс Джеймс.

— Я же тебе говорю: бар, пиво, девочки! — продолжал кипятиться советник.

— Нет, вряд ли, Макфейн. Они два совершенно разные по характерам и наклонностям. Не может у них быть общей темы. Здесь определённо что-то другое! А насчёт девочек ты неправ. Стив по уши влюблён в Эмили Роус, врача из институтской амбулатории, и никто кроме неё его не интересует. Это у него, по всей видимости, весьма серьёзно. Любовь, однако, — пожал плечами Джеймс.

— Так уж и не видит никого? — ехидно спросил Макфейн.

— Я приказал выставить за Стивом наружное наблюдение. Народу у меня не много, поэтому за ним ходит в основном один и тот же человек. Так вот. Наш учёный за неделю так и не заметил за собой слежки, — Джеймс удовлетворённо хмыкнул и сложил на круглом животе руки.

— Профан помешанный на науке! Что тут может быть такого удивительного? — усмехнулся Макфейн.

— В этом ты безусловно прав. Он вообще редко, что–либо вокруг себя видит. Постоянно о чем–то размышляет. а во время ланча на салфетках что-то вычисляет. И это вместо того, чтобы во время перерыва отдохнуть, насладиться обедом в компании красивых женщин. А там, ей богу, есть на кого посмотреть. Он ведь молодой. и неженатый парень!

— А что от там записывает на салфетках? — заинтересовался Макфейн.

— Какие–то формулы. Иногда он салфетки комкает и бросает в тарелку, а когда и уносит с собой. Мои люди взяли пару салфеток с его записями. Я показал их своим знакомым учёным ребятам, ничего особенного — разные химические формулы, — махнул рукой инспектор.

— И какие выводы напрашиваются в этой ситуации? — настороженно спросил советник и поглядел на Джеймса.

— Не могли они вести беседы только о женщинах. Первый раз они действительно говорили об Эмили, но на второй встрече у них была совершенно другая тема. Интерес журналиста к работам Стива я ещё как–то могу объяснить. Но что может быть такого интересного для Стива в журналисте? — спросил Джеймс и вопросительно поднял вверх указательный палец.

— Хорошо, я понимаю твои сомнения, но есть же много других тем для разговоров. Спорт, например, — примирительно поднял обе руки Макфейн.

— От спорта Стив слишком далёк. Он даже утреннюю гимнастику не делает, какой там спорт! — отрицательно покачал головой инспектор.

— Ну, поставили бы ему «прослушку», наконец-то!

— Мы так и сделали, все уже установлено.

— Ну так что же ты тянешь кота за хвост? Ты ведь знаешь, о чем они говорили!

— В том то и дело, что не знаю, — от разочарования хлопнул себя по коленям инспектор.

— Как не знаешь? — удивился Макфейн.

— Нам не удалось сделать запись разговоров Стива и журналиста, — Джеймс с огорчением посмотрел на советника.

— Почему это не получилось? — раздражённо засопел Макфейн.

— Во время беседы работала глушилка! — обрубил Джеймс.

— Что за глушилка? — удивлённо посмотрел на инспектора советник.

— Журналист не дал нам возможность прослушивать их разговоры. Он пользуется техническими средствами для глушения записи разговоров. При попытке записи или прослушивания электронным способом в динамиках слышен только один сплошной шум, — с лёгким раздражением сказал Джеймс.

— Так он знает, что вы за ним следите? — удивлённо спросил Макфейн.

— Да, знает! И на последней встрече он намеренно продемонстрировал, что понимает, что мы за ним наблюдаем. Мало того, журналист показал Стиву наших следопытов, а после этого повёл Стива к себе в номер гостиницы. Что они там делали, мы, к сожалению, не смогли узнать, — подытожил разговор инспектор.

— Вот это уже становится интересно, — Макфейн отвернулся к окну и стал пристально что–то там разглядывать.

— Я бы сказал, чрезвычайно интересно и одновременно рискованно, — попытался вывести советника из задумчивости инспектор.

— Ты думаешь журналист является чьим–то агентом? — наконец заговорил Макфейн.

— Не обязательно агент. Журналисты часто пользуются спецсредствами в своей профессиональной деятельности для защиты информатора. Но я всё же решил перепроверить журналиста и начал наводить на него необходимые справки. Нельзя его сейчас трогать. Можем упустить крупную рыбу.

— Ты думаешь, что он что-то уже пронюхал? — медленно произнёс Макфейн.

— Помню ты в прошлый раз обещал журналиста отозвать. Так вот, я бы хотел тебя предупредить, чтобы ты этого пока не делал. Повременим пока. Я хочу разобраться кто он такой.

От упоминания об отзыве журналиста Макфейн скривился как от зубной боли, но о тут же обрадовался, что эта забота теперь стала уже не актуальная и натянуто улыбнувшись произнёс:

— Очень много у меня было дел, Джеймс. Упустил момент его возврата, но вижу, что всё, что с нами не происходит в конце концов оказывается только к лучшему.

— Может это и к лучшему, что у тебя было много дел. На меня возложена ответственность за безопасность государства в моём городе. Нужно быть полностью уверенным, что этот приезжий всего лишь журналист.

— Я, Джеймс, тоже работаю в интересах государства и мне нужно, чтобы о моём проекте не узнали посторонние люди.

— Все верно, Макфейн. Безусловно я сделаю всё, чтобы обезопасить ход работ над твоим проектом. Но я чувствую, что в моё спокойное пресное озеро заплыла крупная морская рыба. Можешь не беспокоиться о своём проекте, но журналиста пока не трогай. Договорились? — хитро сощурил глаза инспектор.

Советник лишь кивнул в ответ. Джеймс встал из-за стола и направился к выходу из кабинета. Макфейн проводил его задумчивым взглядом. Когда инспектор взялся за ручку двери и на прощание оглянулся, задумчиво произнёс:

— Хорошо, Джеймс, будь по–твоему. Но дай мне знать, если ты окажешься прав.

— Пока, Макфейн. Я обязательно дам тебе знать, когда установлю истину.