Обман сознания.

Глава 3.

Она не только была невинна душой, но и телом. Кажется, Тэхён всё поимел. Тело. Душу. И даже сердце.

Ему идеально. Она первая у него невинная. Он первый у неё во всем.

Поступки Тэхёна оставляют раны. Они кусаются больно, до крови, своими когтями оставляя глубокие царапины. Там, внутри, он так отвратительно раздирает её чувства.

Ей противно, когда он стонет ей в шею, говоря, что ему хорошо внутри, узко прям до эйфории. А ей блевать хочется от этих слов и действий.

Толчки. Скрип матраса. Мужские стоны. И тихое рыдание.

Миён поняла, почему он носит линзы. Они скрывают его сущность. Тэхён просто боится, чтобы другие увидели его настоящего. Его внутренний мир — сплошное убожество. Мама говорила, что глаза — зеркало души. Тогда она никогда не видела такого уродства. Миён сомневается, есть ли у него вообще душа. Как так можно было? С её телом? С её любовью? Рвёт на ошмётки, вытягивая всё и ставя себе на полку с наградами.

Тебе приносит удовольствие? Тогда захлебнись в собственном ничтожестве, Ким Тэхён.

Тело ноет, голова болит от того, как блондин наматывает на руку волосы, сжимает крепче и дёргает для поцелуя. Рычит и матерится, называя её грязными словами.

Вбивается в её тело жёстко, закатывая глаза от удовольствия. Плевать на то, что ей больно. На её слезы. На её просьбы. Его это не волнует, главное — удовлетворить себя. Но с каждым всхлипом и её взглядом что-то там глубоко просыпается у Тэ. Не совесть. Не сострадание. Не осознанность. В нём нет этих качеств. Это всё подохло с каждым годом взросления Тэхёна.

Просто он понял, что Миён сделала сама такой выбор. Он пытался взять её фальшивостью, деньгами, красотой, но она оттолкнула. Поэтому ему пришлось силой сделать то, что хотела Суён. Влюбить и разбить сердце, чтобы страдала эта уродина.

Сейчас им правит равнодушие и похоть. За всё это Тэхён будет гореть в аду в самом большом костре. Ему даже весело об этом думать.

Но он в ад-то не верит и в теорию бумеранга. Он сам режиссёр. Он сам руководитель. Он сам актёр.

— Ты должна радоваться и гордиться, что такой, как я, тебя трахает.

Радость? Гордость? Он серьёзно? Миён считает секунды, чтобы это поскорее закончилось. Но ей кажется, что это длится слишком долго.

Миён просто сжимает челюсть, смотря куда угодно, но не в глаза этого подонка. Она боится их. Боится того, что скрывается за ними.

То, что сейчас делает Тэхён, выходит за рамки. На её запястьях кровь от режущего ремня, засосы по всему телу. За такое нужно сажать, только она беспомощна. Ей не поверят, она не докажет. И он ей это прямо говорит.

Тэхён кончает рвано, застонав в шею Миён.

— Знаешь что, — Тэ, отстранившись, поворачивает заплаканное лицо к своему, но она смотрит будто сквозь него. — Мне вправду понравилось, — чмокнув в губы, он, быстро развязав её руки, принялся одеваться.

Миён, скрутившись калачиком и укрыв себя одеялом, ждала, чтобы он поскорее убрался. Из её жизни. Из памяти.

— Хорошо провели время, Миён-и, — одевшись, наконец бросает Тэхён, но перед дверьми бросил взгляд на тело девушки. — Шутка. Но знаешь, секс был неплох.

— Ты гадкий, мерзкий и отвратительный, — тихо прошептала Миён. Это единственное, что она осилила произнести онемевшим языком.

— Пусть будет так, — хлопок двери.

Внутри у Миён всё раздирает, а внешне просто сжимает челюсть со всей силы. Еле поднявшись с кровати, она поплелась в ванную, открыв кран, уселась на холодный пол, смотря в одну точку. Это ведь был просто сон? Или шутка? Её не могли изнасиловать. Не он.

Но следы на теле и кровь на запястьях говорили об обратном. Миён, придвинувшись к ванной, опускает руку в холодную воду, жалостно застонав. Ремень врезался очень глубоко в её кожу. Но сильнее врезался Тэхён.

— Ненавижу, — безжизненно проговорила.

