Карамель

Глава XVI

Сны. Странные сновидения не покидали меня с детства. Многие дети любили сон, это лишняя возможность побыть принцессой или королевой, может вовсе русалкой или лешим в забитом дупле конфетами. Мне такого не снилось. Все, что сопровождало мысли и эмоции, это вечные страхи. Помню, как в возрасте пяти лет увидела девочку на своём стуле в игровой комнате. Незнакомка сидела, усердно расчесывая волосы, тихо смеялась, изредка поправляя платье. Моё платье. Она столько раз мне снилась и мне ни разу не удавалось увидеть её лица. После смерти родителей, сон с маленькой девочкой повторился. Неизвестная до того момента особь более не сидела ко мне спиной, придя в сон лицо было открыто, — это было моё лицо.

Помощь специалистов в виде: психологов, психотерапевтов и однажды психиатра помогли мне все осознать. Я с детства носила в себе страх. Он рос вместе со мной, ел вместе со мной, спал со мной и ходил в моей одежде. Страх вырос, когда случилось худшее. Однажды на приеме у психиатра, милая женщина с блондинистыми волосами, не помню её лица, спросила: " Ты так боишься себя? " Я ничего не ответила. До сих пор не могу ответить. Боюсь - ли себя, или мне страшно оттого, что не боюсь? Да, звучит абсурдно, даже для моей пропитанный алкоголем с годами головой.

От родителей часто можно услышать о важности того, кто ты в этом мире. Кем ты собираешься стать? Почему ты не стал тем или иным? Почему ты так непохож на успешного человека? За всеми этими вопросами кроется один-единственный. Почему ты так хочешь быть собой? У меня такого не было. Я всегда хотела быть кем-то другим, скорее даже просто никем. Растворится и исчезнуть. Мне так усердно хотелось исчезнуть из этого проклятого мира, что в какой-то момент, это получилось. Теперь не могу вернуться. Моё тело носит одежду, питается холодной едой, поддерживает жидкость алкоголем и иногда смотрит в зеркало, но это не я. Живой души во мне уже нет. Истинная я, это как та девочка из далекого детского сна, появляюсь изредка и никто не может увидеть лица.

Все смотрят, однако, никто не видит.

— Готова? — Неожиданно спросил Дариан открывая дверь и присаживая на водительское место.

— Да, — ответила с легкой улыбкой, пряча лезвие в чехол телефона.

Единственное, что как-то возвращает меня в реальность на время, это боль. На моём теле скрыто множество шрамов, но я не из тех подростковых девушек, режущих себе руки. Мне не требуется внимание. Никто, никогда не увидит, что скрывает моя грудная клетка. Сколько царапин на ней, сколько засохшей когда-то крови. Наступил пятый день в родном городе, дома, без отрезвляющей боли не обойтись.

— Мы могли поехать на отдельных машинах, — сообщила Дариану, с грустью рассматривая мою одинокую малышку у гаража.

Ничего не имею против его машины. Стильный дизайн, даже слишком для этого городка. Классический черный стиль как внутри, так и снаружи. Мягкие сиденья, которые были абсолютно не свойственны моей старушки на четырех колесах. Стандартная машина успешного человека, единственное отличие, - на заднем сиденье врачебная сумка.

— Тебе неприятно моё присутствие? — Спросил мужчина, прищурив глаза.

— Тебе неприятно моё отсутствие? — Не дав ответить на вопрос, продолжила, — меня все устраивает. Однако не привыкла оставлять свою машину. Мы с ней друзья.

— Не хочу обидеть, но твоя подруга должна в скором уйти на пенсию. У неё протекает слегка бак, разбито стекло, заедают двери.

— Ты лапал мою старушку?! — Возмутилась, сдерживая смех.

— Она была не против, — смех Дариана заставил меня улыбнуться.

— Я знаю, что она старая и требует замены, — пожав плечами, согласилась. — Её приобрел отец, не могу с ней расстаться. Равносильно, что выбросить семейную реликвию.

— Прости, — заводя машину, чуть тише обычного проговорил мужчина.

— Ничего, — отрицательно покачала головой, — все в порядке.

Нельзя отвлекаться на проблемы прошлого, однако, когда все вокруг и есть прошлое, это невозможно. Каждый второй человек был знаком с моей семьей. Каждая улица была объезжена с моим отцом. Даже дом, в котором проживает Дариан, находится напротив магазина, где раньше продавали пончики с начинкой. Самые вкусные были с клубникой и бананом, я их любила. Отец втайне от матери водил меня сюда. Мои родители были прекрасными людьми, но что ж поделать и за что винить мать, если она любила Виолу и все, что помню от неё, это упреки в мою сторону? Вины её в этом нет. Я не ела правильную пищу, которой она кормила Виолу. Одевалась в брюки и штаны, но не в платья и юбки.

— Каков план действий? — Открыв папку с данными о вскрытии, тяжело вздохнула.

— Полагаю, что вариантов у нас немного, — Дариан поднял ладонь, сгибая по одному пальцу. — Осмотреть дом, осмотреть записи о протекании болезни, осмотреть трупы.

— Смысл просматривать данные о протекании болезни? Я доверяю тебе, как врачу и вряд ли мне удастся найти то, что не нашел даже ты, — искренне проговорила, разгибая один из мужских пальцев. — Конечно, не отрицаю, что мне понадобятся записи. Однако лишь для описания проблемы, но не для её решения.

— Осмотреть дом или осмотреть трупы, — повторил Дариан то, что до меня не дошло с первого раза.

— Чьи трупы? — Вопросительно изогнув брови, внимательно посмотрела на знакомого.

В машине повисла тишина. Он явно сказал то, что не должен был.

— У нас нет время на молчание, — осведомила мужчину.

Мне так привычно ошибаться в людях, что даже удивление изобразить не могла. Но так не хотелось совершать ошибку в Дариане. После вчерашнего дружеского разговора, предложения остаться на ночь с полным доверием, и подумать не могла о лжи с его стороны. Даже сегодняшнее утро началось с завтрака, который для меня никто не готовил последние пятнадцать лет.

— Дариан признайся, что кто-то еще заболел и это скрывается от всего города?

— Нет, Катриона, ты знаешь обо всех смертях, — с сердца спал нарастающий груз. — Ты бы узнала про хранение трупов, но немного иначе. Мне нужно было подготовить тебя к информации.

— Чьи они? — спокойно повторила свой вопрос, видя, как мужчина крепко сжал руль.

— Скоро узнаешь.

— Мы едем в морг?

— Да, — резко ответил Дариан, отчего я осознанно ударилась затылком об мягкое сиденье.

В Бленвиле есть два морга. Один из них находится на пересечение Мелроуз-Гарни и Мелроуз-Тифа. Улица названа в честь двух влюбленных, которые поселились на том участке в семнадцатом веке. Гарни и Тифа для местных жителей, как Бонни и Клайд, Фредди Меркьюри и Мэри Остин для всего США. Семейная пара выращивала марихуану, нарожала более семи детей, и умерла от пожара посреди ночи. Однако, это не мешает чтить память о них. С тех пор принято все семейные пары свозить в данный морг. Насколько знаю, второй морг закрыт, из-за сильных дождей семь лет назад и с тех пор не работает. Поэтому, несложно догадаться, что Дариан везет меня в единственный морг. Именно там, где вскрывали тела моих родителей.