Тетрадь архиерейская

Тетрадь первая. Глава VI

VI

Не в похваление себе помяну, но лишь во свидетельство о бывшем, что с того самого дни братия пред новым порядком выю склонила, хотя находились поначалу супротивныя. Ко оздоровлению же духа общиннаго оный немало послужил, так что даже послушник Александр, юноша осьминадесятилетний, на исповеди меня за те новые правила благодарил с пылкостию юнаго сердца.

Отец благочинный с того дни как бы внешнее послушание явил, но в духе своем замкнулся и будто снисхождение ко мне изображал, тщась всякую мою наместническую волю еретическим помышлением представить, но будто охранения мира ради лицемерно склоняясь и перед тем еретичеством. Но недолго горечь в чашу дней моих лил отец Константин: вскоре обитель он покинул и в епархиальном управлении обрелся казначеем или в ином каком чине, о том уже не упомню. От того перемещения паки был вызван пред лик преосвященнаго и с пристрастием вопрошаем, каковые такия новые католические али лютеранские порядки поставил аз во православной обители русской.

Ответствовал владыке с кротостию, но твердо, в чем мое новое правило состоит и что никоего вреда в нем не зрю, что угрозы вере нашей и потрясения монастырскаго устава в том ни малейшаго не заключается, а польза велия.

От моего дерзновения владыка будто даже ужаснулся, но возпретить мне деемое не возпретил.

— Ежели ты и впрямь блаженный, отец Алексий, то Бог блаженных любит, а только на игуменскую камилавку не надевают юродский-то колпак, кольми паче не на митру, — токмо меня он и пожурил. — Об этом деле, верно оно или богопротивно, только Святейший решить может, но уже его побойся.

И как в воду глядел владыка, ибо в феврале новаго года осчастливил нашу обитель своим посещением Святейший Патриарх Алексий, солнце ясное российскаго православия.