Миён любила чёрные глаза — у Тэхёна такие, что прям за душу берут пустые.

Миён любила улыбку — у Тэхёна была самая яркая притворная.

Миён умела различать людей — в Тэхёне она видела ангела. И внешность такая же маску, за которой демон.

Миён нравилась забота — Тэхён делал так, чтобы она её чувствовала по сценарию.

Миён любила много говорить — Тэхён любил слушать не помнит ни одного её рассказа.

Миён любила запах дома — Тэхён тоже пах миндалем и чем-то домашним дорогим алкоголем и шлюхами.

Миён хотела чувствовать любовь — Тэхён проявлял её любил только себя.

Миён думала, что это судьба. Тэхён решил, что это её судьба. Ей просто не повезло.

Говорят, что любовь проходит. Правда, снесло за секунду.

Всё ведь проходит? Время лечит?

И сколько понадобится времени, чтобы Миён смогла смотреть своими глазами на этот мир, как раньше?

Когда из ванны начинает вытекать вода, Миён, очнувшись, выключает кран. Поднявшись на дрожащих ногах она ложится в ванну, не заботясь о том, что вытекшая вода может затопить соседей. Не волнует.

Замирает дыхание, когда ледяная вода полностью обнимает её тело. Это поможет. Поможет прийти в себя.

Но стоит Миён опустить взгляд на своё тело, она снова вслух рыдает. Громко. Раздирающе. Безжизненно.

За что, Ким Тэхён?!

***

Тэхёну хорошо. Он наконец-то закончил всё это. Только какой ценой? Ценой сломленной жизни?

Это предел его человечности? Нет. Бесчувствие к другим — его образ жизни, а блядством пропитаны его поступки.

Гадкий. Мерзкий. Отвратительный. Ну и пусть. Он такой, и ничего с этим не поделать. Он не изменится. Людям в таком возрасте это несвойственно.

Смех друзей отвлекает Тэхёна от прикованного взгляда к звёздному небу. Решили повеселиться под открытым небом и костром. Только Тэхён не веселится, просто улыбается, лёжа на песке, и смотрит на звёзды. Он слышит плач. Женский. Громкий. Шуточки парней. Но снова плач. Успокаивающие слова Чимина. И…плач. Советы Чонгука. Очередной «любимый» плач.

— Суён, — тяжело вздыхает Тэхён. — Дай отдохнуть, — отворачивается спиной к друзьям, песок теплый, на нём спать хочется, а не слушать рёв подруги.

— Тэхён, ты бесчувственная тварь, — шмыгнула носом Су.

Знакомые слова.

— И что? Зато без головной боли, — зевнув, отмахнулся Тэ.

Блондин не понимает причину её слез. Он же вроде сделал, как она хотела. Миён была влюблена и страдает. Тот парень должен уже быть в руках подруги, но она опять из-за него плачет. Главное, что Тэхён сделал свою часть, а дальше не волнует. Он просто устал и хочет спать. Разве он много просит?

Мечта… Какая мечта у Тэхёна? Есть что-то, что он не может купить? Взять силой? Подкупить фальшивостью? Очаровать красотой? Тэхён с таким не сталкивался… Ради чего он живёт? Ради себя любимого?

В задницу эти мысли.

Поэтому руки кладёт на грудь и закрывает глаза. В дорогих вещах на песке? Это в стиле Тэ. Если что-то странное, значит его.

— Я всё равно не понимаю, — Чонгук силой уложил голову подруги себе на колени и начал гладить, а когда та хотела подлететь и, размахивая руками, что-то на эмоциях объяснять, держал её за плечи, а другой рукой гладил по голове с успокаивающим «тшшш». И так уже пятнадцать минут.

— Она такая… такая…, — не мог подобрать слова Чонгук, видя, как Суён глотает слезы.

— Истеричка, — тихо шепнул Чимин, смотря на это, и чокнулся бутылкой пива с другом.

— Та девка оказалась его сестрой! — всё же подорвав голову с колен Гука, завопила девушка. — Я думала, что его девушка, а нет, сестра!

— Уууу, — зачесал затылок Чонгук. — Как-то неудобненько вышло, Тэ ведь должен был…

— Не страдает она. Не знаю, чем там Тэ занимался месяц, но она ровно столько же там не работает, — отмахивается Су, обнимая Чонгука за туловище.

Месяц не работает?

— Как её зовут, Суён? — подруга вздрагивает когда видит, что Тэ стоит возле неё, хоть и минуту назад, как ей казалось, спал.

— Не помню..какая уже разница?

— Так, блять, вспомни, — тихими голосом говорит, но без капли злости.

— Чеён её зовут.

Прости, Миен. Не в том месте. Не в тот момент. Тебе просто не повезло.

Расчёсывая свои длинные чёрные волосы, Миён пыталась расслабиться, слушая спокойную мелодию, которая доносилась из её телефона. В музыке можно найти дозу успокаивающего. Ненадолго, но всё же.

Пустые глаза, немного покрасневшие, сухие губы и ни одного намёка на улыбку.

Почему её отражение в зеркале такое незнакомое?

Забыть. Это ведь легко. Люди часто вычёркивают кого-то из жизни, живут заново. У Миен выходило это хреново. Точнее, вообще не выходило. На работе она была растерянной и неразговорчивой, клиенты её не узнавали. Куда подевалась всегда улыбчивая девушка? Ей понадобилось больше двух недель, чтобы научиться притворно улыбаться. От этого она чувствовала себя грязной. Фальшивость и всё, что с ней связанно, напоминала его. Миён даже пару раз просыпалась в холодном поту посреди ночи. Может, и в реальной жизни она больше не видела Тэхёна, но во сны он рвался без предупреждения.

Улыбчивый. Сероглазый. Милый. Уютный. Любимый?

А после…

Грязная ухмылка. Жёсткий. Чужой. Ненавистный до скрежета зубов.

Говорят, что первая любовь оставляет след, но Миён никогда не подозревала, что такой ужасный.

Она больше не чувствует себя в безопасности в своей квартире. Малейший шорох, скрип — и её сердце падает вниз, а перед глазами возникают чёрные пустые глаза. Она накручивала себя. Страх — странная штука. Миён даже начала читать книгу о том, как бороться со страхом.

Но только обозлённо закрывала её, когда увидела жирным шрифтом одно предложение:

«Посмотрите страху в глаза».

Над ней ещё никогда в жизни не насмехалась книга. С недавних пор люди — да, но не книги.

Миён опять смотрит в зеркало и улыбается своему отражению. Вроде, не наигранно. Губы опять потрескались, смочив их слюной, её взгляд падает на шею. Почти сошли следы с той ночи, но сине-жёлтые оттенки ещё виднеются. Миён раздражённо трёт рукавом шею, будто они так и вправду пропадут.

Противно. Как же гадко.

От её действий кожа краснеет и неприятно печёт, но эти следы никак не исчезают.

— Чёрт! — подорвавшись с места, Миён достаёт из тумбочки пачку сигарет и, сев на подоконник, подпаливает, затягиваясь и тут же закашливаясь.

Мама бы её не обрадовалась, видя, что её дочка курит. Миён больше баловалась. Ей казалось, что она даже в тягу не берёт, но никотиновый запах успокаивал.

Не докурив даже до середины, Миён, потушив сигарету, осмотрела комнату. Поменяла всё до неузнаваемости. Переустановила почти всё и много вещей выбросила. Лишь бы стереть воспоминания. У неё почти получалось. Главное, чтобы следы исчезли с тела. Тогда она точно забудет и всё будет в порядке.

Так и утешала себя.

В конце концов жизнь прекрасна, нужно наслаждаться ею. После дождливой ночи через серые тучи пробилось солнце. Ну вот и этому нужно радоваться. Солнце она начала больше любить, чем дождь. Дождь ненавидит. А Сеул решил поиздеваться. Целую неделю заливало город.

Сегодня знаменательный для неё день. Перевестись с Пусанского университета в Сеульский было её ещё одной маленькой мечтой. И вот, она уже как месяц в столице. Ждала всё это время, чтобы в университете уладили проблемы с документами и пока пройдут небольшие каникулы. Думала, проведёт этот месяц лучше, чем когда-либо. Но благодаря одному человеку, всё началось как прекрасная сказка, а закончилось фильмом ужасов.

Чёрт, опять мысли про это.

Надев закрытую одежду и повесив лёгкий чёрный шарф на шею, Миён успокаивала себя, что ещё немного, и ей не придётся скрывать всё это.

Сеульский универ. Бесплатное обучение. С сегодняшнего дня она начинает новую страницу её жизни.

Свежий запах мокрого асфальта от недавно прошедшего дождя просто прекрасно успокаивает, а шум легкого ветра, что колышет волосы, заставляет удовлетворённо выдохнуть. Сейчас всё слишком спокойно. Нет чему грустить. Нет из-за чего плакать.

Сегодня чудесный день. Прекрасный. Сегодня всё будет по-особенному. Так, как никогда.

Миён, сама себе кивнув и улыбнувшись, увидела территорию университета. Только скоро её улыбка пропадает, когда её окатывает лужа из-под колёс машины.

Этот день особенный. Такой, как никогда.

— Вот же ж… — из машины выбежал парень, встрепав волосы на затылке, и осмотрел девушку. — Прости, я не видел лужу и тебя.

— Ничего страшного? — думает, как ответить, Миён, пробуя рукой встряхнуть брызги грязи на белой рубашке.

— «Ничего страшного»? — вторит он, приподняв в удивлении брови. — Ты должна сказать: ты олух, Чон Чонгук!

Миён не обращала внимания на шутки Чонгука, просто вытирала рубашку, думая о том, что ей придётся весь день так проходить. Не хочет притягивать много внимания, но с таким видом, возможно, будет по-другому?

— Держи, — Гук впихнул ей в руки чёрную толстовку, которая была пару секунд назад на нём. — Знаю, что не твой размер, но лучше, чем в этом, — и указывает пальцем на промокшую в разводах рубашку.

Миён особо ничего не успела сказать, потому что Чонгук, подняв входящий вызов, помахал ей рукой, следуя к универу. Вздохнув, она посмотрела на приятную на ощупь толстовку и заметила, что на спине белым цветом было написано слово «Кукки».

День в универе казался лёгким, но морально высасывал все силы. Такое чувство, будто маленького котёнка загнали в клетку к хладнокровным животным. Высказывание «не в своей тарелке» это мягко сказано. Миён думала, что она сможет легко привыкнуть к новой обстановке. Только, когда тебе свистят в коридоре и говорят грязные слова, свыкнуться с этим становится сложно. Из неё делали пустое место, не замечая её присутствия, или кидали отвратительные высказывания парни. Миён держалась молодцом, просто игнорировала, делая вид, что она глухо-немая. И вот так почти весь день.

— Типа умная? — Миён, сидя на подоконнике и читая книгу, пропустила мимо ушей высказывание какого-то парня.

Игнорировать, просто игнорировать.

— Глухая или невоспитанная? — хмыкнул парень, подойдя почти впритык, отчего Миён, отстранившись, спрыгнула с подоконника.

Близость — это то, чего она начала бояться. Особенно от мужского пола. Миён не знала, что от неё хотел парень, познакомиться или поглумиться, но самый оптимальный вариант для неё это был побег.

— Да что с тобой? — недовольно шикает парень, словив её за капюшон, но, когда он увидел надпись на спине толстовки, отпустил. — Извини, не знал, что ты подруга Чона.

Миён непонимающе посмотрела на парня, но, когда поняла, кто такой Чон, всё же мысленно поблагодарила, что Чонгук её обляпал и этот парень, который пристал, просто развернулся и ушёл.

Решив отойти подальше, туда, где, возможно, меньше людей, Миён, найдя неприметный коридорчик, завернула в него, но тут же спряталась обратно. Какой-то блондин зажимал девушку у подоконника, притаившись между её ног. Миён не была уверена в том, что они просто так тесно обнимались или совсем другое. Передёрнув плечами от пробегающего отвращения, развернулась, чтобы найти другое место. Когда она проходит мимо людных коридоров, осознаёт, что уединение в таком большом университете будет нереально.

— Тебе так идёт моя одежда, — Миён вздрагивает от неожиданности, а Чонгук, который возник возле неё, извиняющие поднял руки. — Не хотел напугать.

— Ничего страшного, — уловив недовольный взгляд парня, Миён, вспомнив их утреннюю встречу, немного приподняв уголок губ, продолжает: — Олух Чон Чонгук?

— Верно, — довольно улыбнулся он. — Как тебя зовут?

— Сон Миён, — не слишком уверенно, из-за чего Чонгук отрицательно машет головой, видя в ней столько детской невинности.

— Ох, Миён, нельзя быть такой. Если будешь показывать, что такая безобидная, тебя сожрут. Ты мне мою Ханни напоминаешь, но у неё ведь есть я, а ты… Парень-то хоть имеется?

— Чонгук-и, иди, зайка, ко мне, у папочки есть сладкая морковка, — раздаётся насмешливый голос позади Миён, её дыхание остановилось, когда она услышала знакомый глубокий голос.

Нет, нет… Нет! Не может быть.

Развернувшись, Миён тут же обомлела, заметив парня, который лениво шагает к ним. Белые волосы. Светлые глаза, только за этими линзами всё черное, но не только в глазах. Беззаботная и немного безумная улыбка. Это он. Не сон, а реальность. И сейчас он пробирает своим взглядом её до костей. Миён хочет исчезнуть, провалиться сквозь землю, рассыпаться в порошок, но лишь бы узнать, что это сон. И перед ней не Ким Тэхён. Но когда он подходит и Миён чувствует его запах духов, который вызвал отвращение, то понимает, что это реальность.

Грёбаная реальность, которую хочется стереть.

— Ты… — еле слышно шепчет себе под нос она.

— Я, — обольстительно улыбнулся. — Мы нигде не встречались? — Тэхён морщит лоб, будто ему неприятно от того, что он не может вспомнить.

Американо без сахара. Записки на стаканчике. Тюльпаны. Тёплая улыбка. Нежные поцелуи. Миён, а что ты мне подаришь? Котенок, ты ведь любишь меня.

Бесстыдно веселится из-за её растерянности. Тэхён крепко, сильно, мёртвой петлей, убивает её глазами и лёгкой ухмылкой.

— Такая простятская мордашка… вправду знакомая, — замолчал и прищурился, пока у Миён всё внутри противно переворачивалось.

Из лёгких будто выкачали кислород. И только можно давиться присутствием этого ублюдка.

— Вы знакомы? — озадаченно спрашивает Чонгук у Миён.

Она только сжимает длинные рукава в кулак, смотря в издевательские глаза, которые не хотели отпускать.

Блять, та закрой ты уже рот, дура! Удар по щеке. Чёрные глаза. Толчки. Скрип матраса. Мужские стоны. Тихое рыдание. Ты должна радоваться, что такой, как я, тебя трахает. Хорошо провели время, Миён-и. Шутка. Но знаешь, секс был неплох.

— Будем дружить? — протягивает руку, на которую упал взгляд девушки. — Я Тэхён, Ким Тэхён.

Миён поднимает на него стеклянные глаза, в которых был проблеск ненависти и боли.

— Пошёл к чёрту, Ким Тэхён! — злобно прошептала Миён, отбивая каждую букву и отталкивая его руку.

Чонгук ошарашенно смотрит на это и сам не замечает, как на его лице появляется улыбка.

Доброжелательная улыбка Тэхёна тут же пропадает. Как человек может меняться до неузнаваемости за чёртову секунду?! Тэ, осознав, что его эмоции сейчас ярко выражены, опять возвращает свою квадратную улыбку.

— Ой, что это? — Тэхён резким движением срывает с шеи Миён шарфик, а она тут же прикрыла шею ладонями, где были засосы. Его.

Чонгук, заметив, нахмурился, думая, не показалось ли ему это. Он даже не успел что-либо сказать, поскольку Миён, развернувшись, сорвалась на бег.

— Дешёвка, — тихо отпустил Тэ, а после, посмотрев на Чонгука, похлопал его по плечу. — Видишь Гуки, я ведь говорил, что девушки вроде Ханни ещё те…

— Не смей. Ханни не такая, — тут же перебил Чонгук, но, увидев улыбку Тэ, понял, что его никак не переубедишь. Но что-то доказывать Гук никогда не любил. Главное, что его мнение не изменить. И он в этом уверен.

Выбежав из универа, Миён, прислонившись к стене спиной, часто дыша, держалась за сердце, которое безумно стучало в груди.

Вдох-выдох. Вдох. Вдох.

Раз — задерживает дыхание, пытаясь думать про что-то приятное.

Ким Тэхён. Почему он так изменился? Почему превратился в такого монстра? С Миён никогда так не поступали, она была настолько безобидным ребёнком, что её боялись словом ранить. А он… а он…

Два — пробует выбросить эту встречу из головы. Самую первую встречу и до последней.

Три — небо красивое, и солнце светит прям в лицо, и из-за этого глаза слезятся. Но вряд ли из-за солнца. Миён обессиленно сползла по стене, потому что ноги ни черта не держали. Дрожат, и она пытается руками унять эту дрожь.

Миён больше не хочет его знать.

Миён больше не хочет думать о нём перед сном, как раньше.

Миён больше не хочет мечтать о том, чтобы его сердце принадлежало ей. Не хочет такой грязи.

Миён больше не хочет его прикосновений.

Миён больше не хочет тонуть в его глазах.

Миён больше не хочет видеть его квадратную улыбку.

Не хочет его слышать. И видеть его больше не хочет. И не может.

Хочет вычеркнуть имя Ким Тэхён из-жизни. Из памяти. Вообще из этого мира.

Четыре — сжимает голову и, закрыв глаза, успокаивает дыхание.

Она не будет доверять так легко. Никогда не посмотрит в его глаза. Там фальшивость и темнота. Миён хочет, чтобы он страдал, чтобы захлебнулся в собственном ничтожестве. Он этого достоин.

Пять — иди к чёрту, Ким Тэхён!

Лёгкая придурковатость делает человека практически неуязвимым. Практически. Вот и Тэхён искал это «практически». Не находил. Значит, он неуязвим для других. Тэхён знал наверняка, что, если вдруг он найдёт свою слабость, он сотрёт это в порошок.

Тэ часто не понимал себя. Например, для чего он сказал так или поступил. Зачем играться с друзьями? Они ведь «друзья». Или это нормально в дружбе? Такой взрослый и до сих пор не понимает значения этого слова. Смешно и грустно.

— Тэхён, он нашёл себе какую-то девицу, а мама в это время даже и не думала про какие-то отношения! — возмущается Чимин, придя к Тэ в отель, когда тот хотел уже ложиться спать. — А мне говорит, мол, будет тебе второй мамой; будешь хвастаться, что их у тебя две! — он злобно пинает стул, который с грохотом падает на пол.

Друзья ведь должны помогать, когда кому-то из них плохо? Правильно? Тэхён читал книгу по психологии дружбы. Он знает, что, когда к тебе прибегает друг посреди ночи, ты должен выслушать и дать совет. Совет. Но не ради интереса что-то сказать, чтобы просто понаблюдать.

— Он поступает с ней несправедливо. Может, она хочет дать шанс их отношениям, а он находит себе девицу на двадцать лет моложе! — всё не унимался, то сжимая кулаки, то поднимая всё, что попадётся под ноги.

Чимин после развода родителей не мог себе признать, что его родные больше не вместе. Так всё быстро произошло. Никаких ссор, улыбающиеся родители, а после «сын, мы разводимся». В его голове жила надежда, что они просто побесятся и опять будут вместе. Им нужно немного времени. Чимин понимал и просто ждал. Но всё слишком затянулось, а ещё и отец, который активно ищет себе новую любовь.

— Понимаешь, Тэ, — опрокидывает очередную стопку алкоголя, который каждый раз наливает его друг. — Я ведь знаю, что отца никто так не полюбит, как мама. Никто! А что будет дальше? Он найдёт кого-то, а после мама поймёт, что, если уже точно ничего не вернуть, найдёт замену отцу. Сука, столько лет вместе, и «кажется» разлюбили?! Бред. Я просто хочу им помочь, но не знаю как, — Чимин, опёршись локтями на свои колени, зарывается пальцами в волосы. — Может, оставить их? Пусть строят новую жизнь без друг друга?

Осознанность. Человечность. Правильность. Вот сейчас самый верный нашёл выход Чимин. Но его другу это не нравится.

— Есть лучший выход, — спокойно отпускает Тэ и ждёт того момента, как увидит, что глаза друга загорелись.

— Какой? — а вот и этот момент.

— Чимин, трахни свою мачеху, — в ответ он только фыркнул на слова блондина.

Сам Тэхён просто хотел, чтобы друг был счастлив, а это возможно только тогда, когда его родители будут вместе. Но, возможно, Тэхён хотел, чтобы Чимин поразвлекался со своей мачехой? Ему казалась эта идея забавной, и хотел посмотреть, что из этого может выйти. Всё или ничего, верно?

— Мне-то насрать, что там будет с этой женщиной, но если отец вправду её любит…

— Тебе решать, — говорит Тэ, будто на самом деле так и есть. — Но ты ведь хочешь помочь, правда?

И что из этого вышло? Думает Тэхён, когда смотрит на фотографию, которую отправил Чимин: его отец сидит в ресторане с какой-то молодой девушкой, и нет, не молодая, как были другие, которым в районе от двадцати пяти до тридцати пяти, этой от силы двадцать. Господин Пак держит её за руку, пока та, смущённо прикрыв ладонью рот, смеётся.

Чим-Чим:

«Пизда. Ему точно дадут условный за неё. Поэтому нужно будет быстро её вздрючить.»

Тэхён, тяжело вздохнув, откинул телефон на диван. Он не думал, что Чимин после его слов станет настолько одержим. Влияние его слов было просто колоссальное. И что? Доволен? Определённо. Чимин рассказывал много смешных историй, связанных с его бывшими мачехами. Тэхён знал, что он легко может переубедить Чимина, оставить эту идею по спасению брака. Мог. Но не хотел.

Почему-то когда Тэхён наблюдал за этим, он хотел каждому человеку сказать: «Вот, смотрите все, я не один такой странный! Есть ещё Пак Чимин, который трахает своих мамочек, чтобы родители опять сошлись».

— Ты один? — в лофте появляется Суён, которая нарушает его одиночество.

— Нет, со своими мыслями, присоединишься? — похлопав ладонью возле себя, кивнул Тэхён.

Су, скинув свои туфли, быстро села возле блондина, положив голову на его плечо.

— Я красивая?

— Нашим мыслям не нравятся такие разговоры, — тяжело вздохнул Тэхён, закатив глаза, а та только больше прижалась к нему, боясь, что он оттолкнет.

— Ты мне никогда не говорил эти слова… Ты вообще комплименты умеешь делать?

— Я многим девушкам говорю их.

— Ага. Только ты вынуждаешь себя, а так, чтобы искренне…

Тэ морщится от этого слова. Он не любит искренность. И всё, что с ней связано. Почему-то после этого слова он вспомнил простушку по имени Миён.

— И знаешь, я иногда думаю, что если бы ты чувс…

— Ю Суён, — перебил резко Тэ и, вздёрнув подругу за подбородок, заставляет посмотреть себе в глаза. — Если ты начнёшь какую-то хуйню про чувства, я уйду, — а после мило улыбается.

Девушка сжимает кулаки, так что ногти больно впиваются в кожу.

— Я устала от тебя, — Суён, вырвавшись из хватки Тэ, встала на ноги напротив него. — Столько парней за мной бегает, все готовы на коленях ползать перед мной! — она сорвалась на крик, пока блондин, подняв с пола стакан с выпивкой, продолжал наблюдать за ней равнодушно. — Тэхён, знаешь, сколько влюблённых в меня парней и девушек? Да я уже сбилась со счёта! А мне плевать на них, понимаешь?! Я уже как четыре года млею по ублюдку, которому насрать на меня! Ты… ты, я устала от тебя… Просто отпусти меня! Моё сердце, блять, Тэхён, верни мне его обратно! — из глаз Су полились слёзы, только не такие, как всегда, эти были наполнены самой большой болью. То есть болью её не взаимной любви.

— Забирай, я никогда в нём не нуждался.

Ю Суён всегда знала себе цену.

Слишком высокая. И неоплачиваемая.

Самооценка Суён была тоже на высоте. От парней она брала всё, ведь так она чувствовала себя уверенней и знала своё превосходство - этому её научили. Она была стервой, но не такая, про которых часто пишут в книгах или фильмах. Острая на язык, высокомерная, но ранимая, и та, что не откажет в помощи, даже незнакомому человеку. В ней было много хороших качеств, но статус «стервы», который как ярлык пристал к ней, не позволял. И она решила следовать ему, придавливая свои хорошие качества.

Она должна была так делать, её этому учили...

Красивая. Уверенная. И хладнокровная в проявлении чувств к другим. Это было до того момента, пока она не познакомилась с другом Чимина. Ким Тэхён. Это было то, чем она хотела обладать. Или же просто находиться рядом. Она, наверное, влюбилась в него с первого взгляда. Говорят, что человеку достаточно трёх секунд, чтобы влюбиться. Ей хватило секунды.

Его улыбка — и она поняла, что пропала… А со временем упала её самооценка. И она узнала слово «комплекс». Оно стало частью её жизни.

Тэхён оказался неподвластен её чарам. Более того, он говорил о её недостатках, которых, она думала, у неё нет. Поэтому он создал её новую?

— Суён, ты поправилась? — и она худела до потери сознания.

— Су, а где делись твои милые пухленькие щёчки? Они мне нравились, — и она в растерянности хваталась за еду, чтобы отъесть щёки, которые ему нравились.

— Твои волосы тусклые, — и она красилась.

— Тебе больше идёт серьёзность, — и она перестала улыбаться.

— Тебе не идет имя Джихи, — и она сменила на Суён.

Делала для него всё, чтобы стать идеальной, а у него не было идеала. Тэхён просто бросал ей слова, смотря на то, на что она готова пойти.

Говорил и наблюдал.

Больная любовь — так прозвал её чувства Тэ.

Он целовал её. Но она знала, что это ничего не значит. Они занимались сексом. И она всё равно чувствовала, что он чужой ей.

Тэхён говорил, что не стоит в него влюбляться, что он никогда не ответит взаимностью. Суён будто не слышала.

— Тэхён, почему, ты не можешь влюбиться в меня? — вдруг задает вопрос Су, когда после ничего не означающего секса Тэхён начал собираться.

— Тебе это не нужно, — поправляя ремень ответил он.

Не нужно? Если бы не было нужным, она бы не делала столько жертв. Не делала бы всё это со своей внешностью. Телом. Гордостью. Чувствами.

— Знаешь, — Тэ, присев на кровати возле Суён, опёрся руками по обе стороны её головы, наклоняясь. — Я слышал, что, если влюбить в себя около тысячи парней, где-то в их числе в скором должен появиться тот парень, в которого ты влюблена. Проверь, — поцеловал в губы, будто предлагая что-то безумное.

И она начала вести учёт по сердцам. Суён делала всё ради Ким Тэхёна.

Девушка, заперевшись в одной из комнат лофта, рыдала в подушку, чтобы её не услышал Тэхён. Ведь он не любил её слезы, а ей всё сложнее скрывать это от него. Тэ сам уже не знал, что он хочет от Суён, точнее Джихи, но он уже забыл её прежнее имя. Знал одно точно: ему хотелось, чтобы она была им одержима. Его привлекала её любовь. Потому что она была странная и безумная. Иногда он делал так, чтобы Су не плакала и у него это выходило моментально. А почему так делал? Просто хотел, вот и всё объяснение. Не больше, не меньше.

Спустя всё то время, пока Суён плакала в комнате, — да, он слышал её рыдания — Тэ, откинув голову на спинке дивана, думал много о чём и, когда собрался уходить, в последнюю секунду пошёл в комнату к подруге.

— Не люблю, когда ты плачешь, — Су, поднявшись и присев на кровати, поспешно начала вытирать заплаканное лицо.

Тэхён, опустив Суён за плечи на кровать и сев на её бедра, начал рассматривать заплаканное лицо. Четыре года назад она выглядела совсем по-другому. До чего меняет любовь. До чего её довёл Тэхён.

— Мне нравится, когда у девушек проколоты уши, — шепчет Тэ, укусив её за мочку уха.

Суён боится боли, и, сколько бы её мама ни уговаривала проколоть уши, она не соглашалась. Сейчас думает о том, что она завтра же запишется в салон, чтобы пробить уши. Боится боли, но неосознанно мазохистским способом делает себе больно чувствами к Тэхёну.

— Ещё я люблю, когда девушка сверху, — Суён, толкнув блондина на спину, седлает его, расстёгивая пуговицы рубашки.

Это ведь нормально в дружбе. Если нет, тогда Тэхён спустя двадцать четыре года, до сих пор не знает, как нужно вести себя с друзьями.

***

Скучные ранние будние дни. Гул студентов. Запах книг. Часовые лекции.

Вся эта обстановка угнетала Тэхёна. Каждый раз, когда он был в стенах университета, утешал себя мыслью, что это последний год обучения. Безобразный образ жизни Тэ мысленно делал его для преподавателей несерьёзным глупым мальчиком. Но когда приходило время экзаменов, блондина не мог завалить ни один преподаватель. На некоторых срабатывала обаятельность парня, другим он показывал свои знания. Тэхёну достаточно прочесть книгу, как он всё тут же запоминал. Его мозг отличался не только странными мыслями, которые вели к действиям, но и достаточно хорошей памятью.

Тэхён прекрасно всё помнит.